Опубликовано в журнале Урал, номер 2, 2016
Юй Хуа. Жить. / Пер. Р. Шапиро. — М.: «Текст», 2014.
Китай — гигантская страна, поэтому неудивительно, что он обладает и развитой литературой. Союз писателей Китая насчитывает порядка десяти тысяч членов, так что иногда даже задаешься вопросом: а где же читатель всей этой литературы? До нас из всего многообразия достойных авторов доходят единицы. Одним из таких переведенных писателей, совершивших посадку в нашем литературном пространстве, стал Юй Хуа. Родившийся в 1960 году, он в 32 года опубликовал книгу «Жить», которая мгновенно сделала его имя известным. До американского читателя этот роман шел 10 лет, до нашего — 20, и теперь можно сказать, что Юй Хуа является автором с мировым именем. В Америке он, кстати, является желанным гостем, в частности, в университете в Беркли, где он иногда выступает.
Юй Хуа начинал как дантист, однако целый день смотреть в раскрытые рты ему вскоре надоело, и он решил сменить профессию. Наблюдая за работниками культурного центра, слоняющимися без дела по улицам, он решил составить им компанию. В центр его взяли и сказали: пиши романы. Чем он и занялся. Тогда в Китае литературное творчество было плановым и оплачивалось государством. Написав несколько произведений, Юй Хуа в итоге сочинил книгу «Жить», прославившую его. Не последнюю роль в этом, наверное, сыграла и экранизация, осуществленная ведущим китайским режиссером Чжаном Имоу.
Очень небольшой, но очень емкий роман «Жить» рассказывает о жизни обедневшего крестьянина по имени Фугуй, который начинал свой путь как богатенький барчук, а закончил обычным убеленным сединами батраком, работающим с волом на земле. До прихода коммунистов его отец владел 150 му земли (10,5 га). Это немало для крестьянина и позволяло ему чувствовать себя вполне независимо и иметь наемных работников. Особенно легкой жизнь оказалась у маленького Фугуя, которого даже в школу носил на спине батрак. Когда он подрос, то быстро почувствовал вкус дармовых денег. Хоть он и женился на дочери богатого торговца рисом, он успел пристраститься к посещению публичных домов и азартных заведений, которые часто подразумевали одно другое. Там он и проиграл шулеру отцовскую землю. Обеспеченная семья в одночасье превратилась в нищих и вынуждена была сменить хороший дом на глинобитную хижину с камышовой крышей. Отец Фугуя не выдержал разорения и скончался, и для молодой семьи началась эпопея бедности и мучений.
Фугуй нанялся пахарем к шулеру, отобравшему его землю. Жена родила сына Юцина. Когда заболела мать, Фугуй отправился в город за врачом, но до него он не дошел — его прямо с улицы забрали в армию гоминьдановские солдаты. Пришлось ему взять в руки оружие и впервые столкнуться с голодом. Он думал, что погибнет, но ему повезло — он попал в плен к коммунистам, и те его отпустили с миром. С победой коммунистов наступили новые времена. Шулера казнили как капиталиста и землевладельца и небольшую часть старого надела вернули Фугую. Но после учреждения народных коммун эту землю отобрали, как отобрали и все кастрюли — их стали использовать для повсеместной кустарной выплавки стали. Потом в неурожайный год приходит массовый голод. За овцу удается выручить двадцать килограммов риса, которых с большим трудом хватает на три месяца. Семья переживает этот год только чудом. «Тогда убивали за плошку риса», — пишет об этом времени Юй Хуа.
Но приходит новая беда. Во время родов директор школы, где учился Юцин, потеряла много крови, и было решено попросить учеников сдать кровь для нее. Кровь Юцина подошла, но взяли у него ее слишком много, так что он скончался. Близка к смерти и больная жена Фугуя, а онемевшую от лихорадки дочь Фэнся никто не хочет брать в жены. Что же может принести радость Фугую? Однако все оказывается не так плохо. Во-первых, жена его прожила еще долго. Во-вторых, для дочери Фэнся нашелся жених — кривошеий грузчик. Благодаря этому золотому зятю, для Фугуя наступает благословенное время. Жаль только, что всему приходит конец. Дочь Фэнся рожает ребенка, но сама погибает. Умирает и жена Фугуя, а потом и внук — от заворота кишок. И остается он один как перст. У него есть только земля и вол.
Произведение Юй Хуа напоминает «Судьбу человека» Шолохова, с которой его объединяет тема Иова. Герои этих произведений всю жизнь страдают и все теряют, однако сами выживают. Их сходство также в том, что они рассказывают свою историю первому встречному. Фугуй — обычный крестьянин и не может выразить изящными словами свое отношение к жизни на склоне лет. И все же читателю понятно, что он обретает нечто похожее на счастье. Начав путь как баловень судьбы, он заканчивает его в одиночестве с волом, к которому относится как к человеку, даже называя его собственным именем. Он разговаривает с волом, объясняя тому, что надо пахать землю и не лениться. Это можно истолковать как наступление старческого безумия, а можно — как мудрость, идущую от глубинной привязанности к земле и труду. При этом все богатство Фугуя — это десять юаней, которые он хранит на собственные похороны.
Юй Хуа насытил свою небольшую книгу массой жизненных подробностей. Уже в начале книги рассказчик, который потом будет слушать историю Фугуя, встречает старика, избитого «непочтительным» сыном. Читатель, хоть немного знакомый с конфуцианством, имеющим в Китае более чем тысячелетнюю традицию, возмутится. Где это видано, чтобы сын избивал отца? Это нарушение одного из самых строгих конфуцианских предписаний — всегда почитать родителей. Но тут же выясняется, что сын избил отца за дело — тот полез к невестке. Так что сельская реальность, как выясняется, управляется немного другими законами. И в жизни, которую прожил Фугуй, тоже было не до моральных норм. Когда Фугуй оказался в стане гоминьдановцев и попал в окружение, то он, как и все, в первую очередь бросался к ящикам с едой, когда те сбрасывали с самолетов, не обращая внимания на ящики с боеприпасами. Еду они готовили на костре из галош, гадая, от чего же они умрут — от пуль коммунистов или от голода.
Но и мирная жизнь не отличалась легкостью. Обувь детям жена Фугуя шила сама, и Юцин, чтобы не истрепать раньше срока, надевал ее только в школе, проходя путь до нее босиком. А дочку Фугуя по имени Фэнся даже хотели отдать в другую семью на воспитание, чтобы на сэкономленные на ее пропитании деньги отправить Юцина в школу. Бывали иногда просветы. Например, когда у жителей отняли кастрюли, объяснив, что питаться можно будет в столовой. Поначалу там и вправду можно было есть до отвала. Но потом конфискованные овцы кончились, вдобавок случился неурожайный год, что привело к голоду. Отобранные же кастрюли планировалось переплавлять — по всей стране были развернуты пункты кустарной выплавки стали, что, как известно, ни к чему хорошему ни привело и оказалось по большому счету бессмысленным. Юй Хуа в нескольких коротких сценах показал, до чего же некомпетентным было сельское руководство. Староста деревни следует советам несовершеннолетнего Юцина о том, как правильно варить сталь. Советам, надо сказать, неграмотным. Пережив голод, Фугуй заявляет счастливо обретенному зятю, что несколько десятков лет (!) не пробовал водки, когда тот ставит на стол бутылку. Фэнся же, уйдя к мужу, удивляется — в тех краях носят вязаную шерстяную одежду, которой она отродясь не видела. Так вязание для нее становится призванием. Когда жизнь вроде бы налаживается, наступает культурная революция. В деревню приходит отряд хунвейбинов во главе с шестнадцатилетней девушкой, которая решает судьбу людей вдвое и втрое старше себя. В общем вся жизнь Фугуя — это череда несчастий. Прожил он ее во многом благодаря жене, стоический образ которой напоминает мужественную мать из романа Мо Яня «Большая грудь, широкий зад». Когда-то Фугуй избивал жену, когда та мешала ему просаживать деньги в азартные игры, и все же она осталась с ним до конца. После диагностирования у нее заболевания врач был непреклонен — болезнь не лечится. Но женщину это только обрадовало, ведь не придется тратиться на лекарства. Юй Хуа немного сообщил о жене Фугуя, но читателю понятно, что этот человек перестанет трудиться, только когда откажут ноги, что, собственно, и происходит.
Жизнь в сельских условиях, в близости к земле, накладывает свой отпечаток на героев Юй Хуа. У людей здесь сохраняются элементы традиционного мышления, в частности, магическое почитание земли. Интересна фраза Фугуя, которую тот произносит, вспоминая, как счастливо избежал расстрела после победы коммунистов: «Значит, мы хоронили предков в правильном месте, поэтому они нам помогают». И это говорит недавний мот и транжира. Суровый жизненный опыт привел его к ценностям, которыми испокон веков жил просто народ.
Трудно судить книгу писателя о его родной стране, о которой сам имеешь представление лишь по источникам, но, кажется, есть все-таки у Юй Хуа исторические натяжки. Больше всего поражает доброта коммунистов, когда те окружили гоминьдановцев, среди которых был Фугуй. Они не только никого не казнили и даже не арестовали, а наоборот, дали сделать выбор — поступить на службу к ним либо отправляться домой с миром, причем в последнем случае даже давали деньги на дорогу. Как-то слабо во все это верится, учитывая последующие чистки и уход Гоминьдана на Тайвань. За исключением этого эпизода Юй Хуа, видимо, предельно честен в изображении истории, хотя никого и не стремится обвинять — это, пожалуй, общая черта по-прежнему подцензурной китайской литературы. В предисловии он признается, что пишет от сердца и что его цель — показать людям возвышенное. Трудно сказать, удалось ли ему это, ведь в книге «Жить» почти не остается места для поэзии. Куда больше здесь неприглядной правды жизни и наблюдения за движением жерновов истории, ломающих судьбы простых людей. Постигнув эту правду почти до конца, главный герой, старик Фугуй, так и не делает за свой век никаких приобретений, за исключением десяти юаней, которые бережет для похорон.