Опубликовано в журнале Урал, номер 11, 2017
Сергей Беляков (1976) — историк и литературовед. Родился в
Свердловске. Окончил Уральский государственный университет. Заместитель
главного редактора журнала «Урал». Автор книг «Гумилев сын Гумилева» (М.,
2012), «Тень Мазепы» (М., 2016). Лауреат премии «Большая книга» и многих других
премий. Живет в Екатеринбурге.
Я против любых революций.
У революции есть и объективные причины. Есть и субъективные факторы, которые могут затормозить или ускорить ее подготовку. Личность императора — всего лишь один из этих субъективных факторов.
Революция уничтожает государство и общество. Да, появится на руинах новое государство, создадут и новое общество, но будут ли они лучше прежних?
Революция очень редко ведет к процветанию и прогрессу, гораздо чаще — к разрухе, бедствию, гибели. Исключения вроде Славной революции в Англии 1688–1689 годыов или революционной американской Войны за независимость (1775–1783) только подтверждают правило.
Удивительно, но от революции 1917 года не выиграл никто. С господствующими классами все понятно. Буржуи лишились своей собственности. Повезло только самым дальновидным, успевшим вложить часть капитала в акции иностранных компаний, во французскую или североамериканскую недвижимость, в доллары, франки или фунты стерлингов. Так что выиграли те, кто меньше вкладывал в отечественную экономику, а больше — в иностранную. Уже в этом заметна несправедливость революции.
Дворяне лишились поместий, сожженных и разграбленных в 1917–1920-х. Многие погибли, были расстреляны без суда, только за «дурное» соцпроисхождение. Уцелевшие эмигрировали. А кто не смог уехать за границу, не решился покинуть родину, тот годами, десятилетиями вынужден был скрывать свое происхождение или отказываться от своих предков.
Трагедия русского духовенства — архиереев, монахов, священников да и просто глубоко верующих мирян — хорошо известна. Сколько их было замучено, сколько убито. К 1939 году в советской России не осталось ни одного монастыря. Сохранились обители, оказавшиеся за рубежом. Псково-Печерский монастырь — в Эстонии (до 1940 года), Почаевская лавра — в Польше (до 1939 года). А вот Александро-Невская лавра была под властью СССР, и большевики устроили в ней… колонию для малолетних преступников: «Лавра была последней ступенью исправительной системы. Отсюда было только две дороги: либо в тюрьму, либо назад в нормальный детдом. Попасть в лавру считалось в те годы самым большим несчастьем, самым страшным, что могло ожидать молодого правонарушителя»1.
Большая часть церквей была закрыта. Священников в лучшем случае лишали источников существования, в худшем — их ждал ГУЛАГ. Храмы взрывали, разрушали, превращали в склады, в сельские клубы, просто заколачивали окна и двери досками. Большевистские гонения на церковь сопоставимы с временами языческих императоров, что мучили первых христиан, отдавали их на съедение львам и гиенам. XX век дал немало исповедников и мучеников.
Трагедия казачества и крестьянства просто беспримерна в русской истории. Все началось с грабежей продотрядов, с «расказачивания» времен Гражданской войны, с расправы над восставшими крестьянами. А кончилось дело коллективизацией, Голодомором, физической гибелью миллионов людей. Оставшиеся в живых подались в города. Русская деревня была обескровлена, традиционный русский крестьянский мир перестал существовать, как перестал существовать мир казачий. В наше время места бывших казачьих хуторов занимают чеченцы. Была станица, стал — аул. Они не завоевали эту страну, не выгнали хозяев, нет. Просто пришли на опустевшую землю.
Валентин Петрович Лукьянин упоминал крепостничество, но разве колхозы вплоть до хрущевско-брежневских времен не были новой формой крепостного рабства? Работа в колхозе «за палочки», грабительские налоги с приусадебных участков и как результат — беспросветная нищета. Когда поляки в 1939 году увидели «освободителей»-красноармейцев, в большинстве своем вчерашних колхозников, то были просто поражены их бедностью: «Трудно было поверить, что большевистские солдаты так оборваны. Автоматы висели на веревочках, а вместо ремней солдаты были подпоясаны тряпками. Лошади выглядели как скелеты. Вступившие в Гродно в сентябре 1939 г. «красноармейцы не знали, как есть масло. Они мазали его на пирожные с кремом»2.
Но уж рабочему-то классу революция должна была принести пользу? Сначала и в самом деле принесла. Получили рабочие долгожданный восьмичасовой рабочий день, потребовали отмены сверхурочных. И не надо сдельной работы, пусть будет твердый оклад. Работал или не работал, иди в кассу получать деньги. И вот уже требуют семичасовой день, а на знаменитой фабрике «Треугольник» — шестичасовой! Чернорабочие потребовали уравнения в зарплате с квалифицированными рабочими. Зарплату повышали где на 20%, где на 40%, а где и в четыре раза. На заводах решили избирать… инженеров. Решение понятно, ведь инженер в те времена был человеком обеспеченным, получал хороший оклад. С Ижорского завода рабочие выгнали 38 инженеров и мастеров, видимо, особенно им досаждавших при «старом режиме»3. Так постепенно начнется развал индустрии, заводы встанут, а рабочие будут получать хлеб по карточкам. В будущем их ждет жесткий, почти военный режим, когда прогул и опоздание станут уголовными преступлениями.
Революция началась с недовольства очередями в хлебных лавках. Хлеб-то был, склады забиты мешками с мукой, но по бесхозяйственности и бестолковости не организовали даже их разгрузку. После революции же хлебную норму сократили, а очереди стали привычным явлением. И стоять в этих очередях еще детям и внукам тех, кто приветствовал революцию. Вплоть до конца Советского Союза стоять.
Плохо стало всем, почти всем. Не выиграли даже победители-большевики. Посмотрите на биографии вождей революции. Чем окончилась жизнь Льва Давидовича Троцкого, помните? А долго ли зажились на свете Зиновьев, Каменев, Радек, Бухарин? Военные, поддержавшие революцию, мечтали стать новыми Бонапартами. Сбылись их мечты? Михаил Муравьев, победитель Петлюры, застрелен при аресте в 1918-м. Михаил Тухачевский, победитель Колчака, расстрелян как враг народа в 1937-м. И таких судеб много. Счастливые исключения — редкость.
В наше время снова начали романтизировать революционеров, борцов за права трудящихся, красных героев. Вот только историческая реальность соотносится со светлой мечтой, как высокие идеалы анархизма с отрядом махновцев, нагруженным добычей.
Да, были и красные герои, были и бескорыстные борцы за светлую и прекрасную идею. Вечная им память! Но революция открыла дорогу и проходимцам, и просто уголовникам, бандитам, которые спешили поживиться за счет всяких буржуев и «контриков». Всем, кто чрезмерно увлечен революционной романтикой, я рекомендую очерк Ивана Бунина «Красный гимн». Бунин там пересказывает слова одного офицера, который оказался в петлюровской тюрьме вместе с тремя революционными матросами: «…помимо всепобеждающей наглости и каиновых печатей на лицах этих “интернационалистов”, была у всех у них уйма денег, — откуда-то из штанов они то и дело вытягивали целые пачки самых разнообразных кредиток. <…> Едва проснувшись, матросы тотчас же отправили свободного караульного солдата за “самогоном”, за папиросами, за мясными и яблочными пирожками и за “колотухой”, жирной простоквашей из прокипяченного докрасна молока. А напившись, наевшись, накурившись до отвала, икая от плотной сытости, они растянулись на нарах и начали играть в карты на разостланном полушубке из белой овчины, явно содранном с чьих-то офицерских плеч».
Потом один из революционеров запел:
Наберу я товарищей смелых
И разграблю я сто городов,
Раздобуду казны, самоцветов —
И отдам ето все за любовь…
Но слушателя-офицера, как и самого Бунина, больше поразила другая песня, точнее — частушка.
Э-эх, жил бы да был бы,
Пил бы да ел бы,
Не работал никогда!
Жрал бы,
Играл бы,
Был бы весел завсегда!
«И все это так ярко, так легко и откровенно, с такой полнотой и убежденностью вырвалось у него из груди, что я так и подскочил:
— Вот он, вот, подлинный, настоящий красный гимн! Не марсельеза там какая-то, не интернационал, вовсе нет, а именно она, эта изумительная, ошеломляющая своим ритмом и своей жаждой “пить да жрать” частушка! Тут для этого “борца за коммунизм” весь закон и все пророки!»4
1 Белых Г., Пантелеев Л. Республика ШКИД.
2 Тихомирова В.Я. Советский человек на Кресах
в 1939 — 1941 гг.: свидетельства очевидцев и художественные образы. //
http://ganfayter.livejournal.com/208714.html.
3 Солженицын А.И. Красное колесо. Повествование в отмеренных сроках.
Узел III. Март Семнадцатого. Книга 4. — М.: Время, 2009. С. 476.
4 Бунин И.А. Красный гимн. // Полное собрание сочинений в 13 томах. Т.
8. — М.: Воскресенье, 2006. С. 279–281.