Кинофестиваль «Флаэртиана—2015»
Опубликовано в журнале Урал, номер 1, 2016
Вернувшись с 15-го фестиваля документального кино «Флаэртиана», что прошел в Перми в сентябре уходящего, 15-го года, я пересмотрел кинохронику двадцатилетней давности, посвященную первой «Флаэртиане». Смотришь эти кадры из 1995 года, видишь этот романтический подъем энтузиастов, решивших, что именно в Перми должен родиться кинофестиваль имени «отца документального кино» Роберта Флаэрти, — и понимаешь, что, вообще-то говоря, этот проект имел все основания так и остаться в истории Пермского края прекрасным сном, приснившимся лишь однажды. Сколько их было по всей России в ту пору, форумов и фестивалей, громко и помпезно открывшихся, чтобы вскоре тихо кануть. Но президент «Флаэртианы» Павел Печенкин и его команда оказались очень упорными пермяками, знающими, что они делают и чего они хотят…
Из локального киносмотра «Флаэртиана» давно превратилась в ежегодный международный фестиваль документального кино. Теперь здесь почти как у фестивалей-флагманов: в этом году к международному и российскому конкурсам добавилась еще программа студенческих и дебютных фильмов. Специальные показы, ретроспективы, мастер-классы, семинары, творческие встречи… И разнообразные внеконкурсные программы: на этот раз свои программы привезли нидерландский фестиваль детского документального кино Kids&Docs, бельгийский фестиваль «Миллениум», Краковский кинофестиваль представлял Польшу на пару с программой Polish Docs.
Если чего порой и недостает на «Флаэртиане», так это Флаэрти, вернее, того, что принято соотносить с именем автора «Нанука с Севера» и «Моаны южных морей»: кинонаблюдения за героем, живущим вне цивилизации, в ежедневной борьбе со стихиями, достигающим гармонии с природой. Вероятно, в начале своего пути у «Флаэртианы» был соблазн стать фестивалем антропологического и этнографического кино, что добавило бы ему концептуальности, но сузило бы его границы. Фестиваль предпочел расширить критерии отбора почти до бесконечности, посчитав, что дух Флаэрти способен отразиться во всех сферах документального кино.
Впрочем, в основной конкурсной программе здесь всегда можно обнаружить и флаэртианское кино в точном смысле. Взять хотя бы чилийско-германский «Сурире» (реж. Беттина Перут и Иван Основикофф). Фильм-наблюдение за жизнью стариков из индейского племени аймара, обитающих в Чили, на берегу высокогорного соляного озера. Этот красивый и элегический фильм увез из Перми «Серебряного Нанука». В отличие от индейцев с высокогорного плато, сирийскими мотивами сегодня никого не удивишь. Но в «Сирийской истории любви» (реж. Шон Макалистер) другая Сирия, нежели та, о которой ежедневно вещает отечественный эфир. Герои фильма, супруги Рагда и Амер, — борцы с режимом президента Асада. Они не входят в запрещенную организацию ИГИЛ, они не занимаются терактами. Рагда писала разоблачительную книгу, за что и попала в тюрьму. Но вот семья оказалась в относительно спокойной Франции, и героиня осталась вдали от революционной борьбы. И теперь семья на грани распада не по вине сирийского режима, но в силу разных представлений супругов о роли личности в истории.
Однако не индейцы, не сирийцы, а цыгане стали главными героями нынешней «Флаэртианы». Три европейских фильма были посвящены цыганским детям, ставшим изгоями Европы. Вот румынский «Тото и его сестры», также получивший фестивальное серебро (реж. Александр Нанау). Цыганская семья, промышляющая наркотиками, полицейская облава, мать семейства, попадающая на нары, — не хватает только фонда «Город без наркотиков», чтобы картинка показалась более чем знакомой уральскому зрителю… Но это кино про детей, которые, хоть и не умеют сформулировать задачу, пытаются получить шанс не стать следующим поколением отбросов общества. Собственно, про то же и французский фильм «Спартак и Кассандра» (реж. Иоанис Нуге). Однако триумфатором «Флаэртианы»-2015 стал польский фильм «Королева тишины».
Агнешка Звефка сняла нечто небывалое — документальный мюзикл. Ее героиня, десятилетняя Дениса, живет в нелегальном цыганском поселении на окраине Вроцлава. У нее врожденные проблемы со слухом и речью, что не мешает ей — напротив, помогает — проживать параллельную жизнь в своем мире, где она самозабвенно растворяется в танце. Режиссер не столько наблюдает за этой параллельной жизнью своей героини, сколько режиссирует эту жизнь. При этом Агнешка Звефка и не пытается скрыть постановочных моментов — напротив. И вот уже вся улица, весь квартал, весь мир танцует вместе с маленькой Денисой. То, что начиналось как острое социальное кино про невзгоды цыганского табора, оборачивается шикарным мюзиклом, чтобы затем вновь — и еще острее — вернуться к вопросу об изгоях, которым, стоит музыке кончиться, снова не находится места среди добропорядочных граждан.
Но документально ли кино, в котором «документы» один за другим подкладываются героям? Сегодня этот вопрос применим ко многим документальным фильмам, становящимся хитами фестивального кино.
Победившая на нынешней «Флаэртиане» «Королева тишины» на первый взгляд дальше всех прочих ушла от старика Флаэрти с его методом кинонаблюдения над реальными событиями на реальном фоне. Но так ли далеко? Стоит вспомнить, как часто «отец документального кино» использовал весь возможный арсенал игрового кино для нужного ему эффекта достоверности. Его знаменитый «Человек из Арана» — одна из самых фантастических страниц в истории документального кино. В 1932 году он прибыл на входящий в архипелаг Аран остров Айнишмор, чтобы снять фильм о суровых буднях островитян, чья жизнь проходит в битве с морем. Но оказалось, что битвы с морем в далеком прошлом и островитяне довольствуются прозаическим выращиванием картофеля. Сто лет назад их деды действительно охотились на травоядную акулу, чей жир годился в качестве масла для ламп, но с тех пор гарпуны сильно затупились. Флаэрти убедил островитян воскресить этот древний обряд, привез на остров инструкторов и заново обучил туземцев гарпунить псевдоакул. «Человек из Арана» стал классической кинопоэмой о противостоянии людей и моря, историей о стойком человеке. Зритель следил за его борьбой, затаив дыхание, но стараниями критиков, обожавших ловить Флаэрти, вдруг узнавал, что на экране перед ним развернули гигантскую постановку. Значило ли это, что зритель должен забрать назад все свои эмоции?
Вопрос, который остается открытым: насколько меняется наше отношение к увиденному, если мы узнаем, что документалист додумал реальность? Больше того: в какой момент мы можем — и можем ли вообще? — примерить к фильму суровое слово «подделка»?
Один из самых любопытных фильмов нынешней «Флаэртианы» — «Бельтраки, искусство подделки» (реж. Арне Биркеншток), показанный в рамках спецпоказов. Вот мы видим героя-художника за работой. Он, как и положено художнику, рисует на пленере. Но вот он со знанием дела выбирает старый холст на барселонской толкучке, вот набивает пыль в подрамники, вот запекает холсты в специальной печи. Вольфганг Бельтраки — один из самых невероятных фальсификаторов современности. Он не подделывал знаменитые работы, он создавал неведомые шедевры. Десятки лет он наводнял мировой художественный рынок неизвестными или утерянными полотнами Макса Эрнста и Кес ван Донгена, Дерена и Кампендонка… Один из самых потрясающих момента фильма «Бельтраки» — горестные восклицания дамы-искусствоведа после того, как героя почти что случайно разоблачили и мир понял, что единственным автором сотен шедевров является презренный фальсификатор. «Я так любила этот шедевр Кампендонка, в нем он с такой силой отразил надвигающийся ужас мировой войны! И вдруг я узнала, что это фальшифка! Рухнул мир, в котором я жила!» Примерно так. Этой даме уже не объяснишь, что так волновавший ее холст остался прежним до последнего штриха. Да и впрямь, кому нужны штрихи, если разрушена целостность образа? (Впрочем, заметим в скобках, документалисты никогда не выдают свои работы за чужие и уже потому не могут быть заподозрены в фальсификации.)
Казалось бы, флаэртианский подход к кинонаблюдению мог победить в российский конкурсной программе. «Гурмант. Остров коммунизма» Ивана Твердовского посвящен российским вахтовикам, которые связали свою жизнь со Шпицбергеном. «Мужской выбор» Елены Демидовой — путешествие на Ямал, где делают свой выбор три героя, работающих на газовом месторождении. «Посланники большой земли» Татьяны Соболевой — неторопливый рассказ о коллективе плавучей поликлиники, чей рейс по прибрежным деревням и поселкам длится по полгода.
Но жюри российского конкурса остановило свой выбор на других фильмах. В частности, на «Надежде. Вокруг да около» Марины Чувайловой (диплом жюри). Экспедиция режиссера была куда ближе — всего лишь в маленькую квартирку парикмахера Нади, которая стрижет на дому. Дамы стригутся и рассказывают, рассказывают, рассказывают о своей жизни с мужчинами, о жизни без мужчин, о жизни мужчин, которые так редко соответствуют привередливым женским ожиданиям… Сама же парикмахер Надя волею режиссера становится не только собеседницей своих закадычных клиенток, но и героиней, держащей интригу и выводящей историю в хеппи-энд. Получается изящная, ладно скроенная комедия. Перед нами, как выразился один из членов жюри, вроде бы забавный пустячок, из которого вычитывается все больше и больше совсем не пустяковых и не всегда забавных смыслов.
Главный приз в российской программе получили «Странные частицы» Дениса Клебелева. Герой этого фильма, физик-теоретик, имеет свою стройную систему координат и знает, как применить квантовую физику, чтобы правильно понимать устройство мира, — но студенты, с которыми он едет на базу отдыха и как преподаватель, и как вожатый, понимают мир иначе, своего наставника и вовсе отказываясь понимать…
А героиню «Дневника училки» (реж. Дарья Абатурова), фильма, победившего в конкурсе студенческих и дебютных фильмов, пока не интересуют столь сложные проблемы общего мироустройства. Эта юная училка больше похоже на своих учеников — та же лексика, те же непосредственные реакции. Может и матернуться в кадр — не проблема. Проблема в том, чтобы понять за тридцать минут экранного времени, хорошая она или плохая «училка». Видимо, все-таки хорошая, — вот и ученики ее класса берут диплом за дипломом на разных конкурсах. Но в рамках принятых представлений об учительской миссии пока еще, наверное, плохая: нельзя же, думаешь в иные моменты, быть настолько инфантильным педагогом и настолько не уметь дистанцироваться от своих семиклассников. Или все-таки можно? Сами эти семиклассники свою училку «заценили» как раз за то, что не похожа на слишком взрослых учителей.
«Дневник училки» вошел в число победителей и на екатеринбургском фестивале-практикуме «Кинопроба», прошедшем в декабре. И в Перми, и в столице Урала члены фестивальных жюри не скрывали оптимизма: пусть много сырых дебютных работ, но много и обещающих. Значит, будет чем заполнять в будущем взрослые конкурсные программы. В том числе и «Флаэртианы», которая успела повзрослеть, но не успела состариться, — а значит, имеет шансы на долгую жизнь даже не в самых благоприятных условиях.