Уильям Гибсон. Периферийные устройства
Опубликовано в журнале Урал, номер 4, 2016
Уильям Гибсон.
Периферийные устройства. / Пер. Е. Доброхотовой-Майковой. — СПб.: «Азбука», 2015.
В мире научно-фантастической литературы Уильям Гибсон является крупнейшей фигурой. Ни один обзор развития фантастического жанра, если он претендует на объективность, не может обойти стороной творчество этого писателя. Слава к Гибсону пришла после первого же романа «Нейромант», опубликованного в 1984 году. В этой книге Гибсон сумел радикально раздвинуть эстетические и содержательные рамки жанра, и новизна оказалась столь существенной, что появился даже новый термин — киберпанк. Впрочем, споры о его точном генезисе не утихают. Многие согласны с тем, что Гибсон является основателем киберпанка. Другие считают, что вклад Филипа Дика, ушедшего из жизни до публикации «Нейроманта», не менее значителен. А если смотреть на тех, кто вдохновлял Дика, в частности, Альфреда Ван Вогта, то дату появления киберпанка можно, наверное, отодвинуть еще глубже в прошлое. Так или иначе, появился новый поджанр фантастической литературы.
Литература киберпанка трактует мир, время, события, человеческую жизнь и общество как информацию и компьютерную технологию. Компьютер и информация первичны, а мир — это их функция. Это допущение позволило создать очень эффектные сюжеты. Речь не только о всесильном искусственном интеллекте, но и о таких явлениях, как чипование человеческого мозга, запись и стирание воспоминаний, путешествие во времени, переселение сознания в устройство хранения или другое тело, вещества, вызывающие изменение восприятия, и т.д. Этим сюжетам сопутствовала изощренная технологическая детализация. В произведениях, написанных в жанре киберпанка, обычно очень подробно прописываются разные бытовые и социальные мелочи, поскольку позволяют дополнительно оттенить технологическое превосходство будущего. Однако счастья в таком мире нет. Здесь нет среднего класса. Есть только всесильные владельцы корпораций, готовые убить за ценную информацию, и есть нищие изгои-хакеры, борющиеся за справедливость. Правда, разумеется, на стороне последних. Технократическое будущее в общем обладает антиутопическими и даже апокалипсическими чертами.
Уильям Гибсон работает в жанре киберпанка вот уже тридцать лет. Его новый роман «Периферийные устройства» наследует все элементы этого жанра. Сюжет крутится вокруг идеи альтернативного будущего, виртуальной реальности и борьбы разных сил за абсолютную власть. Действие книги разворачивается в будущем и в прошлом — так называемом «срезе», или «континууме». Технологии будущего позволяют вторгаться в прошлое и даже влиять на него, правда, в таком случае будущее становится не похожим на то, из которого оказывалось влияние. В прошлом главными героями являются ветеран разведки Бертон и его сестра Флинн. Бертон подрабатывает, играя роль охранника в виртуальной игре. В его задачу входит охрана этажа небоскреба от нападений и журналистов, использующих дроны для съемок на высоте. Однажды Бертон просит сестру подменить его в этой игре, и Флинн заходит туда вместо него. Она становится свидетельницей убийства — некую женщину убивает странный организм, ползущий по стене, а мужчина, секунду стоявший рядом с ней, ретируется, из чего становится понятно, что убийство было им подстроено. Вскоре Флинн узнает, что эта игра в действительности не игра, а реальное будущее, вернее, один из его вариантов. Из этого будущего на связь с ней выходят новые герои: специалист по пиару Недертон, русский «клептарх» Лев, технические специалисты Льва, испектор полиции Лоубир и другие. Всем им нужно знать, кто же убил женщину в небоскребе.
Тем временем ситуация в прошлом накаляется. На Бертона и его сестру начинают охоту. Очевидно, что их хотят убрать как свидетелей убийства. Бертону приходится обратиться за помощью к своим друзьями по разведке, чтобы они охраняли его дом. Убитая же в будущем женщина по имени Аэлита является сестрой Даэдры, с которой у пиарщика Недертона когда-то был недолгий роман. Даэдра (это уже будущее) организует прием, и Недертон хочет провести туда Флинн из прошлого, чтобы она узнала убийцу. Представив Флинн как специалиста по неопримитивизму и поклонника творчества Даэдры, Недертону удается попасть с ней на прием. Там Флинн узнает убийцу.
Этот краткий пересказ, конечно, не способен дать полного представление обо всем эстетическом многообразии фантазии Гибсона. «Периферийные устройства» поражают детальнейшей проработкой фанастического антуража, обилием их микроэлементов и атмосферой технических возможностей. Путешествие между прошлым и будущим осуществляется при помощи перифералей — специальных устройств-тел, в которые можно загрузить сознание человека. Именно в периферали Флинн отправляется на прием к Даэдре. В похожем устройстве Недертон попадает в прошлое. Герои книги умеют менять кожу, наносить на нее движущиеся татуировки, выполнять удаленную работу с материальными предметами. Однако вся роскошь этой научно-фантастической мысли с какого-то момента открывает свою дольнюю эстетическую природу. Содержательно Гибсон нисколько не изменился за тридцать лет. В его книгах меняется только внешняя эстетическая огранка. В знаменитом «Нейроманте» все было замешано на всемогущих корпорациях, компьютерах, технологиях и бесценной информации, владение которой означало владение миром. Спустя тридцать лет все то же самое. Кланы, силы и отдельные люди противостоят друг другу на фоне технологических пейзажей. И по-прежнему чувствуется симпатия автора к тем, кто обделен властью, однако способен бросить вызов сильным мирам сего из низов. «Периферийные устройства» — это потухший вулкан. Идейная энергия жанра истощилась, что только усугубилось тем, что его сюжеты и эстетика успешно перекочевали в кинематограф. Теперь же можно сказать, что Гибсон сам же хоронит свой жанр, не предлагая новых решений по его развитию.
Научно-фантастические изыскания Гибсона легко обвинить в том, что вся их изощренная технологичность не так уж и поражает воображение. Многие описываемые им явления отчасти можно встретить в сегодняшней реальности. Например, удаленную работу с тем, что можно было бы назвать 3D-принтером. Гибсон, хотя он и предельно серьезен, все же выдумывает антураж будущего так, как выдумывают интересные поделки. Реалии будущего не являются у него итогом развития общества, а над миром висит неизменная тень антиутопии. Гибсон может придумать ассемблеры, собирающие материальный мир, или описать причудливый экзоскелет, но он не может придумать полноценно фантастическую реальность, где люди бы не ходили в бары пропустить стаканчик виски, а мрачное будущее не было бы итогом глобального потепления, в чем чувствуется довольно приземленное для фантаста следование научной политике США. Пожалуй, это и составляет всю концептуальную слабость романа. Будущее слабо меняет человеческое сознание, которое по-прежнему мечется между животными желаниями. Фантастические допущения у Гибсона даже не обладают чертами социального эксперимента, как это было у братьев Стругацких. Его будущее — это не столько пробный и намеренный опыт человеческого общества, сколько результат халатности по отношению к технологиям, которые, во-первых, начинают жить своей жизнью, а во-вторых, захватываются маргинальными беспринципными властителями.
Однако сам писатель, наверное, не согласился бы с тем, что его книга не предлагает ничего нового. На задней обложке книги приводятся его слова о том, что во времена создания «Нейроманта» он не умел обращать внимание на такие важные и необходимые вещи, как, например, отношения между родителями и детьми. Пришлось повзрослеть на три десятилетия, пишет он, чтобы научиться ценить это. Поэтому в «Периферийных устройствах» Флинн переживает за свою тяжело больную мать. И все же, несмотря на это признание, приходится заключить, что полноценных отношений между родителями и детьми у Гибсона изобразить так и не получилось. Переживания Флинн за мать имеют настолько эпизодический характер, что едва ли можно считать их каким-то принципиальным достижением писателя. Они теряются на фоне технологических нагромождений. Человечность персонажей Гибсона по-прежнему является его слабой стороной. Они слишком сильно вовлечены во всевозможные противостояния с другими людьми, организациями и силами.
Однако не нужно думать, что книга Гибсона написана простым языком с целью понравиться, например, подростковой аудитории. Как писатель Гибсон оставляет далеко позади многих модных жанровых авторов. Его стиль достаточно сложен, а интрига умело замаскирована. Очень долго трудно понять, о чем вообще идет речь. Информация подается очень малыми порциями, только возбуждая аппетит. Более того, Гибсон идет дальше и, наследуя модернистам начала прошлого века, обильно использует неологизмы, причем без их объяснения — смысл слов приходится угадывать, что, впрочем, только приятно оттеняет высокий интеллектуальный уровень прозы писателя. Гибсон относится очень серьезно к тому, о чем пишет, даже несмотря на то, что многие детали будущего действительно выглядят маркетинговым довеском, чтобы дополнительно убедить читателя, что перед ним действительно фантастика. Несмотря на концептуальное бессилие, Гибсон является крупнейшим мастером со своей неповторимой манерой письма. Для нее характерны подробнейшие описания технологических реалий, сложные диалоги, в которых очень медленно раскрываются намерения действующих лиц, а также action, иногда, впрочем, кажущийся немного дешевым. Жанр киберпанка, конечно, еще жив, но он жив так же, как живы детектив или любовный роман, то есть пребывает в состоянии перенасыщения, когда новое слово становится сказать все труднее. «Периферийные устройства» новым словом не являются, однако окажутся отличным подарком для поклонников жанра.