Опубликовано в журнале Урал, номер 6, 2013
Кормак Маккарти. Кровавый меридиан, или
Закатный багрянец на западе. — СПб.: Азбука; М.:
Азбука-Аттикус, 2012. (Серия: «Книга —
открытие»)
В
Америке Кормака Маккарти считают выдающимся
писателем. Однако славы он добился сравнительно поздно. Тиражи его первых книг
долгое время не превышали пяти тысяч экземпляров, и лишь в 90-х он приобрел
признание, получив, в частности, национальную книжную премию. Важным событием
его биографии считается интервью, данное Опре Уинфри, которая выбрала его роман «Дорога» для своего
книжного клуба. Писатель редко дает интервью и вообще не склонен обсуждать свои
произведения на публике. Он утверждает, что все ответы можно найти в его
книгах. Однако для Опры он сделал исключение, причем
это было чуть ли не первое его публичное выступление.
Вторая жена Маккарти, Анни Делисл
(Annie DeLisle),
вспоминает, что они жили в абсолютной бедности. «Кто-нибудь, бывало, позвонит и предложит ему выступить в университете
с рассказом о своих произведениях за 2000 долларов. Он ответит, что все, что
ему есть сказать, можно найти в его книгах. Так что нам и следующую неделю приходилось есть бобы». В настоящее время книги Маккарти
издаются большими тиражами. Кроме того, они экранизируются, и небезуспешно.
Например, фильм «Старикам тут не место» получил в 2008 году четыре премии
«Оскар». Сейчас обсуждается экранизация романа «Кровавый меридиан»,
считающегося главной книгой Маккарти. «Кровавый меридиан» получил много лестных
отзывов от критиков, сравнивших книгу с произведениями Фолкнера и «Моби Диком»,
любимым, кстати, романом Маккарти. Некоторые называли роман самой кровавой
книгой со времен «Илиады», что, правда, сложно назвать справедливым, зная хоть
немного традиции маргинальной литературы.
Действие
книги происходит в конце 40-х годов XIX века, сразу после
американо-мексиканской войны. Одним из главных героев является малец («the kid»),
подросток, который в четырнадцать лет сбегает из дома. «Он не умеет ни читать, ни писать, и в нём уже зреет вкус к
бессмысленному насилию. Лицо его — сама история, это дитя — отец
человечества». Он странствует по свету, пока не получает предложение
вступить в военный отряд. Предложение ему делает капитан Уайт. Однако членство
в отряде длится недолго — после разбойной жизни мальца
арестовывают, а капитану Уайту отрезают голову. Казалось бы, малец обречен сидеть в тюрьме, но вскоре ему делают второе
предложение, на этот раз более долгосрочное. Теперь ему предлагают вступить в
отряд Глэнтона, который промышляет охотой за
скальпами. Отряд интернационален. Здесь есть мексиканцы, американцы и
чернокожие, которых не объединяет ничего, кроме жажды наживы. В поисках
индейцев они готовы истоптать лошадьми всю американо-мексиканскую границу. Чем
они и занимаются. Они охотятся на индейцев, сдирают с них скальпы, а по приезде
в город выменивают их на деньги, на которые потом гуляют ночи напролет. Сам
губернатор благоволит отряду и благосклонно, почти по-царски принимает грязных
вояк после очередного похода. После отдыха отряд снова отправляется в путь,
чтобы несколько недель спустя прибыть в новый город. Их путешествие
сопровождается множеством хрустально-чистых описаний гор, долин и прерий. Дикая
природа подчеркивает их дикие нравы. Она разрежает человеческие поступки, делая
их более зримыми. Маккарти вообще настолько увлечен метафизичностью ландшафта,
что иногда это мешает понять происходящее в книге. Сюжет развивается полумистическим образом, и до конца не понятно, что стоит
за теми или иными событиями в жизни героев. Ясно только то, что поступки их
кровавы. Число жертв отряда бессчетно. Убивают они всех подряд, включая мирных
жителей. Иногда друг друга. Для них вполне в порядке вещей выяснять отношения с
помощью оружия. В отряде Глэнтона малец
знакомится с судьей — центральным персонажем книги. Судья загадочен и не похож
на остальных. Он собирает знания об окружающем мире, а потом в духе Гераклита
поучает компаньонов, что война всегда была и будет и что нечего пытаться
искоренить зло. Так, с ночными лекциями судьи и перепалками у костра, отряд
перемещается по границе и всюду оставляет кровавые следы, пока после неудачной
вылазки не оказывается полностью разбит. Глэнтона убивают индейцы, а судья вынужден голым бежать от
преследователей. Мальцу тоже удается спастись. Но
теперь он и судья враги. Малец хочет убить судью, а
судья хочет убить мальца. Через несколько лет им доведется встретиться снова, и
судья прочитает очередную лекцию об устройстве человека и мира.
В
отзывах, появившихся в рунете, говорится, что
«Кровавый меридиан» посвящен прежде всего мальцу и его
судьбе. На самом деле, роман скорее о судье Холдене и
его метафизических взглядах на жизнь. Малец больше
выглядит учеником Холдена, причем учеником поневоле,
вынужденным в силу небольшого возраста выслушивать наставления старших. Судья Холден, бесстрашный и могучий человек, выглядит порождением
дикой природы американского юга. Он беспринципен, безжалостен и хитер, и
одновременно является искателем эзотерического знания. Его волнует
метафизическая суть войны и место человека в природе. Со своей записной
книжкой, в которой он без конца делает заметки и зарисовки, он выглядит
отстраненным исследователем-натуралистом, а когда его спрашивают, зачем это
ему, объясняет: для того, чтобы подчинить себе подлунный мир. Он хочет познать
мир непоколебимым взглядом ученого, чтобы затем повелевать им. Это
предвосхищение позитивистской мысли, взятой в ее наиболее циничной форме.
Несомненно, судья Холден воплощает дьявольское начало
Америки, бесстрашную дикость, юнгианскую тень новой
американской нации, которая готова всю жизнь провести в войне и уничтожении
себе подобных, чтобы получить право на священную пляску на мистическом
карнавале. Такова, по Холдену, высшая задача
человека. Какова судьба мальца в свете этих
представлений, понять трудно. Маккарти мало сообщает о влиянии на него этих
идей. Но невольно хочется воспринимать мальца как
жертву, признавая, правда, что жертва эта непрерывна и начинается задолго до
встречи с судьей. Она начинается с момента бегства из дома, с первых драк и
убийств, с бесконечных странствий по бесприютным ландшафтам. Если малец и сомневается в том, правильна ли такая жизнь, то
судья, прикрываясь эффектной риторикой, просто защищает его право на такой
путь, становясь ему своего рода учителем. Мы так и не узнаем, примет ли малец эти соблазнительные и одновременно разрушительные
идеи. Так написан роман — одни недоговоренности.
Трудно
сказать, является ли «Кровавый меридиан» полноценным историческим романом. С
одной стороны, роман практически неистощим на бытовые подробности жизни. Кормак Маккарти, кажется, знает о жизни того периода все.
Он блестяще знает не только географию, но и одежду, и оружие, и диалекты, и
мельчайшие детали быта. Отряд Глэнтона двигается то
на запад, то на север, и Маккарти описывает каждое поселение, встречающееся на
его пути. Попадающиеся люди кажутся везде одинаковыми. То это владельцы
полупустынных баров, то нищие, то бедные местные жители, то торговцы. И все же
каждый раз писатель находит для них новые слова. С другой стороны, сюжет книги
весьма скован общей концепцией вестерна и роуд-муви.
Единственное действие здесь составляют перестрелки и убийства — то членов
отряда, то индейцев, — причем с непременным красочным описанием этого кровавого
действа. «Глэнтон
послал лошадь вперёд, вытащил пистолет, и после кавалерийской атаки от этой
погруженной в сон деревушки остались только груды обломков. Многие жители
побежали в церковь и упали на колени, вцепившись в престол. Они разражались
воплями, когда их вытаскивали по одному из этого убежища и по одному убивали, снимая
скальпы на полу алтаря. Когда отряд проезжал через ту же деревушку четыре дня
спустя, мертвецы по-прежнему валялись на улицах, и их пожирали стервятники и
свиньи». Но до фолкнеровской развитости мира
Маккарти очень далеко. Он в принципе стремится проникнуть во внутренний мир
своих персонажей, но делает это преимущественно за счет пейзажей и
красноречивого молчания, в котором основную смысловую нагрузку несут брошенные
на кого-либо или остановленные на ком-нибудь взгляды. Человеку, жаждущему
встретить красочный сюжет с интригами и предательствами, читать Маккарти будет
просто неинтересно. В каком-то смысле для исторического романа это даже
хорошо — в этом нет фальшивого историцизма Александра
Дюма, где вместо исторического получается
приключенческий роман. С другой стороны, нехватка разветвленного действа точно
не пошла роману на пользу. Кажется, что герои книги идут из
ниоткуда в никуда и перемещаются по проклятой карте
истории без всякой цели, имея лишь надежду выжить и добраться до следующего
города. Развить на таком материале представления о жизни эпохи, пожалуй,
непросто. Поэтому историческим «Кровавый меридиан» можно назвать лишь с
натяжкой.
Вообще
же американская критика сравнивает Маккарти с Фолкнером. Для этого есть
множество оснований. Во-первых, как и Фолкнер, Маккарти питает слабость к
длинным предложениям. Для него это попытка приостановить время, чтобы лучше
вглядеться в непостижимые лица своих героев. Одновременно это придает роману
эпические черты, особенно учитывая, что в каком-то смысле вооруженные стычки на
американо-мексиканской границе составляли историю становления американского
государства. В длинных предложениях, где находится место и описанию опустошающе дикой природы, и грубому духу простонародных
воителей, как раз есть где развернуться эпическому
масштабу действа. Во-вторых, как и у Фолкнера, у Маккарти все пронизано
зрелищной драматургией почвеннических конфликтов. В конце концов, у него, как и
в Йокнапатофе, все сводится к земле. Кто на ней
хозяин? Кто имеет право владеть ей и распоряжаться? Отсюда проистекает все — и
бесконечные молчаливые взгляды, и безудержные эмоции, и ночная пальба. Маккарти
тщательно выписывает даже микроскопические сцены. Как только речь заходит о
ружье или о лошади, действительно как будто читаешь
Фолкнера. То же напряжение, тот же минимализм в диалогах, прерываемый молчанием
и взглядами, те же резкие движения, напоминающие о фильмах про ковбоев.
В-третьих, писателей объединяет исчерпывающее, затопляющее словесное изобилие,
когда дело касается описаний. Фолкнер был равно сосредоточен на внешнем и
внутреннем мирах, Маккарти присущ скорее мир внешний,
особенно природный ландшафт. И, в-четвертых, они одинаково очарованы загадкой
чернокожих героев, пусть Фолкнер и писал о них с легким пренебрежением в духе
своего времени.
Таким
образом, «Кровавый меридиан» — это образцовый литературный роман. Пожалуй, даже
слишком образцовый. Здесь есть колоритные персонажи, яркие описания, хлесткие
диалоги, но всего этого слишком много. Читать книгу
становится сложно, потому что пресыщаешься обилием эпитетов. Много описаний и
мало сюжета. Отсюда возникает соблазн считать роман просто профессиональной
прозой, неким обезличенным текстом, написанным, скажем, в духе
латиноамериканцев. Подчас он вообще выглядит просто суммой характерных приемов.
Но Маккарти все-таки американец. И, подобно Фолкнеру, он сохраняет присущий
американцам почвеннический дух. Только здесь он проявляется не в родстве с
землей, а в родстве с историей, и еще в истинно американской жажде наживы,
настолько всеобъемлющей, что она становится уже кровавой. На этом фоне
разворачивается человеческая драма — драма одинокого воителя с белой кожей,
лишенного друзей и окруженного врагами и пытающегося выменять смерть индейца на
золотые монеты. Воин грязен и темен, но у него хватает воли вступить в схватку
с судьбой. Возможно, Маккарти идеализирует своих героев, без конца подчеркивая
их ковбойскую бескомпромиссность, но он не стремится идеализировать сам дух
истории, видя в нем по большому счету лишь кровь, насилие и бесприютность.
«Кровавый
меридиан» — это условно вестерн, условно исторический роман. Хочется назвать
его художественным исследованием американской истории, но это будет неверно.
Все метафизические выходы у Маккарти обставлены избыточными описаниями природы,
а как раз аналитического подхода к истории нет. Нельзя назвать роман и
произведением о неком архетипическом американце. Для
этого персонажи Маккарти слишком слабо раскрыты. По большому счету раскрываются
не они, а дорога, по которой они идут. То есть те самые прерии, горы, холмы,
реки и пустыни, которые Маккарти описывает на сотнях страниц. «Кровавый
меридиан» написан прежде всего о ландшафте, где —
исключительно на правах случая и волею провидения — вышло произойти войне
американцев с индейцами. На фоне выжженных пейзажей у Маккарти нет места даже
страданиям. Трупы мулов или трупы людей попадаются на пути буднично, как камни.
Один убитый или два десятка — не имеет значения. У героев книги, рыщущих в
поисках скальпов, нет сострадания. Зато есть мистическая способность сливаться
с пейзажем и становиться его частью — вечной частью, бескровной и совершенно лишенной чувств. Не зря, наверное, писатель
признавался, что в людях и животных он ценит дикость. «Кровавый меридиан» будет прежде всего интересен тем, кто ценит описание суровой
природы и суровых людей и готов ради этого смириться с отсутствием
захватывающего сюжета.