Опубликовано в журнале Урал, номер 6, 2013
Стихи Евгении Извариной
прежде всего загадочны. Энигматичны (по-древнегречески,
по-гомеровски, по-аристотелевски).
Когда читаешь и перечитываешь эти небольшие по объёму стихи,
начинаешь чувствовать, ощущать (но — не понимать: такие стихи, такая поэзия ощущается
всем существом читателя, всеми рецепторами — от осязания до интуиции), —
начинаешь прозревать в них беззаконное (с литературоведческой и поэтологической точек зрения) чудо. Чудо превращения
антропологического (стихи) в онтологическое (поэзия).
Кажется, все приёмы такой метаморфозы изучены, но — нет: поэт Е. Изварина
сознательно избегает зацелованных и залюбленных
насмерть тропов; поэт (естественно, занимаясь правкой стихов) не мешает
работать, действовать и поступать тем или иным образом — своему таланту, дару.
Такое чудо огромно. И его не может затемнить античудо
ремесла. Голый голос, голая просодия, голая интонация — всё
это «голый язык» — не «язык поэзии», которого нет и который
литературоведение пытается «создать», изучая языковую мимикрию стихотворцев
(речитатив — нарратив — стилистика — тропика — метафорика etc), но — особое
состояние, первичное и главное состояние человеческого языка, ещё не вышедшего
из ряда языков природы, растений, воздуха, животных, свода небесного, хаоса и
космоса, Вселенной.
Антропологичность поэзии Е. Извариной
очевидна, ощущаема и действенна. И, когда движитель человеческого разгоняет
стихотворение до бездны онтологического и швыряет его то
вверх, то вниз — но по вертикали, всегда — отвесно! — тогда уже ни Бог, ни
Воздух, ни Читатель не озабочены попыткой измерения качества и объёма творения
в творце и творца в творении. Его (их) поражает адекватность, не равенство и
тождество, но родо-видовая
адекватность творца (поэта) — Творцу («Главному Поэту»). Мера такой адекватности
— в подлинном, первичном, главном варианте языка. Языка как такового.
Поэт осуществляет свои отношения с бытием силой
особой природы своего взгляда. Зрения. Зрение Е. Извариной — это не только
визуальное восприятие. Зрение поэта — множественно, стереоскопично: это взгляд
взгляда; взгляд на себя со стороны (Чей? — чем выше и сложнее сущность такого
глядящего — тем пронзительнее и прозрачнее форма и содержание созерцаемого);
это взгляд души и рацио; это взгляд эмотивный, внутренний, теснящийся в поэте и требующий
выхода на волю; это взгляд поэзии и языка — в синтезе, когда первая «выжимает»
из второго всё, и — более, чем всё.
…дерево
крови и дерево дыма
за руки взявшись стоят на холме…
Кто это говорит? Что это говорит? Кто и что ЭТО
видит? — легко сказать: талант, дар, гений… Стихи Е. Извариной не демонстрируют
талантливость и гениальность — они суть само вещество дара, — порождённое
поэтом и реализованное поэзией.
В стихах Е. Извариной много имён собственных
(много — для поэта метаэмоционального, метасемантического, метасмыслового,
метаобразного и метаконцептуального):
так поэзия цепляется, всё ещё цепляется, — именем — за себя, за предмет, за
мир, за жизнь вообще, не отказываясь от тёплого, живого и невечного. Хотя тоска
(вот — метаэмоция) — тоска онтологическая — уже явно
и очевидно напрягает просодию и сжимает пружину стереоскопичности смыслов в
кольцо, которое уже звенит, плачет и поёт само по себе, без посторонней помощи.
Поэзия Е. Извариной тотально афористична (грибоедовский
талант: комедия «Горе от ума» внедрила в языковое сознание десятки пословиц,
поговорок, присказок, речений, вообще идиом). А поэтический
афоризм в смысловом и духовном отношении неисповедим (грибоедовский:
шёл в комнату — попал в другую, — как раз об этом). Афоризм Е. Извариной
в функциональном отношении профетичен (поэт в
античности есть vates, т.е. пророк), предсказателен и в то же самое время — правдо— и истиноносен.
Поэтические афоризмы Е. Извариной — это выдержанное временем, языком,
молчанием, музыкой и талантом прямоговорение,
переходящее в правдоговорение — в лоб, в глаз, в
сердце, в головной мозг, в душу. Именно изваринский
поэтический афоризм (максима, гнома, паремия, идиома) есть ускоритель
преобразования антропологичности текста в его онтологичность.
…Это — обман слуха,
уста, берущие речь из уст…
(Вот определение интертекстуальности,
генетики поэтического текста.)
…Человек смолкает,
разрастаясь рощей
сверстников, чьи имена
забыл…
(Вот основы художественной номинации; её
начала.)
…иней любого имени
падает вверх…
(Поэтическая/языковая номинация — божественна.)
…богом наспех
поцелованная птица…
(Без комментария: вот — истина.)
…Воздух исчезновения! —
дай,
расколов янтарь,
подышать тобой…
(Вечное и живое и всё остальное.)
…Мало главного
досталось.
Много лишнего сбылось…
(Прямоговорение, правдоговорение.)
…Не о тебе речь, душа
моя,
но о тебе — весь мир…
(Правдоговорение.)
…странная птица глядит
из травы
жить не жила
а навечно приснилась…
(Вот — онтология в чистом виде.)
…дом, разбитый на созвездия
и лодки…
(Онтология.)
…чтобы чёрт бросил —
ангел подобрал…
(Авторская идиома.)
…из волос осени сплетены
две чаши, полная и
пустая:
полная — света,
пустая — тьмы …
(Ахнешь: так и есть.)
…небу всего больней когда жгут лозу…
(Правдоговорение.)
…ненадёванные крылья
у него под головой…
(Ангел — человек: всё
правда.)
…и у ангелов с пелёнок
сжаты кулаки…
(О России. Так и
есть.)
…не бери в голову
падай сразу в ноги…
(Неизбывное чувство благодарной вины или
виноватой благодарности.)
…слепой руками шарит
средь нитей и тенёт
найдёт стеклянный шарик
и сердцем назовёт…
(Истиноговорение.)
…совпадая
с небом уплываю
совпадая с облаком тону
(Без комментариев.)
…будущее каждого — быть
забытым…
(Правда. Горькая. Настоящая)
…Вера на склоне жизни
растёт, как лес,
переполняет розами
каждый куст…
(Так и есть.)
…Помилуй, Боже, — сделай
нам красиво
за то, что больно
сделали Тебе…
(Божественная правда.)
…блаженны плачущие
досуха…
(У, какая правда!)
…молчанье богов/
проясненье бездны…
(Чистая онтология.)
…Бренного говоренья
музыка, ты права,
что утешаешь время —
в морду
целуешь льва…
(Мучительно глубокая мысль.)
…Знать бы, который ударит больней —
берег судьбы
или берег свободы…
(Или — берег без берегов.)
…должно быть, перепутал
окончанья —
и время стало — зарево и
зной…
(Так и есть.)
…но ничего честней
срыва голосового
не происходит с ней…
(Это — поэзия.)
…собою сшей
отдалённые части света…
(Поэзия.)
…держишь честь как
спичку
в ураганной мгле…
(«Честь», «совесть», «достоинство» — это
поэтические концепты и константы поэзии Е. Извариной).
…веди овидиеву линию
через неровности земли…
(Поэзия — честь и
совесть.
И — мужество.)
Е. Изварина — поэт тонкий, глубокий, умный и
мужественный. В каждом её стихотворении есть открытие (эвристичность),
загадка (энигматичность), эксперимент (экспериментальность;
особенно в графике: визуально-языковая/культурологическая
игра в сфере пунктуации, написания заглавных и строчных букв, слоговые анжамбеманы, скобки внутри слова [вариации лексемы],
уникальная строфика, обрыв лексемы [слоговой], излом строки [стиха] и т.д. —
всё это гармонирует с тонической основой изваринских
ритмов, вполне соответствующих одновременно и дыханию поэта, и дыханию языка, и
дыханию текста). Е. Изварина — поэт тотальный, абсолютный, оптимальный:
ей удалось совместить звуковой облик стихотворения с его графическими
очертаниями.
Ольха:
в серебрянке,
в голубой времянке
июньского
вечера
едва подсвечена
грифельной
искрой,
штриховкой
быстрой —
легла,
тиха,
в беличьи
меха.
Стихотворение — визуальное. Видеома.
Изображение дерева. Ольхи. Это знак полной гармонии визуального,
музыкального и смыслового.
В новых стихотворениях
Е. Извариной есть несколько выдающихся («ивовый воздух серебряный жмых…»; «По
себе ни глотка…»; «в золотом многобожии…»; «Когда Саломее
мало…»; «Платье твоё горит огнём…»; «до дна ли темна бадья…»; «Сжалось сердце —
до одной…»; «О важном. …О живом и свежем…»; «выходишь с голоду
на палубу…» [всеми любимое]; и др. — шедевры, вспышки, озарения). Душа
поэта растёт, движется, возвышается, ширится и дрожит, трепещет в вечном
натяжении — до разрыва, до полёта…
В поэзии Е. Извариной — повсюду Он. Бог. Бог
везде и во всём. И во всех. Бог есть Что?.. Пантеизм,
христианство, язычество — всё это синтезируется, — процессуально, повсеместно и
вездевременно, — в творчество (от «творить» и от
«Творец»). Бог, смею предположить, по Е.Извариной, — это есть НЕЧТО, что
участвует сущностно и функционально Во Всём. По
формуле: Нечто + Что-то = Человек, Жизнь, Смерть, Любовь,
Поэзия, Музыка, Время, Вселенная, Хаокосмос и т.д.
Нечто — есть Чудо. В данном случае — Поэзия.
Е. Изварина — умный поэт. Большая редкость для
русской/русскоязычной лирической традиции. У поэта Е. Извариной ум горький и
глубокий, светлый и прозрачный. Поэт обладает абсолютным текстовым/поэтическим
мышлением, т.к. именует мир — текстом. Не словом, не фразой, не строфой.
Поэтому тексты Е. Извариной столь коротки, плотны и «мускулисты» (сильны). Её
стихотворения как номинаторы бытия адекватны звуку,
слову, словосочетанию и фразе, если последние являются в данный момент
функционально и процессуально номинативными.
Новая книга Е. Извариной, «Дом для одной свечи»,
состоит из двух частей: I — «Дом для одной свечи»; II — «Переправа». Первая
интерпретационная мысль: дом покинут и бездомного ждёт переправа (куда?)… Но
это, я думаю, не совсем так. Дом, по Е. Извариной, — это Вселенная, а свеча…
здесь много интерпретаций (стихи Е. Извариной вообще полиинтерпретативны).
Полиинтерпретативность — свойство не только поэзии,
но и всего подлинного, непримитивного, неартефактуального и неимитационного.
Первая часть книги насквозь онтологична. Вторая — социально-онтологична, когда социальность,
социологичность — это не камушек в ботинке и не репей
на рукаве, а составляющая, компонент, одна из фракций крови бытия, бытийного,
онтологического. Поэтому телескопия двух частей (две — в одном целом) порождает
стереоскопию, или наличие третьей части книги — духовно-ментальной, которая
возрастает и мужает в сознании и в душе читателя. Такой скрытный, имманентный,
имплицитный процесс роста книги, или — разрастания книги — в Книгу,
подобен росту души. И здесь поэт (вслед за любимыми А. Блоком, Д. Новиковым и др.)
утверждает неизбежность вертикального движения (вверх — вниз — вверх) поэзии
как феномена, и живого, и человеческого, и божественного.
до дна ли темна бадья
может наоборот
небо небытия
оскомины не набьёт
словно люльку качает
мать
а отец выбирает сеть
будешь лететь и спать
спать и лететь
Небытие названо поэтом «небом небытия». Значит —
и оно, это небо, уже обживается. Нужно просто почаще
заглядывать в бадью, в бадейку, летящую вместе с серебряной цепью в колодец; и,
услышав шлепок и захлёб сосуда колодезной водой, крутить вороток, поднимать из
бездны студёную влагу, накрытую плёнкой иного неба, — бесконечного неба поэта
Евгении Извариной.