Юрий Буйда. Нора Крамер. — «Новый мир», 2016 № 1; Сторублевый поворот. — «Октябрь», 2016, № 2; Покидая Аркадию. — «Знамя», 2016, № 5
Опубликовано в журнале Урал, номер 10, 2016
Главным героям повести Юрия Буйды «Нора Крамер» и его новых рассказов не позавидуешь — каждого автор проводит через индивидуальную комнату ужасов с запутанным лабиринтом внутри. Выберутся все, однако в попытках выбраться персонажи потеряют очень многое.
Персональная комната ужасов героини повести «Нора Крамер» — театр. Театр стал ее жизнью, а ее жизнь — театром. Драматические образы, представляемые актрисой на сцене, уступают бесчисленным личным драмам. Знакомя с судьбой Норы, писатель то замедляет ход сюжета, подробно останавливаясь на мелких эпизодах, то вдруг мчит во весь опор, вскользь тонким пунктиром обозначая важнейшие вехи жизни персонажа. Причем останавливаться Буйда любит на страшных, кровожадных моментах. Например, первый супруг Норы не просто решает тихо покончить с собой — он на глазах жены, тещи и ее друга перерезает себе горло. Или возьмем другую историю о богатом и влиятельном мужчине, которому героиня отказала в близости: «Ей рассказывали, что он был из тех, кому перечить опасно. Смертельно опасно. Вот так же, не повышая голоса и чуть шепелявя, со стаканом виски в руке и сигарой в зубах, он приказал однажды выкрасть четырнадцатилетнюю дочь конкурента, изнасиловать и приковать цепью в шахте, где девчонка три недели покрывалась язвами и исходила поносом, пока не умерла, а когда ему доложили об этом, только пожал плечами».
«Страшилки» прекрасно запоминаются, становясь опорами повествования. Протянув провода между опорами, легко восстановить в памяти всю повесть. Пугать подобным образом Буйда предпочитает не первый год — в его предыдущих книгах читатель встретит и отрезанные головы, и фигуры мертвецов, и убийц с разными мотивами и видами оружия. Писатель беспощаден. Вокруг Норы Крамер полно смертей близких: гибнут ее друзья, любовники, мужья, дети. Автор изощренно убивает всех, с кем героиню связывают чувства. Делает он это легко и непринужденно. И — всегда разными способами, не повторяясь.
Убивает Буйда и тех, кого любят центральные персонажи его свежих рассказов. Трагическая гибель — в каждой новелле без исключения. Умирают жены Хохлова («Пиджак Семеныч»), Муратова («Длинные тени») и Истомина («Девочка со спичками»), первые мужья Аглаи («Господин Аспирин»), Маргариты («Покидая Аркадию») и Тины («Сторублевый поворот»). Героиня «Сторублевого поворота» вообще стоит посреди закольцованных смертей: рассказ начинается гибелью ее отца, а завершается смертью матери. Между ними — не только смерть первого супруга, но и предваряющее ее убийство мужем любовника и последующее известие о том, что в будущем второй муж и сын Тины умрут от СПИДа.
Как жить дальше, если все, кого ты любил, ушли на тот свет? Рецепт автора универсален. Составив психологические портреты основных персонажей, мы поймем, что все они отличаются невозмутимостью, бесстрастностью и холодностью. Вместо душевных метаний после потери близкого они совершают решительный поступок, тем самым кардинально меняя собственную судьбу. В «Норе Крамер» данный прием реализован писателем с максимальной наглядностью: меняя судьбу, героиня меняет имя. В детстве ее звали Ленкой Ложкиной, покорять столицу она едет уже под «звучной» фамилией мужа — Тавлинская, новый виток жизни — становление успешной актрисы — героиня встречает Норой Крамер.
Перемена судьбы персонажа, его большой поступок у Буйды почти всегда связан с мотивом любви. Старая судьба рушится из-за потери любимого, новая приходит ей на смену благодаря возникновению внезапного любовного увлечения. Ходы автор предпочитает подчас совсем неожиданные. В новелле «Господин Аспирин» Аглая знакомится с Александром… в туалете: он чинит сливной бачок, она просится справить малую нужду. Ключевое событие рассказа «Покидая Аркадию» — соблазнение Борисом едва знакомой Маргариты в ночь после поминок по ее скончавшемуся мужу. В «Пиджаке Семеныче» Хохлов, своими повадками напомнивший чеховского «Человека в футляре», похоронив супругу, неожиданно для себя приводит домой юную уличную побирушку, дело с которой сразу доходит до постели. Для мира повести «Нора Крамер» такие интимные перипетии выглядят естественно — жизнь и театр в судьбе героини давно перепутались. В остальных новеллах Буйды эти, безусловно, интересные находки кажутся излишне постановочными, театральными и не всегда близкими к реальности. В жизни молоденькие вдовы, только-только потерявшие мужей, далеко не всегда тотчас бросаются в водоворот новых любовных страстей. Или опыт автора подсказывает иное?
В теме любви Буйда также бывает кровожадным и беспощадным. Раз его героям дозволяется совершать убийства, то вопросы половой неприкосновенности — вообще сущая ерунда. Персонажи рано созревают, рано взрослеют, умудряясь к восемнадцати годам познать и испробовать практически все. О несовершеннолетней побирушке, залезшей в постель к Хохлову в рассказе «Пиджак Семеныч», мы уже сказали. Рано стала женщиной Аглая («Господин Аспирин»): «когда ей было пятнадцать, из-за нее подрались директор детдома и завхоз». Мать Тины («Сторублевый поворот»), чтобы удержать рядом с собой любовника, «отдала ему двенадцатилетнюю дочь». Половые преступления дополняются сексуальными девиациями. Третий супруг Норы Крамер — художник Кропоткин — мечтал написать совместный портрет обнаженных жены и шестнадцатилетней падчерицы. Обе были только за…
Для чего же автору необходимы описания противоестественных любовных перверсий? Можно предположить, что так он доказывает распространенную психологическую теорию о том, что именно детство — корень нашего уже взрослого поведения в выстраивании личной жизни. На эту мысль наводит развитие сюжетных линий повести и рассказов Буйды. Тина — героиня «Сторублевого поворота» — неспроста вырастет в расчетливую, ледяную в чувствах бизнес-леди, да и Аглая из новеллы «Господин Аспирин» не просто так пребывала в уверенности, «что однажды в ее жизни появится хозяин, для которого она станет арфой».
Настоящей любви, несмотря на постоянное присутствие секса, в новых произведениях Ю. Буйды не так много — ее убивает душевная мерзлота. Обращает на себя внимание диалог Хохлова и приведенной им в дом девчонки в рассказе «Пиджак Семеныч»:
— А ты любил жену? — спросила Лиза.
— Не знаю, — сказал Андрей Семенович. — Любовь — это для детей, а взрослые просто живут…
— Не, — сказала Лиза, — без любви нельзя. Без любви дети рождаются некрасивыми.
Юной, но уже многое понимающей в жизни Лизе вторит эпизодическая героиня новеллы «Покидая Аркадию» старуха Семенова-Гладышева: «Каждой женщине хоть раз в жизни нужна любовь… хоть на пять минут… вспышка, амок, безумие, что-то настоящее — как сырое мясо или спирт, что-то безмозглое и подлинное… этим нельзя жить, но без этого и жизни нет… это так редко случается…»
Такие короткие пятиминутные вспышки любви беспощадный Юрий Буйда героям своих новелл и позволяет. Но что-то большее — ни-ни!
Напоследок сделаем важный акцент на времени действия событий, происходящих в произведениях, и объединяющем их. Кровавые убийства и половые перверсии в повести и рассказах Буйды родом из начала лихих девяностых. Эпохи грандиозных государственных перемен, наложившихся в судьбах персонажей на грандиозные перемены личного характера. Кстати, не только персонажей — в начале девяностых сам писатель переехал из Калининграда в Москву. В 1991 году, «когда прорвало канализацию истории, и по ее ржавым трубам понесло новорожденных младенцев и мумии старых большевиков, идеи, памятники, маршальские звезды, гнилые помидоры, трупы проституток, соевые сосиски, кирзовые сапоги, порнографические журналы, мифы, бандитов с простреленными бритыми головами, правду, дынные корки, щепки, обрезки, шелуху, подонки и огрызки», в столицу перебираются главные герои повести «Нора Крамер» и рассказов «Длинные тени» и «Сторублевый поворот». Они бегут от прошлого, о котором так любят спорить, убивая оставшееся до смерти время, старики из новеллы «Господин Аспирин». Рассказ «Покидая Аркадию» начинается с крика: «Пуго застрелился! Борис Карлович Пуго!», предваряет же его эпиграф — цитата из Эрнста Юнгера-младшего — «Далеко заходит тот, кто не знает, куда идти…».
Знаковые моменты эпохи, когда мы все жили в новой стране, не знавшей, куда идти, присутствуют во всех новеллах. Нора Крамер не сразу стала актрисой — приехав в Москву, она какое-то время работала стриптизершей. В «Длинных тенях» очень точно передается общая атмосфера начала девяностых, а несколько важнейших для рассказа «Сторублевый поворот» событий Буйда вписывает в один октябрьский день 1993 года — день расстрела Белого дома. Кто-то по «понятиям» тех лет продолжил жить и дальше — истории с убийством Жульки из «Господина Аспирина» и нападением на Истомина из «Девочки со спичками» будто пришли к нам из диких девяностых.
Позволяя персонажам смело пробовать новое, часто противоестественное и противозаконное, Юрий Буйда превращает их жизни в «сплошную чесотку». Никакой гармонии — только откровенные, неприкрытые повороты человеческих судеб.
Кровожадные и беспощадные.