Сказка для допризывников, генералов, депутатов и конгрессменов
Опубликовано в журнале Урал, номер 7, 2013
Рядовой Горилла
Полковники
Ампилов и Вавилов сидели в военкомате и пили чай.
Ампилов был штабной офицер, Вавилов — боевой, а чай был с сахаром.
— Так
что с недобором новобранцев будем делать? — спросил штабной офицер Ампилов.
— Старых по второму разу в армию призовем, — ответил веселый
Вавилов, — надо же кому-то родину защищать!
Тут
дверь военкомата открылась и в нее вошла горилла.
Штабной
офицер полез вместе с чаем под стол, а боевой офицер Вавилов, который и не
такое видывал, подошел к горилле и сердечно потряс ей руку.
—
Призывник?
—
Призывник!
—
Здравствуйте, товарищ призывник! Да вы снимайте шубу. Снимайте!
— Это
не снимается, — ответила горилла, сердечно улыбаясь Вавилову.
—
Отрастил патлы! — сказал из-под стола мрачный Ампилов.
— Я
пришел, потому что мне вчера в зоопарк повестка пришла. То есть я еще вчера
приходил, как только она пришла, но у вас уже все ушли.
—
Ничего-ничего! Не переживай! Главное, что мы наконец
встретились, — сказал сердечный Вавилов. — Чаю хочешь?
Он
налил горилле стакан, и они стали пить чай: горилла — стоя, Вавилов — сидя, а
Ампилов — под столом.
—
Медкомиссию проходил? — спросил из-под стола Ампилов.
— Нет.
— Так
что ж ты тут чаи распиваешь? Быстро проходи медкомиссию и вперед, служить
родине! А то нас не сегодня, так завтра завоюют!
— Не,
сегодня не завоюют, — сказал более в этом смысле опытный Вавилов. — Завоевывают
обычно с утра. А тут вечер скоро. И завтра не завоюют. Завтра же воскресенье.
После
медкомиссии гориллу посадили в поезд и, завязав ей глаза, чтобы она не видела
дороги, повезли в секретную и ракетную часть.
— Ну
вот, приехали, — сказал Вавилов, снимая повязку с глаз гориллы. — Это
секретная и ракетная часть, о которой не то что наши
враги, даже мы сами не все знаем.
Вавилов
завел гориллу в зеленые ворота с двумя красными звездами и сдал с рук на руки
полковнику Ампирову, которого солдаты за доброту и
сердечность звали Вампиров.
—
Что-то маленький призыв этой весной, — заметил тощий Вампиров, разглядывая
гориллу.
—
Ничего, зато он такую справку на медкомиссии получил, что его можно хоть сейчас сажать на твои ракеты и в космос
отправлять космонавтом.
— Какие
ракеты? — спросил удивленно Ампиров, который ни про
какие ракеты в своей части сроду не знал.
— Это я
заговорился, — поправился Вавилов, поняв, что чуть не выдал полковнику Вампирову государственную тайну. — Ну, пока. — Он пожал
руку горилле. — Удачи солдат, береги родину! Она у нас одна на всех, но
спрашивать за нее мы будем с каждого в отдельности.
—
Снимай шубу, — сказал Вампиров горилле, когда полковник покинул часть. —
Переодевайся в шинель.
— Это
не снимается, — ответил горилла, — я в этом родился.
— Но
эта форма не по форме, — рассердился Вампиров. — А если приедет сюда
генерал-лейтенант Чубриков?
— То
что? — спросил горилла.
— То то. Сорвет с меня погоны и в
солдаты отправит. А в солдатах, товарищ Горилла, тяжело.
—
Почему? — удивился Горилла.
—
Потому что очень у нас много неуставных отношений.
— А что
это такое?
— Скоро
узнаешь. И самое главное, ничего ты с этой заразой не сделаешь, потому что это
добрая традиция, искоренение которой приведет к краху нашей доблестной армии.
Кстати о погонах.
— Что о
погонах?
— Мы
вот что сделаем. Мы твою шерсть покрасим в цвет хаки и пришьем к ней знаки
отличия.
—
Зачем?
— Чтобы
было по уставу. Ты же не хочешь три наряда вне очереди?
— Не
знаю.
— Тогда
иди к старшине Сапогову. С сегодняшнего дня он тебе все равно
что отец родной. Он тебе пришьет все что нужно и выделит койко-место.
—
Спасибо, — сказал Горилла и так пожал полковнику Вампирову
ладонь, что он потом целый день всем отдавал честь левой рукой.
Войдя в
казарму, Горилла сразу увидел старшину Сапогова. У старшины все зубы были
золотые, поэтому его за глаза звали Золотым человеком. Перед Золотым человеком
отжимались от пола сорок голых по пояс солдат. Сам Сапогов сидел на койке и пил
чай.
—
Добрый день, господа, — сказал Горилла, сердечно улыбаясь.
— Я ваш новый товарищ.
Отжимающиеся
от пола солдаты подняли лица, посмотрели на своего нового товарища и тут же
снова уставились в пол.
Старшина
Сапогов сумел посмотреть на Гориллу, не отрывая лица от чая и пряника.
— Дух?
— спросил он.
— Кто?
Я? — удивился Горилла.
— Ну не
я же! — заорал Сапогов, не любивший вопросов ни в какой форме. — Это армия!
Понял? И, обращаясь к старшему по званию, нужно добавлять «отец родной, товарищ
старшина Сапогов»!
—
Слушаюсь, отец родной, товарищ старшина Сапогов! — поправился Горилла.
— Все
этим духам объяснять надо. Я спрашиваю, ты призывник?
— А!
Да, я призывник. В этом смысле я, конечно, дух.
— Ну
вот, другое дело, — сказал отец родной Сапогов, по-прежнему не отрывая лица от
пряника и чая. — А я дед.
— Какой
же ты дед? — удивился Горилла. — У тебя же бороды нет.
—
Сейчас я тебе покажу, какой я дед!
Он
достал свисток, свистнул в него, и в казарму вошли три рядовых. Несмотря на то,
что они были рядовыми, рядовые эти выстроиться в один ряд не смогли бы никогда
в жизни, потому что один из них сутулился, как будто собирался куда-то нырнуть,
другой, наоборот, отклонялся назад, словно хотел сделать «мостик», а третий был
весь кривой в принципе. И у всех у них были железные зубы.
— А ну,
деды, — закричал старшина Сапогов, — покажите-ка этому духу нашу добрую
армейскую традицию!
—
Снимай шубу, — сказал Сутулый, — бить будем.
— Это
не снимается, товарищ дед, — ответил Горилла, — это родное. А за что вы
меня бить будете?
— За
невыполнение приказа. Ты же приказ не выполнил?
— Нет,
— согласился Горилла.
— Вот
за это и будем.
— А
может, не будем, — сказал вдруг Сутулый, посмотрев на
Сапогова. — Уж очень он здоровый. — Я, честно говоря, даже боюсь немного.
Сейчас как укусит!
—
Знаешь, что бывает в армии за невыполнение приказа отца родного, товарища
Сапогова?
— Знаю,
знаю, товарищ Сапогов, — ответил Сутулый. — Но как-то мне не бьется. Чувство
самосохранения не дает. Так что вы извините, товарищ Сапогов, но идите вы со
своим приказом к кому-нибудь другому. А я лучше с товарищами духами поотжимаюсь. Это для моей сутулости полезно.
И он
начал отжиматься вместе с остальными солдатами.
— Это
что же такое! — закричал Сапогов, по-прежнему не отрывая пряника от лица. — Это
что, дезертирство и бунт? Ты же предал самое святое, что у тебя было! Ты предал
звание деда! Да знаешь, что за такое бывает? Ребята, покажите ему!
Однако
Загнутый и Кривой продолжали стоять у двери и ничего Сутулому
не показывали. Это заставило Сапогова оторваться
наконец от пряника.
—
Ладно, — сказал он, кладя оторванный пряник на койку, — придется самому.
Он
поднялся, закатывая на ходу рукава, и посмотрел снизу вверх на Гориллу, который
был на три, а то и на все четыре головы выше него. Горилла в ответ посмотрел на
Сапогова сверху вниз и сердечно, даже как-то душевно улыбнулся. Заметив
очевидную разницу в головах, Сапогов обрел во взгляде некоторую задумчивость и
спросил:
—
Фамилия?
—
Горилла.
—
Хорошая фамилия, — ответил Сапогов и начал скатывать только что закатанные
рукава. — Рота, слушай мою команду! Утреннюю зарядку закончили, переходим к
водным процедурам!
Пока
рота переходила от зарядки к водным процедурам, рядовой Горилла взял у Сапогова
знаки отличия и пришил их себе на шерсть. Затем он надел сапоги, пилотку и
ремень с квадратной блестящей пряжкой.
День
для Гориллы выдался насыщенным и интересным. До обеда рота бегала и прыгала, а
после обеда подтягивалась и отжималась.
Но самое интересное случилось ночью.
В три
часа ночи в казарме зажегся свет, и старшина Сапогов выстроил всех солдат в
нижнем белье возле стены. Лишь рядовой Горилла был одет по полной форме и даже
с погонами. С Сапоговым, который снова пил, но на этот раз кофе и на этот раз с
печеньем, были все те же Сутулый, Загнутый и Кривой.
— Что
случилось, товарищ родной отец? — спросил Горилла. — На нас напали?
— Нет,
— ответил старшина Сапогов, — это еще одна добрая традиция. Она способствует
укреплению тела и воинского духа. Давай, Сутулый.
Сутулый,
потирая кулаки, подошел к солдатам и, как накануне, снова остановился в
нерешительности, потому что первым в ряду стоял рядовой Горилла.
— Не
буду, подлый товарищ сержант Сапогов! — сказал Сутулый, поворачиваясь к
Сапогову. — У меня вдруг открылись глаза, и я понял, что до этой вот минуты вел
себя неправильно, издеваясь над моими боевыми товарищами! И нет мне прощения!
— Есть!
Есть тебе прощение, — ответил Горилла. — Главное, что ты понял.
— Это
что же, елки-метелки, такое?! — заорал Сапогов, не отрываясь от кофе. —
Традицию нарушать? А ну-ка, доблестные воины Загнутый и Кривой, отмстите этому
отступнику страшной местью!
— А мы
тоже поняли, — сказали доблестные Загнутый и Кривой, посмотрев на рядового
Гориллу, — и ты нам больше не товарищ, подлый Сапогов!
Кривой
и Загнутый подошли к солдатам и сняли шапки.
—
Простите нас, наши боевые товарищи, запутал нас подлый Сапогов, сбил с пути
истинного. Но теперь мы обратно на него встали и будем на нем стоять твердо.
Умрем, а не сойдем!
—
Молодцы! — сказал рядовой Горилла. — Ваши товарищи принимают вас в свои ряды!
Солдаты
расступились, принимая бывших дедов в свои ряды. И теперь по одну сторону
помещения стоял сплоченный коллектив солдат, а по другую сидел со своим кофе и
со своим печеньем подлый Сапогов, который за добрую традицию собирался положить
жизнь.
— Я все
понял! — закричал он, умудряясь каким-то образом одновременно пить кофе и
заедать его печеньем. — Это диверсия! Горилла — подосланный неприятель! Он всех
вас завербовал, чтобы подорвать военные силы страны, а потом взять нас голыми
руками! Какой хитрый и коварный план! Но я не дам ему осуществиться!
С этими
торжественными словами подлый старшина Сапогов вышел из казармы и отправился
вместе с кофе и печеньем к полковнику Вампирову.
—
Доброе время суток, товарищ Ампиров, — сказал Сапогов, когда товарищ полковник
открыл ему дверь своей квартиры. — У нас ЧП!
— Ты че, товарищ Сапогов, совсем ополоумел?
— спросил сонным голосом Вампиров.
— Я —
нет, а вот мои боевые товарищи — да.
— Какие
товарищи? — удивился плохо соображающий спросонья полковник. — У тебя?
— ЧП у
нас, — повторил отец родной Сапогов.
— В
каком смысле? — никак не понимал Вампиров. — Ты своих солдат мучаешь
и мучай на здоровье, до меня ты чего докопался? Ты что, забыл правила нашей
доброй традиции? Докапываться можно только до тех, кто ниже тебя званием.
— Я как
раз по поводу традиции и тут, — объяснил Сапогов.
— Ну
ладно, проходи, отец родной. Только тихо, а то у меня жена-дети спят.
Они
прошли на кухню и сели за столик.
— Кофе
будешь? А, я вижу, ты уже, ну тогда я тебе не предлагаю.
— Я
уверен, что рядовой Горилла — диверсант, подосланный к нам предполагаемым
врагом, — сказал Сапогов.
— Ты,
Сапогов, вот что. Ты говори, Сапогов, да не заговаривайся. Рядового Гориллу к
нам боевой полковник Вавилов привез собственными руками. Ты что хочешь сказать,
что у нас командование продалось врагу в полном составе?
— Но
иначе я не могу объяснить поведения рядового Гориллы! После его появления мои
боевые товарищи отказались выполнять свой воинский долг неуставных отношений и
стали все делать по уставу. Вы представляете, чем это может грозить нашей
армии? Того и гляди, нам с вами запретят автоматы с патронами на базаре
продавать, и на что мы тогда жить будем? Подумайте о своих
жене-детях, товарищ полковник.
Полковник
Вампиров подумал о своих жене-детях
и говорит:
—
Сколько сейчас времени? Уже четыре! Через три часа «рота-подъем» будет, а ты
тут кофе пьешь! Ты его когда-нибудь допьешь, в конце концов?
Понял
Сапогов, что Вампиров не поддержит его в его борьбе с проникновением врага, и решил
действовать сам.
На
следующий день рота Сапогова училась рыть окопы.
—
Сегодня будем рыть окопы, — сказал подлый старшина Сапогов. — Рыть окопы
будем в условиях, максимально приближенных к боевым.
Сдайте, товарищи, свои саперные лопатки.
— А как
же мы будем рыть без лопат, отец родной? — спросил рядовой Горилла.
— Я же
сказал, в условиях, максимально приближенных к боевым.
Будем считать, что враг отнял у вас саперные лопатки и оставил только штык-ножи. Итак, засекаю. Начали!
Солдаты
принялись рыть окопы штык-ножами,
а Сапогов засекал время по своим часам, подаренным ему когда-то полковником Вампировым в знак вечной дружбы.
— Стоп!
Плохо, товарищи бойцы, — сказал Сапогов, осматривая спустя десять минут вырытое солдатами. — Товарищи, в то, что вы вырыли, вы не
спрячете даже свои головы, я уже не говорю про остальное. А где рядовой
Горилла? Неужели дезертировал?
— Я
здесь! — ответил Горилла, вылезая из вполне приличного по всем параметрам
окопа.
— Это
что такое, рядовой Горилла? — сказал Сапогов, осматривая вырытую Гориллой яму.
— Окоп, конечно, глубок и широк, тут ничего не скажешь. Да только форма его не
соответствует утвержденной инструкцией. Поэтому засыпьте его, и будем рыть
заново.
— А
какая же форма у окопа должна быть по инструкции? — спросил рядовой Горилла,
засыпав окоп.
— А это
военная тайна, — сказал старшина Сапогов. — Рота, стройсь!
Сейчас мы еще раз попробуем вырыть окопы. Но на этот раз сдайте и ножи тоже. А
что, на войне бывает такое: враги отобрали у вас оружие, а тут внезапно пришел
приказ окопаться и остановить любой ценой наступление врага. Итак! — Он снова
посмотрел на часы. — Начали!
На
следующий день подлый товарищ Сапогов отвел солдат на стрельбище.
— Это,
товарищи, стрельбище, — сказал он, построив солдат перед мишенями, нарисованными
на стене склада. — На стрельбище, товарищи, стреляют. Поэтому здесь надо быть
особенно осторожными. Сегодня мы будем стрелять по мишеням. Но поскольку все
автоматы мы с товарищем полковником… отдали в починку, ну там смазать,
подтянуть, то кидать в мишени будем камнями. А что, может быть такое на войне:
враг отнял у вас автоматы и теперь приближается к вам, чтобы захватить ваши
позиции. Не отдавать же из-за каких-то автоматов родину? Короче, собирайте
камни и вот отсюда кидайте по мишеням. А мы посмотрим на вашу меткость.
Солдаты
стали собирать камни и кидать в мишени, а Сапогов смотрел на их меткость.
— А ты
чего стоишь, как три тополя на Плющихе? — спросил
Сапогов рядового Гориллу. — Где твоя мишень?
— Я ее
с первого раза сбил, — ответил рядовой Горилла.
— То
есть как это «сбил»? — Сапогов посмотрел на склад и увидел вместо мишени дыру в
стене.
В ту же
ночь Сапогов снова пришел к начальству.
—
Чего-то ты, Сапогов, зачастил, — сказал полковник Вампиров, усаживая вечного
друга за столик на кухне.
— Да
потому что рядовой Горилла уже приступил к непосредственному развалу нашей
части! Мы сегодня стреляли по мишеням, и он пробил стену склада камнем.
— Вот
видишь, — сказал Вампиров, — говорил я тебе, не надо мишени продавать. «На
стене нарисуем, на стене нарисуем!» Чего теперь делать? Автоматы продавать еще куда ни шло. Одним больше, одним меньше, это не так
заметно. А вот пустой склад — это серьезно. Теперь же все через дырку увидят,
что там нет ничего. А на днях генерал Чубриков
приезжает. Чего будем делать? Учти, я один под трибунал не пойду.
— Я ваш
намек понял, — ответил вечный друг Сапогов. — Не бойтесь, товарищ полковник, я
что-нибудь придумаю.
И Сапогов
придумал.
—
Товарищи! — сказал на следующий день подлый старшина Сапогов, выстроив на плацу
своих солдат. — Сегодня мы будем учиться военной хитрости. Ведь побеждают на
войне не оружием, как некоторые могли подумать по неопытности, а исключительно
хитростью! Допустим, что с вашим автоматом что-то случилось. Допустим, вы
сидите в окопе, ждете наступления врага, и вдруг автомат у вас потерялся. А
что, на войне бывает такое. Что вы будете делать в этом случае? В этом случае
вы идете в ближайший лес и находите березу.
—
Почему именно березу, товарищ старшина? — спросил рядовой Горилла.
—
Потому что это дерево твердой породы. И сделанного из него
если не на век, то уж на срок службы хватит. Понятно, рядовой Горилла?
— Я не
уверен, товарищ Сапогов.
— Плохо.
Солдат должен быть всегда уверен в себе и, главное, в своем старшине, товарище
Сапогове. Вы меня поняли?
— Так точно… кажется.
— Итак.
Вы берете штык-нож, быстро вырезаете из березы автомат и возвращаетесь на свою
боевую позицию. А затем выскакиваете из окопа, бежите вперед и, делая вид, что
стреляете из автомата по врагу, кричите: «Та-да-да-да-дах!»
Это называется психическая атака. Враг такой боится больше всего. Поняли?
— Так
точно!
— Тогда
в лес шагом марш!
На
следующий день генерал-лейтенант Чубриков, осмотрев
склады, битком набитые свежевыкрашенными деревянными автоматами, остался очень доволен. Он сразу почувствовал вдохновение и,
решив его облечь в форму проникновенной речи, приказал выстроить часть на
плацу.
—
Дорогие солдаты! — сказал генерал-лейтенант Чубриков.
— Я только что осмотрел вашу часть со складами и остался
очень доволен. Я не удивлен, что именно в вашу часть направили
единственного в этот призыв на всю страну призывника. Кстати, а где он, товарищ
полковник Ампиров? Я бы хотел взглянуть на пополнение.
—
Рядовой Горилла, выйти из строя! — скомандовал полковник Вампиров, и рядовой
Горилла вышел из строя.
—
Молодец! — обрадовался генерал-лейтенант. — А ну-ка, старшина Сапогов,
принесите ему автомат, пусть он его разберет-соберет на скорость!
Сапогов,
никак не ожидавший такого приказа, пошел к складу каким-то зигзагообразным
путем и наконец вернулся с деревянным автоматом в
подрагивающих руках.
—
Готов? — спросил Чубриков рядового Гориллу, вынимая
из кармана часы. — Начали!
Рядовой
Горилла за секунду с треском разобрал деревянный автомат и положил перед
генерал-лейтенантом.
—
Молодец! — обрадовался Чубриков. — А теперь собери
его!
— Это
долго, товарищ генерал-лейтенант, — ответил неожиданно Горилла.
—
Почему? — удивился Чубриков.
— Клей
сохнуть долго будет.
Тут-то
и выяснилось, что все автоматы в части, а также все остальное вооружение,
включая танки и пушки, — деревянное.
— Что
это такое! — страшным голосом заорал генерал-лейтенант Чубриков.
— Мы
выполняем программу по разоружению! — нашелся быстрый на смекалку полковник
Вампиров. — В рамках программы по демилитаризации мы с частью-побратимом из
стана предполагаемого врага договорились заменить все наше
вооружение на деревянные макеты. Был такой приказ даже, по-моему. Вы
разве не помните?
— Я?
Нет, не помню. Может, и был. Со стройкой этой дачи все на свете пропустишь. Ну тогда молодцы!
— Ура!
— грянула часть в ответ.
Этой же
ночью на квартире полковника состоялось очередное совещание Вампирова
с его вечным другом подлым Сапоговым.
— Ну
что делать будем, мой подлый друг Сапогов? — спросил полковник. — Ведь
генерал-лейтенант когда-нибудь достроит свою дачу и узнает, что никакого
разоружения нет. И тогда нам с тобой туго придется. Один у нас выход, назад все
автоматы купить.
— Вы
что! Это же какие деньги! —
сказал Сапогов. — Деньжищи-то какие! Я хотел себе на
них тоже квартиру, жену-детей.
— Нет.
Надо назад покупать, а то нам с тобой дадут квартиры где-нибудь в колонии на
Магадане. Ты же не хочешь на Магадан? И я тоже, ведь у меня жена-дети. Поэтому вот тебе все мои деньги, добавь
свои, и чтобы завтра автоматы на месте были.
— Так и
быть, слушаюсь, — ответил Сапогов.
На
следующий день автоматы действительно снова появились на складе. Только было их
все равно меньше, чем нужно, потому что цены на автоматы неожиданно по всей
стране поднялись. По этой причине Сапогов весь день ходил какой-то не то чтобы
грустный, но невеселый.
— Чего
это ты, Сапогов, невеселый? — спросил бывший его друг Кривой.
—
Чего-чего, не видишь, что у нас опять настоящие автоматы?
— А! —
сказал, поняв все, Кривой. — Понимаю!
— Вот
именно, — ответил Сапогов. — А генерал-лейтенант не сегодня, так завтра
достроит свою дачу и приедет к нам с новой проверкой.
Посоветовавшись
с Вампировым по поводу нехватки оружия, Сапогов решил
поставить у ворот части караул с настоящими боевыми автоматами, чтобы
генерал-лейтенант, пока остальное оружие не будет выкуплено, в часть не
прорвался.
—
Рядовой Горилла и рядовой Сутулый, — сказал Сапогов, выстроив своих солдат, —
вы отправляетесь в караул. Получите на складе настоящие автоматы, и чтобы ни
одна генеральская муха мимо не пролетела!
— А я
не пойду, — ответил вдруг рядовой Горилла. — То есть я пойду, но без автомата.
— Ты
чего, совсем нюх потерял? — заругался родной отец
Сапогов. — А как же ты без автомата будешь свою родину и нас с Ампировым от генерал-лейтенанта защищать?
—
Защищать можно по-разному, — сказал рядовой Горилла, — но оружия в руки я не
возьму. А вдруг оно в кого-нибудь выстрелит?
— И я
не возьму, — поддержал друга Сутулый, — я и не думал как-то, что автомат
выстрелить может, только на втором году службы это понял. Мы лучше с шахматами
пойдем. И с настольным футболом.
— Да вы
что! — заорал Сапогов прямо не своим голосом. — Вы что, нашу доблестную армию в
балаган превратить хотите?
— Да
ладно тебе орать, товарищ родной отец! — сказал Сутулый. — Вы уже давно ее с
полковником превратили. Не армия, а лавочка какая-то. Военторг.
Я удивляюсь, как вы саму часть еще не продали?
— От
города очень далеко. И земля здесь болотистая. Ну ладно, так и быть. Идите в
караулку с шахматами, но только чтобы ни одна муха! Вы
меня поняли?
— Так
точно, товарищ родной отец! — ответили рядовые Горилла и Сутулый.
Когда
Горилла уже собирался в третий раз поставить Сутулому детский мат, перед
воротами затормозила черная «Волга» с лампасами на дверях.
— Муха
прилетела! — ахнул Сутулый. — То есть
генерал-лейтенант приехал!
Сутулый и
Горилла вышли из караулки и отдали честь.
— Как
дача? — участливо спросил Сутулый. — Движется?
— Это
не твое дело, — ответил генерал-лейтенант.
— Как
это, не мое? — удивился Сутулый. — Мы же с Кривым и
Загнутым ее фундамент закладывали.
— А,
это ты, Сутулый? Извини, сынок, не признал, богатым будешь. С дачей все в
порядке. Я к вам по другому вопросу. Понимаете, Вампир с Сапогом совсем уже
совесть потеряли. Ну ладно, автоматы продали, это еще не так страшно в
масштабах страны. Но ведь тут и ракеты есть. Наши друзья, правда, об этом пока
не знают, но ведь если узнают, где гарантии, что они ракеты не продадут?
— Нет
гарантий, — подтвердил Сутулый. — Это такие ребята, им
руку в рот не клади, по колено откусят. Хотя, честно говоря, их тоже понять
можно. На такую зарплату и одному человеку не прожить. А у Ампирова
еще жена-дети. И Сапогов вот
тоже собирался.
— Нет,
надо, конечно, как-то выкручиваться, — согласился Чубриков, —
но в меру, товарищи, в меру. Наше кручение не должно сказываться на
обороноспособности страны. Правильно?
—
Вашими бы устами да этот, как его, мед пить, — ответил Сутулый.
— Я
давно к вам приглядываюсь, — сказал Чубриков,
приглядываясь к Горилле.
—
Что-нибудь не так? — спросил Горилла, оглядывая себя.
— Как
раз все так, — ответил Чубриков. — Именно поэтому
есть у меня одна мысль. Открывайте, товарищи рядовые, ворота, я ее перед всем
личным составом части огласить должен. Быстрее, товарищи, пока вдохновение не
ушло!
Рядовой
Горилла с Сутулым распахнули ворота, и машина с
лампасами въехала на территорию части.
Через
десять минут весь личный состав части, включая подлого Сапогова и его вечного
друга Вампирова, стояли на плацу и выгибали грудь в
сторону генерал-лейтенанта.
—
Товарищи! — начал генерал-лейтенант. — Я понимаю, у многих из нас есть
проблемы.
— Да
уж, — сказал про себя Вампиров.
— Но не
надо превращать свои проблемы в государственные.
Давайте отделять эти два типа проблем друг от друга. Давайте, полковник
Ампиров? Давайте, старшина Сапогов?
Сапогов
с Вампировым настороженно переглянулись.
— А то
если мы эти проблемы не отделим сейчас же, прямо вот
на этом вот плацу, то дело дурно запахнет трибуналом.
— Мы
согласны! Согласны! — закричали в один голос Вампиров
и Сапогов. — Только чтобы пахло как-нибудь по-другому!
—
Ладно. Обойдемся без трибунала. Но с этой минуты в целях безопасности страны я
разжалую вас в рядовые. Автоматы там, дачи — это я понимаю, но ведь у вас
стерты все грани приличного. Я ясно выражаюсь? Тогда, товарищ Ампиров, сдайте
погоны рядовому Горилле. С этой минуты он будет командовать частью. Рядовой
Горилла, конечно, тоже не идеал, в карауле в шахматы играет. Но, по крайней
мере, он не продаст ракет, которых тут, Сапогов и Ампиров, кстати, немало.
— Эх,
что же вы раньше-то молчали! — ответил Сапогов. — Сидели бы с вами сейчас
где-нибудь на Канарах!
—
Боюсь, что в том случае, о котором вы подумали, товарищ Сапогов, мы бы сидели с
вами совсем в другом, гораздо более прохладном месте. Вы думаете, мне эта идея
в голову не приходила? Но у меня есть, товарищи, рамки! И я прошу вас их тоже соблюдать.
— Мы
постараемся, товарищ генерал-лейтенант.
— А
старшиной Сапоговым, то есть — тьфу! — старшиной, я назначаю товарища Сутулова,
он отличный солдат и прекрасно кладет фундамент, что очень важно в военной
службе.
Попрощавшись
с солдатами и, главное, с новым начальником части полковником Гориллой,
генерал-лейтенант сел в «Волгу» и выехал в направлении секретного дачного
поселка.
Однако
через три месяца генерал Чубриков снова приехал в
часть, чтобы увидеть, как метет новая метла, и посоветоваться с Сутулым насчет
закладки фундамента для бани. И надо сказать, что если б не
старая, хорошо наезженная Чубриковым секретная
дорога, то он бы вообще подумал, что не туда приехал. Признаться, сначала он
даже так и подумал.
— Ты
куда меня привез, Егоренко? — спросил он своего
шофера Егоренко.
— Как
куда? — не понял Егоренко. — В часть.
— Ты
уверен? — спросил генерал-лейтенант, продолжая свои сомнения.
— Ну,
генерал-лейтенант! — ответил Егоренко, вложив в эти
скупые слова огромное количество смысла.
И
генерал-лейтенант понял, что если с ним и с Егоренко
все в порядке, то значит, что-то неладное случилось с частью.
А часть
действительно узнать было трудно. Во-первых, на воротах части теперь вместо
звезд был нарисован знак пацифистов, которые борются за мир во всем мире:
кружок и в нем четыре палки, похожий на знак «мерседеса».
—
Похоже на «мерседес», — сказал генерал-лейтенант, у
которого в гараже на даче стояла машина именно с таким знаком. — Может, пока я
дачу строил, здесь какое-нибудь совместное предприятие совместно с иностранцами
устроили?
В этот
момент из караулки выскочили Кривой с Загнутым,
которые смотрели по телевизору балет и поэтому не заметили машины с лампасами.
Солдаты
открыли ворота, и «Волга» въехала в часть. Тут же генерал-лейтенант понял, что
перемены коснулись не только ворот части. Плаца, например, больше не было. Было
прекрасное футбольное поле с двумя воротами и искусственным газоном. В казарме
в глаза сразу бросалась обстановка домашнего уюта с диванами, абажурами и
столами, за которыми солдаты читали классику и рисовали с натуры натюрморт с
вазой. Особенно генерал-лейтенанта поразил портрет Льва Толстого, который
сменил висевший здесь ранее портрет президента. В столовой больше не кормили
армейской баландой. Уровень приготовления пищи был поднят до
санаторного, причем особое внимание уделялось здоровому вегетарианскому и
молочному питанию. А все ненаевшиеся всегда могли
воспользоваться услугами огромного шведского стола.
Добравшись
до актового зала и войдя в него нетвердым шагом, Чубриков
попал в атмосферу Италии 17-го века. На сцене, перед битком набитым залом, шла
знаменитая опера Россини «Севильский цирюльник», главные партии в которой с
блеском исполняли бывший полковник Вампиров и бывший старшина Сапогов.
Послушав
немного Сапогова с Вампировым и собравшись с мыслями,
которые разбегались в разные стороны, как мыши, генерал-лейтенант направился к новому
полковнику товарищу Горилле.
—
Полковник Горилла, как все это понимать? — спросил он, усаживаясь напротив
полковника Гориллы в его кабинете. — Как понимать этот стадион, эти диваны в
казарме и этот театр?
— А вам
что, не нравится? — удивился полковник Горилла.
— Нет,
ну со столовой, со шведским, там, столом это вы хорошо придумали. Но где
стрельбища? Где рытье окопов и кроссы в противогазах? Это, знаете, все-таки
армия, а не санаторий. Я понимаю, что армию нужно реформировать, но не до такой же степени! Изнеженные чтением солдаты не смогут
отразить нападение врага в случае его нападения!
— Я не
мог по-другому, товарищ генерал-лейтенант! — ответил полковник Горилла. — Я
родился в лесу, в джунглях, и у меня никогда не было врагов. В джунглях мы,
звери, жили мирно и счастливо, а потом в зоопарке я жил мирно и счастливо,
поэтому я решил, что и здесь, в части, мы тоже должны жить мирно и счастливо.
— Вы
что, хотите сказать, что нельзя жить мирно и счастливо, стреляя из автоматов,
роя окопы и бегая в противогазах? Так, что ли?
—
По-моему, нельзя, — ответил серьезно полковник Горилла. — Человек, который
стреляет каждый день, может по привычке и в живого человека выстрелить или, что
еще хуже, гранату кинуть.
Генерал-лейтенант
подошел к окну, подумал, посмотрел на футбольное поле и говорит:
— Вы
очень хороший человек, то есть горилла, товарищ полковник. Но наш мир до вас
еще не дорос. У нас же есть еще враги, с которыми надо бороться. Поэтому вы не
обижайтесь, но идите вы опять в рядовые, а то вы, чего
доброго, и ракеты, этот наш ядерный щит, на какие-нибудь цветочные горшки
разрежете.
И
генерал-лейтенант снова произвел бывшего полковника Вампирова
в полковники и назначил его обратно начальником части. И Сапогова заодно вернул
на старое место. Однако за недолгое время начальствования Гориллы эти два
человека впервые открыли для себя мир прекрасного, который теперь совсем не
хотели закрывать. Поэтому и театр, и футбольное поле, и даже телевизор в
караулке остались на месте. Просто теперь между представлениями в актовом зале
и игрой в футбол солдаты еще немного бегали в противогазах и кидали в мишени
макеты ручных гранат. И автоматы больше никто не продавал.
(Полный вариант доступен
только в бумажной версии журнала)