Стихи
Опубликовано в журнале Урал, номер 9, 2014
Юлия Подлубнова — критик, литературовед, поэт. Закончила филологический
факультет Уральского государственного университета. Стихи публиковались в
журнале «Урал», антологиях «Согласование времен. Поэзия третьего тысячелетия»,
«Екатеринбург 20:30», на сайтах «Пролог», «Сетевая словесность», «Textura» и др. Автор книги стихотворений «Экспертиза»
(2007). Живет в Екатеринбурге.
I
***
Из строгих зданий —
поскорей! —
на теплый тротуар,
в кварталы чайных фонарей
и золотистых фар!
Я вижу, друг, ты — не со
мной,
не слушаешь, грустишь…
Ну что ж, тогда маршрут
такой —
в пространство тусклых крыш.
Июльский ветер шелестит.
Малиновая мгла.
Кому-то в сердце прилетит
от флюгера стрела…
***
Дело к зиме. И острит
в небе звезда в этот год…
«Эта протяжная street
нас никуда не ведет!»
Весело так, что — «ха-ха»!
Тут же читают Талмуд.
«Душу не спрячешь в меха —
их все равно украдут!»
А шалуны: «Хей, лови!» —
и на мороз — корнишон!..
Скоро уже Хелловин.
Надо надеть капюшон.
***
Не страшен выродок, и диво
давно не дивно —
давно смотрю из объектива
необъективно.
Иные, не имея мненья,
лелеют шпица
и полицейское уменье
читать по лицам,
спокойно спят у батареи
под потолками…
…Я закрываю (я умею)
себя руками.
На ваши кризисы, ошибки,
машины, банки
я завела себе улыбку
консервной банки.
***
Похоже, град… — такой
ритмичный стук…
В полупустой квартире — пыль
и донник.
Порожний ящик и дорожный
тюк.
И рафинад не тает на ладони.
Есть циферблат, просроченный
билет,
кроссворды, чай, крапленая
колода.
Есть шкаф-купе — отъехать на
тот свет,
узнать, какая нынче там
погода.
***
Смеркается. Ангелы в нише
тихи. Но — сигнал штормовой…
Я жду: ты придешь, объяснишь
мне,
зачем ты играешь со мной.
То — с болью — про звезды
дневные,
то слова не скажешь совсем.
…И взгляды твои ледяные
на пляже, где +27.
***
Отрежем: время, дата.
На сайте будет пусто.
И поцелуй куда-то
цензура не пропустит.
«Пока ты в шоу, в чате,
хожу я, милый Чарли,
не в институт печати,
а в институт печали…»
II
***
Запорошенные тюлем,
заросшие цветами.
С сердечными разговорами за.
С семейными ссорами о.
Только прямая трансляция.
С запахом июля,
в котором
никого не ждут.
С разбитыми о воздух
тарелками.
С мелкой сетью быта.
…и светильник,
как пойманная в форточку луна…
***
В мертвом море — живые раны.
Ползучие по небу звезды.
Ветер,
стирающий пыль с валунов.
Не спрашивай, кто ты.
Что-то не то, что-то не то…
Мачты, похожие
на раз-два-три-четыре-пятие…
***
Модели весны:
признания в никуда и ответы из ниоткуда.
Телевизор на стене
показывает
только телевизор на стене.
На стене
не растут волосы.
Путинг — это не митинг,
это форма
настоящего длящегося.
Опустошенные вены авторучек.
***
Поколение кокаколаедов vs.
поколение телевизионеров.
Клацающие клавиатуры —
женщины с проводами химзавивки.
Томики стихов мировой тоски.
Блоки, блоки, системные
блоки…
заживо православные,
зиги как попытки удержаться
за воздух.
Я смотрю в пустое небо с
самолетами.
Родина —
фамилия моей начальницы.
***
Погода устроила пого. О, да!
Пуссирайтово лето.
Сердце выскакивает из груди
и говорит человеческим
голосом:
лля!
Разбегаться и тормозить
в окружении шипованных луж.
Дождь вылечит все,
за исключением шишек
во лбу полицейских машин.
***
Сотрите из памяти весь ваш
Берлин.
Стеклянные шорохи кубизма.
Четырехуровневый вокзал,
как изъеденный мозг
с расползающимися поездами.
Ту самую стену,
воспроизводящую фотографии той самой стены,
только на Брежневе написано:
«Нет — гомофобии
в России!»
Коммуны Весткройца
или Нойкельна.
Варикозные трубы подъездов.
Панельные многоэтажки —
каменное говно
советской цивилизации.
***
Женщины, привыкшие
к деньгам и абортам,
носят на себе предсмертные
крики
маленьких животных.
Сборки мужчин:
ВАЗ 2109 или какой-нибудь гелендваген.
Все хорошо, все путем —
в это верит только
околотелевизионная овощь.
Можно пойти пожаловаться
в представительства компаний
—
стеклопакетные коконы,
оберегающие офисных личинок
от превращения в бабочек.
Ничего не понимаю, ничего
не…
Голова и мозг — как жвачка,
облепленная волосами.
***
Стрекозы с грацией
мотоциклов,
клювы лодок в прибрежной
пене:
Рижское взморье —
этакая взбалтика,
шурша дюнами,
кривя соснами.
Всю неделю — бесстрастность.
Чайки и те хохочут насмерть.