(Роман Сенчин. Чего вы хотите? — М.: Эксмо, 2013.)
Опубликовано в журнале Урал, номер 2, 2014
Нет ничего хуже, чем писать рецензии на сборники повестей или рассказов. Это все равно что ухаживать за несколькими женщинами сразу: хлопот много, а коэффициент суммарного полезного действия не выходит, как правило, за пределы единицы.
Книга Романа Сенчина «Чего вы хотите?» тоже вроде бы требует самостоятельного разбора отдельных частей, поскольку кроме одноименной повести включает в себя еще два произведения аналогичной жанровой принадлежности («Зима» и «Полоса»). Но мы не будем тратить на него время, так как ничто не мешает нам рассмотреть эту книгу в качестве целостного текста.
Такому взгляду, казалось бы, противоречит автономность рассказанных в ней историй: «Зима» повествует о межсезонной спячке курортного крымского городка, «Полоса» — о начальнике заброшенного аэродрома, на свой страх и риск поддерживающем его в рабочем состоянии, «Чего вы хотите?» — о личной жизни самого писателя в период недавней «болотной» смуты (говорить он, правда, здесь предпочел голосом собственной дочери, глазами которой мы как бы и наблюдаем происходящее).
Все три повести перекликаются друг с другом и на уровне деталей, и на уровне идеи. В первом случае перед читателем выстраивается параллельный ряд взаимных отражений, в которых, например, главный герой «Зимы», влачащий бессмысленное существование от одного наплыва отдыхающих до другого, в чем-то дублирует центрального персонажа «Полосы», живущего на севере и нетерпеливо ждущего начала очередной навигации, способной оживить замирающий на зимние месяцы аэродром. В свою очередь крымский городок эпохи майско-сентябрьского ренессанса воскресает в холодной и ненастной Москве в те моменты, когда лирический герой, или, точнее, героиня, «Чего вы хотите?» вспоминает отдых с родителями в Евпатории во время летних каникул.
Во втором случае бытописание, в котором так часто обвиняют Сенчина, полностью уходит в тень, чтобы освободить место мрачным картинам пост-апокалипсического толка. Картины эти, разумеется, никоим образом не визионерского происхождения: они, с одной стороны, порождены стремлением воссоздать увиденную действительность, а с другой — подчиняются определенной историософской концепции, которая, впрочем, нигде напрямую не проговаривается. Если попытаться указанную концепцию выудить, или, говоря более напыщенным слогом, эксплицировать, то она будет идентична тем поэтическим воззрениям, которые можно обнаружить, скажем, в древнескандинавских мифах. В них, в частности, говорится, что гномы, подобно червям, зародились в трупе великана Имира, убитого верховными богами и превращенного ими в земную плоть. И вместе, и по отдельности все повести рецензируемой книги Сенчина подталкивают нас к схожей мысли: Российская Федерация — это лишь труп Советского Союза, а ее жители — не более чем черви, копошащиеся в гигантском разлагающемся теле поверженной сверхдержавы.
Разумеется, данная метафора воплощается не в отдельном конкретном уподоблении, совпадающем с нашей интерпретацией, а в цепочке «постмортальных» сравнений самого разного типа. Так, в «Зиме» жители города-курорта воспринимаются главным героем «словно оставленная на утонувшей подводной лодке команда». Они «знают, что уже не спастись и убивать друг друга бессмысленно», и поэтому «бродят по кварталам-отсекам, чего-то ищут, на что-то надеются». Пейзаж, в котором обитают эти живые крымские мертвецы, вполне гармонирует с их мироощущением. Когда спадает морок призрачного летнего веселья и отпускники отправляются обратно в свою параллельную вселенную, несчастные автохтоны вынуждены слоняться без дела между «заборов законсервированной военной базы», «руин прядильной фабрики» и «ржавых ворот, запертых на такие же ржавые навесные замки».
Даже те строения, которые находятся за чертой города и, казалось бы, должны испытывать на себе благотворное влияние южной природы, напоминают причудливые экспонаты палеонтологического музея: «Домишки покрыты черепицей, тяжелой и крепкой, надежной. Из-за этой черепицы хибары напоминают присевших и умерших ящеров. Пришли сюда миллионы лет назад попастись, присели, спрятали головы и ноги, оставив на виду шершавые, покрытые панцирем спины, и так вот остались. И в их скелетах поселились люди. И живут…»
В «Чего вы хотите?» (название повести, безусловно, отсылает к роману Всеволода Кочетова «Чего же ты хочешь?») дочь писателя Даша рассматривает в интернете фотографии людей, употреблявших синтетический наркотик «крокодил» (дезоморфин), от которого «человек за полгода сгнивает в буквальном смысле», и видит перед собой, по сути дела, героев зомби-хорроров, каким-то невероятным образом перекочевавших в подлинную реальность: «Молодой парень с симпатичным, наивным лицом и кровавыми кусками вместо рук. Женская нога — выше колена гладкая, розоватая, а ниже… Ниже — сероватое месиво. Рука — почти развалившаяся, кожа и гниющее мясо свисают лохмотьями, и торчит кость. И за этой костью, ослепительно-белой, лицо человека. Он смотрит на свою руку с каким-то неживым спокойствием. На диване лежит девушка, вполне обычная девушка, сдержанно улыбается, на ней сиреневый топик, косичка на плече. А глянуть на ноги — серо-бурые обрубки…» Для Даши наблюдение за этими охваченными смертью людьми, конечно, не проходит даром: она «захлопнула ноутбук, сунула на тумбочку, дрожа и сдерживая булькающую горечь в горле, плотно-плотно завернулась в одеяло. Сжалась, полежала не шевелясь, а потом осторожно прикоснулась пальцами к своим ногам и стала ощупывать кожу. Казалось, что вот сейчас обнаружит мокрую рану, нажмет сильнее, и мясные волокна начнут отваливаться. Как у переваренной курицы». Приступы такого ужаса, подпитываемого различного рода страхами, не являются, кстати, для нее чем-то случайным и единичным, навеянным специфическим изобразительным рядом. Ведь уже за квартирой, «в подъезде, вокруг дома — опасное и враждебное пространство».
В «Полосе», также населенной преимущественно нежитью, главному герою только и остается, что размышлять о том, куда испарился прежний мир и его обитатели: «Где они все, куда исчезли… Где самолеты, которые приземлялись и взлетали, приземлялись и взлетали… Пилоты, стюардессы… Все исчезли, превратились в призраки, бродили беловатыми сгустками по пустому зданию, колыхались под стендами с расписаниями рейсов и правилами, пестрым плакатом «Москва — столица СССР», пытались достать «Правду» из газетного автомата».
Чартерные рейсы, конечно, исправно доставляют безмерно уставших москвичей на курорты Таиланда, Европы или Турции, но там, где разворачивается действие «Полосы», все давно превратилось в загробный мир, в котором, как известно, отсутствуют и внутренние, и внешние авиалинии. Вместо них — «распиленный «Антей», «кладбище «Ми-2», «кладбище «Ан-2» под Тюменью», дышащий на ладан аэропорт в Амдерме, переставший существовать аэродром «Комсомольский»… На фоне этих достижений инфернального народного хозяйства только и остается воскликнуть: «Поляжем в своих норах и сдохнем».
Несмотря на перечисленные нами совпадения, полного структурного соответствия между лейтмотивом тех повестей, что составили сборник «Чего вы хотите?», и событиями эддического мифа, к сожалению, не существует. Если древнескандинавские боги подарили в итоге червям, поедающим тело Имира, разум, душу и человеческое обличье, то россиянам, увы, столь щедрое подношение никто делать не спешит. Они продолжают питаться падалью, бойко торговать трупным газом и гнать по трубам во все стороны света такой продукт распада органических веществ, как нефть.
Кто-то из них, правда, бросает полные смутного ожидания взгляды на сияющие стены Кремля, принимаемого по старой привычке за перестроенный Асгард, но волшебные заклинания, подымающие мертвых, оттуда почему-то не раздаются. Собственной же энергии «жизненного порыва» хватает только на то, чтобы выползти на Болотную. И ничего «протогномам», пожалуй, не остается другого, как ждать Рагнарёка. А чего вы хотите?..
Алексей КОРОВАШКО