Стихи
Опубликовано в журнале Урал, номер 8, 2014
Евгений Каминский — поэт, прозаик, автор семи поэтических сборников и нескольких книг прозы. Лауреат премии Н.В. Гоголя. Печатался в журналах «Волга», «Звезда», «Нева», «Урал», «Юность», «Октябрь», «Литературная учеба» и др. Живет в Санкт-Петербурге.
***
Да, были дела мои плохи,
но лишь удавалась строка,
и я на законы эпохи
без страха взирал свысока.
А что? Разве флаги над нею
иль заговор длинных ножей
здесь были глаголов главнее
и рифмы глубокой важней?
Ведь дух ее, в чем-то паучий,
и ражих богов ее рать
годились здесь только на случай
врага, заклеймив, попирать.
Я знал, что в истории новой
она своей правдой от нас
оставит в земле лишь метровый
песчаника ржавого пласт,
что все ее знания — махом —
и весь ее пройденный путь
окажутся в вечности прахом,
который не грех и стряхнуть.
И верил, лишь Слово в итоге
одно не рассыплется в дым,
поскольку ни духи, ни боги
в ней были не властны над ним.
***
Что Россия из «Боинга»? Из лоскутов покрывало —
огороды, огни, полигоны, леса, пустыри…
И с чего, осерчав, на нее ополчались, бывало,
с двух сторон океана имевшие власть упыри?!
Разноцветные лишь лоскуты — никакого геройства,
ни стекла, ни бетона, ну разве что нефть да финифть…
На немецкий манер ну какое быть может устройство
той земли, где во всем было принято немца винить?!
Вон пред Богом она — как из «Боинга» — вся на ладони!
растянувшись от моря до моря, легла неглиже,
ни испанских не надобно ей, ни британский колоний,
да самой-то себя в полноте ей не надо уже.
Мол, живет, как умеет, доказывал немцу я прежде…
но, увы, непригодна для жизни, умела она
только в небо глядеть, как мертвец, не моргая, в надежде
там на жизнь после смерти. Для вечности лишь и годна…
***
Неужели все зря:
жизнь в глуши кабинета,
на июнь января
наложившая вето.
Неужели вот так
жить, вмещая хоть что-то
свыше жизни — пустяк
и каприз идиота?
И не веку отдать
жизнь, а вечности — это
вовсе не благодать
тем, в глуши кабинета,
кто, дойдя уже до…
брал вдруг без принужденья
правды верхнее «до»
из глубин заблужденья?
Кто, усвоив урок
из толпы человека,
был всегда между строк
у проклятого века?
Если вечность чиркнет,
то останется прочерк
от времен всех… да тот,
кто здесь был между строчек.
***
Я помню, как завыли провода
по-бабьи вдруг мучительное что-то,
и всё в глазах поплыло вдруг, когда
ушел твой поезд. С видом идиота
я всё стоял, ладони уперев
в отвесное паденье небосклона,
не в силах отвести озноб дерев
и оторопь оглохшего перрона.
И осознать пытался, почему
без окон эта стрелочника будка
и как в ней удается жить ему
(ходить по грани призрачной рассудка)?
И под дождем всё думал, идиот,
как он там, в будке, может так, без света…
Еще не веря в то, что заживет
и скоро приживется даже это.
***
Не на истины свет, а на призрачный свет фонаря,
с осторожностью той, чтоб на пьяных ментов не нарваться,
пробирается тот, кого сунула жизнь в слесаря,
из поэтов убрав без обид, но с известной прохладцей.
Не услышит пустыня страны вопиющего глас.
Не воспрянет народ, возвращаясь со смены устало,
если этот поэт лишь пилой по металлу горазд
и уже на глагол в нем почти не осталось металла…
А ведь было! Хватало размахивать крыльями сил,
не сдавать за похлебку свой дар первородства режиму
даже в парке культуры, когда ему крылья крутил,
взяв за горло, отряд добровольной народной дружины…
Что ж тому остается, чьи в песню слова не легли,
крылья чьи ДНД, открутив, умыкнула когда-то,
как не рвать притяжение этой проклятой земли,
целый вечер мыча в чебуречной пред кодлой поддатой?!
***
Если всю правду — цветущие сжаты поля,
в некогда ясных до звезд небесах — ни просвета…
Может быть, время жить полною жизнью с ноля,
молча в себе задушив самозванца поэта?
Душу изъел он своим комсомольским «не спи!»,
вытянул жилы, не знающий смерти безбожник.
Жить бы… А тут ямщиком замерзаешь в степи
в лапах у вечности, времени бледный заложник.
Только решись. Всё наладится чуть погодя,
можешь потом и поплакать о нем воровато…
Но из своей одиночки на свет выходя,
важно пройти окаянную точку возврата.
Непоправимая жизнь эта в чем-то права.
Ведь и тому, кто словами играл здесь и правил,
там даже ангел, что тайно списал те слова,
стать не поможет уже исключеньем из правил…
О временщик, разорвавший с бессмертием нить!
Только живи этим временем жадно и смело,
вечность всё стерпит… А жизнью за слово платить —
дело того, до кого этой жизни нет дела.