Опубликовано в журнале Урал, номер 1, 2015
Сергей
Сергеев, кандидат
исторических наук, научный редактор журнала «Вопросы национализма»
Я хотел бы рассмотреть тему «Новороссии» в контексте ее влияния на состояние современного русского национализма. Как известно, именно по отношению к ней среди русских националистов произошел резкий раскол. Значительная их часть выразила солидарность с «украинскими братьями» и стала гордо расхаживать под жовто-блакитными прапорами, а некоторые открыто поддержали военную операцию украинских войск в Донбассе, в том числе и в составе пронацистского батальона «Азов». Я не буду подробно обсуждать данную позицию, совершенно очевидно, что люди, ее занимающие, просто не понимают азбуки национализма, его первооснов. Что говорит о катастрофическом состоянии русского национального самосознания. Но и противоположная позиция также свидетельствует о неблагополучии последнего. Многие русские националисты увидели в событиях «Русской весны» начало долгожданной русской ирреденты1, в ходе которой не только произойдет воссоединение исконных русских земель с Россией, но и сама Россия переродится из неофеодальной «многонационалии» в Русское национальное государство. Они активно поддержали «Новороссию» — кто агитпропом в своих блогах, кто сбором гуманитарной помощи, а кто и в качестве добровольцев, воюющих с оружием в руках на ее стороне. Признаюсь, я изначально был скептически настроен по поводу этой эйфории — трудно было поверить, что принципиально антинациональная РФ сможет кардинально измениться под влиянием внешних вызовов. Национальную ирреденту может осуществлять только национальное государство, как некогда Пруссия или Пьемонт. Невозможно делать вовне то, что не делается внутри. Как историк, я помнил, что подобные надежды русские националисты питали еще в XIX веке, но каждый раз дело заканчивалось разбитыми иллюзиями. Мысль о том, что политически бессильная группа граждан может использовать могущественное государство в своих интересах, изначально выглядела нереалистично, гораздо легче представить обратное. Так оно и произошло. Кремль использовал русских националистов как один из элементов своей геополитической игры, но их повестку, разумеется, осуществлять не стал. Тем не менее нельзя не уважать идеалистический, жертвенный порыв тех, кто дерзнул ухватиться за практически несбыточный шанс и отправился в Донбасс, чтобы, рискуя жизнью, доказать верность своим убеждениям. Еще весной идеологически «заряженным» и жаждущим дела, а не слов националистам трудно было иначе оценивать ситуацию. Но сегодня последняя выглядит предельно ясно. Мы имеем два марионеточных по отношению к ни на йоту не поменявшей своей антинациональной сущности РФ (псевдо)государственных образования — ДНР и ЛНР, видеть в которых центры русской ирреденты может только очень наивный или очень недобросовестный человек, и дискредитированную (вольным или невольным) сотрудничеством с Кремлем национал-демократию — еще недавно наиболее перспективное направление русского национализма. Похоже, что националистам, сумевшим не подхватить смертельный вирус «украинобесия», грозит опасность заразиться хронической формой «новороссобесия» и в коалиции с разного рода «державниками» и «евразийцами» изображать радикальных «ястребов», на фоне которых Кремль мог бы демонстрировать свое голубиное миролюбие. Продолжать эту линию — путь к окончательному краху.
1 Ирредента — политическое движение, участники
которого борются за воссоединение отторгнутых территорий с исторической родиной
(от итальянского irredenta terra — неосвобожденная земля). См.: Крысин Л.П. Толковый
словарь иноязычных слов. — М.: «Эксмо», 2008.