Опубликовано в журнале Урал, номер 3, 2014
Лаврушка очень хорошо знал, что это сам Наполеон,
и присутствие Наполеона не могло смутить его больше, чем присутствие Ростова или вахмистра с розгами, потому что не было ничего у него, чего бы мог лишить его вахмистр или Наполеон.
«Война и мир»
Ехать в вотцкую Чюдь, ведать Пушдомский острог, Льненой-город да Колывань. Искать словесной прибыли, призывать в подданство письменных мужиков, объясачивать их, и чтобы у них, безвестным приходом, взять в омонаты лучших людей, а которые не дадут омонатов, с теми поступать военным поведением. Домогаться открыть путь в Льненой-город морем. На немирных итти с топорами, критическими облавами, набросами и иновормаетционной войной, сиречь повальным обыском. Проведывать, не найдутся ли какия понятия. Да из гулящих охочих промышленных людей верстать в критеки для угрозы немирных словесностей да в журналишко приписать и в том Пушдоме и ближнем Припушдомье оставить для осадного сиденья фелологоф на малую статью. А тое словесно-смысловую рухлядь собрав, гнать сетью без проронки в Свердловск и в китайский отпуск.
Всю тую челобитную книгу, рекомую «Лавр», изчитать и перечитать да в третей раз перечитать пословно и все слова уловить, дабы тех слов смысл до подлинно был известен. Языки взять и допростить накрепко, ясыри взять, омонатов взять, смыслы приискивать без устали, а челобитчика Ермошко Лозовода допросить до подлинно да за крепкие поруки отдать, а паче чаяния за море неметцкой чюди с головой выдать.
А вышеписанных воров и колдунов, еретиков, пущих к злому умыслу заводчиков и смертных убийцов, Орсейку Ручечника, Лаврушку Похабова, Обросимка Фрязина, да другова Обросимка по их Орсейкиных с товарищи по винным з бою челобитным, и пущих заводчиков всех, неправых воров, шпионских колдунов и врачей-вредителей, которых у тех челобитен руки есть, сыскав, роспросить, и в том злом умысле и в смертных убивствах пытать накрепко, кто из них к такому злому умыслу и к смертному убийству, сверх Лаврушки с товарищи, еще пущие заводчики.
Делать все дела на Пушдоме, как вразумит Христос, не отписываясь.
213 году, генваря в 3 день, явился в Свердловском в приказной избе камчатцкой критек Васкоъ Шароъ и сказал:
В прошлом в 212 году, по наказной памяти, посылан был он Васкоъ с служилыми людьми на чюхну в водскую Чюдь, рекомое Пушдом, для государева смыслового пушнова ясачного сбору да для ихней смуты и пущей чудтцкой ереси исправления.
И шли де они из Вулканного чрез многие буквы на памятях полтретьи недели и наехали подле моря к губе на Неве реке в Пушдомье седячих письменных мужиков ста с три и больши, и собрав с них ясак смысловыми лисицами, выслал в Свердловск.
А по той де Неве реке живут питерские чюхонские мужики свой род, к тачком кованые и пешие, сидячие многие люди, и язык у них свой, и языков он многих взял, и те языки в роспросе мялися. А ружье де у них — сеть да перо да сума, и начального человека они над собою не знают, а слушают, которой у них есть богатой мужик. А смысла ни промысла де у них на усть-Нево никакова нет, а питаютца они сами собою. Из сего народа немногие идолопоклонничество имеют, а протчие ничему не веруют и чюжды всяким обычаям, яко чюденя суть. А омонатов де своих они не держатцаж. А слов де у них нет же. Все слова прежде браны от греческих неметцких мужиков. А письмо де, государь, у них печатное, а платье де на них азямы.
И от тех де мест чел он Васкоъ слово Лавровое до конца первой части, и чел на памятях 2 недели, знаков тма тем и от той первой части, по скаскам вожей, ведучих людей, пошли они чрез много букав и по множеству реченных там повестей пришед в недоумение и ызумление ызуверское. А чтения де того писма далее по тесту вглупь 4 днища, и падучим в него сторонним тестам сиречь словам писаным еще пять днищь, а по краям тех слов что дров лежит и дискурса у них учинены болшие, пробойные.
Лаврушка (поняв, что это делалось, чтобы озадачить его, и что Наполон думает, что он испугается), чтобы угодить новым господам, тотчас же притворился изум-лённым, ошеломлённым, выпучил глаза и сделал такое же лицо, которое ему привычно было, когда его водили сечь.
«Война и мир»
А как они Орсейка Ручечник, Ыстейко Уродов, Лаврушка Похабов в Пушдомском остроге на псковских выселках жили, и тебе великому государю воровством своим с другом своим Обросимком Фрязиным да с другим Обросимкой не радели, и к Гармошке Лозовому колдунством всячески, для своих корыстей, приметывались да смущали, и в том во всем на них Орсейку и Обросимку со товарищи подана Гармошкой Лозоводом челобитная.
И того ж числа, вышеписанной пойманной приводной похабъ еретик Ыстейка Уродов приведен к пытке и подъиман на виску; а на пытке дано ему 10 ударов. А с пытки в роспросе говорил с первой встряски человеческим голосом, а со второй по-церковнославянски, а с третей — по-руски, а с четвёртой — по-псковски, и с пятой во всех винех повинился, что со своей з колдунской девкой немцом приметывался и шаманил, а на псковские украйны чуму наводил. А в винах своих он, Ыстейко, отговаривался неистовым обычаем, что де конец света всё спишет.
А Орсейко Ручечник с первой встряски тоей заговорил поговорками, а со второй встряски заговорил прибаутками, а с третьей цытатоме, а с четвертой помре. И что имел в виду, неведомо. И вынуты у него, у Орсейки Ручечника, берестяные бумаги: 1) превратительное к людям; 2) как укрощать сердце недругов; 3) отвратное от тоски; 4) заговор зубной итд.
А Обросимко Фрязин сразу раскололся. На граждан псковских чуму наводил, и через купцов-калашников Сумсейку и Фетку неметцкой чюде железной рухлядью и иными предметами сподобался, и посредством купца Офоньки Блохи да Владко Крякова к немцам да к литве примётывался. А в винех своих он, Обросимко, сходно с Ыстейком, на конец света ссылался да говорил, что бы да поскорей бы.
И против тех допросных речей Обросимки Фрязина да Орсейки Ручечника ставлен пушдомский письменный мужик Ермошко Лозовод и по его речам допрашивали.
А Лаврушка Похабов сильным колдунством под суд ся не дал. Быв призван стал на суду говорить невежливо и приставом глаза отведя, из-под суда ушол, и гнали его и загоняли до белозерских болот повальным сыском и облавой. А в тех он болотах он ли утоп или ушол, неведомо.
А тот Лаврушко Похабов сильный колдун, врач-вредитель и экстрасенс в прошлом году, зимним временем, в розных де месяцех и числех, бабу Устинью обще с младенцем уморил и перешёл убегом к Белу озеру, да вышод с Бела озера розбил обоз купца Жилова и того купца Жилова убил из живота, для соболей их и для шуб собольих; а те де животы они Лаврушка со товарищи грабежем брали и по себе делили.
А по роспросам и пыточным речем, по твоему великаго государя указу и по соборному уложенью и по градским законам, и по новым статьям МС и по статьям же ZН╫, и по наказным статьям ЩШР, и по ГN твоим великого государя грамотам ЗЖХ годов, и их повинных челобитен, тех выше помянутых воров в чёрно-белых халатах, Лаврушку Похабова с товарищи, ╫ человек, буде они с пыток в том убийстве против своих повинных челобитен повинятся, при многих руских людех и иноземцах, вели казнить смертию.
Юстин Уродов с девкой со своей колдунской в срубе жон, Лаврушка Похабов во блате топлен, Орсейка Ручечник в роспросе помре, Гермошко Лозовой бит кнутом для острастки, Обросимка Фрязин бит кнутом при попытке к бегству, а руки их к сей скаске приложены.
Вместо Лаврушки Похабова за безбытием его и необретением Васкоъ Шароъ руку приложил. Вместо Обросимки Фрязина за его безручьем обратно Васкоъ Шароъ руку приложил. И вместо Гармошка Лозового Васко Шароъ руку приложил. И вместо Орсейки Ручечника за безпамятством его Васкоъ Шароъ руку приложил. А вместо Васкоъ Шароъ Васкоъ Шароъ другую руку (шуицу) приложил.