Анна Матвеева. Завидное чувство Веры Стениной
Опубликовано в журнале Урал, номер 8, 2015
Анна Матвеева. Завидное чувство
Веры Стениной. — М.: «АСТ», Редакция Елены Шубиной,
2015.
Вера Стенина, искусствовед без диплома (а также несостоявшаяся жена, любовница, любящая дочь и, в общем, не совсем состоятельная мать) люто завидует свой подруге Юле, журналистке местной газеты по кличке Копипаста. У той есть все — и красота, и таланты, и бурные романы, и богатые поклонники, и модные наряды. Есть даже дочь Евгения, умница, красавица, — о такой можно только мечтать. Особенно если сравнивать с Вериной дочерью Ларой, которая не блещет никакими способностями. Все не так, все не то, все не ей. И грызет бедную Веру Стенину лютая зависть, принимающая по воле автора облик летучей мыши, которая временами буквально раздирает свою «хозяйку». А вокруг бурлит жизнь, лихие 90-е плавно перетекают в гедонистические «нулевые». Все развивается, исчезает, меняется. Неизменным остается только одно — то самое чувство, that old feeling, только это не любовь.
Я бы не назвал роман Анны Матвеевой исключительно «книгой о зависти», поскольку зависть там — пружина, которой заводится сюжет. Это не первый роман Анны Матвеевой. Прежде мне доводилось читать ее же роман «Есть!» — про девушку, которая ведет кулинарное шоу, и вся ее жизнь, соответственно, крутится вокруг этого шоу. Роман не то чтобы плохой (у Матвеевой я в принципе не встречал плохих текстов), но он неприменим к моей повседневности — я кулинарных шоу не веду и тем, что там у них происходит за кулисами, не интересуюсь, да мне и не к чему. А вот зависть — другое дело. Роман про зависть — это каждый поймет, сравнит с собственным опытом и прикинет, насколько автор угадал. Кто над морем не философствовал, в смысле, не завидовал ближнему своему? Полагаю, таких нет.
У всех, кому приходится писать о книгах Анны Матвеевой, неизбежно возникает один вопрос — почему она до сих пор не стала ведущей российской писательницей? Почему ее книги не сметают с полок (хотя «Завидное чувство Веры Стениной», говорят, хорошо продается)? Почему она не ведет светскую жизнь современной литературной примадонны — не появляется в добрых новостях, не готовит салат в программе «Смак» и не высказывается по поводу ЕГЭ? Впрочем, сейчас к ней приходит заслуженное признание. Ее прошлогодний сборник рассказов «Девять девяностых» в этом году попал в шорт-листы сразу двух престижных премий — «Нацбеста» и «Большой книги». Роману «Завидное чувство Веры Стениной» я тоже рискну предсказать счастливую премиальную судьбу — на мой взгляд, в нынешней литературной ситуации конкурентов у этой книги практически нет. И все же почему так получилось, почему только сейчас российская читающая публика начинает открывать для себя Анну Матвееву?
Есть объяснения очевидные. Анна Матвеева далека от собственно литературной жизни, когда писатель должен не столько писать книги, сколько становиться светской личностью, медийной персоной, всячески приумножать свой символический капитал. Живя постоянно в Екатеринбурге, она, конечно, уважаема и известна в уральской столице, но для Москвы это ничто. Не пробьешься. Там своих писательниц девать некуда. И тот факт, что книги Матвеевой сейчас выходят в высшую лигу отечественной литературы, — это свидетельство того, что произошло это не благодаря маркетинговым ухищрениям, а исключительно благодаря качеству самих книг.
А. Матвеева пишет отличную прозу. У нее редчайшее литературное мастерство, вкус, такт, внимание к деталям и прочие писательские добродетели. Она начинала в конце 90-х, когда вышла ее первая книга «Па-де-труа». Ее конек — рассказы. Вообще-то это проблема российских авторесс — неумение писать рассказы, короткую прозу. Все-таки, я считаю, рассказ — жанр мужской. Смачно, коротко, по делу. Если сравнивать литературу с кулинарным искусством, хороший рассказ — как омлет: обманчиво просто по форме, но сложно по исполнению. Конечно, я могу и ошибаться, но когда женщины пишут рассказы, часто получается что-то такое аморфное, вроде рассказов для глянцевых журналов. Их удобно читать в электричке, отмечая расстояние между станциями. Прочел — и уже к следующей станции из головы все выветрилось.
Анна Матвеева каждый рассказ выстраивает, придумывает, обставляет, подходит к нему обстоятельно и вдумчиво. Она умеет насыщать словесную ткань воздухом, ее рассказы обретают собственное дыхание. Она умеет играть с временем/пространством, делать в рассказах такие вот щемящие «кортасаровские» паузы. Она обладает редкой наблюдательностью, и когда читаешь у нее, что бультерьер похож «на хмурого злопамятного поросенка», аж пальцами прищелкиваешь от восторга. Наконец, она умеет как-то так вывернуть сюжет, вставить фразу, ускорить/замедлить действие, что в повествовательной ткани возникают пустоты, придающие тексту неожиданный объем, ракурс, смысл. Это настоящая практическая магия, хотя пишет Матвеева о журналистах, студентах, учителях — словом, о людях, которые и составляют круг общения обычной интеллигентной горожанки.
А теперь — роман. Который, повторюсь, только в первом приближении можно назвать романом о зависти. В самом деле, чего тут описывать. Живут рядом две девушки, с первого класса вместе. Ходят в одну школу, носят похожую одежду, мечтают об одном и том же. Только у одной потом мечты сбудутся, и с лихвой, а другая потратит сердце на испепеляющую зависть. Обычная, в сущности, история. Понятно, почему до этого никто не брался за такую тему — слишком просто. «Зависть» Олеши о другом — там о чувстве, которое вызывает великий человек у плебея. А здесь — ну одинаковые обе, с равными стартовыми условиями, чего им делить? Оказывается, всегда есть чего.
«Завидная жизнь» — книга не столько о зависти, сколько о таинственных извивах женской дружбы. Как бы ни завидовала Вера своей подруге, ближе человека у нее в жизни нет — и для той ближе Веры никого нет, и не будет. Значит, вот он какой, закон жизни и зависти: больше всего завидуем тем, кого сильнее всего любим. И чаще всего оказывается, что субъект и объект зависти ошибочно меняются местами. Ведь и в книге Анны Матвеевой не сразу понимаешь, что Вера зря тратится — сама она куда больше достойна зависти.
И здесь надо сказать о втором, магическом плане романа. Так и не получившая диплома искусствоведа Вера (она пишет диплом о Гюставе Курбе — в год по чайной ложке) обладает уникальным даром. Она не просто любит живопись, но способна воспринимать ее всеми пятью органами чувств. Картины с ней разговаривают, жалуются ей, сплетничают, сочувствуют. Вера слышит запахи и звуки, с первого взгляда отличает подлинники от копий (копии мертвые, немые, лишенные искры жизни, и даже отреставрированная «Даная» молчит — это хорошо придумано). Соединить мир искусства и наш повседневный мир — это, в общем, не ново. Максим Кантор в «Учебнике рисования» предварял повороты сюжета обстоятельными лекциями о живописном мастерстве, но Анна Матвеева пошла дальше. Для Веры Стениной окружающий мир существует не только в голосах картин, но и каждая жизненная ситуация (поминки, встречи, знакомые, поездки) выстраиваются в воображении в своеобразную галерею разных картин «по теме». Это отдельное удовольствие — по мере прочтения разыскивать в Сети «галереи» и состыковывать их с текстом романа. За это Анне Матвеевой отдельное спасибо.
Есть у ее прозы еще одно свойство, благодаря которому чтение любого текста Анны Матвеевой похоже на сеансы «волшебного фонаря». Она мастерски насыщает свою прозу алмазными россыпями характеристик, наблюдений, деталей — вроде бы и необязательными, но большинство из них запоминаются накрепко. Снятая в натопленной комнате шапка пахнет у нее хомячком, певцы 80-х носят квадратные прически, и даже березам придан сногсшибательных эпитет «расстрельные»! Я надеюсь, что «Завидное чувство Веры Стениной» станет для Анны Матвеевой именно той книгой, которая переводит писателя в высшую лигу, в большую литературу.