Судьба писателя Ивана Ряпасова
Опубликовано в журнале Урал, номер 12, 2016
Николай Блохин — родился на Ставрополье. Журналист,
литературовед. Автор книг и статей о творчестве Пушкина, Лермонтова, Мятлева,
Гоголя, Бестужева-Марлинского, Булгакова, Шукшина и др. Живет в Ставрополе.
Имя Ивана Ряпасова современному читателю мало что скажет. Оно ему неведомо. А было время, когда его произведениями зачитывалась вся Россия. Правда, публиковались они под псевдонимами И. Де-Рок, И. Рок, И. Р., И. Рок-Казбеков…
Он родился 5 (17) июня 1885 года в посёлке Натальинске, который возник в связи со строительством стекольного завода, что в восемнадцати километрах от Красноуфимска, вдали от железной дороги. До Екатеринбурга по прямой вёрст 200 будет. «Глухомань», — говорят о таких местах на Урале.
Стекольный завод в Предуралье заложил в 1872 году красноуфимский купец Иван Артемьевич Шевелин. В то время Россия испытывала большой дефицит стекла. Так возник Натальинский стекольный завод купца Шевелина. Основную рабочую силу, знакомую с кладкой печей и производством стекла, привезли из-под города Соликамска и посёлка Сарс Пермской губернии. Мастеровой люд селился тут же, вокруг завода. Посёлок, как и завод, тоже стали именовать по имени Натальи Михайловны, жены Шевелина, — Натальинск.
Продукцию Натальинского стеклозавода хорошо знали не только на Урале. Стекло натальинских стеклодувов пользовалось большой популярностью и спросом на ярмарках Ирбита, Челябинска, Троицка, Кустаная и других городов. Первыми стекловарами были Г.А. Ряпасов и М.М. Негодяев (от них пошли в Натальинске рабочие династии: дети, внуки и правнуки продолжают дело дедов и поныне). Несмотря на высокую должность отца, семья Ряпасовых жила бедно. Кроме Вани в семье было ещё пятеро детей. Ваня — самый младший. Старший брат писателя Павел вспоминал: «Ваня ребёнок был в высшей степени любознательный и, даже можно сказать, наблюдательный. Он ещё ребёнком задавал матери такие вопросы: корова пьёт пойло, как у неё из него делается молоко? Собака Орлик имеет большой рот, зубы, длинный язык, но почему не говорит? Когда же увидел реку Уфу, то заметил, что она течёт. Спросил, а кто пролил воду?»
У отца в чулане стоял ящик, а в нём было много разных колес, шестерёнок, валиков и тому подобного. Как вспоминал Павел, отец Григорий Алексеевич долгие годы трудился над изобретением вечного двигателя. Модели вечного двигателя хранились в этом чудо-ящике. Когда отца дома не было, Ваня забирался в чулан, вытаскивал модели из ящика и подолгу изучал их. Однажды, увидев, как братья и сестра читают, Ваня взял в руки книжку и, подражая старшим, стал произносить один и тот же слог: «Иу, иу, иу…» Все засмеялись, так как Ваня держал книжку вверх ногами. Он выучился читать и писать в пять лет. По семейному преданию, времени на это занятие ушло немного — пока закипал самовар, сестра Оля выучила брата азбуке.
В школу Ваню приняли сразу во второй класс. Школа находилась в соседней деревне Савиновке в четырёх километрах от стекольного завода. Учился Ваня хорошо. Если кто-то из заводских мальчишек не мог решить задачку, прибегал с тетрадкой к Ване. И не только сверстники. Старшеклассники тоже пользовались его услугами. Но больше всего мальчик полюбил чтение. «Родное слово» Ушинского, «Книга для чтения» Баранова, «Дон Кихот» Сервантеса, романы Жюля Верна, журнал «Вокруг света» заменяли ему катание на коньках и лыжах, купание в речке, игру в городки, бабки… Любимой же книгой его детства был ершовский «Конёк-Горбунок».
Родители решили, что из Вани получится хороший учитель. После окончания начальной школы они определили мальчика в Красноуфимское трёхклассное училище, у которого был педагогический уклон.
Но учителем Иван стал не сразу. В 1901 году Ряпасову исполнилось шестнадцать, и он устроился в контору стекольного завода. Всё бы ничего, но самодурство хозяина раздражало его. Иван Григорьевич вспоминал, что когда хозяин входил в контору, то все служащие вставали и стояли до тех пор, пока он не покидал контору.
В августе 1903 года Иван Григорьевич перешёл на Злоказовский завод в Пермской губернии. Работал помощником машиниста. Но и здесь он долго не задержался. В мае 1904 года Ряпасов уволился с работы. И всё лето провел над книгами. Решил держать экзамены в Екатеринбургское горное училище. Позднее в автобиографическом рассказе «Пора» (1911) Ряпасов писал: «Зубрил катехизис между правлением и смазкой машин, учил грамматику, твердил походы Александра Македонского, подвиги Геракла…»
Иван Григорьевич успешно сдал экзамены, но учиться ему не пришлось. Он вернулся в посёлок стекольного завода, к родителям, так как дирекция училища не назначила ему стипендии. Осенью он сдал экстерном экзамены на учителя начальной школы в Екатеринбургской мужской гимназии. Но работы не было. Помог случай.
«Памяти Жюля Верна»
24 марта 1905 года в Амьене скончался Жюль Верн. Его книгами, проникнутыми романтикой науки, зачитывался весь мир. Жюль Верн был любимым писателем и юного Ряпасова. «Я… метил в русские Жюль Верны, — писал незадолго до своей смерти Иван Григорьевич Ряпасов брату Павлу, — однако судьба распорядилась иначе».
А тогда, в 1905 году, Иван Григорьевич написал статью «Памяти Жюля Верна» и отнёс её в редакцию газеты «Урал». Статью напечатали, а автора пригласили на работу. Так он стал репортёром на целых три года. «Молодой и наивный, случайно попал в редакцию, — писал позднее Ряпасов. — Живая, волнующая жизнь репортера захватила».
Платили немного — по копейке за строчку. В «Уральской жизни» репортёры получали вдвое больше. Но работа увлекала Ряпасова. Он узнавал жизнь. «Вечная беготня дала возможность столкнуться с неприглядной изнанкой жизни… Существовал впроголодь, при грошовом заработке», — вспоминал Иван Григорьевич.
Редакция газеты «Урал» заказывала Ряпасову в основном статьи о революционных событиях 1905–1907 годов: погромах, митингах, собраниях, забастовках, происходивших в Екатеринбурге. Только в октябре на Урале было свыше сорока забастовок. Жандармы слали в Санкт-Петербург донесения: «Случаев волнения среди заводских рабочих было несколько. Все волнения происходили потому, что рабочих подбивали на это различные последователи противоправительственных партий, преимущественно с.-д.». «В течение 1905 года усиленно распространялась нелегальная литература, которую получали местные с.-д. от Екатеринбургского комитета РСДРП…»
Центром пропаганды идей большевиков стали железнодорожные мастерские. Железнодорожников поддерживали рабочие местных фабрик, машиностроительных заводов, мельницы Макарова, Верх-Исетских заводов. Город бурлил, за день по два-три митинга: в старом городском театре, в Верх-Исетском театре, в железнодорожных мастерских. Газеты «Уральская жизнь», «Уральский край», «Урал» рассказывали читателям о программах многочисленных политических партий, публиковали отчёты репортёров о митингах, собраниях, о столкновениях демонстрантов с черносотенцами, о забастовке на предприятии «Зингер», служащие которого предъявили хозяину требование из 28 пунктов. Хозяин согласился лишь с одним, пообещав выделять по тридцать рублей на похороны умершего сотрудника.
Среди газетных отчётов Ивана Ряпасова того времени заметно выделяются те, где он писал о выступлениях «товарища Андрея»: «Мы уверены, что буржуазия скоро споётся с правительством. Что же это за Дума? Рабочих в ней не будет. Правительство проделало с рабочим классом жалкую комедию, дав ей возможность провести из своей среды в Думу 20 человек. Что могут сделать эти 20 человек? Их голоса потонут в голосах буржуазии.
А между тем борьба ещё не кончена, борьба ещё впереди. Какая же будет польза от Думы? Ведь положение в ней будет таково: горсточка народа и масса буржуазии. Я желал бы со своей стороны предложить собранию присоединиться к старой нашей революции: по-прежнему бойкотировать Думу. Она бесполезна и будет только вилять между пролетариатом и буржуазией». Настоящее имя «товарища Андрея» Ряпасов узнает позднее и в письмах брату Павлу будет гордитья, что знал этого человека. Его имя Яков Михайлович Свердлов — председатель ВЦИК, секретарь ЦК РСДРП.
Ивану Григорьевичу удавалось выкраивать время и на очерки о родном крае. Эта тема привлекала его всё больше. Он писал о золотом промысле на Урале, о проекте соединения каналом рек Печоры и Камы, о добыче меди, об изумрудных копях…
В спорах с местным литератором Иваном Флавиановичем Колотовкиным, который брал для своих рассказов приземлённые, сугубо бытовые темы, Ряпасов отстаивал свое видение роли писателя в обществе. «Надо брать такие темы и сюжеты, в которых рассказывалось бы что-то новое, интересное, даже таинственное! Это заинтересует всякого, даже полуграмотного!» — утверждал Иван Григорьевич. Колотовкин не соглашался: «Левин (издатель. — Н.Б.) не стал бы мне платить по две копейки за строчку, если бы мои рассказы не были интересны».
В 1906 году Ряпасову исполнился 21 год, и его чуть было не призвали в армию. Он даже приехал из Екатеринбурга в посёлок стекольного завода Натальинск, преодолев весь путь на велосипеде, чтобы проститься с родителями. Но медицинская комиссия признала Ряпасова негодным к строевой службе из-за несоответствия объёма груди по отношению к его росту.
В 1907 году он женился на местной девушке. Звали ее Фелицата Аркадьевна Сахарова. Свадьба опустошила и без того тощий кошелёк молодого репортера. А тут закрылась газета «Урал». Он поступил репортёром в газету «Уральская жизнь». В «Уральской жизни» Ряпасов проработал с мая по декабрь 1908 года. Печатали его редко, платили мало. Ряпасов рассылал свои статьи в другие издания. В 1905–1908 гг. его статьи печатали такие издания, как «Слово», «Торгово-промышленная газета», «Сибирская жизнь», «Земская неделя», «Русские ведомости».
В Перми
В декабре 1908 года его взяли секретарём в редакцию газеты «Пермские губернские ведомости», с которой он сотрудничал вплоть до 1917 года. У молодых родился сын. Казалось, жизнь для Ряпасова складывалась благополучно. В 23 года у него было все: любимая жена, сын, отличная работа, стабильное денежное жалованье. Но уже в 1909 году Ивана Григорьевича постигла беда, и не одна. От туберкулёза умерла жена, затем погиб трёхмесячный сын Владимир, отправленный с бабушкой в посёлок стекольного завода.
Казалось бы, мир, в котором жил и радовался Ряпасов, разрушен. Исчезло всё: радости, мечты. «Чуть не рехнулся с горя… стал хмур, необщителен, задумчив…. » Ряпасов уехал в небольшой городок Оханск, расположенный в семидесяти километрах юго-западнее Перми. Через месяц вернулся в Пермь. Надо было жить и работать. Время не остановишь. За 1909 годом наступил 1910-й, затем 1911-й…
Спасла Ивана Григорьевича любимая работа. Он ушёл в неё с головой, не желая никого видеть. В эти годы Ряпасов много писал. В «Пермских губернских ведомостях», газете суховатой и скучной, он вёл рубрику «Наброски», еженедельно печатал фельетоны «На злобу дня». На страницах «Пермских губернских ведомостей» в 1910–1911 годах увидели свет его рассказы и очерки «Праздник», «Редактор», «Пора», «Машинист на Урале», фельетон «Торг». В эти же годы писатель написал книгу «Хрестоматия Урала: историческая и географическая» и передал её в редакцию «Пермских губернских ведомостей». К сожалению, она до сих пор не обнаружена в архивах, и её судьба неизвестна.
По заданию редакции Ряпасов совершил путешествие по Волге и Каме, побывал в Москве и Петербурге. Результатом поездки стали его «Путевые заметки» о российской действительности, которые печатались в течение 1910 года на страницах «Пермских губернских ведомостей». Подписывался И. Р-ов или И. Рок. Если первый псевдоним объясним, то происхождение второго так и не выяснено. Но он оказался пророческим.
В 1912 году, когда Ряпасов начал работу над романом «Неведомый город», ему пришлось оставить редакцию «Пермских губернских ведомостей». Иван Григорьевич перешёл в журнал «Вестник землеустройства Северного края», где он числился на должности секретаря, фактически же был редактором с 27 мая 1912 года по 20 мая 1913 года. Журнал выходил не так часто, как газета, и у Ряпасова было время для завершения романа.
«Неведомый город» стал первым воплощением в жизнь тех замыслов, которые рождались ещё в Екатеринбурге в спорах с И.Ф. Колотовкиным: «…изобразить успехи науки и техники в ближайшем будущем, дать юношеству соответствующий материал для чтения». После заметок, репортажей, статей, фельетонов, путевых заметок, рассказов, написанных и опубликованных Ряпасовым в 1910–1912 годах, роман «Неведомый город» — первое значительное произведение писателя. Иван Григорьевич предложил рукопись романа знаменитому петербургскому издателю П.П. Сойкину, который специализировался в том числе и на подобных сочинениях. Но последовал отказ. Затем отказали редакция иллюстрированного приложения к газете «Новое время», издательство А.Д. Ступина, выпускавшее для детей «Библиотеку Ступина».
А тут новая беда подкараулила Ряпасова: в сентябре 1912 года он заболел тифом. Выздоравливал медленно. Ряпасову пришлось оставить работу. По совету докторов он уехал к морю, в Сочи. «Разбит, чувствую недомогание, переутомление, решил подлечиться на юге», — писал Ряпасов 18 апреля 1913 года брату Павлу. В этом же письме Иван Григорьевич с горечью сообщил, что ни одно издательство не вернуло рукопись романа. И ему пришлось переписывать всё вновь на пишущей машинке.
На юге
В Сочи Ряпасов приехал, как видно из письма брату Павлу, 10 июня 1913 года. Здесь он встретил Нину Львовну Попову. Уроженка Урюпинска, что на Дону, она оживила душу Ивана Григорьевича и прибавила ему сил. Ряпасов делает ей предложение руки и сердца. Вскоре они поженились. В Сочи Ряпасов начинает новый роман «Наследство Блома», который должен был стать продолжением «Неведомого города». Нина Львовна помогает Ряпасову: перепечатывает написанные им странички на машинке. Она была его первым читателем и его первым критиком. В Сочи Ряпасов написал две главы нового романа, о чем сообщал брату Павлу в письме от 17 июня 1913 года.
Ряпасов отправляется в Москву, затем в Санкт-Петербург. Цель одна — найти издателя романа «Неведомый город». Он обошёл около десятка разных издательств. Всюду разговор начинался с расспросов: «А что вами ранее написано? Где печатались ваши произведения?» Узнав, что автор работал в провинциальных газетах, обыкновенно отвечали: «У нас здесь много своих подобных авторов», или: «Ваша рукопись не заинтересовала издательство». Поездка в Москву и Санкт-Петербург лишь расстроила и без того плачевное финансовое состояние Ряпасова. Иван Григорьевич пытался найти работу репортёра в северной столице, но ни одна редакция не приняла его предложение. В письме брату Павлу от 14 сентября 1913 года Ряпасов пишет о том, что совсем пал духом и что ему приходит мысль о самоубийстве.
В поисках работы он оказывается в Бердянске. Город расположен на берегу Азовского моря. Ряпасову с его здоровьем город нравится. Здесь он становится редактором газеты «Эхо». Оклад небольшой: сто рублей. Известен адрес, по которому проживал Ряпасов в Бердянске: улица Лазаревская, в доме Добровольской. Но газета, как писал Ряпасов брату, «дышит на ладан из-за расстроенных финансов». Исправить что-либо не удается. Ряпасов уезжает в Батум с надеждой, что в этом городе ему удастся понадежнее устроиться в местной газете. Проживая в Батуме, Ряпасов продолжал работать над романом «Наследство Блома». Но там он заболел малярией. Ивану Григорьевичу пришлось оставить Батум и вернуться в Бердянск.
Подзаработав немного денег, Иван Григорьевич снова едет в северную столицу. В письме брату Павлу от 14 октября 1913 года писатель с радостью сообщает, что роман «Неведомый город» ему удалось пристроить в издательстве М.М. Стасюлевича. С Михаилом Матвеевичем Стасюлевичем (1826–1911), русским историком, журналистом, общественным деятелем, редактором и издателем журнала «Вестник Европы», Ряпасов не успел познакомиться. К тому времени его не было в живых. Издательство же после смерти писателя продолжало именоваться по фамилии его организатора. Издательством Стасюлевича управлял в то время известный в будущем большевик, член Совета рабочих, крестьянских и солдатских депутатов Петрограда Михаил Константинович Лемке. Ознакомившись с рукописью романа, он предложил Ряпасову следующие условия: заглавие романа «Неведомый город» изменить, книга выйдет под названием «Гроза мира», все расходы по изданию и распространению книги издательство принимает на себя, автору за рукопись выплачивает гонорар в размере одна тысяча рублей. Но выплату гонорара издательство осуществит частями. Ряпасову за неимением средств пришлось согласиться с этими условиями. Забегая вперед, скажем, что Лемке остался должен Ряпасову за книгу семьсот рублей.
Книга Ряпасова вышла в 1914 году под названием «Гроза мира. Фантазия для юношества» и под псевдонимом И. Де-Рок. Рисунки к изданию сделал художник Иван Гурьев. Критика отмечала, что сюжет романа лишен оригинальности. Главный герой, английский физик Блом, полоумный ученый-пацифист, вознамерился навсегда прекратить войны весьма оригинальным способом — созданием в гималайском затерянном городе сверхоружия, но русский инженер Березин, доктор Руберг и студент Гернов срывают планы безумца. Тем не менее современники автора отмечали, что роман написан очень живо и захватывающе. Положительные рецензии о «Грозе мира» напечатали московский «Вестник кинематографии», симферопольская газета «Южное слово», екатеринославская газета «Приднепровский край», бердянское «Эхо», «Пермские губернские ведомости»…
Мне долго не удавалось самому прочитать роман, чтобы составить собственное мнение об этой книге Ряпасова. Я обратился за помощью к пользователям Интернета, разместив в нем небольшое объявление: «Ищу роман «Гроза мира». Автор И.Г. Ряпасов. Роман напечатан под псевдонимом: И. Де-Рок». Вскоре из Санкт-Петербурга на мою электронную почту пришёл сканированный роман: все 336 страниц. Я читал роман несколько дней. Написан он свежо, читается с интересом и через сто лет после первой публикации.
…В январе 1914 года Ряпасов возвратился в Бердянск, поселился в доме Черникова по улице Лазаревской, напротив сквера. Финансовое положение газеты «Эхо» было неважным. Ряпасов делал всё для того, чтобы спасти её. Но в августе «Эхо» обанкротилось, редакцию пришлось закрыть. Врачи признали у Ряпасова туберкулёз лёгких. Иван Григорьевич оставил Бердянск и уехал в Урюпинск к своей второй жене Нине Львовне Поповой. Жили в доме у её родителей. В конце марта 1914 года Иван Григорьевич завершил роман «Наследство Блома», который являлся продолжением первой книги. Ряпасов отослал рукопись в Петроград, в издательство Стасюлевича. Но к тому времени оно тоже обанкротилось, и рукопись была утеряна.
Начавшаяся первая мировая война ещё более ухудшила материальное положение Ряпасова. Он перебивался случайными заработками и писал. Ряпасов пытался найти работу в Екатеринославе, затем в Симферополе. Все попытки окончились неудачей, и он возвратился в Пермь.
Снова в Перми
В конце 1916 года в «Пермских губернских ведомостях» началась публикация ещё одного романа И. Ряпасова, «Пираты ХХ века» (вот откуда название известного советского фильма!), который также стал продолжением «Грозы мира». Печатался он под псевдонимом И. Рок-Казбеков. Публикация романа не была завершена, так как 26 марта 1917 года газета прекратила своё существование. Ряпасов успел напечатать из нового романа всего лишь четырнадцать глав.
До октября 1917 года Ряпасов напечатал также полтора десятка фантастических и приключенческих рассказов. Среди них «Великий инквизитор» (журнал «Кино Ханжонкова», 1914), «Урим и Туммим» (газета «Эхо»,1914), «На горе Арарат» («Ноев ковчег»), «Безумство храбрых», «В стальном шкафу» (журнал «Мир приключений», 1915). Осенью 1915 года журнал «Жизнь для всех», где в это время работал Демьян Бедный, напечатал очерки Ряпасова «Последняя жертва», «Фольклор о войне».
В пермских газетах увидели свет очерки и рассказы Ряпасова «Гараська», «Прошлое уральских пещер» («Пермская земская неделя», 1916), «Взятие Баязета», «Сын падишаха. Кавказская легенда», «Могила на вершине Гауризинкара», «Джек Лондон», «Генрик Сенкевич и немцы» («Пермские губернские ведомости», 1916), «Маленькая шоколадница» («Пермские губернские ведомости», 1917). Рассказ «Чёрный бриллиант» напечатал журнал «Мир приключений (1916). Журнал «Природа и люди», отвергший роман Ряпасова «Неведомый город», тоже печатает его историко-географические очерки, в частности, «Ворота Кавказа», «Землетрясение на Кавказе» (1915).
Статьи Ряпасова этого периода жизни и творчества печатали также такие издания, как «Школа и жизнь», «Русская Ривьера». Из богатого литературного наследия И. Ряпасова мне удалось найти его статью «Тайна уральских пещер», но только не в «Пермской земской неделе», а в «Сборнике-ежегоднике Пермского Губернского Земства» (1916). Из воспоминаний брата Павла узнаём, что писатель, так как у него не было своего жилья, в эти годы несколько раз менял адреса. Брат Павел дважды бывал у Ивана Григорьевича в Перми. Их встречи относятся к маю 1912 года и к маю 1916 года. В августе 1917 года Ряпасов приехал к брату Павлу в село Кабанье Пермской губернии, провёл у него целый месяц. В сентябре Павел отвёз Ивана на ближайшую железнодорожную станцию, и тот уехал на Кавказ, во Владикавказ, где намеревался редактировать газету, но Октябрьская революция, затем Гражданская война перечеркнули его судьбу, как и миллионы других.
В рукописи Павла Григорьевича Ряпасова «Материалы об уральском писателе Иване
Григорьевиче Ряпасове (псевд.
Рок-Казбеков)», написанной им в 1955 году, есть
грустные строки о расставании с братом: «После этого я отвёз его на ст[анцию] ж[елезной]
д[ороги], и он уехал на место работы в г.
Владикавказ. С этих пор ни я, ни Стекольный завод от него никаких известий не
получали. Когда же он жил в Перми, Бердянске, во Владикавказе, то всё время
имел со мной переписку. Все эти письма, за моё отсутствие из дома, моя жена
уничтожила, думая, что в них есть что-либо противозаконное. После, когда я жил
уже в Оханске, до 50 писем брата нашлось на Стекольном зав[оде], у брата Федора
Григ[орьевича] и в Саранинском
заводе (г. Красноуфимск Пермской губернии. — Н.Б.), у сестры Ольги Григ[орьевны]. Я все эти письма с тремя фотокарточками, снятыми
в разное время, и кратким жизнеописанием вшил в папку, где поместил и печатный
отзыв разных газет (рецензий) о романе «Гроза мира» и тут же листок объявлений
об этой книге, и все это отправил в Свердловский музей через директора музея
Пьянкова Андр[иана] Афанас[ьевича] (проулок
Воеводина, 4), заказным. Всё это просил сохранить в музее для будущих
литературных историков — любителей прошедших времён. Весь этот материал
Пьянковым был получен, что он подтвердил своим письмом от 4 апр[еля]
Более тридцати лет не было писем от Ивана Григорьевича. Проживая на Кавказе с 1932 по 1937 год, брат Павел наводил справки о нём: писал запросы во Владикавказ, Ростов-на-Дону, Бердянск. Не один раз посылал письма в г. Урюпинск по месту жительства отца последней жены писателя. Розыски не дали положительных результатов. И в Оханске решили, что Ивана Григорьевича в живых уже нет, что, скорее всего, он погиб в огне революции или Гражданской войны. Но писатель Ряпасов был жив.
В Ставрополе
Революция семнадцатого года
застала Ряпасова в Ставрополе. В письме брату Павлу
от 7 апреля 1955 года Иван Григорьевич писал: «Ты спрашиваешь: «Когда мы
расстались?» Мы расстались с тобой в 1917 году, когда я гостил у тебя и ты
подвёз меня на станцию. Я поехал через Пермь на Кавказ, но жил там не во
Владикавказе, а в Ставрополе Кавказском. Не доехал до Владикавказа: его
осаждали осетины, и я остался в Ставрополе, где поступил служащим в Городскую
управу. В
В 1917 году Ряпасов действительно не доехал до Владикавказа и остался в Ставрополе. И как оказалось, надолго. Он прожил в нем почти четверть века. С этим городом его связывает многое. Ряпасов был свидетелем всех исторических событий, которые происходили в Ставрополе с сентября 1917 года по январь 1943 года. Он видел демонстрацию рабочих и солдат, которая прошла в Ставрополе сразу после Октябрьского вооруженного восстания в Петрограде под лозунгом: «Вся власть — Советам!», возвращение солдат с Западного фронта, создание Военно-Революционного комитета и, наконец, переход 1 января 1918 года власти к Советам рабочих, крестьянских и солдатских депутатов, образование Ставропольской советской республики…
Старое медленно уступало новому. Большевики упразднили должность комиссара Временного правительства, ликвидировали ненавистные крестьянам земства, распустили окружной суд, отделили церковь от государства и школу от церкви. В конце марта распустили городскую управу и все ее отделы, в том числе и продовольственный, в котором служил Ряпасов. Вместо него, вспоминал Ряпасов, большевики учредили должность комиссара по делам продовольствия и торговли. Новая власть, не предъявив Ряпасову никаких обвинений, предложила ему должность секретаря в отделе продовольствия Совета народных комиссаров Ставропольской губернии. Ряпасов согласился. Некоторые бывшие чиновники продовольственного отдела отказались работать в новом советском учреждении и покинули Ставрополь. Оказавшись во Владикавказе, в 1920 году они уйдут через Кавказский перевал в меньшевистскую Грузию.
Об этом времени оставил воспоминания другой писатель, И.Д. Сургучев, живший в Ставрополе в те годы: «Наступил большевистский рай. Начались социализации и национализации мельниц, театров, кинематографов, земель, лошадей, экипажей и всякой иной собственности. И после этого через месяц на мельницах оказывались уворованными ремни — и они переставали работать. Некормленые и загнанные лошади падали одна за другой… Распустили социалистическую думу и управу, выбрали большевистский городской Совет, начали издавать две большие газеты: «Власть труда» и «Известия». Благодаря безнаказанности город наполнился ворами и разбойниками, участились грабежи, грабителей ловили частным порядком, судили их на соборной площади своим судом. Разволокли пожарный обоз. Городское хозяйство начало явно распадаться и разрушаться».
Одно за другим в городе останавливались промышленные предприятия. Прекратилось снабжение заводов и фабрик сырьем. Не хватало топлива. Росла безработица, а вместе с нею росло и недовольство новой властью. Ряпасов всеми силами пытался устроиться в новой жизни. Освободилось место секретаря полиграфического отдела у комиссара по делам труда и промышленности, и Ряпасов перешел на новое место. В 1918 году в жизни Ряпасова произошло событие, о котором он спустя годы вспоминал как о провидении божьем. Иван Григорьевич поехал по служебным дела в Армавир. Вернувшись через пять дней в Ставрополь, узнал, что город заняли матросы из отряда Медведева. Ряпасова и еще двоих пассажиров поезда арестовали вооруженные, обвитые пулеметными лентами матросы, привезли в казарму. Той же ночью состоялся революционный трибунал, во главе которого сидел матрос. Позднее Ряпасов писал о нем: «У него на морде было написано: «Все могу, что моя нога хочет!..»
«Обвиняемые» стояли перед столом, за которым восседал трибунал, а за ними блестело до пятидесяти штыков. «Скоропалительный» трибунал признал всех троих пассажиров «шпионами Керенского» и приговорил к расстрелу. Потрясенный происходящим, Ряпасов уверовал в свои стародавние прегрешения и всю ночь перед расстрелом каялся Николаю Чудотворцу, Богородице. «Когда я кончил молитвы, было 3,5 часа ночи. 12 конвойных повели нас по коридору… Когда нам надо было свернуть во двор, с другой стороны — с улицы вдруг вошел человек, весь в зеленом хаки и увешанный оружием. Это был комендант города Промовендов.
— Куда ведете?
— Да вот на батарею, — ответили конвойные.
— А кто велел?
— Медведев.
— А ну, давайте его сюда! А вы что за люди?
Мы отвечали, что мы здешние граждане и не знаем, за что нас взяли.
— Как? А почему не ко мне в комендатуру доставили?
Промовендов не любил Медведева. Они схватились из-за нас. Власть на власть наехала. Поругавшись с полчаса и погрозив какими-то мандатами, Промовендов отбил нас, велел отправить в милицию. А в городе был террор. Убили за эти дни от 4 до 6 тысяч человек».
Месяца через полтора, когда Ставрополь заняли регулярные части Деникина, будет создана Особая следственная комиссия по расследованию злодеяний большевиков. Она установит, что кровавый террор, о котором писал Ряпасов, начался в ночь с 19 на 20 июня 1918 года в Ставрополе (Кавказском). В эту ночь был убит педагог А.А. Чернышев за то, что «неодобрительно отзывался о большевиках», «20 июня был арестован и на следующий день убит отставной генерал И.А. Мачканин, 80 лет, участник Крымской кампании, покорения Кавказа и Турецкой войны», вслед за ним «были убиты старший советник Ставропольского губернского правления Барабаш; убит сын генерала Мачканина, штабс-капитан Н.И. Мачканин, за то, что осмелился похоронить труп своего отца; генерал-майор в отставке С.А. Акулов, полковник Никольский, 72 лет, офицеры Газиев, Яковлев…» Людей убивали повсюду: около их домов, близ вокзала, в казармах, трупы лежали на улицах, в канавах, в лесу… Полковника Ртищева и брата расстреляли на Ярмарочной площади. Жестоко расправились большевики с заключенными в тюрьму 12 человеками, арестованными 27 июня. Их рубили шашками. Среди зарубленных были офицеры, старики, гимназисты. Город охватил ужас. Всего комиссия извлекла 96 трупов, из них 65 опознаны родными и близкими.
«Заступничество Св. Николая спасло меня…» — писал Иван Григорьевич. С того дня он стал глубоко верующим человеком. Летом 1920 года он получил письмо от брата Павла, датированное 1918 годом. Из него узнал печальную новость о том, что умер отец Григорий Алексеевич Ряпасов. Когда Ставрополь заняли белые, Нина Львовна Попова, жена Ряпасова, поехала к родным в Урюпинск. И с тех пор она пропала. «Я напрасно искал ее всюду», — писал Иван Григорьевич. О ее судьбе он так ничего и не узнал до конца жизни.
Осенью 1920 года Ряпасов заболел желтухой. Выжил. В ноябре 1920 года состоялся набор слушателей на курсы общеобразовательных знаний. Ряпасов — слушатель этих курсов. Проучившись шесть месяцев и получив документ об успешной сдаче экзаменов, Ряпасов поступил на работу в редакцию газеты «Власть Советов» на должность ответственного секретаря. Он пишет статьи на хозяйственные темы, рецензии на театральные постановки, фельетоны на местные темы. Выходили они за подписями И. Р., И. Р-ов, И. Востоков, Волжин. Не все статьи, которые писал Ряпасов, нравились редакторам, а их за время его работы сменилось трое: П. Юровский, Н. Анапский, Ал. Титков. Ряпасов ушел из редакции после публикации его статей, которые не отвечали интересам новой власти. В одной из них Ряпасов рассказал о предложении снять с церквей колокола и продать их американцам как простую медь. В 1922 году в Москве создано советское государственно-акционерное издательское общество «Земля и Фабрика». Оно выпускало отдельные произведения и собрания сочинений советских писателей, классиков зарубежной литературы, а также периодические издания. Рассказ «Бугай. Из быта уральских рабочих» увидел свет в сборнике «Бог Динамо и другие рассказы из жизни трудового люда разных стран и народов» издательства «Земля и Фабрика» (Москва-Ленинград, 1923). В 1923 году Ряпасов завершил работу над историко-географической хрестоматией Северного Кавказа, охватывающей жизнь и экономику Ставрополья, Кубани, Терека и Дона, и предложил ее Государственному издательству художественной литературы, положение о котором было утверждено Декретом Совета народных комиссаров 2 июля 1923 года. Рукопись была одобрена Госиздатом, но так и не увидела свет. Но вот что странно: в эти же годы на эту тему вышли книги «Сельскохозяйственные районы Дона, Северного Кавказа, Черноморья и Дагестана» и «Экономическая география Юго-Востока». Их автор — председатель Ставропольского совнаркома А. А. Пономарев.
В 1923 году альманах «Ставрополье» опубликовал статью Ряпасова «О собирании и значении огромных Ставропольских архивов за 300 лет».
У Ряпасова никогда не было своего жилья. «В Ставрополе, — писал Иван Григорьевич брату Павлу, — я все время таскался по квартирам, платил по 50-70 р. за угол и редко за комнату. Питался по столовкам…» У Ряпасова нет постоянной работы. Он работает хранителем архива, заведует отделом книжного магазина, специальным корреспондентом ростовской газеты «Голос юга» с ежемесячным окладом 75 рублей. В редакции «Голоса юга» он проработал вплоть до ее объединения с газетой «Молот».
Но «как писатель в это время я был крепко и много занят писанием романа «Убей-конь», — вспоминал Ряпасов, — из времени первых красных партизан на Северном Кавказе и их вождей — Апанасенко, Иосифе, Литвинова, Ипатова и др. Главный герой — вождь первого боевого отряда будущего конного корпуса. Я написал 22 главы из времен 1918 и 1920 гг.».
К сожалению, рукопись этого романа не сохранилась. Из писем Ряпасов известен лишь общий замысел романа.
В 1932–1936 гг. Ряпасов — секретарь редакции газеты Туркменского района Ставрополья «Ленин-Байрачи». Иван Григорьевич вспоминал, что жить среди туркмен было довольно скучно, и потому он все свободное время посвящал изучению этого края. Написал и опубликовал краткую историю туркменского и ногайского народов, кочующих на землях Ставрополья. Еще одно исследование было посвящено междоусобной войне туркмен и ногаев во времена Екатерины II, их поземельным спорам с донскими казаками, набегам ногайцев на аулы черкесов, на кордонную линию… Печаталось оно в газете «Ленин-Байрачи» в 1937–1938 гг. Его текстом, к сожалению, я не располагаю, но, судя по письмам Ряпасова директору Научной библиотеки Молотовской области А.К. Шарцу, это было интересное исследование.
Развернувшееся на Ставрополье строительство Невинномысского канала не осталось без внимания писателей страны. О великой стройке писали С. Бабаевский, И. Егоров, А. Карпов… Статью И. Ряпасова «Невинномысский канал» напечатал новый журнал «География в школе», основателем которого стал Н.Н. Баранский, известный в стране экономико-географ, заместитель председателя Московского филиала Географического общества СССР. Первый номер журнала «География в школе» вышел в 1934 году. Вспоминая об этой публикации, Иван Григорьевич писал: «Канал должен был соединить воды Кубани через реку Егорлык с Манычской впадиной. И через это оросить безводные степи Ставрополья. Канал с тоннелем в шесть километров через гору Недреманную строился несколько лет. Статья напечатана в 1939–1940 годах». Перед войной в академическом журнале «Наука и жизнь» Ряпасов напечатал статью «Редкое небесное явление».
«Добрая половина всех моих писаний потеряна навсегда», — с горечью писал 19 апреля 1955 года Ряпасов брату Павлу и сестре Ольге. Перечисляя свои публикации, писатель нередко лишь обозначает их темы. Так до сих пор не установлено, в каком издании и когда опубликована статья Ряпасова о развалинах на реке Куме древнего хазарского города Маджары. Материалы для ее написания Ряпасову предоставил лучший знаток Кавказского края того времени Г.Н. Прозрителев.
Перед войной Ряпасов работал над составлением «Словаря правильного произношения географических наименований». Принципы этой работы он изложил в письме главному редактору журнала «География в школе» Н.Н. Баранскому. Письмо не осталось без ответа. Николай Николаевич одобрил новое исследование Ряпасова и посоветовал ему связаться с известным географом Вениамином Петровичем Семеновым-Тян-Шанским, сыном великого путешественника. Баранский предлагал, чтобы окончательную редакцию этого издания выполнил В.П. Семенов-Тян-Шанский. К сожалению, рукопись этой книги не была завершена и ее судьба неизвестна.
Перед войной Ряпасов работал преподавателем географии, истории, русского языка в одной из семилетних школ Ставрополя. «Жить было бы ничего, но целое бедствие из-за квартир, в особенности когда край перешел туда и стеснил население», — писал Ряпасов 7 апреля 1955 года брату Павлу и сестре Ольге.
Война и плен
…В августе сорок второго Ставрополь заняли немецкие и румынские войска. Ряпасову шел 58-й год. «Гитлеровцы бомбили наш город в 1942 году с 9 часов утра до 5 часов вечера. Аэропланы летали сверху и сбрасывали 30 и 60-пудовые бомбы на нас, а мы лежали во дворе под деревом и каждую минуту ждали смерти. Откровенно скажу, что это было страшно. Но Всемогущий помиловал нас. А потом… уже ничего не было страшно. Как-то трое суток были под артиллерийским обстрелом, и я до того рассердился, что ходил по улицам, где валились столбы, стены домов, а мне было все равно. Ожесточается человек и ни о чем не думает», — писал Ряпасов 10 марта 1955 года брату Павлу.
Так в жизни и судьбе Ряпасова начались новые великие несчастья. Школы при немцах не работали, и никакого жалованья Иван Григорьевич не получал. Он работал у немцев, они использовали его как разнорабочего, грузчика. Его, уже немолодого человека, немцы мобилизовали на земляные работы, а затем и вовсе угнали — сначала на Украину, в Кировоград, затем в Галицию, в Польшу, Чехию и Австрию. «Видел Вену, побывал в Тирольских Альпах, — пишет он в том же письме брату. — Возили нас гитлеровцы, как рабочую скотину. Мы, тысячи пленных всякого рода: русские, поляки, французы, чехи, сербы, итальянцы, словаки, словенцы, употреблялись то на сельскохозяйственные, то на земляные работы. Я с больными ногами работал с 4 часов утра до 8 часов вечера, было так тяжко, что я неоднократно просил смерти, а она не приходила. Кормили плохо».
В 1945 году узников концлагерей
Австрии освободила Красная Армия. И они все вернулись на родину. А высохшего,
согбенного человека с рыжеватой бородкой клинышком привезли в Кировоград. Война
снова догнала его. В сорок девятом Ряпасова за то,
что работал у немцев — а у следователя это звучало как «сотрудничество с
врагом», — арестовали и передали его дело в суд. Очередной «скоропалительный»,
на этот раз Кировоградский областной, суд осудил Ивана Григорьевича на 25 лет
принудительных работ с отбыванием наказания в исправительно-трудовых лагерях.
Так, в 64 года Ряпасов снова стал каторжником,
которому надлежало провести остаток жизни за колючей проволокой. Сначала его
отправили в Александрийский лагерь в
После смерти Сталина его освободили. Он возвратился, но не домой, а в дом инвалидов в Кировограде Черкасской области, что на Украине. Здоровье писателя было подорвано окончательно. Через год, 3 сентября 1955 года, на 71-м году жизни И.Г. Ряпасов, говоривший о себе: «Я… метил в русские Жюль Верны, однако судьба распорядилась иначе», скончался.