Опубликовано в журнале Урал, номер 1, 2015
Владимир
Губайловский, поэт и
математик, заведующий отделом критики журнала «Новый мир»
Статья Дмитрия Лабаури выстроена изобретательно, даже мастерски. Главное достоинство в том, что автор показывает, как Россия вынужденно, неуверенно, ошибаясь и оступаясь, втягивается в конфликт. В войнах действительно так бывает: сумма незначительных, случайных, иррациональных по сути своей событий приводит к глобальным поворотам истории.
Хотя я не вполне верю, что изложение соответствует действительности. И главная проблема — источники информации. Севастопольского блогера Бориса Рожина, на которого автор многократно ссылается, я читал весной и летом достаточно регулярно — его блог скорее пропагандистский, чем аналитический. «Комсомольская правда» — ненадежный источник, а автор ей явно доверяет. Украинские источники цитируются крайне неодобрительно. Бьюкенен и Хантингтон те еще «объективисты».
В основном автор цитирует «Российскую газету», которая является официально ангажированной, и «Живой журнал», который надежным источником быть не может просто по определению. Любые сведения, приводимые любым блогером, сами нуждаются в детальной перепроверке. А вся информация об «отпускниках» приводится по ЖЖ. Официально российских военных на территории Украины нет и никогда не было. Почему в этом случае автор официальным источникам не доверяет? Необходимо привлечение украинских источников для сравнения приводимых сведений, но и к их сообщениям нужно относиться строго критически. В условиях тотальной пропаганды важны не столько сами источники, сколько принципы их верификации. Как автор статьи отличает ложь от правды? Пропаганду от информации? Этого я не увидел.
Некоторые ключевые факты пропущены. Почему-то автор статьи вовсе не упоминает падение «Боинга», которое сыграло решающую роль в поднимающейся на Западе русофобии, и не среди политиков, а среди обычных обывателей. А западный обыватель — это реальный электорат, и политик не может с ним не считаться. Экономические санкции против России — во многом именно следствие падения «Боинга» и уверенности западных избирателей, что в этом виновата Россия.
В условиях глобального мультикультурализма локальные конфликты обостряются — это печальный факт. Но постмодернизм (более точно здесь говорить об эпохе постмодерна) здесь вообще ни при чем — он сам следствие. В последнюю четверть века со скоростью взрыва нарастают темпы передачи информации, а это приводит и к глобальному разделению труда — все более и более детальному, и к мультикультурализму, и к трансляции глобальных стандартов, и к стиранию национальной идентичности, а с этим последним очень многие не готовы смириться. Моду диктуют Америка и Китай, а дерутся соседи, потому что непосредственную угрозу ассимиляции представляют вовсе не далекие гиганты, а более сильный родственный народ, даже если по глобальным меркам он не так велик и силен. Но если охранительная национальная политика приводит к изоляционизму, она становится тромбом в информационных «сосудах», и последствия ее печальны — омертвение тканей и смерть.
Заслуга России в восстановлении «многополярного мира» сомнительна. Мир уже давно не является однополярным (если в какой-то момент и был таковым, что тоже не факт). Он как минимум двуполярный или даже трех. Нельзя забывать, что сейчас не одна, а две резервных валюты — доллар и евро. США — это не Европа и не Китай. И с каждым годом все явственнее о себе заявляет Индия, которая, в отличие от Китая, поднимается на информационных технологиях, а не на потребительских товарах. И именно у Индии, на мой взгляд, самый большой потенциал роста. Россия в сегодняшних условиях не может конкурировать ни с Китаем, ни с Европой, ни тем более с Америкой. Она не полюс, а провинция, 80% экспорта которой — сырье. Она, в отличие от сталинского и даже брежневского СССР, несамостоятельна экономически. У нее нет на сегодняшний день уникального предложения для мира, а только такое предложение может обеспечить доминирование. Мы не умираем с голоду, потому что Европе нужен российский газ. Долго ли сохранится такое положение дел? В 1974 году, когда арабские страны попытались угрожать Западу сокращением поставок нефти, западные страны пережили тяжелый кризис. Из этого кризиса они вышли вооруженные энергосберегающими технологиями. Сегодня нефти и газа в мире, кажется, больше чем надо, и, судя по всему, дальше будет еще больше вследствие сланцевой революции.
Автор полагает, что Украина все равно была бы «потеряна», разрыв был неизбежен, так что жалеть не о чем. Но одно дело историческое прогнозирование, другое — страшный, трагический факт того, что русские и украинцы убивают друг друга. Даже если бы пути двух стран расходились все дальше, но не было бы этого конфликта, такой исход был бы несравнимо лучше.