Любовные игры в двух действиях
Опубликовано в журнале Урал, номер 6, 2016
Вячеслав Курицын — прозаик, критик, журналист, сценарист. Родился в Новосибирске, окончил факультет журналистики Уральского государственного университета. Публиковался в большинстве российских толстых журналов. Автор множества книг, изданных в России и за рубежом. Постоянный автор «Урала».
Алекс, 40 лет примерно
Маша, его сверстница
Ирочка, не больше 25 лет
Мура, не меньше 45 лет
Марк, не старше Алекса и Маши
Девушка с лейкой
Бармен (без текста, может быть исполнен актрисой, играющей девушку с лейкой или Муру, или вообще представлен картонным макетом с пружинкой)
Действие первое
1
Грохот, возможно, и крик. Картина летит со стены. Жилище Алекса. Алекс и Маша в постели, по ходу разговора покидают ее, но могут, а скорее, даже и захотят вернуться туда в конце сцены.
МАША. «Не прошло и четверти века» — о чем ты?
АЛЕКС. «Не прошло и четверти века» — звучит… На самом деле примерно двадцать лет. Семь тысяч триста семьдесят три дня.
МАША. Как ты стал мужчиной? Ставишь палочки в календаре? Слушай, мужчина, ты не считаешь, что я заслужила хотя бы стакан воды?
АЛЕКС. Или вина? Семь тысяч триста семьдесят три дня назад ты меня поцеловала.
МАША. Ты ничего не путаешь? Вино с водой не перепутай. Я тогда в машине тебя чмокнула… В щеку. Это десять лет назад было.
АЛЕКС. Двадцать лет назад в саду у Марата. Я тебя обнял у березы, подошел вот так… По-товарищески. А ты вдруг развернулась… Вот, поворачивайся… И меня в губы…
Разворачивает, целуются.
МАША. У березы?
АЛЕКС. Там еще сучок был… так тебе упирался сбоку…
МАША. Подумаешь, сучок. (Отталкивает Алекса.)
Алекс наступает на картину, мы видим ее задней стороной, она прорвана.
МАША. Ой… это мы сейчас проткнули?
Алекс (ставит картину к столу по-прежнему изнанкой к зрителю). Это просто разрыв во времени. Ты была тогда в голубом платье выше колен. Прямо прильнула ко мне…
МАША. Я верю. Но не помню. Я со всеми тогда целовалась. Отличное вино, кстати.
АЛЕКС. На распродаже купил, на случай. Я белого не пью. И вижу сегодня тебя со стаканом белого и думаю — вот он, знак.
МАША. Не пи… не привирай. Скажи еще, влюблен в меня с той самой березы.
АЛЕКС. Я тогда подумал, что, может, потом… как-нибудь…
МАША. Что потом?
АЛЕКС. Влюблюсь в тебя.
МАША. Что?!! Такие вещи разве можно… планировать?
АЛЕКС. Ты бы тогда на меня не повелась.
МАША. Это да. Но планировать… Это ведь… как укол. Рраз — и желание пронзило. Как сегодня. Или тогда в машине — я бы, наверное, не отказала своему спасителю. Спасителю полагается отдаваться.
АЛЕКС. Было еще рано.
МАША. Рано? Глубокая ночь, ливень. Я без копейки. Без одежды почти. Платье насквозь. Думаю… вернуться, что ли. Неясно куда. Стоят одинаковые коттеджи. Какие-то номера в голове от других домов. Цена билета какого-то, день рождения мамы… И тут бац — машина тормозит. Ну, думаю… Или — или. Сграбастает меня сейчас янычар…
АЛЕКС. Ты стояла такая… как дерево, пронзенное молнией.
МАША. Ну, не такая я была скрюченная!
АЛЕКС. Как призрак в кино. Женщина в белом. Хороший, думаю, повод познакомиться. Смотрю — да мы знакомы.
МАША. Правда, почему ты меня тогда… даже не попытался?
АЛЕКС. А сейчас-то чем плохо?
МАША. Все отлично, ты что! Но ты столько лет потерял.
АЛЕКС. Все должно происходить вовремя. Когда летнее время отменили, этого потом спрашивают… инициатора: «Почему именно сейчас решили отменить время?» А он отвечает: «Пришла пора».
МАША. Аргумент.
АЛЕКС. У него уточняют, почему именно сейчас пришла пора. А он: мы с товарищами посоветовались и поняли, что прóбил час… Или проб‰л?
МАША. Грянул. Кстати о часах. Такси мне вызовешь?
АЛЕКС. Да.
Маша (с некоторым удивлением, вызванным готовностью, прозвучавшей в голосе Алекса). Прямо на сейчас.
АЛЕКС. Сейчас вызову. (Выходит из комнаты.)
Маша бродит, собирает раскиданные вещи.
МАША. На полчаса я, наверное, могла бы еще задержаться… (Натыкается на картину.) Три поросенка и большая медведица? (Переворачивает картину лицом.) Э, Алекс!
АЛЕКС. До сорока минут. Нет свободных машин… Трубка, мне кажется, слегка кривовата. Будто это и не трубка. А пепельница отлично вышла. Тут я заделаю от сучка…
МАША. Это моя картина!
АЛЕКС. Ты ее выбросила.
МАША. Я тут же вернулась — уже нету. Это ты ее забрал? Алекс! Мы не общались в те годы вообще! Ты не знал, где я живу! Ты следил за мной… эй?
Алекс (пытается обнять). На парусах, влекомый ветром, летел я вдоль твоей судьбы…
Маша (отпихивает Алекса — без агрессии, но решительно.)Ты выслеживал меня? Маньяк-задрот с портфелем? Мечтал меня трахнуть… семь сорок тысяч семь сорок дней?
Алекс. Ничего я не мечтал, успокойся. И я мог тебя трахнуть в машине — ты только что сама сказала.
Маша (задумчиво). Да… И ты не задрот, конечно. Но как ты?..
Алекс. Случайно увидел тебя на улице.
МАША. В городе двадцать тысяч улиц, пятьдесят миллионов человек…
АЛЕКС. Просто шел по проспекту имени одного мореплавателя (делает движения, как руками в воде).
МАША. Ты пловца изображаешь, а не мореплавателя.
АЛЕКС. Свернул на бульвар одного космонавта… Отличный, кстати, был космонавт. В открытый космос без скафандра вышел. Ему командир из люка: «Возьми скафандр, отморозишь!» А тот — в чем мать родила… Исследования успешно провел, доложил. Потом, правда, как в скафандр залез, так даже на земле его не снимал, но жена рожала все равно каждый год… Сейчас-то можно через инфракрасный порт осеменить, разработано для космонавтов. А тогда — чисто на энергии, полученной в открытом…
МАША. Не отвлекаемся!
АЛЕКС. Вижу — ты. В красном шелковом скафандре… тьфу, костюме. Брюки клеш… Каблуки полметра… Ты обычно такие не носишь.
МАША. Вообще одни были туфли с такими каблуками… Я их надевала-то раза три… Обувала…
АЛЕКС. Набувала. Лицо злое. И походка такая… Как гордый прибалтийский кавказский народ. Не буду, думаю, лезть. Едва успел отскочить. За липу. Так, знаешь, отпрыгнул, практически как гимнаст. (Показывает, как отпрыгнул за липу.) Ты во двор. Я — а тобой.
МАША. За липу, за мной… Зачем?
АЛЕКС. Любопытно! Ты сразу в подъезд, а я на лавочку под черемухой.
МАША. Ты все деревья помнишь, а не только цвет моих штанов?
АЛЕКС. Она цвела как раз. Дурман! Решил посидеть. И скоро ты — прешь натюрморт… Хочешь забрать?
Маша (разглядывает некоторое время картину). Уже не хочу. Тогда думала вернуть. Решила, что это слишком — натюрмортами разбрасываться… Можно просто на антресоли. Вдруг автор прославится… через три тысячи дней и ночей.
АЛЕКС. Есть, знаешь, дешевые трубочные табаки. Воняют хуже вчерашних окурков.
МАША. Знаю.
АЛЕКС. Бутылки не нарисованы… Но угадываются. По форме пепельницы.
МАША. Краска кончилась.
АЛЕКС. Ван Гога, Гогена и Модильяни оценили только потомки. И то не все. Я, скажем, всех троих до сих пор не очень…
МАША. И у Циолковского керосиновую лампу отнимали, когда он последнее стекло хотел на телескоп пустить.
АЛЕКС. Хорошо, что я ее забрал. Картину бы вернула — там и до автора недалеко…
МАША. Я подумала, как буду объяснять, где картина… Я люблю, вообще, наступать на грабли. Однажды в детстве уши отморозила — назло бабушке в прямом смысле слова. Без шапки в мороз. И тут — думаю, не нужен мне натюрморт, но пусть будет. А его уже нет. Кошка только недовольная. Хвостом стучит.
АЛЕКС. Они любят на теплое сесть, а там от пепельницы, от трубки…
МАША. И я решила, что судьба за меня решила. А это, значит, ты… И что — ты и тогда не захотел меня? У девушки перемены, самый момент…
АЛЕКС. У меня свои ритмы, во-первых. Я не ждал момента, чтобы подобрать… что плохо лежит.
МАША. Не нравится, что плохо лежит?
АЛЕКС. Люблю, чтобы хорошо лежало… (Начинает.)
МАША. Подожди. Где вино? Есть еще «во-вторых»?
АЛЕКС. У меня тогда развивалась совсем другая история.
МАША. Ты мог меня просто трахнуть. Без истории.
АЛЕКС. Просто трахнуть — не очень интересно.
МАША. А сейчас, значит, ты меня трахнул со значением?
АЛЕКС. Сейчас судьба подсказала. Картину сегодня вытащил из гаража, пыль вытер.
МАША. Ты не мог знать, что сегодня встретишь меня, Алекс!
АЛЕКС. Не мог, конечно. Что-то с утра подтолкнуло… У меня березки висели, приелись. Там еще одна есть в гараже, зеленые зайцы. Хотел-то я зайцев, а смотрю — тащу пепельницу. Ладно, думаю.
МАША. Удивительно, конечно. И что я поехала с тобой — удивительно. Не в моем стиле. Только встретились…
АЛЕКС. Мы, вообще, давно встретились.
МАША. Но откуда ты дни точно знаешь, семь-семь-семь?
АЛЕКС. Тогда был день Афродиты. Все девчонки в золотых поясах, и ты тоже. И я хорошо считаю в уме, вот и весь секрет. Все случайно вышло. Но бывают такие случайности… значимые.
МАША. Алекс! Это простая случайность, без знака.
АЛЕКС. Случайность может ой как сыграть. Одна маленькая деталь… Я вот несколько месяцев собирался… одну.
МАША. Одну?
АЛЕКС. Одну такую.
МАША. Всего несколько месяцев. Не четверть века?
АЛЕКС. Наша самка девять месяцев плод вынашивает, а цикада — шесть тысяч лет. Везде свои скорости.
МАША. Ок, не отвлекаемся. Ты собирался… одну?
АЛЕКС. Да. Все устроил… Покупал на компанию билеты в театр, всех запутал, подруг ее отправил отдельно… Мы вдвоем пошли. Как раз настало время…
МАША. Грянул час.
АЛЕКС. Он после спектакля хотел грянуть. Но она пришла в новых туфлях… Знаешь, когда впереди вырез и оттуда так два пальца… выпрастываются.
МАША. Ужасно. Торчат… очень неприлично. Как членчики.
АЛЕКС. Кажется, что отрезаны и приставлены.
МАША. Точно. Хуже только мужчины в босоножках с носками.
АЛЕКС. В босоножках с носками сразу надо вычеркивать. А в туфлях таких — очень даже приличные барышни встречаются. Но у меня прямо кино в голове. Как мы с ней… А кусочки пальчиков отрубленные вокруг летают… И у меня тоже как отрезало. Замечательная девушка. С отличными финтифлюшками. И не хочу. Пришлось сделать вид, что в Лимпопо по делам срочно.
МАША. В Лимпопо?
АЛЕКС. Если сказать, что на Луну, звучит издевательски. А в Лимпопо — похоже на правду. Нельзя же придумать про Лимпопо… Я к тому, как много может изменить маленькая ерунда.
МАША. Ясно… Но нет… мимо. Мой не наденет носков под босоножки. И женских туфель не… не набует. А я уже скоро набую. Такси едет, Алекс. Ты ведь еще не отменил время… (Обнимает Алекса.)
2
Заправка. Окно оплаты. Алекс и Ирочка.
АЛЕКС. Вам идет новая прическа. Крючочки райские прямо.
ИРОЧКА. Какие крючочки еще?
АЛЕКС. Завитки, я имею в виду. Конечно, на них ничего тяжелого не повесишь. Серпантин разве что. Мишуру.
ИРОЧКА. А откуда вы знаете, что у меня новая прическа? Мы не знакомы!
АЛЕКС. Алекс.
ИРОЧКА. Ирочка. Но мы не были знакомы!
АЛЕКС. Я вас на трассе обгонял несколько раз. Все думал, уши, наверное, у девушки очень красивые… Ноги красивые, глаза красивые. Но вот уши волосы загораживают… если бы она подстриглась…
ИРОЧКА. Ага. Особенно ноги хорошо видно — из машины. И глаза — когда по встречке. И можно на уши… серпантин!
АЛЕКС. Ромашку можно за ухо… очень романтично! Любит, не любит.
ИРОЧКА. Ага! Гонит, не гонит. Я не верю, что вы меня… Сто четырнадцатый. Полный бак. Шестая колонка, бирюзовый «Икар».
АЛЕКС. Не верите, что я вас?
ИРОЧКА. Да, шестая колонка… Что вы меня?
АЛЕКС. Вы сказали, что не верите, что я вас. Сто шестнадцатый. Полный бак. Десятая колонка, синий «Якудза». Но что заранее загадывать…
ИРОЧКА. Я не в это не верю, что вы меня не… Я не верю, что вы на трассе разглядели мою прическу! Мы что, часто по одному маршруту… следуем?
АЛЕКС. По одному — никто никогда не следует. Но маршруты иногда пересекаются. Как в небе инверсионный след самолета пересекается с невидимой траекторией полета птицы…
ИРОЧКА. Ага. С невидимой траекторией. Серпантин на ромашке.
АЛЕКС. Может, наши траектории уже пересекались. Может, они еще пересекутся в будущем…
ИРОЧКА. Ну, если пересекутся… Извини, Алекс, мне пора. Приятно было поболтать. Все уши в серпантине.
АЛЕКС. До свидания, райская Ирочка. Ты будешь сегодня самой красивой на вечеринке.
ИРОЧКА. А ты знаешь, что я иду на вечеринку?
АЛЕКС. Нет, просто гадаю. Ты же не зря постриглась именно сегодня.
ИРОЧКА. А ты знаешь даже, что сегодня? Может, вчера? Слушай, нам сигналят…
И впрямь сигналят.
АЛЕКС. Ты ведь не наденешь два дня подряд одну блузку…
ИРОЧКА. А как блузка с прической связана? Я что-то не догоняю.
АЛЕКС. Не догонишь, расскажу в другой раз. Когда снова встретимся на заправке.
ИРОЧКА. Ну это вряд ли, Алекс.
Сигналы громче.
АЛЕКС. Мы всех загородили. Мне кажется, что встретимся, Ирочка. (Делает рукой «пока-пока», отходит к своей машине.)
Ирочка (вслед). А если не встретимся?
3
Алекс выходит из дома, натыкается на Машу, удивлен.
МАША. Не фантазируй, что я пришла, чтобы. Ты обманул меня, Алекс.
АЛЕКС. Случайно.
МАША. Случайно? Ты оперировал точными цифрами.
АЛЕКС. Сильно обманул?
МАША. Насколько сильно? В четыреста раз примерно.
АЛЕКС. В четыреста раз — это уже не обман… Знаешь, как говорят: украл тысячу — в тюрьму, украл миллион — в парламент…
МАША. Ты сказал, что личинка цикады зреет шесть тысяч лет.
АЛЕКС. Так, во всяком случае, утверждают свидетели.
МАША. У меня дома самая толстая энциклопедия. XXXL. Она знает одну цикаду-рекордсменку, но ее личинка зреет 15 лет. Не шесть тысяч.
АЛЕКС. Тоже, извини, не кот наплакал. Хотя, как знать, что всходит через пятнадцать лет из кошачьей слезы…
МАША. В четыреста раз, Алекс. Может, ты и в чем-то другом не был кристально точен?
АЛЕКС. Ну, они, скажем так, синеватые. Не совсем зеленые, синеватые.
МАША. Кто?!
АЛЕКС. Зайцы на другой картине. Я говорил, они зеленые. Зайдем в гараж, покажу?
МАША. Хоть полосатые, Алекс. Случайно ли ты проезжал… когда я мокла на трассе?
АЛЕКС. Маша! А как иначе?
МАША. Не знаю, Алекс. Я мало что о тебе знаю. Как ты жил все эти годы… Вот почему здесь (указывает на кнопки с фамилиями жильцов) нет твоей фамилии?
АЛЕКС. Вот она. Я поменял.
МАША. Поменял фамилию? У тебя же такая была… эффектная.
АЛЕКС. Похожая на рассвет над прерией.
МАША. Точно! Как я забыла… Тогда, на корпоративе…
АЛЕКС. На капустнике.
МАША. На капустнике. Был целый номер про наши фамилии.
АЛЕКС. Про твою было сказано, что на нее можно сесть, как на самолет, и улететь…
МАША. Встречать рассвет в прерии. И что — вот это твоя новая фамилия?
АЛЕКС. Да, теперь вот такая, похожая на тяжелую работу на ферме. Поменялся с одной барышней…
МАША. Поменялся? Зачем?
АЛЕКС. Слушай, может, ты зайдешь?
МАША. Нет, Алекс. Заходить я не буду.
АЛЕКС. Напротив замечательная кофейня.
МАША. Нет. Ты скажи лучше… Был эпизод… тогда. За мной ухаживал такой… гривастый.
АЛЕКС. Я помню. Сын этой…
МАША. Да. Все развивалось неспешно, я не понимала, хочу или не хочу, не торопилась, то да се… И вдруг появилась эта дылда стоеросовая.
АЛЕКС. Не такая и стоеросовая. Звали ее…
МАША. Неважно! Я, короче, не торопилась, а она гривастого в оборот… И была дискотека в общаге…
АЛЕКС. Она провожала родителей и сильно опаздывала на дискотеку. Зато у нее пустая квартира. И у тебя, пока она не пришла, был последний шанс, а ты…
МАША. Щелкала клювом. Ясно, Алекс. Это ты сделал.
АЛЕКС. Оставил вас на черной лестнице наедине?
МАША. Водки ты мне в сок налил, Алекс.
АЛЕКС. А.
МАША. Это была моя первая водка, Алекс… Ну и первая ночь с ним, как следствие.
АЛЕКС. Сработало, как в кино.
МАША. Знаешь что, Алекс. Вообще, это не дело. Ты мне вот в этот раз… ты мне ничего в вино не подливал?
АЛЕКС. Водки в вино?
МАША. Я серьезно! Ничего не подливал… такого? На меня не очень похоже — пойти в постель с первым встречным.
АЛЕКС. На этой реплике я должен схватиться за сердце, другой рукой за лицо!
МАША. Третьей вырвать язык… Не с первым, конечно, встречным, но…
АЛЕКС. Ничего не подливал. Тогда — было дело. Но ведь все обошлось?
МАША. Да… Больше того, Алекс… я сильно позже сообразила, что меня бы и в аспирантуру не взяли, если бы не его мамочка.
АЛЕКС. Ну! Правильно я налил водки. Я, кстати, помню марку…
МАША. Не надо, Алекс, этой вот… якобы случайной рекламы. А главное — не надо ничего никуда подливать. Я не знаю, Алекс, что ты сейчас подстроил, а что получилось случайно, но должна тебе твердо сказать: я не люблю, когда мною манипулируют.
АЛЕКС. Я тебя только слегка под локоток сманипулировал, и ты сама, между прочим, ко мне…
Маша (слегка смутившись). Не ври! И вообще — забудь. Ты не знаешь, где я сейчас живу?
АЛЕКС. Нет.
МАША. И с кем?
АЛЕКС. Не знаю, Маша.
МАША. Я рада. И с тобой очень рада была встретиться, и… и вся эта декорация с картиной отличная.
АЛЕКС. Я починил ее…
МАША. И оставь себе. Мне не нужны тайные знаки, и явные не нужны. Ни из прошлого, ни из будущего…
АЛЕКС. Ясно. Водка, кстати, называлась… На ухо-то можно сказать? Никто не услышит. (Говорит ей на ухо.)
МАША. Надо же! Я потом побывала там, лет через десять. На острова, правда, не попали. Уже объявили закрытую зону, но еще не охраняли, а паром уже не ходил, а с лодкой мы как-то… Не попали, в общем. Теперь они под водой, говорят, острова эти.
АЛЕКС. Не все. Парочка еще держится, и, в общем, туда можно попасть, если очень хочется. У меня там товарищ на метеовышке. Поедем летом?
МАША. Алекс! Меня летом зовут в Австрию, в Австралию и в Новый Афон. Я не поеду с тобой на острова и никуда не поеду.
АЛЕКС. Я понял, понял. Но в кофейню-то можем зайти? Это новая сеть, там вкусно. Поначалу, ты знаешь, стараются…
МАША. Да, поначалу обычно стараются…
3а
Песня Маши.
В небе звездочка горит,
Глупых мотыльков манит.
Кто на небо полетит,
Звездный насморк подхват‰т.
В небо звездочка манит,
Только кто же объяснит, —
Это ласковый магнит
Или страшный динамит?
4
Алекс и Ирочка. Молчаливый бармен на заднем плане.
Ирочка (смотрит на подаренный гаджет). Куда нажимать?
АЛЕКС. Сюда и нажимать. Одна кнопка.
ИРОЧКА. Реально, я захотела попудрить носик, нажала и больше не хочу?
АЛЕКС. Про попудрить носик я ничего не говорил. Есть, наверное, уже и такие приборы…
ИРОЧКА. Короче, пописать захотела, кнопку нажала и не хочу? А как это?
АЛЕКС. Импульс сквозь нейроны напрямую в кровь, и моча временно загустевает. Нанотехнологии! Целый час в запасе. Сидишь и не хочешь.
ИРОЧКА. Вещь! Если выпить перед лекцией больше шампусика, к середине булькает. Я-то выхожу спокойно. Что естественно, то не безобразно, как говорится.
АЛЕКС. Это Пушкин сказал. Когда его царь застал, что он в пост ест баранину.
ИРОЧКА. Ну, я и выхожу, потому что естественно.
АЛЕКС. В театре, например, неудобно выходить во время спектакля. Ноги всем оттопчешь, актер может репликой подавиться.
ИРОЧКА. Я театр как-то не очень. Была в том году. Сидишь как сова. Нога зачесалась, я почесала, на меня сосед зацыкал. А от самого чесноком несет, и весь в перхоти.
АЛЕКС. Почему как сова?
ИРОЧКА. Ну, она, такая, башкой вертит и ни черта не соображает. И пьеса непонятная, одни разговоры. Не целовались даже.
АЛЕКС. Вообще ни разу?
ИРОЧКА. Представь себе.
АЛЕКС. Это свинство, конечно.
ИРОЧКА. Там актер еще играл, который в сериале… Знаешь, мент без зубов. Который говорит «сёй, засьрёлю». А тут он с зубами был, но играл белогвардейца. Штуки на плечах, плетка. А я сижу и не верю. Какой из мента белогвардеец. Другая актриса на нищету жаловалась, будто готовит детям из очисток, а видно же, какой маникюр. Ну, я ушла в перерыве.
АЛЕКС. Так, может, он ее после перерыва? Поцеловал и…
ИРОЧКА. Ага, после спектакля, в гримерке. Плеткой поцеловал… Извиняйте, не дождались. Пошли в дансинг.
АЛЕКС. Любишь танцевать?
ИРОЧКА. На той неделе каблук сломала даже.
АЛЕКС. Упала?
ИРОЧКА. Нет… рухнулась на диванчик.
АЛЕКС. Такая… как раненый солдат.
ИРОЧКА. Ты очень смешно показываешь. Все сразу подбегают…
АЛЕКС. Пуговицу еще одну на блузке расстегнуть…
ИРОЧКА. Еще одну?
АЛЕКС. После танца будто задохнулась, хочется воздуха, можно и расстегнуть. Сейчас, кстати, не душно тебе?
ИРОЧКА. Пока нормально, спасибо.
АЛЕКС. Да, еще не вечер.
ИРОЧКА. Я думаю, она уже была расстегнута к этому моменту, пуговица. (Расстегивает верхнюю.) Ты мне здорово, конечно, с прической навешал! Я, такая, приезжаю, говорю, вот такой, на синем «Якудзе», про стрижку, про блузку, реально на расстоянии видит, а Стелла говорит «ты дура», в смысле, что я дура, что у меня блузка волосками засыпана из парикмахерской. Что ты просто внимательный.
АЛЕКС. Это несложно. Вот отгадай, куда держит путь эта красотка?
Смотрят в окно.
ИРОЧКА. Рыжая?
АЛЕКС. Но вовсе не бесстыжая. Смотри, такая пупуся для ночного клуба, а идет с этим старушечьим пакетом из продуктового. Несет домой ужин. Лекарства бабушке…
ИРОЧКА. У ее бабушки лекарство — вишневый ликерчик. Ноль пять в день.
АЛЕКС. Ты знаешь эту рыжую?
ИРОЧКА. Одноклассница моей младшей сестры. Она в этом доме живет, но у них там до мусорки далеко, вот они и выбрасывают в подворотне напротив. Всучили ей пакет выбросить. По дороге в клуб, кстати. Там на углу лягушатник.
АЛЕКС. Лягушатник?
ИРОЧКА. Дискотека для малолетних.
АЛЕКС. А если мы сейчас туда ввалимся? Тряхнем юностью?
ИРОЧКА. Там у всех шары повылазят. Такие дяди туда не ходят.
АЛЕКС. Не пустят меня?
ИРОЧКА. Ну, со мной пустят. Скажу, что ты не педофил, а просто друг молодежи. Ты что, серьезно?
Алекс встает, подает руку.
5
Маша и Алекс. Супермаркет. Много лотков со всякой фигней, манекенов, картонных фигур и пр.
АЛЕКС. Смотри, какой фартук. Крокодил почему-то нарисован. Для сотрудницы зоопарка?
МАША. Это Жар-птица, Алекс.
АЛЕКС. Хороший фартук… Китайский. «Не делает шиномонтаж и банная горячо, элитно вкусной и здоровой пщи, грандиознее не мечтать». Зоопарк не перечислен. Хочешь такой?
МАША. Я не пользуюсь фартуком.
АЛЕКС. А в чем ты готовишь здоровую пщу?
МАША. Ни в чем.
АЛЕКС. Голая?
МАША. В обычной одежде, я хочу сказать.
АЛЕКС. Я уж представил, ты голая, в фартуке с Жар-крокодилом режешь лук в темных очках… (Берет из лотка и напяливает сразу две пары черных очков.) А я к тебе подбираюсь. Чпок-чпок… (В руках у него венчик — крем взбивать. Совершает с его помощью игривые движения.)
МАША. Веди себя прилично. Грандиознее не мечтать! Вон, смотри, у нее какая вещь в руках… фрейдистская. И он ничего, стоит смирно.
АЛЕКС. Ты о ком? Девушка с ногами и этот… с шеей?
МАША. С деньгáми. Она с ногами, он с деньгáми.
АЛЕКС. С дéньгами правильно?
МАША. Он с дéньгами, она с нóгами.
АЛЕКС. Он говорит, что пельмени неудобно варить в такой кастрюле, края низкие. А она ему объясняет, что это специальная кастрюля для… для чего?
МАША. Для ризотто, для соте…
АЛЕКС. А он говорит, что, когда Дэн и Макс приходят по субботам смотреть футбол, им к пиву не надо соте, лучше пельмени.
МАША. А она говорит, что к пиву им хватит и чипсов со вкусом ливерной колбасы, а девушки, пока вы там в этом… в положении вне игры, могут себе позволить…
АЛЕКС. А он хотел спросить, придет ли в эту субботу та подружка, у которой разрез до трусов, но сдержался, язык проглотил.
МАША. Не язык, это он что-то с витрины слопал… Осторожно, они сюда идут…
Упомянутая пара проходит мимо наших героев — в виде теней. Могут картонные проехать на веревочке. Алекс включает образец вентилятора.
Алекс! Что ты сделал?
АЛЕКС. Подумал, как трепещет на ветру платье…
МАША. Вот этой, с ногами?
АЛЕКС. Твое!
МАША. Не валяй дурака. Я видела, ты что-то подсунул ей в сумочку!
АЛЕКС. Я машинально! Сумочка открыта и прямо под моим носом…
МАША. Что это было?
АЛЕКС. Квадратная бумажка с буквами и со словами.
МАША. Ммм… И с буквами, и со словами?
АЛЕКС. И с цифрами. Адрес указан.
МАША. Твой?
АЛЕКС. Координаты звезды из созвездия Тельца. Недалеко от Альдебарана.
МАША. Это где космонавт без скафандра?
АЛЕКС. Нет. Это мы с тобой были вчера в планетарии. Там в детском секторе игра шла про адреса звезд.
МАША. Ты подобрал такую бумажку и подсунул в сумку этой, с нóгами? Зачем?
АЛЕКС. Ей будет приятно.
МАША. Приятно найти в сумочке адрес Альдебарана?
АЛЕКС. Там другая звезда, говорю же. Она удивится. Приятно удивить человека.
МАША. То есть не ей приятно найти, а тебе приятно удивить?
АЛЕКС. Ну…
МАША. Алекс! Опять двадцать пять!
Алекс (рассматривает этикетку). Нет, всего четырнадцать девяносто девять.
МАША. А если этот, с шеей, в ее сумочку полезет, найдет там адрес какого-то, простите, барана?
АЛЕКС. Баран с рогами, коза с ногами… Чего это он вдруг в сумочку полезет? Смотри, коврик для мышки с запахом кошки…
МАША. Сам ты с запахом кошки. Мужчины так делают, забираются в сумочки.
АЛЕКС. Да ладно!
МАША. Что «да ладно»?
АЛЕКС. Мужчины так не делают. Говорят, женщины у мужа по карманам шарят ночною порой. В это я тоже не верю. Чтобы женщина — в чужой карман! Немыслимо. А мужчины уж точно никогда…
МАША. Да, Алекс, конечно, никогда. Иногда только что-нибудь подкладывают или подливают. Ты случайно не собираешься с ней потом… совершенно случайно?
АЛЕКС. Ты видела ее туфли?
МАША. Что, с вырезом для пальцев? Облом, Алекс.
АЛЕКС. И не говори.
МАША. А ты сказал тогда этой… одной? Которую не стал любить из-за такого выреза?
АЛЕКС. Что пальцы в нем похожи на членчики? Или на козявку из носа? Нет, конечно. Зачем обижать человека.
МАША. Она могла их снять. Туфли.
АЛЕКС. Я думал — сделать вид, что пропали. Испарились. Или испортить. Собакой сгрызть. Кипятком облить. Гудроном. Где, правда, взять гудрон? Или в окно выронить, а там ветром унесло. Или подарить другие.
МАША. Конечно, просто подарить другие!
АЛЕКС. Я уже расхотел. Ты же знаешь, как это бывает, — раз, и расхотелось.
МАША. Бывает.
АЛЕКС. Тебя ведь тоже деталь смутила.
МАША. Когда?
АЛЕКС. Ну, вот сейчас.
МАША. Когда ты бросил в сумку записку какой-то непонятной бабе? Смутило ли меня это?
АЛЕКС. Поскольку ты все праздники болтаешься со мной, постольку я делаю вывод, что в другом месте тебя что-то смутило. Хочешь, отгадаю, какая деталь?
МАША. Попробуй.
АЛЕКС. Дешевый ремень под дорогой рубашкой? Если ее не заправлять, так и не видно.
МАША. Ты хочешь унизить человека, которого ни разу не видел?
АЛЕКС. Крошки на столе после завтрака? Некоторые так сгребают их в ладонь, что хочется пристрелить.
МАША. Про завтрак я все уже давно знала. И крошки меня не смущают. Вообще, знаешь что, Алекс! Я не привыкла обсуждать одних мужчин с другими…
АЛЕКС. Подожди, я догадаюсь. Про путешествия?
МАША. Тепло.
АЛЕКС. Дождевик с пристегивающимся капюшоном. Ну очень уцененный.
МАША. Потому что этот капюшон не столько пристегивающийся, сколько отстегивающийся. И под дождем его обратно не присобачить.
Алекс бросает дождевик на место.
АЛЕКС. Суета на вокзале? Боится опоздать, семенит по перрону? (Показывает семенящего мужчину.) Пять раз проверяет билеты и документы? (Неожиданно хватается за сердце, ибо где-то в его районе располагается внутренний карман; хотя режиссер не дура[к], поменьше ремарок.) Приезжает в аэропорт за час до регистрации? Пакует багаж в пленку, чтобы… Чтобы грузчики любимые подштанники не потырили? Принтованные модные подштанники.
МАША. Тепло.
Алекс перебирает подштанники с разными картинками.
АЛЕКС. В принтованных подштанниках? Это смотря что напринтовано. Если пингвины, эскимосы…
МАША. Холоднее. Мы летали-то на пять… ночей. Багаж не сдавали.
АЛЕКС. Каждый день отправлял кому-то видовую открытку?
МАША. Одну отправил, кстати. С башней дракона. Сказал, что племяннице. Но это мимо. Про багаж — было почти горячо.
АЛЕКС. Напился в дьюти-фри, а ты волокла вещи?
МАША. Алекс! Они бы там и остались тогда, эти вещи… В музее аэропорта. Памяти неизвестного пассажира.
АЛЕКС. Чемоданчик из плазменной кожи с видео? Вид Венеции весной? Или (в ужасе) котики?
МАША. Чик — горячо.
АЛЕКС. Чик?
МАША. Чемодан-чик. Человек большой, плечи широкие. В ладонь арбуз влазит. А чемодан-чик — вроде моей косметички. И на колесиках.
АЛЕКС. Гора тра-та-та мышь.
МАША. Да. Слишком аккуратненько для богатыря. Это меня прямо выбило. Мелочность не мелочность…
АЛЕКС. Ну, набор-то формочек для печенья я тебе подарю? Видишь, звезда, полумесяц, крест, птичка, жопа…
МАША. Это не жопа, а ягодка. И к груди моей не надо формочку птички приставлять, Алекс! На нас смотрят.
АЛЕКС. Конечно, пойдем в примерочную.
5+
Хор покупателей (для особо оборудованных исполнителями театральных коллективов).
Покупаем! Покупаем!
Половину потребляем,
А вторую запасаем.
А бывает, и вторую
Очень быстро потребляем!
А бывает, ничего даже и не запасаем.
И поэтому обратно в магазин мы
прибегаем,
Покупаем, покупаем!
Сразу тут же потребляем!
Мы ведь не лохи! Мы ведь не блохи!
Мы представители нашей эпохи…
Мы ведь не лохи! Мы ведь не блохи!
Наши дела очень даже неплохи…
6
Бар. Ирочка, безмолвный бармен, потом Маша.
ИРОЧКА. …Я уж, извини, вся мокренькая. Думаю, ну че думаю, дам, думаю, сразу. Обычно как — пытаются потрогать. За спинку, за талию. Обычно руку и отведешь, чтобы это проявить… гордость. Сначала в щечку пусть поцелует, потом в губы… А он меня не трогал, вообще не касался. Даже в танце, мошенник. Смотрю, рука его почти на сиське, сейчас, думаю, положит, а я ее отведу… не торопись, ишь какой прыткий! Так ведь обычно?
Бармен пожимает плечами и приходит в движение, возвращается к протираниям. В бар заходит Маша и слышит монолог Ирочки.
Обычно так! А он близко руки подносит и не касается… мошенник! Я уж вся мокренькая. Ладно, думаю, хорош гусь. Он, короче, провожает меня, разговор у нас такой… зажигательный! Обсуждать начал вдруг колготки в клеточку, что это вульгарно, но иногда, когда вульгарно, некоторым идет. Ну, думаю, дядя не стесняется, ок. Идем, короче, по набережной. И тут бац — напротив маяка стоит голый негритос, в повязке вот тут… И сигналы подает: что-то ладонями вжик-вжик. Мой, ты не поверишь, негритосу вот так сделал… ну, типа зиги. Понял, дескать. А мне хоп — до свидания! Я, такая, хоп! А он, блин, форс-мажор, надо срочно улетать в Лимпопо! Нет, ты только прикинь, ему прямо сейчас нужно в Лимпопо.
Не в Париж по делу срочно! Не в Бобруйск к тете за наследством, коллекция хрусталя, дядин мотороллер! В Лимпопо! Я, такая, обтекаю. Спрашиваю, такая, как дура, а когда я тебя теперь увижу? А он не знает, от него, прикинь, не зависит, себе не хозяин… Причем рожа скорее довольная. Прикинь!
Бармен удаляется по своим делам, к Ирочке обращается Маша.
МАША. Извините, девушка. Я случайно услышала. У меня подруга тоже напоролась на этих мошенников из Лимпопо…
ИРОЧКА. Что ты… что вы сказали? Мошенники из Лимпопо?
МАША. Орудовала по городу настоящая банда. С вами это давно произошло?
ИРОЧКА. Вчера!
Маша (слегка сбиваясь). Значит, до сих пор орудуют. У вас был белый?
ИРОЧКА. В смысле, белый?
МАША. Ну, не черный?
ИРОЧКА. Негритос, ты имеешь в виду? Негритос у маяка стоял и руками делал вжик-вжик. Мой белый, ты чо… Да он и не мой! Выпьем вместе? У нас есть негритос на курсе. Вежливый, с обхождением, не наши валенки. Списать всегда дает, окурок в урну… Девчонки с ним пробовали. Говорят, правда, что это… (Делает в воздухе руками невнятные измерения.) Вувузела… Ты не была с негритосом?
МАША. Не доводилось, увы.
ИРОЧКА. Да ниче не увы, в том и дело, говорят. Обычная, говорят, как у наших. А то все поют эти реперы, что у них размер такое значение имеет, что мама не горюй. Так вот ни фига. И запахи резкие, у них потоотделение другое, у африканов.
МАША. Потовыделение…
ИРОЧКА. Один хрен, все равно глаза щипит, как лук. Я целовалась с ним — нет, думаю, не дам. В Лимпопо бы я, конечно, привыкла, а тут уж… Так что за мошенники-то?
МАША. У меня подруга попала. Молодой красавец, говорит, в модном прикиде, дорогие часы на руке, подозвал к банкомату. Не может якобы с нашим банкоматом справиться. Вроде как иностранец, с акцентом.
ИРОЧКА. Не, этот без акцента. Часы — да, такие интересненькие у него. Я еще думаю, посмотрю потом. Со старичьем когда трахаешься, часы у них эти болтаются… Снять не каждый успевает.
МАША. Со старичьем?
ИРОЧКА. Ну, кто за сорок.
МАША. Ммм… Ну вот он часами все играл, они блестят на солнце… Подруга рассказывает, что все время на блеск отвлекалась. Это прием такой — переключить внимание на второстепенную деталь.
ИРОЧКА. Этот все время очки протирает! Я тоже обратила внимание, он так тщательно, тряпочкой…
Маша (упавшим тоном). Очки протирает? Ну вот, а этот часами… Бизнесмен из Лимпопо, проблема с банкоматом, то да се, и в итоге моя подруга сама ему предложила денег, сняла со своей карточки… Вечером договорились встретиться.
ИРОЧКА. И чо?
МАША. И ничего, исчез, конечно.
ИРОЧКА. Лохушка — подруга-то?
МАША. Никакая не лохушка, наоборот, — деловая барышня. Сама кого хочешь… Говорит, так он ловко все устроил, так все культурно…
ИРОЧКА. Слишком культурные — согласна, напрягают. Никогда не знаешь, что у них на уме. Но не, мой не мошенник. Он меня, извини, поил, танцевал, штукенцию мне одну подарил…
МАША. И ничего у тебя не пропало?
ИРОЧКА. Ничего и не было. Только платье и труселя.
МАША. Из сумочки, может, что взял?
ИРОЧКА. Да нет у меня ничего в сумочке, че ему, косметику? (Начинает рыться в сумочке.) Зачетку? Это подушка-пердушка, одному преподу подложить хотим. Прокладки… пипетка… антиссыкалка… конфета старая очень, год не могу выбросить… (Кладет конфету обратно.) Это шарик, хорошо подскакивает… (Может долбануть шариком о пол.) Грецкий орех на счастье… подкова на счастье… это цедра сушеная, тоже, говорят, помогает… четки один муслим подарил, выкинуть неудобно… это не покажу… это блокнотик… ключи от папашкиной дачи… о , а это, знаешь, такой прикол, лифчик на пять минут… нацепляешь, а он на пляже под солнцем сам сходит на глазах изумленных отдыхающих… (Чем хороша данная пьеса: театр может поменять набор предметов, исходя из соображений как вкусовых, так даже и «продактплейсмент».) Для тачки освежитель… духи ореховые, прикольные, вот понюхай… О, это что за конверт? Билет на концерт! Билет, прикинь, на «Битлз-четыре», не слабо… Блин, я как раз мечтала! Откуда?
МАША. Там, наверное, и встретитесь…
7
Алекс в кабинете, ждет. Заходит девушка с лейкой.
ДЕВУШКА С ЛЕЙКОЙ. Здравствуйте. Вышла воды набрать для цветов. Много цветов разных эксклюзивных пород, но все время нужно поливать то один, то другой, я путаю все время последовательность… Вот на шкафу — это горные, любят быть повыше, их туда и ставят… Этот я всегда забываю, на полу…
АЛЕКС. У вас за окном еще приделана целая клумба.
ДЕВУШКА С ЛЕЙКОЙ. Точно, еще за окном, еле дотягиваюсь… (Перегибается с лейкой в окно и вдруг переваливается в него, в комнате остаются только голые ноги, которыми девушка отчаянно блктызает в воздухе.)
ДЕВУШКА С ЛЕЙКОЙ. Помогите! Помогите!
АЛЕКС. Девушка…
ДЕВУШКА С ЛЕЙКОЙ. Помогите! Упаду! Сорок четвертый этаааааж!
АЛЕКС. Девушка, я не впервые у вас. Я знаю этот фокус.
Ноги перестают бклтызаться. Девушка споро вылезает.
ДЕВУШКА С ЛЕЙКОЙ. Ха! Вы уже были у нас?
АЛЕКС. Приходилось…
Девушка с лейкой (садится за стол). Наше эвент-агентство всегда готово предложить оригинальные способы…
АЛЕКС. Знаю, знаю…
ДЕВУШКА С ЛЕЙКОЙ. Извините, я замещаю Агату, мы с вами, наверное, не виделись…
АЛЕКС. Я припоминаю, трусы были синие…
ДЕВУШКА С ЛЕЙКОЙ. Да, это Агата! Чем могу служить? У нас новая услуга: теперь в рамках программы «Визит в офис к другу» кроме группы захвата в масках и группы террористов в чалмах орудует бригада возмущенных пенсионерок…
АЛЕКС. Я мирные делал заказы. Чтобы друг что-то на улице в розыгрыше выиграл, я заказывал пылесос там один раз, чемодан… В офис я как-то хотел заказать у вас бабочек, чтобы залетело пять тысяч, но у вас были только лягушки…
ДЕВУШКА С ЛЕЙКОЙ. У нас много свежих лягушек, прямые поставки, только что завезли лимонных, оранжевых, фиолетовых… Если в театре запустить во время спектакля…
АЛЕКС. Спасибо, не надо. Я, собственно, хотел…
ДЕВУШКА С ЛЕЙКОЙ. Внимательно вас слушаю!
АЛЕКС. Что же я хотел… Чего-то ведь явно хотел… Вы меня все же сбили своим ловким фокусом…
ДЕВУШКА С ЛЕЙКОЙ. Повторить? Так бывает, вы снова увидите фокус и сразу вспомните, о чем тогда думали. (Кидается к окну, повторяет фокус.) Помогите! Спасите!
АЛЕКС. Ой, трусы уже синие!
ДЕВУШКА С ЛЕЙКОЙ. Ха! Наше донельзя ловкое эвент-агентство…
АЛЕКС. Нет, нет, вы знаете, мне ничего не надо, пожалуй…
8
Девушка с лейкой и рассеянная Маша сталкиваются на улице, лейка падает.
ДЕВУШКА С ЛЕЙКОЙ. Ах, какая досада! Вы меня извините?
МАША (не слишком заметившая происшествие). Да пожалуйста…
ДЕВУШКА С ЛЕЙКОЙ. Вам не показалось странным, что лейка упала вам на ногу, но вода не вытекла и нога не ушиблена?
МАША. Что вам показалось странным?
ДЕВУШКА С ЛЕЙКОЙ. Весь мир — он такой странный! Но если вы сочли это рекламой лейки: ха! Далеко не только эксклюзивная лейка окажется в вашем распоряжении, если вы воспользуетесь услугами…
МАША. Что у вас, лейка не работает? Так у вас, девушка, дырочки закрыты, вы посмотрите! Есть, наверное, какой-то рычажок там… нажать — они и откроются.
ДЕВУШКА С ЛЕЙКОЙ. Совершенно верно! А еще лейка упала вам на ногу, но не ушибла…
МАША. Мне на ногу? Наверное, я отвлеклась. Извините, мне некогда, к сожалению…
ДЕВУШКА С ЛЕЙКОЙ. Что-то все сегодня… слегка отвлеклись.
9
Алекс и молчаливый бармен.
АЛЕКС. Да, точно, выпадаю из реальности… Устал, что ли. Кофе с молоком. На улице с барышней заговорил, она отвечает, вижу, губы шевелятся, как за стеклом, а я не слышу… Уже не помню, что я ей и сказал. Смотрю на нее, как на новые ворота, то есть как раз не так… смотрю на нее, а вижу будто другую женщину, как она поворачивается… как берет бокал… как натягивает чулок…. Все плывет… Вижу, барышня мне показывает вот так (засовывает мизинцы в ноздри и крутит большими пальцами в воздухе), потом вот так (стучит себя по голове), потом вот так (шлепает ладонью по лбу), потом вот так (прикасается указательным пальцем ко лбу и показывает им в сторону), потом вот так (крутит пальцем у виска). Еле сообразил, что это одно и то же сообщение — по-русски, по-голландски, по-немецки, по-французски и на языке программистов… (Жесты повторяются в обратном порядке.) Я только улыбнулся в ответ, пролепетал что-то… Неловко вышло… (Пытается петь, на ходу сочиняя.)
Много разных языков нам досталось от
богов,
От вредных.
Чтобы мозги пудрить нам… нет…
Чтобы нам мозг‰ пудр‰ть, чтобы было что учить
Нам, бедным.
Говоришь ты ей: «Же т‘эм», но сам
видишь — не совсем
Врубилась.
Говоришь: «Их либе дихь», а она
бормочет: «Нихьт,
Я еще сосисок не наелась…»
Нет, не то…
Говоришь: «Кохаю я…» А она: «Дывись,
свинья,
Мы ее зараз на сало…»
Нет…
Говоришь ей: «Ай лов ю…» А она: «Лови
свинью!
Делай из нее скорее бéкон…»
Или бекóн?
Нет.
Вспомнил!
Вот зачем так много книг?
«Фауст», «Море и старик»,
«Колобок», «Три мушкетера», «Тайна черного
лифтера»,
И «Онегин», и «Муму», надо все это
кому?
Пусть была одна бы книга…
Вот зачем так много птиц?
Соек, голубей, синиц,
Дятлов, чаек, попугаев, чем все это
помогает?
Для чего они порхают?
Пусть была одна бы птица…
Вот зачем так много женщин?
Горожанок, деревенщин…
Пусть была одна бы баба…
Нет, опять не то.
Сбой в программе.
Второе действие
10
Маша и Мура, дом Муры.
МУРА. Тогда он подарил мне эту рыбку.
Маша с недоумением смотрит на пустую банку.
МУРА. Это самая маленькая рыбка в мире, выведена для книги рекордов, напрямую, не заезжая в природу. Обычно она сидит в аквариуме из увеличительного стекла, но аквариум разбился. В торжественных случаях мы наливаем увеличительную воду, но в ней вредно долго…
МАША. Вы уверены, что там есть рыбка?
МУРА. Очень хорошенькая, я вас уверяю. С красным хвостом. Я прикажу позже увеличительной воды… Вы уже догадались, в чем парадокс? Рыбка половосозрела, нуждается спариваться. Нашли в округе мужика, счастливого обладателя такой же рыбки иного пола…
МАША. Какого?
МУРА. А у них не поймешь, милая моя, какая какого. Они сами не всегда отдают себе отчет… довольно глупые, между нами, представители фауны. Я лично возмущена, что рыбам доверили символизировать христианство. Еще бы корове доверили…
МАША. А кому, по вашему мнению, стоило бы доверить? Самое умное животное крыса.
МУРА. Считайте, что я этого не слышала, милая моя! Согласна на рыбу. Из-за нее мне волей-неволей пришлось общаться с этим мужиком. И как вы думаете, что же? У нас уже двое. Уже бегают в школу.
МАША. У вас… у кого у вас?
МУРА. У меня и у этого мужика, обладателя рыбки… Мы с ним так оживленно, с таким неподдельным интересом обсуждали феномен спаривания, что я и не заметила сама…
МАША. Ага!
МУРА. От Алекса ни слова упрека, помог нам в разных делах, очень благородно, как мне тогда казалось… А потом выяснилось, что он сам мне этого мужика и сосватал. Прознал про эту его рыбку, выписал такую же мне по какому-то баснословному каталогу… Пристроил меня, милая моя, если не стесняться в выражениях. Как кошку при переезде…
МАША. Но ведь это…
МУРА. Я вижу, вы манкируете ревеневым печеньем, и справедливо полагаю, что это недопустимо. Чувствовала ли я себе униженной? Я не успела. Я серьезно увлеклась… да что там, я до сих пор увлечена своим… мужиком с рыбкой. Да, я действовала по чужому сценарию. Но мне подошел этот сценарий, вот в чем подлинный парадокс. Желаю и вам, милая моя…
МАША. Меня ему не удастся вставить в сценарий!
МУРА. Рада приветствовать в вашем лице образец свободной женщины, которая… Милочка, все мы состоим в каких-то сценариях, о которых даже и представления не имеем! Я вам все растолкую! Хорошо, что вы меня нашли.
МАША. Признаться, я искала ту женщину, с которой Алекс поменялся фамилиями, но ее след простыл…
МУРА. След постыл, как шутил как раз Алекс. Ту вы не найдете. Ее преследовали, отлавливали на границах, ей нужна была срочно фамилия для нового паспорта… Она, в общем, ту-ту, с концами. Мне нечаянным образом известно довольно много его приключений. Он ведь тут еще некоторое время жил, на холме. Завел роман с молочницей, такой мезальянс, а он вылепил из нее такую пигмалионшу, что она теперь замужем за районным наркоторговцем. У них модный салон: терменвокс, виолончели…
МАША. Что же, он всех выдает замуж?
МУРА. Не всем надо замуж. Он нажимает на кнопку, которая умножает в женщине женщину, если мне будет позволено высказаться столь высокопарно. Высвобождает запахи… Я вижу, милочка, вы покраснели. Если вы так реагируете на ревеневое варенье, это ошибочная реакция, от него принято слегка зеленеть… Шучу. Вы уже испытали анонсированный мною эффект кнопки?
МАША. На улицах стали мужчины заговаривать, действительно. Давно такого не было.
МУРА. Химия, милочка, химия, миллионы иончиков, ферментов… порхают, ах, ах!
МАША. Даже сейчас — от станции к вам шла, и такой благообразный, в котелке, с тростью…
МУРА. Это Иннокентий Терентьевич, выращивает страусов. На длинную он вам не нужен, с такими усищами, и скучен, между нами, как очередь к нотариусу, но даже героинь коротких романов он осыпает, милая моя, не только цветами, и поскольку вас привел на нашу станцию, пусть и помимо воли, именно Алекс… (Видит, что Маша возмущена.) Шучу! Милая моя, шучу…
За окном стук и «бу-бу-бу». Мура подходит к окну с ложкой варенья и сбрасывает его вниз.
Иннокентий Терентьевич, как мило! Вам птичка наделала на котелок, вы уже в курсе?
Снизу «бу-бу-бу».
Женщина ко мне зашла? Да что вы говорите?
«Бу-бу-бу».
В лимонно-муаровом платье? В салатовых босоножках? Грудь… сейчас… примерно третьего размера? (В соответствии с размером груди актрисы, да и цвет платья легко поменять.) Нет, такая не заходила.
«Бу-бу-бу».
Иннокентий Терентьевич, я вам рекомендую прогуляться до пристани. Там сегодня праздник, будут ряженые Океаниды, окатят вас из брандспойта. Да, мы с супругом намереваемся, но ближе к фейерверку…
МАША. Я вас не слишком задерживаю?
МУРА. Что вы, милочка! Дети в походе, муж на охоте, а праздника никакого на пристани нет. Иннокентий Терентьевич на полдороге забудет, куда направлялся. Для богатого жениха прекрасное, очень благородное качество.
МАША. Так что же Алекс, я все же не вполне понимаю… Это его спорт?
МУРА. Мужчин не поймешь, что у них спорт, а что так… искусство. У Алекса даже целая концепция морально-нравственная, дескать, как заметил еще трепетный Петрарка, вечно любить невозможно, осенью листва облетает, травы скукоживаются, барсуки впадают в спячку, а потому пусть царит вечная весна, а как только повеет ветерок скуки, нужно разбегаться по новым кущам, сохранив человеческое тепло, бла-бла-бла, а также товарищескую взаимовыручку… На самом деле просто бабник, с семьей неохота возиться, но с концепцией — солиднее.
МАША. Кто-то ведь может его полюбить по-настоящему.
МУРА. Ну, десятки примеров…
МАША. Полюбить — и оказаться фрагментом концепции.
МУРА. Но ведь красиво закручивает, вот в чем парадокс. Когда за мной ухаживал, раскидал мне под окнами семена, и вдруг вырос куст, я ищу в справочнике, что за куст, а у него название, как мое имя.
МАША. Да, это он умеет.
МУРА. Вересковое, я вижу, совсем не попробовали, милочка. Не будем забывать о таком пустяке, как результат. Я, как человек, изучавший вопрос, уверяю вас, многие довольны.
Под окном «бу-бу-бу».
Иннокентий Терентьевич, что же вы там? Что? Нет, не Сильфиды. А эти… кто же? Океаниды! Обычные Океаниды. Да-да, мы с сестрой подойдем… Милочка! Я давно обещаю познакомить Иннокентия Терентьевича со своей сестрой-красавицей. Сестры не существует… но мы можем сказать, что это вы!
МАША. Увольте!
МУРА. Как знаете. Иногда имеет смысл действовать резко. Тут у соседки был муж — положительный, работящий, но сбрендил по линии защиты зверей. Какого-то ненужного вида крокодила, очень болезненного. В Сибири осушают ручей, меняется микроклимат, и через течения мировых океанов это воздействует на состояние болот в Западной Крокодилии, крокодильчики грустят, причем этого никто не видел, туда не пускают, но в Сибирь-то пускают. И он едет, бьется с осушением ручья, всегда если не в кутузке, то на митинге, дома не бывает, все время штрафы, средства соратникам в тюрьму… Надежда жила, как на минной горке! Мы ее убеждаем оставить мужа наедине с крокодильчиками, а она нет, вот его отметелили опять на штурме террариума, заикается теперь, так его жалко, он настоящий герой за будущее и природу. За природу, я ей замечаю справедливо в ответ, он, конечно, герой, но за будущее — ты ведь, Надежда, не молодеешь… Артур из-за холма, очень положительный мужчина, адвокат, всерьез в ней был заинтересован, да и Наде он нравился, в чем самое дело-то, милочка, нравился, но она придерживалась строгих правил. Дескать, если уж браться за гуж, то всерьез. А если всерьез, надо бортануть мужа, а муж герой, героев всегда жалко… заколдованное кольцо! Я и подговорила Алекса, был у нас праздник в саду, мы с мужем все организовали, уединили их лучшим образом, и Алекс Надежду… в довольно, уж избавлю вас от подробностей, развязной и циничной манере.
МАША. И Надежда… раскрепостилась?
МУРА. Героя в тот же вечер из дома на сеновал — в тот же вечер, без всякой жалости! Заикаться он перестал. А с утра к Артуру сама, в платье на голое тело явилась к нему в кабинет… Живут с того мгновения вместе…
МАША. Вы из Алекса прямо доброго фокусника делаете. Легкий взмах волшебной палочки…
МУРА. Я и сама люблю пошутить. По молодости пришла к одному женатику, а тот уж такой нудный, подушку не передвинь, жена назавтра заметит, и презервативы очень испуганно в угол складывал, не дай бог, затерять. В принципе, я не враг ему, понимаю, мало хорошего, если жена из командировки шасть, а резинка наполненная с люстры свисает. Но уж так суетился, что я… Когда уходила, один презерватив использованный — цап, и с собой.
МАША. Зачем, господи?!
МУРА. Чтобы он поползал там от души под диванами, все перевернул. Там и было-то всего три, он же помнит. А штучек использованных — две.
МАША. Мне кажется, не самая добрая шутка, Мура.
МУРА. Согласна. Такая шутка — феминистическая. Зато остроумная, этого, мне кажется, милая моя, не смог бы оспорить даже и Алекс…
МАША. Вы знаете, Мура, все это очень интересно и познавательно…
МУРА. Милочка, нет, мы так не договаривались. Есть еще, во-первых, варенье из топинамбура, я сейчас велю. Далее мы хотели смотреть рыбку сквозь увеличительную воду. И потом, вы не сказали самого главного: вам с ним хорошо?
МАША (не сразу, помявшись). Очень.
МУРА. Вот.
МАША. Но я не хочу, чтобы…
МУРА. Теперь вы предупреждены, а значит, вооружены. Вам интересно, что будет дальше? Что Алекс для вас придумает?
МАША. Ммм… даже не знаю. В каждом встречном мужчине мне начнет мерещиться подосланный Алексом, это же безумие! Мне уже даже в вашем Иннокентии Терентьевиче…
МУРА. Если Иннокентий Терентьевич вам до того домерещится, что вы за него слегка соберетесь, культурный досуг с Океанидами мы вам тут обеспечим. Шучу! Но серьезно — против Алекса нет приема. Его собственный метод — эти отложенные романы, любовники на потом… вот если ответить ему тем же… Но я бы лично не смогла, душечка. Это как пирожное отложить на потом, ведь оно зачерствеет!
11
Марк, потом Маша и АЛЕКС. Терраса-веранда клуба-ресторана.
МАРК (выходящий первым). Я вас на воздухе подожду…
Доносится далекий раскат грома.
МАРК. Не понял.
Раскат поближе. Молния.
А, понял. (Поет.)
Гроза — явление природы,
Без ней томятся огороды,
А также пастбища-поля…
Ля-ля-ля-ля. Ля-ля, ля. Ля.
Природа — главное явленье,
Жизни и смерти оправданье,
В ней и фламинго, и блоха…
Ха-ха-ха-ха. Ха-ха, ха. Ха.
Выходят Маша и Алекс.
МАША. Что, дождь?
МАРК. Гроза! Внутри и меж облаков возникают электрические разряды — молнии, сопровождаемые громом. В мощных кучево-дождевых облаках образуются восходящие потоки воздуха…
МАША (чуть, что ли, пьяна). Восходящие потоки… отлично сказано! Да, Алекс?
АЛЕКС. Великолепно устроено для начала.
МАША. Восходящие потоки! Да, я уверена, в начале времен так и было, восходили потоки… Восходили и низвергались!
Гром.
МАРК. Единичная грозовая ячейка достигает высоты восьми километров и живет порядка тридцати минут. Изолированная гроза, свидетелями которой мы, скорее всего, являемся, обычно состоит из нескольких ячеек, находящихся в различных стадиях развития, и длится порядка часа. Я вас подвезу?
АЛЕКС. Спасибо, за нами приедет такси. Приятно было познакомиться. (Протягивает руку: дескать, расстаемся.)
МАРК. Взаимно!
МАША (подает для поцелуя руку). Марк! Вы очень интересно рассказываете про грозу. И про элементарные частицы было… наотмашь! Вы обещали продолжение, я это запомнила, Марк…
МАРК. К вашим услугам…
АЛЕКС. Элементарные частицы наотмашь?
МАША. Я имела в виду, насколько увлекательно рассказывал Марк. Я не все поняла…
МАРК. Мария несколько преувеличивает элементарность частиц, вот в чем загвоздка.
АЛЕКС. Преувеличивать элементарность — это усложнять или упрощать?
МАША. Ничего не преувеличиваю! И загвоздки тут нет никакой!
Что-то гудит.
АЛЕКС. Наше такси. (Маше.) Это у тебя новый коктейль?
МАША. Нет, это мы заплатили… Оставлю здесь бокал… Элементарнее с частицами, Марк!
Марк делает прощальный знак, исчезает.
АЛЕКС. Нет, не наше… У тебя там полно еще. Ты очень красивая сегодня.
МАША. Правда? Как думаешь, почему?
АЛЕКС. Выпила, раскрепостилась. Машешь ножками. Мужчины тебя хотят. Ты это чувствуешь, расцветаешь пуще прежнего…
МАША. А ты меня хочешь?
АЛЕКС. А то не заметно.
МАША. Завтра.
АЛЕКС. Сегодня!
МАША. Сегодня никак. Завтра — всеми восходящими потоками… Как тебе Марк?
АЛЕКС. Марк как Марк. А что? Втирал тебе про элементарные частицы?
МАША. Они у него прямо в глазах прыгали… Скок-скок!
АЛЕКС. Ты его раньше знала?
МАША. Это мой б…
Маша неудачно хлебнула коктейль, закашлялась. Трубочка полетела. Алекс ее поймал на лету.
АЛЕКС. А я сразу не понял! Твой бывший.
МАША. Это мой будущий.
АЛЕКС. Что? Кто?
МАША. Мой будущий. Может быть… А что, ты говоришь, нормальный Марк?
АЛЕКС. Нормальный, но…
МАША. Но?
АЛЕКС. Марк как Марк, но… Он разговаривает цитатами из словаря. Человек-магнитофон.
МАША. Это он при тебе стеснялся. А про элементарные частицы он очень даже красочно гнал, с примерами из жизни… Назвал фотон пухленьким…
АЛЕКС. Это тебя… пронзило?
МАША. Может, и это. Ты никогда не зовешь меня пухленькой!
АЛЕКС. Но ты не пухленькая. И фотон тоже!
МАША. Неважно! Нет, если ты в нем видишь, как это… червоточину… ты мне скажи, я тебе поверю. Ты же очень прозорливый, Алекс.
АЛЕКС. Ну почему сразу червоточину… Слегка глуповат, мне кажется… Внутри и меж облаков возникают электрические разряды. Внутри и меж!
МАША (мечтательно). Внутри и меж!
АЛЕКС. Да это одно и то же применительно к облакам — внутри и меж! Тьфу! А почему ты вообще… Разве у нас с тобой что-то не так?
МАША. Алекс, все так! Мне очень хорошо с тобой, очень.
АЛЕКС. Ну вот видишь!
Гудит рядом машина.
О, это точно наша. (Делает знак подождать.) Или нам нужна вторая машина, если ты не ко мне… Постой! Или ты хочешь его прямо сегодня переместить?
МАША. Все вместить внутри и меж, все перемесить… Кого куда переместить?
АЛЕКС. Марка… из будущего в настоящего?
МАША. Дурак. Сегодня не хочу. Сегодня я… даже знаешь… знаешь, я думаю даже, что сегодня я в тебя влю-бле-на…
АЛЕКС. Так почему же тебе кто-то понадобился на будущее?
МАША. По ко-ча-ну. Дурак. Нет, вот ты мне скажи, а ты меня любишь хоть вот столечко… сегодня?
Алекс (помявшись). Ты знаешь, такое слово сложное… «любовь».
МАША. Скажи, сегодня — меня, такую красивую… вот с такими ножками… любишь меня?
АЛЕКС. Да. И сегодня, и завтра…
МАША. О, завтра! Ничто не вечно, Алекс. Смотри, бокал еще недавно был полон, потом наполовину полон, потом наполовину пуст, а скоро он станет совсем пуст, и нужен будет новый бокал…
АЛЕКС. И уже известно, какой? Я помню, ты говорила: укол, запах ветер принес… Спрашивала меня, разве можно оставлять любовь на потом?
МАША. Я вообще, может, не про любовь. Просто подумала, что, когда у нас с тобой кончится, можно будет потрахаться с этим Марком. Просто потрахаться, Алекс…
АЛЕКС. Просто потрахаться лучше сразу, чтобы не зудело. Я ждал одиннадцать миллионов минут, подождал бы еще пятнадцать.
МАША. То есть надо было действовать? Там очень укромные у них задворки… с кустами.
АЛЕКС. Было бы эффектно, конечно. Марк бы удивился. Я бы стерег на лавочке, чтобы никто вам не помешал.
МАША. Ты отпустил бы меня с Марком… в кусты?
АЛЕКС. Если бы ты меня не позвала посмотреть…
МАША. Вот даже как!
АЛЕКС. Все это мелочи, Маша. Проще отпустить в кусты, чем бояться, что ты отложила его на потом.
МАША. Неслыханная толерантность!
АЛЕКС. Может быть, это и есть, как ты говоришь, любовь…
МАША. Отлично! В следующий раз я прямо в вальсе увожу Марка… или не Марка… (Кружит Алекса в вальсе, увлекает его к краю сцены.)
Натыкаются на Марка.
МАРК. Ах, вы еще здесь?
Маша берет со скамейки коктейль, глотает впопыхах через трубочку… Снова закашлялась, на сей раз вся облилась.
МАРК. Аккуратнее.
АЛЕКС. Спасибо, мы разберемся.
МАША (пытается отряхнуть с себя коктейль, потом направляется к двери ресторана). Извините, мальчики…
АЛЕКС. Давай, милая, и едем наконец… Вот ваша запонка, блестит у забора.
МАРК. Где? Действительно. Как вы заметили?
АЛЕКС. Я внимательный.
МАРК. Понял.
Гроза усиливается, по небу начинают сверкать фигуристые молнии.
МАРК. Разряд молнии является электрическим взрывом, это эффект детонации….
АЛЕКС. Будто взрывают небесную твердь.
МАРК. В Библии различаются два вида тверди — «твердь земную», которая появилась, когда Бог отделил воду от суши, и «твердь небесную», она возникла, когда Бог отделил атмосферу от стратосферы…
АЛЕКС. Даром времени старик не терял. Но может, просто это кожа лопнула… на вашей женщине?
МАРК. Не понял!
АЛЕКС. Представьте, что у вас черная женщина, вы ее… как следует, а у нее вдруг лопается кожа, и такие в разрывах желтые…
МАРК. Понял, но не могу представить!
АЛЕКС. А на… (говорит что-то на ухо Марку) похоже?
МАРК. Нет!
АЛЕКС. А на чью-то размашистую подпись? Письмена… как на визитке архангела.
МАРК. Скорее демона.
АЛЕКС. На вашей что нарисовано?
МАРК. На моей визитке? Формула атома, структура кристалла, схема галактики… Вот, полюбуйтесь.
АЛЕКС. Очень научно. Позволите взять?
МАРК. Пожалуйста. А вашу?
АЛЕКС. У меня нет.
МАРК. Понял…
АЛЕКС. Мы едем уже, вашу запонку стерегли… Давайте, еще раз удачи… (Решительно протягивает Марку руку.)
Марк жмет ее и уходит, оглянувшись пару раз на дверь, в которой скрылась Маша. Он ушел, она выходит.
АЛЕКС. Марк ждал тебя, ждал, но поскольку у него уже отложена на сегодня другая…
МАША. Дурак! Как думаешь, он нас подслушивал?
АЛЕКС. Мы же не в театре.
МАША. Ммм?
АЛЕКС. Это в театре, когда герою нужно что-то узнать такое, что ему никак не узнать, приходится вводить сцену подслушивания.
Машина гудит.
МАША. Действительно, Алекс, едем уже… Я тебя хочу.
АЛЕКС. Ты сказала — завтра.
МАША. Посмотри на часы. Это я сказала вчера…
12
Девушка с лейкой. Голос из репродуктора.
ДЕВУШКА С ЛЕЙКОЙ (поет).
Вы думали, зачем Господь всесильный
Рассветы и закаты изобрел?
Чтобы художник кистию волшебной
Их на холсте своем изобразил?
Нет, вовсе нет.
А чтобы труженик едва в кровать
Жену немного в темноте пообнимать,
А тут уж и в окошке свет —
Пора на завтрак и обед,
Пообниматься шансов нет.
И вот ангелы уже над тружеником заливаются, за животики пузатые хватаются…
Вы думали, зачем Господь премудрый
Приливы и отливы изобрел?
Чтобы философ на брегу туманном
Под шелест волн движенья смысл раскрыл?
Нет, вовсе нет.
А чтобы труженик едва за сеть,
В сеть вкусной рыбы чтобы поиметь,
А тут вода мгновенно вдаль,
И рыбы как и не видаль,
Так что голодный запищаль.
И вот ангелы уже над тружеником заливаются, за животики пузатые хватаются…
Вы думаете, это просто лейка? Ха! В ней заархивировано пять тысяч первоклассных пупырчатых жаб, если выпустить их в зрительный зал, они пробираются под юбки, запрыгивают за шиворот, холодненькие, скользкие, прелесть! Многие театры заказывают… Опера для драмы, драма для тюза… Предлагаем также лягушек в люстрах, в складках занавеса, в реквизите! Гамлет хвать череп, чтобы на нем погадать, а из глазниц — ха! — жабы, жабы…
Голос из репродуктора. Кто пустил сюда эту дуру? Уберите ее со сцены!
13
Молчаливый бармен, потом Ирочка, потом Марк, потом Алекс.
В начале сцены персонажи (кроме бармена) ходят кругами, покачиваясь, очень возбуждены.
ИРОЧКА. Мне как всегда. Но три раза! Мы сидели в летающем ряду, прикинь. В первом отделении только так, слегка подлетали…
МАРК. «Я мечтал ей улыбнуться и руки ее коснуться… оооо…»
ИРОЧКА. Сначала один ряд подлетает, потом другой. Страшно, сразу хочется писать!
АЛЕКС. То-то барышни так визжали.
МАРК. «Раскрывает мне она любя свои объятья, ооо…»
ИРОЧКА. Во втором отделении закружили прямо над сценой! На бреющем полете! Я едва не пощекоталась об усы барабанщика!
АЛЕКС. Если бы ты их сбрила ему на бреющем!
МАРК. «Счастье — это только сон. О-о… О-о» (Глянув на запястье.) Не понял? А, понял. Ударившись рукой о поручень, я разбил часы. Насколько это трагично? Лишь в определенной мере. Если бы я не мог позволить себе новые, можно было бы говорить о трагедии…
ИРОЧКА. А я разбила антиссыкалку! Значит, надо попудрить носик. Но я счастлива! Алекс, ты такой молодец! (Выходит.)
АЛЕКС. А я сейчас разобью стакан… Болтает, словно на корабле.
Отходит к краю сцены, в дальний угол бара, падает в кресло, встает и переводит на висящих на стене часах стрелки на час назад, чего не видит Марк, беседующий в это время с барменом.
МАРК (смотрит на настенные часы). Только начало десятого! Ну да, дневной концерт… Вероятно, когда летаешь на креслах, время ускоряется. Недаром пользование аттракционами обычно ограничено тремя тире пятью минутами. Летающие кресла впервые испытаны на концерте Элвиса-семь в Лас-Вегасе. Исследователи считают прообразом летающего кресла катапульту, посредством которой Гагарин-два высадился на Луну. Я взял себе абсент Молотова! Прозит! (Чокается с Алексом. ) «Счастье — это сладкий сон. Ге-ерл…»
АЛЕКС. Как тебе герл?
МАРК. Ирочка? Очаровательна! Пусть твое предложение консультировать ее по диплому мегакоммерческим не назовешь, но я склонен согласиться, поскольку включаются соображения товарищеского характера…
АЛЕКС. Не только товарищеского, я думаю. У нее такие крючочки! Прямо райские.
МАРК. Ты так понял? Или знаешь?
АЛЕКС. Я визуально. Скорее понял, чем знаю.
МАРК. Привлекательность Ирочки не вызывает сомнений. Музыкальные эмоции, полученные ею посредством прослушивания бессмертных композиций, оказали воздействие животворящего плана, что выразилось в порозовении кожи на открытых частях тела…
АЛЕКС. Ты понял, что только на открытых?
МАРК. Мы можем предположить методом экстраполяции…
Ирочка (подходит). Открытые поля? Поля да поля, воля, ветер! Сорвать с себя одежды, понестись по росе…
АЛЕКС. В Тамариных садах устроена аллея для ночного бегания нагишом. Там искусственная луна, дождевые установки, ветряки, флюгера, все серебрится.
ИРОЧКА. Едем?
АЛЕКС. Слушайте, я сегодня, к сожалению, пас. Есть еще срочные дела…
ИРОЧКА. Ага. В Лимпопо! Ну, ты гусь, Алекс! А ты, Марк? У тебя тоже дела?
МАРК. Я… нет! То есть да! Мне надо было идти. Но время… я понял, сегодня время идет медленнее… Я еще успеваю на мост через пролив? Во вторник ночной паром не ходит… Но я успеваю на мост! Возьму себе еще абсента Молотова. Вам?
Алекс отрицательно качает головой.
ИРОЧКА. Ну давай, чего! Я, правда, и так уже вся такая воспламененная! (После того как Марк удалился из зоны слышимости.) Это странно, конечно, вообще, что ты все время убегаешь!
АЛЕКС. Ну, слушай… Может быть, я просто импотент. Рисую себе фантазии, а как дойдет до дела…
ИРОЧКА. Ага. Импотент. Заливай это кому-нибудь на лугах! Ты странный типчик, конечно. Но все равно, Алекс, я тебе благодарна. Я даже перестала обижаться. Ты подарил мне волшебный концерт. И антиссыкалка была — совершенно волшебная.
АЛЕКС. Скоро новая модель, антиударная… А институт, где работает Марк, разработал презервативы, после использования которых у тех, в которых они побывали, на неделю уменьшаются позывы к мочеиспусканию… И, кажется, они уже введены в производство.
ИРОЧКА. Что ты говоришь! Уже введены?
АЛЕКС. Надо спросить у Марка.
Марк (со стаканами). «Лишь вчера… Думал, будто бы любовь игра…»
14
Алекс и Маша — в доме Маши. Позже — Ирочка и Марк.
МАША. …не удивлена. Заявиться на свидание вместо другого — твой стиль.
Алекс (оглядывая помещение). А я узнаю твой. Минимализм, благородство линий… Удивлен только размером кровати. Жертва была бы сражена наповал.
МАША. Ты будешь смеяться, но я купила ее совершенно случайно.
АЛЕКС. Трудно случайно купить такую большую кровать.
МАША. Посмотри в окно. Что это, по-твоему?
АЛЕКС. Метеорит упал в переулок, я решил. Или точечное землетрясение?
МАША. Ликвидация мебельного. Гиперскидки. Чем больше кровать, тем круче скидка. А мне как раз было нужно…
АЛЕКС. Жертва бы сказала, что сюжет не соответствует экономической теории. Эксклюзивный размер предполагает эксклюзивную цену. (Начинает, что ли, но с некоторой неуверенностью. Берет Машу за руку.)
Маша не ведется.
МАША. Почему ты называешь его жертвой?
АЛЕКС. Пешка в твоей забаве.
МАША. Может, был задуман как пешка, а по ходу дела понравился. А если жертва — то твоя. Подмешал ему в квас белены?
АЛЕКС. Честно, я не собирался вмешиваться! Он тупо напился… у него уже в антракте язык в ногах заплетался! Ну что, думаю, он припрется к тебе ползком, надо тебе это…
МАША. Решил решить за меня? Куда улетучилась толерантность?
АЛЕКС. Маша, правда… Я совсем не против, чтобы ты с Марком… Я тебе говорил. Я отличаю, это… желание потрахаться от любви…
МАША. Ты даже не сказал за все это время, что любишь меня.
АЛЕКС. Маша… Людей гораздо больше, чем слов. Если сказать «я тебя люблю», это будет банальная цитата, так говорили шестьсот миллиардов раз, поэтому надо изобрести свой способ, а пока изобретаешь свой способ, забываешь, что хотел сказать, как сороконожка, которая забывает, что хотела спросить, если подняла случайно лишнюю ногу…
МАША. Слишком сложно. Кто из нас недооценивает элементарность частиц? Хочешь коньяку?
АЛЕКС. Спасибо, я сегодня уже… Ты коньяк пьешь, Маша? Ты же не пьешь крепкого! Я и смотрю, ты немножко странная…
МАША. Я для храбрости. Сам понимаешь, лихая комбинация… Ты, правда, перехватил инициативу… Воды налить?
АЛЕКС. Да, пожалуйста! Я не перехватывал, я говорю же, Марк был уже не в кондиции… (Делает большой глоток, заходится в кашле.) Маша, это водка!
МАША. Неужели?
АЛЕКС (кашляет). Ароматизированная какая-то… чистый одеколон!
МАША. Запей вот.
АЛЕКС. Коньяком?!!
МАША. Восемь с половиной звезд. Хоть вкус отобьешь.
Алекс машет рукой. Отпивает коньяк из Машиного бокала.
АЛЕКС. Да, отличный. Действительно. Налей мне тоже, ладно? Раз пошла такая комбинация… Коньяк — часть комбинации?
МАША. Коньяк экспромт. Сейчас будет запланированный поворот. Ведь полночь?
АЛЕКС. Полночь…
Которую и бьют часы. Кукушку можно задействовать или еще кого.
Откуда ни возьмись (просто из темноты, из соседней комнаты) на кровать заскакивают Ирочка и Марк.
МАРК. Вы обещали не начинать без нас!
ИРОЧКА. Ой, они и правда здесь.
МАРК. Судя по тому, что они одеты, без нас не начинали. Чтобы начать то, что запланировано, необходимо раздеться…
Алекс (хоть и ошарашен, пытается вернуть привычный слегка ироничный тон). Довольно трезвый Марк. Невольно задаюсь вопросом, все ли я понял?
МАРК. Эффективный отрезвитель — мороженое. Холодное и жирное воздействие на стенки сосудов способствует мгновенному всасыванию микроэлементов…
АЛЕКС. Это же сколько надо мороженого сожрать?
ИРОЧКА. У него с собой было мороженое в таблетках, прикинь! Я смотрю, вы чего-то грустные, вы чо? Марк сказал, что вы ко всему обрадуетесь. Лично я готова!
Может картинно сбросить туфлю или шейный платок.
МАША (продолжет пить коньяк). Мы рады, Ирочка!
АЛЕКС. Вы знакомы?
ИРОЧКА. Марк объяснил, что в этом будет пикантность. Все вроде знакомы, да не совсем…
АЛЕКС. Мы рады? Мне кажется, ты растеряна, Маша. Ты такую комбинацию замышляла, точно?
МАША. Ммм… да. Я подумала: вот у меня есть будущий, Марк, и у тебя есть будущая, Ирочка, а мы такие толерантные, тем более что грань между будущим и прошлым такая неопределенная…
ИРОЧКА. Умеют же некоторые загнуть! Настоящее — и есть между прошлым и будущим, и не грань, а само по себе! Лично я ни в какое будущее не записывалась. Меня позвали на сейчас!
МАША. Да-да, все верно… Вот бутылки, вот бокалы, сами наливайте… гости дорогие. Я имела в виду, Алекс, что, если мы сделаем сейчас это с Марком и Ирочкой, будущее превратится в настоящее, перестанет быть будущим и перестанет над нами… довлеть.
МАРК. Старославянский глагол «довлеть» означал «быть достаточным». Евангельское выражение «довольно для каждого дня своей заботы» по-церковнославянски звучит как «довлеет дневи злоба его», откуда и устойчивое сочетание «злоба дня». Однако на рубеже позапрошлого и прошлого веков у глагола «довлеть» возникло совершенно новое фальшивое значение — «тяготеть, господствовать»…
АЛЕКС. Тпру-тпру… (Это было Марку.) Маша, я правильно понимаю, что если Марк станет настоящим, то перестанет быть будущим, и мы с тобой сможем спокойно поехать… например, на затонувшие острова?
МАША. Ты знаешь, я уже точно не помню, какая у меня логика была, но какая-то точно была. И ты ведь еще говорил, что не против смелых экспериментов…
ИРОЧКА. Чего больно смелого-то, двое на двое. Хватит, может, дискутировать, ребята? Постель — не место для дискуссий. Я уже вся…
АЛЕКС. Маша, я-то не против, конечно… Но ты выпила, а завтра с утра опомнишься и…
МАРК. Точка зрения, что открытые отношения между возлюбленными лишь укрепляют чувства, существовала всегда. Еще Исидор дош Сантуш Кентерберийский…
МАША. Да хрен с ним, с Исидором, Марк…
АЛЕКС. Маша, ты дрожишь?
МАША. От страсти, может! (Скидывает платье, остается в белье.)
ИРОЧКА. Ой, у тебя розочки… А у меня, смотрите, тюльпанчики! (Тоже остается в белье.)
МАРК. Великолепно задумано!
МАША. Это совпадение!
АЛЕКС. Действительно, вышло эффектно… Маша, ты победила! Обвела меня в трех пальцах… вокруг осины в трех соснах.
МАРК. С вашего позволения, я тоже начну раздеваться, чтобы не отставать от общего ритма… (Очень аккуратно раздевается, брюки вешает на спинку стула.)
МАША. Алекс, нравится тебе Ирочка?
ИРОЧКА. Да нравится, нравится…
АЛЕКС. Мне нравится, да, но… Я вижу, ты не совсем…
МАША (принимая деланые эротические позы). Я не совсем? Ты считаешь, что это не совсем?
МАРК (оставаясь в трусах). Нижнее белье мы будем снимать одновременно, или какой предусмотрен сценарий?
АЛЕКС. Маша, что со сценарием? Я всех задерживаю?
ИРОЧКА. Э! Трахнет меня уже кто-нибудь наконец?
МАША. Да, вперед! Алекс, начинай. Трахни уже Ирочку! Я хочу это видеть…
АЛЕКС. Я… Хочешь видеть? Где коньяк? (Наливает, пьет.)
ИРОЧКА (кричит). Ну, вы, ребята, как хотите… (Бросается к Алексу.)
Несколько многоточий.
МАРК. Что же, дело пошло наконец. Маша, раздену тебя перед зеркалом. Это традиционная эротическая уловка…
Маша делает несколько «эротических» движений перед зеркалом, потом резко отталкивает Марка.
МАША. Подожди…
ИРОЧКА (вопит, сдирая с Алекса предметы одежды). Да! Да!
МАРК. Не понял.
ИРОЧКА. Крючочки! Крючочки!
МАША. Я не хочу это видеть…
МАРК. Я по всем пунктам поступил в точности так, как ты сформулировала, Мария.
ИРОЧКА. Между! Прошлым! И! Будущим!
МАША. Я хочу на воздух.
МАРК. Секс на балконе? Но мы не будем видеть товарищей…
МАША. Давай уйдем, Марк. Я потом… Я не могу… Ты со мной? Можешь остаться, если хочешь.
МАРК. Можно? Или… Нет, я выйду с тобой…
Маша двигается к двери, Марк за ней в трусах, подхватив одежду.
ИРОЧКА (из-под одеяла). Всё, мы голые! Вы куда?
АЛЕКС. Маша! Вы куда?
МАША. Мы передумали, Алекс, извини. Мы сами как-нибудь.
АЛЕКС. Маша, постой, а…
МАША. Дверь просто захлопните. Мы не скоро вернемся… И не ищи меня!
ИРОЧКА. Быстро ко мне!
АЛЕКС. Маша!
15
Бар. Молчаливый бармен, Алекс, потом Маша.
АЛЕКС. Человек всегда думает, что главное впереди. Пропускает купание в проруби на Крещение… Насморк, может быть, в этом году не нырять? Впереди еще десятки Крещений! И на дерево счастья не лезет в День друида — потому что пришел в новой белой рубашке… Полезу на следующий год! В гости сегодня мигрень, давай через выходные, билет в театр со следующей зарплаты… Иногда вдруг оказывается, что следующего раза не будет…
В бар заходит женщина в маске.
Алекс (вскакивает). Маша! Господи! А я сижу и думаю о тебе!
МАША. Ты меня узнал?
АЛЕКС. Маша, как бы я тебя не узнал. Думаешь, что… Как у Моцарта, жених приклеил усы, а она его перепутала… Конечно, я тебя узнал.
МАША (снимает маску). Мне лимонаду, пожалуйста…
АЛЕКС. Все в порядке вроде, слава богу. Какая неожиданная встр… Слушай, я ничего не подстраивал, не знал, что ты сюда зайдешь, честное слово!
МАША. Я знаю.
АЛЕКС. А то ведь как бывает, намажешь учителю один раз стул клеем, а потом тебя подозревают в любых усиках и рожках на портретах…
МАША. Вопиющая несправедливость.
АЛЕКС. Сережки новые — к цвету глаз, очень изящные.
МАША. Они не новые. Типично мужской подход. Если ты чего не видел — то этого не было. Не могла же я не похвастать всеми своими сокровищами…
АЛЕКС. Времени просто не хватило. Я не успел его отменить…
Бьет склянка.
АЛЕКС. Это мне. Катер задержался, вот я и зашел. А уже объявляют. Туда, к затопленным островам… Названия вслух не говорю, потому что есть такая марка водки.
МАША. Да уж, пожалуйста…
Алекс (хватает вдруг Машу за руку, так же быстро отпускает). Извини, что-то я разволновался. Мы ведь и не виделись… с того случая.
МАША. Очень красивых лебедей из полотенец вы мне оставили.
АЛЕКС. Это Ирочка, ее научили на курорте.
МАША. Креативная такая! Как у нее дела?
АЛЕКС. Неплохо, насколько я знаю. Совершенствуется в танцах. Лезгинку освоила, пошла на гопак. Завела себе черного парня. Я ее видел-то пару раз… А ты что? Как Марк?
МАША. А я его вообще не видела. Или не видала?
АЛЕКС. Не видывала… Как так вышло? Вы же вместе ушли!
МАША. Мы тут же и расстались. Мне хотелось одной прогуляться, пошла в Тамарины сады… Там белка на колесе обозрения — с кабинки на кабинку… Хотела, может, раскрутить, а ночь, не работает…
АЛЕКС. Искала свое колесо. Боже. Я думал, ты с ним продолжаешь…
МАША. Конечно. Использую его как аудиокнигу.
АЛЕКС. Я сразу сказал, что он совсем скучный! Ты говорила нет, нет…
МАША. Я тебя дразнила, дурак.
АЛЕКС. Меня? Зачем? То есть… Меня… И что же несчастный Марк? Ему вообще никого не досталось!
МАША. Был недоволен, но сказал, что понял. Потом, правда, проявлялся, но так, без эскалации. Пшикнешь — сразу уходит.
АЛЕКС. Молодец. Я вот, наверное, что-то все-таки не до конца понял. Я видел, что ты замутилась, надо было остановиться, да? Но я ведь видел, что вы тоже… И Ирочка мне свои финтифлюшки прямо крючочками, я уж…
МАША. Если бы ты остановился, Ирочка бы этого не простила… человечеству. Нет мужчины, который смог бы остановиться.
АЛЕКС. А женщины такие есть?
МАША. Женщин каких только нет… Я сама виновата, чего уж. Или не надо было называться груздем, или уж… подставлять кузов.
АЛЕКС. Ты сказала, чтобы я тебя не искал. Я и не искал. Потом пустота такая нахлобучилась, такой, знаешь, даже покой, будто я справедливо наказан, и, знаешь, даже какое-то удовольствие от того, что справедливо. Гармония в небе срослась. Потом пошел все же к твоему дому, даже не пошел, а вдруг заметил, что иду. Только свернул в переулок имени одной профурсетки, и ты, разумеется, навстречу, и, разумеется, с усатым типом в красном берете…
МАША. И ты, разумеется, за липу.
АЛЕКС. За клен. И смотрю — за соседним кленом Марк. Смотрит на вас. Э, думаю, надо сказать Марку «не ревнуй», что это случайный попутчик, массажист, может, или сосед прогуливается… Что ты не стала бы с усатым.
МАША. Это Нико, у него мясная лавка на углу, много лет безуспешно пытается угостить меня мясом жирафа.
АЛЕКС. Я так и решил примерно. Но ведь там и Марк был. Короче, второй раз не пошел. Иногда, правда, мне мерещилось, что ты сама вдруг явишься самым фантастическим образом в какой-нибудь невозможный момент…
МАША. В карнавальной маске.
АЛЕКС. А зачем ты нацепила ее, кстати?
МАША. Было интересно, как ты пошутишь. Но ты никак не пошутил.
АЛЕКС. Ты знала, что я здесь?
МАША. Да. У меня тоже есть билет на этот катер. Но если ты не один…
АЛЕКС. Я один!
МАША. Ну да, я вообще в курсе. Спросила из вежливости.
АЛЕКС. Ты со мной на острова?!
МАША. Я не говорила «с тобой»…
АЛЕКС. Извини!
МАША. Но если ты не против, то да, с тобой.
АЛЕКС. Маша!
МАША. Что?
АЛЕКС. Я теряю дар речи.
МАША. Э, так не пойдет. Меня, главным образом, речь твоя и привлекает.
АЛЕКС. У меня есть и другие дары!
МАША. Оживился… Об этом у меня тоже неплохие воспоминания, но, знаешь, самое приятное валяться с тобой потом и слушать всю эту твою ерунду про цикад. В цифрах, в отличие от Марка, ты, конечно, путаешься…
АЛЕКС. Я пошутил просто с цикадой. Я хорошо считаю, Маша. Марк твой, извини, просто куски словаря наизусть запоминает, у него ума, как у сканера. А я люблю цифры…
МАША. Цифры любишь?
АЛЕКС. Ну, может, я не так выразился… Может быть, я все же люблю тебя?
МАША. У тебя однажды уже была такая мысль. Я думаю, немножко точно любишь.
АЛЕКС. А ты?
МАША. Немножко и я.
АЛЕКС. И это все начнется сегодня?
МАША. Любовь?
АЛЕКС. Ну, я имел в виду, ночная болтовня про цикад под лепет волн…
МАША. И про волны под стрекот цикад. Посмотрим на твое поведение.
Склянки бьют дважды.
АЛЕКС. Маша!
МАША. Что? Включай дар речи, Алекс. Сейчас, не через год. И дар слуха. Нас зовут на катер.
АЛЕКС. Есть старая легенда про кристально-синюю волну, единственную в мире идеально синего цвета, которая образовалась в Черном море, еще когда Крым был греческим, а с тех пор кочует по морям-океанам, и если в нее нырнуть, то…
МАША. То?
АЛЕКС. Или нет такой легенды?
МАША. Если нет, ты придумаешь?
АЛЕКС. Это неинтересно.
МАША. Тогда просто вспомнишь?
АЛЕКС. Да.
Три сигнала за сценой.
Третий звонок. Идем?
МАША. Да.
Выходят, на пороге Маша притормаживает.
Подожди секунду на улице.
АЛЕКС. Да.
МАША (бармену). Слушайте… Меня, наверное, будет искать тот тип с дредами… да, в ярких рубашках все время, с попугаями и макаками. Вы скажите ему, пожалуйста, что я вдруг уехала, а куда и насколько, вы не в курсе. Да? Спасибо! И передайте ему этот пакет. Просто передайте, без комментариев… Да?
Бармен отвечает, по обыкновению, не более чем кивком головы. Третий сигнал за сценой. Голова Алекса просовывается в дверь.
АЛЕКС. Да?