Сказки
Опубликовано в журнале Урал, номер 5, 2013
ДЕТСКАЯ
Лена Климова
Какой огромный мир
Лена Климова
— литературный редактор, корректор, журналист. Окончила Нижнетагильскую государственную социально-педагогическую академию, пишет прозу и стихи. В 2012 г. стала финалистом литературной поэтической премии “Красными буквами”. В “Урале” публикуется впервые. Живёт в Екатеринбурге.
Волшебный мел
Как-то ранним весенним утром хулиган Вовка нашёл волшебный мел. Конечно, Вовка не знал, что этот мел
— волшебный. Он спрятал находку в карман, побежал за угол дома и, оглянувшись по сторонам, написал на стене: “Танька — дура!”А у него получилось: “Таня, я тебя люблю!”
—
Это что ещё за шуточки? — рассердился Вовка и снова накарябал: “Танька — дура, дура, дура!”А у него получилось: “Таня, я тебя очень, очень, очень люблю!”
—
Тьфу! — плюнул Вовка и закинул волшебный мел за забор.Вовка пошёл прямо по улице, засунув руки в карманы и насвистывая.
И тут он увидел Таньку. Танька шла в школу. Она была красивая-красивая, с голубыми бантиками в волосах и в новых блестящих туфельках.
Вовка замер. Ему отчаянно захотелось сделать что-нибудь хорошее. Вот бы подойти к ней и брякнуть: “Таня, я тебя люблю!”
Но вместо этого он, сам не зная почему, словно по волшебству, подскочил к девочке, дёрнул её за косичку, высунул язык и крикнул:
—
Танька — дура!
Тыц-тырыц-тырыц-тытыц!
Под моим письменным столом поселились зверьки: хохорята, мышаки, гугуары, шумрики и кусанчики. Они живут тихо и весело. Стащили у меня со стены отрывной календарь (не знаю зачем), из мусорной корзинки
— комки бумаги (свили себе гнёзда), со стола — цветные карандаши (и съели).Я прихожу домой в дурном настроении. Погода гнусная: дождь и холод. На работе нелады с коллегами. Любимая девушка третий день не звонит. Денег нет. Есть нечего. Идти некуда. Готовить неохота. Ничего хорошего.
А под письменным столом хохорята, мышаки, гугуары, шумрики и кусанчики танцуют, веселятся и поют песенки:
Шум-бурум-бурум-бубум,
Шам-барам-барам-бабам,
Тун-турун-турун-тутун,
Тыц-тырыц-тырыц-тытыц!
—
Хохорята, ну что вы хохочете? — заглядываю я под стол. — Шумрики, зачем шумите?—
У нас сегодня Новый год, — отвечают хохорята и показывают мне отрывной календарь.—
А у нас Восьмое марта, — отвечают мышаки.—
Мы водим хороводы и дарим друг другу цветы, — отвечают гугуары.—
А чего не пошуметь? — отвечают шумрики. — Вдруг завтра наступит конец света. Каждый день — это праздник. Танцуй! Танцуй с нами!Кусанчики ничего не говорят, только клацают зубами и дарят мне мой собственный синий карандаш. Наполовину съеденный.
Как хорошо, что у меня завелись эти чудные зверьки. Я бросаю все скучные дела, забираюсь под стол, доедаю карандаш, и мы поём:
Шум-бурум-бурум-бубум,
Шам-барам-барам-бабам,
Тун-турун-турун-тутун,
Тыц-тырыц-тырыц-тытыц!
Летающий лев
Маленькому мальчику купили игрушечного льва. Лев был совсем как настоящий: жёлтый, лохматый, грива клочками, а в животе
— много-много мелких шариков.Льву жилось нелегко. Мальчик топил его в ванне, сбрасывал с балкона, обстриг ему усы. И тогда лев решил сбежать. Вернее, улететь. Потому что сбежать
— как? Окна закрыты, на двери замок. Даже в парке на прогулке мальчик ни на секунду его не отпускает.Сказано
— сделано. Лев забрался на шкаф и смело спрыгнул вниз.Лететь не получилось. Упал, ушибся. Хоть и плюшевый, а больно!
—
Ничего! — говорил себе лев. — Если много падать, однажды будешь летать!Спрыгнул опять. И снова, и снова, и снова… С каждым разом он опускался всё медленнее, а однажды ему удалось зависнуть в воздухе.
Осталось научиться взлетать.
И он взлетел. Вначале с пола на стул. Потом со стула на письменный стол. Потом со стола
— аж на антресоли!И решил: пора.
Забрался на балкон и прыгнул в открытое окно. Спустился в парк, в котором гулял с бывшим хозяином, влез на дерево и спрятался там.
“Теперь я сам буду выбирать себе хозяина”,
— решил он.Мимо проходила мама с маленькой девочкой. Мама увидела льва, и он ей понравился. Но она думала, что лев чужой, что его оставили здесь, забыли, а потом заберут.
А льву понравилась маленькая девочка. Он спрыгнул с дерева и приземлился девочке на плечо. Та засмеялась.
—
Вот как! Он сам тебя выбрал! — сказала мама. — Тогда возьмём его с собой.Так у льва появилась новая семья. Он часто подолгу лежал на табуретке, шуршал шариками в животе и смотрел на маленькую девочку.
“Это ничего, что она маленькая и не умеет разговаривать. Зато она понимает, что говорю ей я”.
Девочке исполнялся год. Она была забавной: иногда серьёзной, иногда весёлой. И она не умела ходить. Тогда лев решил: научу!
Он взлетел, покружился и сел на пол. Девочка удивилась и подползла к нему. Лев взлетел и сел на табуретку. Девочка встала, держась руками за ножки. Лев снова взлетел и завис в воздухе. Девочка пошла к нему, но запнулась и упала. И заплакала.
—
Ничего! — говорил ей лев. — Если много падать, однажды будешь ходить!Так оно и случилось. Лев висел в воздухе, размахивая лапами, и улыбался. И девочка пошла к нему
— и не упала.Вечером лев лежал на подушке рядом с ней, тихо шуршал шариками в животе и думал: “А когда она немножко подрастёт, я научу её летать”.
Кухонные сплетни
Тарелка сказала стакану:
—
В наших отношениях возникла трещина.(
— Ах, стакан! Вы так многогранны! — призналась рюмка.Сердце тарелки было разбито…)
Варенье слащаво улыбалось, бутерброд маслено ухмылялся. Бекон сыпал сальностями, а перец чили
— остротами. Блин расплылся в улыбке. Яичница строила глазки. Сифон фонтанировал весельем. Шампанское было в игривом настроении.—
Ох и скользкий же вы тип! — возмутилось мыло.—
Тарелка — девушка в самом соку! — отметила соковыжималка.—
Не плюйте ей в душу! — уронило мусорное ведро.—
Никто и не настаивает, — сказала наливка.—
Какое пятно на нашей репутации! — негодовала скатерть.Свёкла зарделась, спичка вспыхнула. Бульон смутился и стал в смущении бродить. Капуста совсем раскисла. Чеснок был подавлен. Что оставалось делать старому луку? Только огорчаться. Даже телевизор расстроился.
—
Какая же вы размазня! — сказал сухарь.—
А вы такой чёрствый! — рассыпалась в любезностях соль.—
Ах, сколько таких тарелок плакало на моём плече… — вздохнула сушилка.—
Это ещё что! Сливки так влюбились в кофе, что буквально растворились в нём! — трещали семечки. — Да и ложка горя хлебнула!Штопор полез в бутылку.
—
Ну, открыли Америку! — сказал он.Макароны с удовольствием откинулись, пельмени развесили уши.
—
Да не парьтесь вы! — зашипела пароварка.—
Всё будет пучком! — поддержал её укроп.Красный и чёрный перец мололи чепуху. Самогон гнал.
—
Дура безголовая! — сказал противень селёдке.—
Фильтруй базар! — возмутилось ситечко.—
В душе я добр! — обиделся противень.—
Не ругайтесь! Мы тут все одной верёвкой связаны! — просили сосиски.—
Да, мы пуд соли вместе съели! — откликнулись огурцы.—
Зри в корень, — добавил сельдерей.Мясорубка прокручивала в голове оскорбления. Чай крепился из последних сил. Картошка позеленела от возмущения. Но тут вилка подколола чайник, и тот не выдержал и вскипел. Да и терпение помидора лопнуло.
Банке с брагой снесло крышу. Масло шипело на всех, а один раз, не удержавшись, плюнуло. Холодильник дрожал от страха.
—
Изрублю в капусту! — грозилась сечка.Эскалоп отбивался из последних сил. Полотенце взмокло от усердия. Тесто и вовсе убежало
— вместе с молоком, а вода смылась раньше всех.—
А ты куда навострился? — крикнул брусок ножу.—
У вас каменное сердце, — отрубил тот.—
Всем крышка, — сказала кастрюля. — Поварешка исчерпала все мои возможности.Пирог спекся. Яйцо чувствовало себя разбитым. Лук горевал.
—
Хватит нюнить, — отрезал нож. И мясо стушевалось.А старая тёрка сетовала: ах, как измельчал народ!
Запасная пуговица
Запасная пуговица болталась в правом кармане пальто среди горстки монет и очень хотела стать монетой.
—
Я такая же, как вы! — частенько говорила она своим соседкам.Те звенели и смеялись:
—
Тебе цена — копейка! И ты на нас ничуть не похожа!—
Монет с дырочками вообще не бывает, — подытожила десятка. Она считалась самой важной монетой, потому что была похожа на золотую.—
Бывает, — отвечала пуговица. — У хозяина есть коллекция африканских монет. Я видела.—
Вот и катись в свою Африку!Пуговица молча страдала. Она была очень гордой. Но что поделать
— уродилась пуговицей, а не монетой.Однажды хозяин по ошибке выгреб её из кармана вместе с мелочью. У пуговицы дух занялся от волнения.
“Вот и настал мой звёздный час!”
— подумала она с восторгом.Но продавец недовольно сказал:
—
Что это вы мне суёте? Думаете, слепой? Давайте ещё рубль, а эту железку оставьте себе.Пуговица прыгнула обратно в карман, забилась в дальний угол между носовым платком и сигаретной пачкой и решила расплавиться от горя.
Но случилось то, чего никто не ожидал. Верхняя пуговица на пальто хозяина решила стать путешественницей. Вертелась и крутилась, пока не отвалилась.
Что стало с ней, нам не известно. Зато запасную пуговицу-монету достали из кармана и крепко-накрепко пришили на место беглянки.
—
Наконец-то я пригодилась! И даже стала выше всех! — радовалась пуговица. И думала: “Интересно, а бывают ордена с дырочками?”
Зуб
Однажды зуб услышал, что у деревьев, как и у него, есть корни, и захотел стать деревом.
Но единственное, что у него получилось,
— вырастить в себе дупло.
Чего нет у игрушек
Ночью Машины игрушки просыпаются и бегают по комнате. Резиновые мышки, плюшевые мишки, плюшевые зайцы в клетчатых штанишках. Им хорошо, им весело. Только одного им не хватает
— своих игрушек.
Курица лапой
Самый аккуратный почерк
— знаешь у кого? — у курицы.Ничего смешного тут нет. Если бы тебя заставили есть ножом и вилкой суп, что бы получилось? Ничего, смех один.
При чём тут курица? Сейчас расскажу.
Куры по ночам тайно собираются в курятниках и сочиняют стихи. А почерк у них до того аккуратный
— просто загляденье. Пишут куры подточенными куриными перьями, которые обмакивают в чернильницы из яичной скорлупы.Все россказни о плохом почерке кур
— просто глупые слухи. Их пустила утка, которой однажды захотелось узнать, у кого на скотном дворе самый аккуратный почерк.Вызвались поучаствовать и куры. А им говорят:
—
Пишите лапами, как и все! Перьями нельзя!Что поделать? Обмакнули лапы в чернила и давай карябать: получаются такие каракули, что смотреть страшно. Свинки визжали от смеха, гуси гоготали, лошади ржали. Утка слух пустила, сивый мерин подхватил, а сорока всем на хвосте разнесла. Вот теперь мы и говорим: мол, пишет как курица лапой.
…Никто никогда не увидит, как аккуратно пишут куры. Они обижены на весь белый свет и тайно, тёмными ночами, когда петухи наловят побольше светляков, собираются, квохчут, шепчутся
— сочиняют стихи. И записывают их на листах лопуха самым аккуратным почерком. Говорят, это прекрасные стихи. Но и их никто никогда не прочитает.Рукописи не горят, верно; зато лапописи можно съесть.
Приставка без-
Приставка без
— была очень влюбчивой. Оно и понятно: вокруг столько красивых прилагательных!—
Разрешите к вам присоединиться, — говорила порой им приставка.—
Ещё чего! — в голос возмущались прилагательные.—
Кем я с тобой буду? Бескультурным!—
А я — безнравственным!—
А я — бездеятельным!—
А я — безрадостным!—
А я — бесперспективным!—
Иди своей дорогой! Дураков нет. Присоединяйся к кому-нибудь другому!А к кому? Никто не хотел дружить с влюбчивой приставкой: всех она делала хуже.
Но мимо проходило прилагательное ценный. Узнав, в чём дело, оно призадумалось. Рискованно присоединять к себе такую неблагонадёжную приставку… Но ценный было добрым прилагательным и в каждом старалось находить хорошее.
—
Ладно, — сказало оно, — присоединяйся ко мне.Приставка без
— была без ума от счастья. А ценный ничуть не проиграло от этого союза: стало бесценным.
Люди, которые в прошлой жизни были…
Люди, которые в прошлой жизни были утками, здороваются так:
—
Здрряясте-здрряясте!Люди, которые в прошлой жизни были кошками, здороваются так:
—
Здрррррррррррррррррравствуйте!Люди, которые в прошлой жизни были змеями, здороваются так:
—
Здрссссссссссссссьть!А люди, которые в прошлой жизни были рыбами, вообще ни с кем не здороваются.
Пылесос и кошка
Пылесос стоял в углу, свернув свою длинную шею, и грустил.
—
Что с тобой? — спросила его кошка.—
Всё в порядке.—
Не надо мне пыль в глаза пускать. Говори!—
Понимаешь, — вздохнув, признался пылесос, — я тебе ужасно завидую. Тебя кормят вкусно: и мясом, и рыбой, и колбасными обрезками. А я глотаю только грязь и пыль.—
Бедный! Ничего, я что-нибудь придумаю, — сказала кошка.Она забралась на стол, который накрыли для гостей, и сбросила с него пару кружков колбасы, кусочек сыра, орехов и изюма.
—
Ах, негодница! — возмутилась хозяйка. — Гости будут с минуты на минуту! Придётся делать уборку.Наконец-то пылесос поел по-человечески, а не по-пылесосьи. И был очень счастлив.
Знайте: все до единой кошки с пылесосами в сговоре и иногда подбрасывают им на пол лакомые кусочки.
А чтобы хозяева об этом не догадались, хитрые кошки делают вид, будто до смерти боятся пылесосов.
Чёрный карандаш
Жёлтый карандаш рисовал солнечный свет, лимоны, мимозы и ромашки. Красный сажал на тетрадных полях помидоры и гвоздики. Синий рисовал небо, полное птиц, и реку, а Зелёный
— сосны, берёзы, ели, клёны и пальмы.Чёрный карандаш грустил. Он не умел радоваться и видел всё вокруг в чёрном цвете.
Тогда друзья решили помочь ему. Вместе с Жёлтым Чёрный нарисовал пчелу, с Оранжевым
— тигра, а с Белым — зебру.—
А теперь попробуй нарисовать что-нибудь сам! — воскликнул Розовый, самый весёлый и жизнерадостный карандаш.Чёрный попробовал.
Он нарисовал огромную-огромную картину
— один.Карандаши смотрели на неё, затаив дыхание. На чёрном ночном небе переливались и сияли жёлтые, красные, оранжевые, зелёные и синие звёзды.
Иван Филимоныч, Маша и Шарик
Иван Филимоныч любил тишину. Детей таскал за уши. Автомобилям грозил палкой. От звуков пианино морщился. На собак рычал. Иван Филимоныч был человеком правильным. Всегда ложился спать в одиннадцать. Каждый день менял бельё. Чистил по утрам зубы. Аккуратно прочитывал свежие газеты. Тем удивительнее то, что вчера утром в окно к Ивану Филимонычу постучался воздушный шарик. Поэтому Иван Филимоныч проснулся на полчаса раньше, чем обычно, и был не в духе.
—
Что это за шуточки? — взревел он.За окном покачивался голубой воздушный шарик.
Иван Филимоныч открыл окно, и тот подлетел к нему.
—
Пошёл вон!Шарик не пошёл. Он качался из стороны в сторону и не отставал от Ивана Филимоныча ни на шаг.
На работе день не задался. Коллеги хихикали. Иван Филимоныч дулся почище шарика, делал ошибки, рычал, как собака. И незаметно для других ткнул шарик канцелярской кнопкой.
Шарик пискнул, заметался и выпрыгнул в окно.
Другому шарику повезло больше. Он полетел за Машей из пятого “Б”. Она нарисовала на нём собачью мордочку, и шарик стал Шариком. Потом он нашёл своего потерянного брата, и тот превратился в голубой коврик.
Теперь живут они все вместе
— девочка Маша, собака Шарик и голубой коврик, который лежит на пороге и порой вздымается и опадает, будто дышит.
Грустный клоун
В городе Мордланске было два цирка. В цирке для бедных выступали дрессированные собачки, медведи-велосипедисты, воздушные гимнасты, канатоходцы, укротители львов. На арену выбегали весёлые клоуны. Они неуклюже падали, путались в собственных ногах, заразительно хохотали. Их яркие красные губы всегда были растянуты в улыбке.
Билеты стоили недорого и были бедноте по карману. Люди приходили в цирк посмеяться, чтобы не забыть, как это.
В цирке для богатых выступал грустный клоун. Он выходил к людям, вставал в свете синего прожектора и говорил, говорил.
Билеты стоили очень дорого, но были богатым по карману. Люди приходили в цирк подумать, погрустить, поплакать.
Чтобы не забыть, как это.
Глупые вопросы
Лёня любил задавать вопросы.
—
Отчего люди видят сны?—
Почему лягушка зелёная?—
Зачем жирафу такая длинная шея?—
Почему бывает радостно и грустно?—
Почему листья на деревьях осенью желтеют?—
Как спят рыбы под водой — с закрытыми глазами или нет?—
Почему, когда ешь, нельзя класть локти на стол, а когда пишешь, можно?Взрослые считали эти вопросы глупыми.
Но почему?
Ведь всё это так интересно!
—
Почему камбала плоская? — спрашивал Лёня у папы.—
Потому что она камбала, — говорил папа и разворачивал газету.—
Почему камбала плоская? — спрашивал Лёня у мамы.—
Потому что плоская, — говорила мама. — И не задавай мне глупых вопросов. Иди лучше учи уроки.Уроки Лёня давно выучил. Но не будешь ведь спорить с мамой! Вздыхая, шёл в свою комнату и читал “Вино из одуванчиков”.
Ночью во сне Лёня встретил Рэя Бредбери.
—
Рэй, почему камбала плоская? — спросил он у писателя.—
Потому что в детстве она задавала много вопросов. Но все взрослые рыбы-камбалы считали их глупыми. Маленькая камбала стала думать, что она тоже глупа, если спрашивает такую ерунду. Ей было стыдно. Теперь она плоская. Чтоб её никто не замечал. А может, для того, чтобы прятаться от хищников. Или чтобы плавать на затонувшие корабли, проникать во все щёлочки и смотреть на клады, которые больше никто не увидит.Лёня каждую ночь разговаривал с писателем. Тот отвечал на все его вопросы и никогда не говорил, будто они глупы.
Когда Лёня вырос и его стали называть Леонид Анатольевич, он написал книгу для детей, в которой ответил на все глупые вопросы.
До сих пор по ночам он встречается с Рэем Бредбери и спрашивает его, почему дождь каплет сверху вниз, а не наоборот, или зачем слону хобот, а кошке
— усы.