Мария Семенова. Волкодав. Мир по дороге
Опубликовано в журнале Урал, номер 9, 2014
Мария Семенова. Волкодав. Мир по дороге. —
М., «Азбука», «Азбука-Аттикус», 2014.
Говорить о «Волкодаве» сегодня можно как о несостоявшемся явлении, событии запланированном, ожидаемом, но в конце концов отложенном по той или иной причине на неопределенный срок. Время шло, и, год за годом, книга за книгой, читатели стали воспринимать «Волкодава» как недооцененную классику, удивительный ноумен. Но вскоре и вовсе охладели к нему. Пятый роман и провальная экранизация, кажется, поставили точку во всей этой истории, но вот в начале 2014-го года случилось удивительное: очнувшись от многолетней спячки, «Волкодав» вновь заплел косицы, подпоясался и ринулся в бой. Свет увидела новая книга — «Мир по дороге».
Каждый из теперь уже шести романов о Волкодаве состоит из нескольких новелл, связанных одной сюжетной нитью — странствием главного героя. На своем пути Волкодав встречает различных персонажей, спасает их от несчастий, решает их проблемы, разоблачает и наказывает злодеев и обретает новых друзей. По национальности Волкодав венн — так в мире Семеновой зовется северный народ, живущий по принципам общинно-родового строя, поклоняющийся богу грозы и животным-прародителям (тотемам). «Волкодав. Мир по дороге» — это не столько история о Волкодаве, сколько путеводитель по вселенной, созданной Семеновой. Название имеет двойное значение: благопожелания и описания окружающего мира. Неслучайно в тексте встречаются отсылки к всевозможным романам-спин-оффам, зачастую написанным другими авторами. Примером может быть воин-оборотень Мавут из романа «Бусый волк», написанного Семеновой в соавторстве с Дмитрием Тадеевым. С помощью этого путеводителя автор старается придать своему вымышленному миру законченный, функциональный вид. Этой же задаче посвящены «Сильмариллион» и «Неоконченные сказания» Дж Р.Р. Толкиена.
Героя Марии Семеновой Волкодава часто сравнивают с говардовским Конаном. Действительно, завязка «Волкодава» точь-в-точь повторяет печальную историю киммерийца Конана. Его дом также уничтожен, род истреблен, а сам он обращен в рабство. Здесь сложно говорить о прямом заимствовании, речь идет скорее об укоренившемся в эпических легендах архетипе героя-пленника, героя-сироты, еще в юности преодолевающего тяжкие испытания. Казалось бы, человек в такой ситуации должен превратиться в сломленного, разбитого калеку. Однако рабский труд и постоянное унижение только закаляют характер юного героя. В жилах героев бурлит кровь их божественных предков, стало быть, и живут они по другим законам. И законы корнями своими уходят в героический эпос. Волкодав овладевает боевым искусством кан-киро, которое дает ему видимое преимущество в сражениях. Теперь бой для него — разновидность богослужения, мистический ритуал. Вольно или невольно, он становится орудием провидения, инструментом высших сил.
Главная трагедия Волкодава заключается в том, что он не имеет возможности продолжить род Серого Пса (у веннов строгие матриархальные традиции, согласно которым их генеалогия ведется исключительно по женской линии). Вырванный из общины, лишенный культурной идентичности, Волкодав обречен на одиночество. И здесь становится очевидным явное его отличие от славного киммерийца: Волкодав — это герой-аутсайдер, замкнутый и печальный скиталец. Мрачный, неразговорчивый воин-оборотень, последний из рода серых псов, похожий на Беорна из знаменитой сказки Толкиена.
В вероятном мире Семеновой легко найти сходство с историческими и культурными реалиями Средневековья и античности. Сегваны похожи на норманнов, мергейты напоминают тюркских кочевников, хазар и печенегов, Саакарем имеет много общего с Древней Персией. Венны Марии Семеновой — это миролюбивое, мудрое и благородное племя, настоящая опора мира. Они ни с кем не конфликтуют, не развязывают кровавых войн, не захватывают чужих земель. Они живут «по совести», в чадолюбии, уважают природу и чтят своих предков. Автор описывает их нравы и обычаи красочно и со знанием дела. Естественно, под венами она подразумевает идеализированных ею древних славян-язычников. Сейчас трудно сказать что-либо достоверное об обычаях и нравах славян в дохристианский период. Мы можем лишь предположить, насколько реальность была далека от фантазий писательницы. В «Повести временных лет» встречаются такие строки: «А древляне жили звериным обычаем, жили по-скотски: убивали друг друга, ели все нечистое, и браков у них не бывало, но умыкали девиц у воды. А радимичи, вятичи и северяне имели общий обычай: жили в лесу, как и все звери, ели все нечистое и срамословили при отцах и при снохах, и браков у них не бывало, но устраивались игрища между селами, и сходились на эти игрища, на пляски и на всякие бесовские песни, и здесь умыкали себе жен по сговору с ними; имели же по две и по три жены». Так, весьма неприглядно, описывает летописец-христианин своих сородичей-язычников. Конечно, утверждать что языческое прошлое какого-либо народа, его древняя история сводится только к дикости и варварству так же бессмысленно, как и романтизировать его, избегая черных красок. Оглядываясь назад, не стоит говорить о золотом, серебряном или чугунном веке. Можно лишь предположить, какими были люди, жившие в прошлом, каким был дух их времени. То, что современному человеку кажется немыслимым, было в порядке вещей в далеком прошлом. Мария Семенова рисует веннов-славян исключительно в светлых тонах, в первую очередь, потому, что она сама хочет, чтобы такие люди существовали когда-то, где-то, в неведомых землях, в Хайборийскую эпоху.
Однако и в мире Семеновой есть безусловное зло, и это — Самоцветные горы, альфа и омега саги о Волкодаве. Совокупность загадочных сил: судьба, случай, природа — все стремится поддержать баланс, поэтому умножение несправедливости приводит правителей к краху, а страны — к упадку. Наглядно этот принцип изображается в третьей новелле книги «Мир по дороге». За грехи сына, за сотворенную на земле несправедливость в конце концов отвечает отец. Таким образом, в мире, созданном Семеновой, невозможно засилье тьмы — ведь злу и бесчестью всегда противостоит светлое, животворящее начало. Лишь Самоцветные горы нарушают это правило: они возникли в результате столкновения планеты с неким загадочным небесным телом. Горы, таким образом, представляют собой внешний фактор, нарушивший естественное равновесие. Сам этот катаклизм, как и последовавшая за этим событием долгая зима, коренным образом изменили человеческую природу, привнеся в нее жадность и бесчестие. В месте удара обнаружились богатые залежи драгоценных и поделочных камней, которые стали добывать за счет рабского труда. Возникает зло, противоборствовать которому должен главный герой. Каторжник, отверженный, последний из рода Пса, следуя высшей силе, восстает против несправедливости и в конце концов, уничтожает Самоцветные горы. Таким образом, конечная цель, которой следует Волкодав — восстановление космического порядка.
В символическом смысле Самоцветные рудники — это не что иное как мифическое инобытие, буквально преисподняя, в которую попадает герой, будучи мальчиком, и покидает, став уже юношей. В.Я. Пропп связывал мотив путешествия героя в подземный мир с обрядом инициации в различных древних культурах. Пещера либо пасть хтонического чудовища в различных мифах служат точкой перехода из земного мира в мир потусторонний. Таким путем происходит преображение героя, его смерть и рождение в новом качестве и в новом статусе. Волкодав, вновь оказавшись в мире живых, невольно принимает роль призрака, он пребывает в добровольной изоляции, — молчит, наблюдает, с остальными персонажами держится отстраненно. Он еще не вполне утвердился в новом статусе, не оставил своей хризалиды. Новый мир отталкивает его, постоянно напоминая о пережитой родовой травме. Кроме того, героя постоянно сопровождает призрак-фамильяр — Нелетучий Мыш, тень из потустороннего мира.
Важная особенность прозы Семеновой — это то, что можно назвать «поэтическими воззрениями славян на природу». Значительный объем текста приходится на описания разнообразного ландшафта: «Дорога вилась по северному склону долины. Напротив высилась отвесная, местами даже и нависающая круча высотой никак не меньше версты. По ней длинной полосой розовых лохмотьев тянулось облако, подкрашенное рассветом. И через каждые полсотни шагов, исчезая в этих лохмотьях и вновь показываясь внизу, падала с выступа на выступ белая от пены пряжа ручьёв».
Семенова стремится подробно описать каждый жест, каждое движение своих героев: «Волкодав, навьюченный перемётными сумами матери Кендарат, замыкал шествие. Жрица собиралась нести свою поклажу сама, но он просто вскинул котомки на здоровое плечо и пошёл. Странница удивлённо — и опять почему-то насмешливо — подняла брови. Потом улыбнулась Нелетучему Мышу, тотчас взявшемуся обнюхивать сумки. Покачала головой, словно в чём-то усомнившись… И перестала обращать внимание на венна с питомцем». Такое обилие деталей удивительным образом сглаживается архитектурой авторского языка. Сумки то и дело превращаются в «сумы», недели в «седмицы», «пехотинцы» становятся «пешцами». Есть и вовсе дремучие архаизмы — «беспрочее», «одрина», «перестрел», «сручье» и т.д. Своей цели — остранения — автор добивается, однако «удревленный» язык не всегда выдержан, и это создает ненужную эклектику.
Героическое сказание развивается по спирали. Цикличность — еще одна характерная черта эпического сказания. События развиваются по спирали, каждый новый виток повторяет и дополняет повествование. «Мир по дороге» наглядно демонстрирует этот принцип. Так, в эпизоде «Усмешка Богини» Волкодав встречает виноградарей, чье селение постигла та же судьба, что и родовую общину Псов. Здесь становится очевидна главная проблема текста: желая подчеркнуть мотивацию героя, раскрыть его внутренний конфликт, автор навязывает читателю очевидный сюжетный штамп — мирное селение, разоренное безжалостным врагом. В новелле «Муравьи в янтаре» становится заметна еще одна сюжетная калька — мотив выбора между благим и дурным. Семенова, однако, не доходит до манихейства, объясняя существование добра и зла свободой человеческой воли:
«— У нас, — сказал Волкодав, — говорят так: если сам напортачил, на советчиков не пеняй.
Жрица кивнула.
— Вот смотри, — начала она рассуждать. — Маленький мальчик выстроил из песка крепость. Мимо идут двое, в том возрасте, когда только в стремя вступают. Оба хотят себя проявить. Один говорит: а я всё растопчу! Другой утешает малыша и вместе с ним строит крепость лучше растоптанной…»
Путь эпического героя неизбежно ведет его в горний мир. Его конечная цель — восстановить мировое равновесие и занять свое место среди небожителей. Когда в финале последнего романа Волкодав встречается с тотемом своего племени, Серым Псом, тот, вместо того чтобы предать смертного потомка последнему суду, склоняет перед ним голову как перед равным себе. История о Волкодаве, таким образом, приобретает законченность и органичность эпического повествования. И здесь, пожалуй, наступает самый важный, возможно, роковой для Волкодава момент — читатель закрывает книгу, и герой остается в ней. Этим ограничивается читательский опыт, «Волкодав» не становится чем-то большим, чем просто хорошо рассказанная история. Мария Семенова создала вероятный жанр и вероятный мир — самобытный, причудливый, но, к сожалению, не до конца принятый широкой аудиторией. Автору так и не удалось увести своего героя с печатных страниц. Должно быть, поэтому «Волкодав» не занял у нас той ниши, которую занимает на Западе фэнтези «меча и магии».