Роман Богословский. «Агата Кристи»
Опубликовано в журнале Урал, номер 6, 2015
Роман Богословский. «Агата
Кристи». — М.: «Амфора», 2015.
Книга эта выпущена в серии «Легенды нашего рока», неизменно наводящей на мысль о том, как скоропостижно русский рок переродился в свод апокрифов и легенд, что лишний раз свидетельствует об интенсивности, если не экстремальности российской жизни. Для наглядности приведу пример: есть такая нидерландская группа Clan of Xymox, которую определяют как классику готик-рока и дарквэйва, по стилистике очень похожая на «Агату Кристи», увлекшуюся на подходе к альбому «Позорная звезда» электронными кунштюками, точнее будет сказать: «Агата Кристи» похожа на этих нидерландцев, хотя не думаю, что специально ориентировалась на них, — так вот, Clan of Xymox начали играть году этак в 1983-м и успешно пишут альбомы по сей день. Есть у них и сверхмощный драйв, и эпатажные наряды, и дикая смесь электроники и рока, и мрачно-ироничный голос, и депрессия, и истерика, только нет и не было внезапной шквальной славы на одной шестой части суши; спокойно работали и работают, как многие западные андеграундщики, отнюдь не бронзовея и не ощущая, что их эпоха закончилась. Много ли наших рок-групп могут похвастаться подобным ощущением? С середины 1980-х мы прожили как минимум две или три жизни, и в новой жизни, в которую вошли с колоссальными потерями, но практически другими людьми, рок далеко не так актуален.
Не буду скорбеть, как это нередко бывает, по утрате русским роком в начале 1990-х социальной, протестной функции, что якобы обозначило кризис явления: во-первых, не все утратили («Телевизор», Егор Летов), да и не у всех она изначально была, во-вторых, что плохого в том, что рок перестал поверяться политическими запросами и стал свободной зоной искусства? И вот в этой зоне как раз представился шанс проявить себя группам «второго дыхания» русского рока, таким как «Агата Кристи», «Мумий Тролль», Земфира. Повлияли они на умы новых поколений российских граждан не меньше, чем предыдущие рокеры (см. культовые фильмы «Асса», «Взломщик», да и «Аварию — дочь мента» тоже не мешало бы включить в перечень), а в чем-то, подозреваю, и больше. Тем печальнее, что участь «легенд» оказалась уготована и им, вроде бы не желающим отставать от времени, что-то ищущим и активно развивающимся, даже в случае не существующей ныне «Агаты Кристи» (братья Самойловы от музыки не отказались, взявшись реализовывать другие проекты).
Наверное, не грех признаться, что я сама года этак с 1994-го или 1995-го числила себя в фанатах уральской «детективной» группы, и был такой короткий, по воспоминаниям, мучительно-сладостный период, когда я смотрела на Екатеринбург, его объекты и реалии какими-то агатовскими глазами, собирая при этом дикий калейдоскоп из фрагментов истории группы, биографий ее участников, их высказываний, песен и чего-то еще неуловимого и, боюсь, сейчас невыразимого, но безмерно притягательного. Это было вроде первой любви, ошарашивающей, вдохновляющей, сводящей с ума — к группе и одновременно к городу.
Разумеется, я была не единственной почитательницей «Агаты Кристи». Липецкий журналист и писатель Роман Богословский, практически мой ровесник, написавший книгу, о которой ведется разговор, — как раз из той самой бесчисленной армии фанатов, хотя его случай более похож на исключение, чем на правило, так как увлечения юности обычно проходят и актуализируются потом лишь эпизодически, в связи с приступами ностальгии. Роман Богословский, если верить его признаниям, до сих пор любит группу «Агату Кристи» и братьев Самойловых, и эта любовь подвигла его на создание книги.
Однако книга в итоге получилась противоречивая. Не исключаю, что действительно, по ощущениям автора, братьев Самойловых, а также нескольких поколений их поклонников, час «Ч» пробил, настало время написать самую официальную биографию группы — то есть подвести итог деятельности или, что более вероятно, вновь напомнить о заслуженной славе, но в таком случае удивительно, что потребовалось создание новой книги, — есть агатовский сайт, есть уже вполне убедительные попытки биографии, есть масса материалов, большая часть которых не учитывалась Романом Богословским, хотя, думаю, ему известна. Логично было бы предположить, что автор выбрал какую-то необычную форму повествования или предложил кардинально новый взгляд на группу, но ничего подобного: книга строится как компиляция свежайших интервью, факты располагаются в хронологическом порядке, сопровождаются уже не раз озвученными и заученными комментариями братьев, никаких сенсаций здесь нет (стоило ли брать интервью заново, не жалко ли времени?). С другой стороны, я бы не стала упрекать автора в некреативности: с задачей создания официальной биографии он справился превосходно — нет ничего лишнего, ничего невыверенного.
Наверное, поставленная мною проблема связана в большей мере с горизонтом ожидания и степенью осведомленности всякого читающего книгу. Упертые фанаты приобретут ее в любом случае, стало быть, про них сейчас говорить не будем. Те, кто только приобщаются к творчеству группы, да, они нуждаются в подобном путеводителе, но, простите за нескромный вопрос, много ли сейчас таковых, особенно по сравнению с 1990-ми и началом 2000-х, когда «Агата Кристи» была в зените славы? А третья категория читателей, таких, как я, некогда любивших группу, пролистав книгу, выразит безусловный респект автору, но тут же вспомнит, к примеру, «Грешников» Ильи Стогоffа — воистину чтение, от которого сложно оторваться: нетривиально, местами эпатажно и, простите за выражение, феноменологично.
Конечно, Стогоff весьма тенденциозен, не всеми принимаем, но как точно он определил смысловую и эмоциональную доминанту творчества братьев в другой своей книге: «песни веры и отчаянья»! Роман Богословский мог пойти, например, иным путем — расширения контекстов: музыкальных, социокультурных — каких угодно, но, увы, не пошел… Лично мне не хватило в его тексте культурологизма и легкой отстраненности, которая позволяет посмотреть на объект «голыми глазами»: какие-то привычные мифы деконструировать, а что-то и наделить новыми значениями. Возможно, перед нами тот случай, когда любовь к объекту избыточна и мешает автору, сковывает пытливый ум, или же случай, когда «заказ» (написать официальную биографию) полностью определил смутно лелеемый авторский замысел. Прочитав книгу, я задумалась над следующим вопросом: почему пародия, которая использовалась в ранних песнях как сугубо локальный прием (альбомы «Коварство и любовь», «Декаданс»), у поздней «Агаты Кристи» все отчетливее становится стилеобразующей тенденцией («Триллер. Часть 1», «Эпилог»)? Ответ явно связан с «верой и отчаяньем». Другой вопрос: почему Глеб Самойлов упорно считает себя поэтом, не являясь таковым? Ответ тоже где-то недалеко от «веры и отчаянья», привычной для русского сознания ситуации, — если обдолбан и погибает, значит, настоящий поэт, а каковы у него тексты (особенно без музыки), — уже не столь важно.
Кроме того, книга каждым своим предложением просто кричит о том, что не стоит идти на поводу у самих братьев, слепо доверять их высказываниям. Во-первых, они с годами менялись — и это нормально для всякого человека и всякой истории о себе. К примеру, в книге есть две характеристики Ильи Кормильцева — как некоего духовного гуру свердловской тусовки, куда якобы не принимали группу (не самая положительная характеристика), и как близкого друга, поэта и гения — в постекатеринбургский период. Скорее всего, так оно и было: неприятие в конце 1980-х — начале 1990-х и дружеская приязнь в конце 1990-х — начале 2000-х, когда «Агата Кристи» получила все, что мечтала, и даже больше. Как раз эти изменения мнений по всевозможным поводам, отраженные в интервью разных лет, могли составить соль книги. Во-вторых, даже самый трезвомыслящий человек, предаваясь мемуарному зуду, часто выдает желаемое за действительное, «лакирует» прошлое и целенаправленно создает образ самого себя, отнюдь не являющийся единственным и истинным — память вообще избирательна. И вот здесь образуются замечательные зазоры, которые умелый журналист или искусствовед может не просто выявить, но и осмыслить, представить неожиданным образом. Зачем братьям Самойловым упорно твердить, что они играют рок? Цитата из книги: «…каким бы попсовым ни был звук, каким бы ни был танцевальным ритм — это рок-музыка от начала и до конца. Психоделическая, танцевальная, техно-рейвовая, какая угодно, но именно рок-музыка». В мировой практике давно уже отказались от жестких определений музыки, это известно всякому меломану, значит, упорство агатовцев объясняется не рациональными соображениями, а той же самой русской матрицей, в которой роком поверяется некая мера истинности творчества.
Конечно, все вопросы с моей стороны перестают быть актуальными, как только вспоминаешь о пресловутой «официальной биографии». Какие могут быть претензии, если изначально не планировалось ни культурологизма, ни взлома стереотипов? И это есть наиболее печальный признак забронзовения, превращения в легенду, хотя сам по себе процесс отнюдь не печален и имеет определенные плюсы. В частности, любая легенда дожидается-таки своего интерпретатора. Мне кажется, что уже скоро настанет время, когда книги о рок-группах и рок-движении разделятся на две категории: культурологические/искусствоведческие/публицистические эссе и сборники документальных материалов (документы, воспоминания, фрагменты интервью разных лет, фотографии и т.д.). Вот тогда-то и появятся все шансы узнать новое о той же «Агате Кристи» и объективно оценить масштаб сотворенного ею.