Поэма и стихи
Опубликовано в журнале Урал, номер 10, 2014
Евгений Туренко (1950–2014) — поэт, литературовед,
педагог. Родился в городе Венёв Тульской обл. Окончил
Тульский политехнический институт. С 1986 по 2008 гг. жил в Нижнем Тагиле, где
стал инициатором и вдохновителем «Нижнетагильской поэтической школы». Автор
многих книг стихотворений. Стихи и проза публиковались в журналах «Воздух», «Крещатик», «Несовременные записки», «Урал», «Уральская
новь», «Черновик». Лауреат премии «ЛитератуРРентген»
(2005) в номинации «Фиксаж» за создание в Нижнем Тагиле полноценной
литературной среды. Воспоминания молодых нижнетагильских поэтов о Е. Туренко
см. в этом номере журнала.
Восьмое время
Поэма
о. Константину
Кравцову
1
Остранение
Разве различно — зачем и о чём:
Взгляд возвращается, миг бесконечен…
Ни возразить, ни отнекаться — нечем.
Прошлая суть откровенна потом.
Как на вселенных подворьях твоих
День нескончаем, и вымысел весел…
Гоголь гуляет, как радостный псих,
В паре с Платоновым — вдрызг… и не вечер,
А чуть поодаль стоят Мандельштам
И Гумилёв, а правее Поплавский,
Блок и Цветаева — многие… Там
Благо и блажь человеческой ласки.
И Ходасевич молчит по строкам.
2
Безвременье
Солнечный циферблат
В памяти дня и жеста —
Крест и Святое место,
И одинокий взгляд.
В склянке песочных лет,
Не проронив ни звука, —
Снов и времён докука,
Перевернул, и — нет…
Праздно дразнить себя
Жалостью безответной,
Как побрякушкой медной, —
Совестно и нельзя.
Падает ли вода,
Светят ли блики внятно…
Числа — текут обратно,
Не повторив следа.
Остров мой золотой,
Радужный днём и нощно,
Свыше — светло и точно,
Даже земной зимой.
……………………………
Плачусь — уже без сил,
Каясь, греша, но веря!
Что ли? — восьмое время
Мёбиус сочинил…
3
Снег
Это не цвета спектральная штука,
Ежели падает плотно, а лёжа
Будит вовне вспоминание звука…
Татуируя румянец, и всё же
Что-то стыдливое в нём, и однако
Как-то бессовестно радостно тоже,
Будь то снежки, или пьяная драка,
Или с посмертным веселием схоже.
Вот он и стёк по апрельскому утру,
Временной вечностью канув во влагу,
Снежною бабой, нарезанной в «куклу»,
Краденный в смысле сырья на бумагу.
И ни следа наперёд, ни намёка!
Курочка Ряба — где всех обманули…
Как Велимира с Митуричем — втуне!
Снег — это правильно и одиноко.
4
Святое место
Было полвосьмого
Или без пяти…
Потерялось слово —
Весело идти.
Вот и вся столица
Краденой земли,
Пыжится и мнится,
Поедая дни.
А Святой Иосиф
Букву не назвал,
Как бы между прочим, —
На какой вокзал…
Не по нашим весям,
Вдаль и поперёк,
По крутым созвездьям
Иордан утёк?
Прозревая ночи
Ото дня до дня, —
Где же, Авве Отче,
Отчая земля?
5
Ангелы
Ангелов стало в окрестностях… — врозь
И наяву, а то слитно витая,
Слышимо, словно пернатая стая.
А на страницах — картинки авось…
Вот он парит однобоко вблизи,
Кровно печалится Божия птица,
Словно с Отечеством должно случиться
Страшное… или со мной — не пойми…
Завтра январь, а сегодня среда,
А он крылато молчит, сострадая,
И мне всё кажется правдой беда.
С каждого сиюминутного края…
Нет ни того, ни сего по плечу…
И захудалую книжку листаю —
Пёрышки около строф прилепляю
И, от себя отвернувшись, молчу.
6
Взгляд
Ты знаешь, мы станем когда-то понятны
Кому-то и всем,
И звёзды молярные будут полярны —
Полярнее, чем…
Но за исключеньем немного иного,
Того, что уже не ещё, —
Что было и есть в нас живого, людского
Всего — а чего же ещё?..
7
Дорога
Есть такое бремя —
Эхом наперёд,
Искренностью вея —
Откровенно врёт…
То шуршит шагами,
И гундит молвой,
И дразнит словами
С лысой головой…
Шла однажды Таня
С Женей набекрень,
Искренно ругая…
А за ними тень.
Сорок лет ругала —
Дескать — пере…ять!
Вдруг — полтени стало…
Некого ругать.
8
Пресновидение
Каменных слёз иудейской земли
Горсточку малую хоть
Не поленись, привези, принеси,
Дай… и спаси, Господь!
Пальцы мои онемелые пусть
Солоно расшевелят.
А и оставят, уже наизусть,
Молитвослов и взгляд.
Абы, идя к неизбежному сну
Медленно наяву,
Слышать Всевышнюю тишину,
А не всею божбу.
Предшествие
…даждь нам днесь…
Молитва Господня
Прохожие шли навстречу
Друг другу — самим себе,
Похожими на Предтечу,
Вот именно при ходьбе.
И только один приезжий,
Как будто… смотрел вослед,
Стараясь увидеть прежний
Неовеществлённый свет.
Потом, не касаясь слога,
Поправил полы пальто
И перекрестился строго,
Как был — никому никто…
Сентиментальное плавание
Субмарина троянского типа и cap<tain> на корме:
Я плыву к тебе, милая, по океанам и яузам,
ускоряя движение (ибо не терпится мне)
и весла́ми, и
ластами, и триколором, и фаллосом.
А окрест тишина — ни людей, ни страны, ни
страниц…
Только муха какая-то вьётся по ходу
движения.
Я стараюсь, плывя, но тщедушно, и тщетно, и
— ниц,
расплескав по заклёпкам лица своего
выражение.
Что мной движет — вот так неподвижно,
стремительно так,
безответно почти
что и даже почти безответственно?
А всё тот же незримый и невыразимый пустяк —
то единое чувство, что более бедствия
бедственно.
О несбыточный остров, заочный избыток земли…
Несмешная любовь и заржавленный гвоздь под форштевень…
Продолжается вечность, витает кромешная темень,
И нечестная память мерещится внутрь изнутри.
Без кивков на Жуковского, он это всяко канал…
Предположим, Итаку, поверив Гомеру доподлинно.
Ну, понятно — Отчизна и даже, наверно, прародина…
Но бардак несусветный, и нужен конкретный скандал:
Замочить всех козлов, что толпились у ложа
сего,
Отодрать Пенелопу зело, но с известным
приличием,
Отлупить Телемака,
согласно данайским обычаям,
И потом приписать:
Happy
end без окна — вещество!
Возвращение
Ходит тень не за спиной
И не по пятам
А то днём то стороной
И по сторонам
Всюду каменный пейзаж
Травы и древа
Разговор прекрасен наш
Ты всегда права
А бывает что дождём
Смоет взгляды с глаз
Постоим и подождём
И пойдём от нас
Мы пойдём не по грибы
А не по грибы
Начинается июль
Чистый как январь
И бесснежные следы
Удалятся вдаль
Уж такое бытие
Было наяву
И ещё такая боль
Буква невпопад
Не печалься ангел мой
Каждый будет рад