Стихи
Опубликовано в журнале Урал, номер 5, 2013
Игорь Богданов
Как будто ветром нарисован…
Игорь Богданов
— поэт, прозаик, переводчик. Родился в селе Петрокаменское Свердловской области. Окончил факультет иностранных языков Свердловского пединститута. Публиковал стихи и прозу в журналах “Урал”, “Голос”, в “Антологии современной уральской поэзии” (Челябинск). Наиболее известен циклом стихов “Про Федорова”, многократно публиковавшихся в периодических изданиях. В 2012 году в московском издательстве “Русский Гулливер” вышла книга стихов “Федоров в кино”.
***
Я весь пропитан радиацией,
Радиоактивно все вокруг.
Стою под белою акацией,
Она одна мой верный друг.
Стою, а листья осыпаются
На мой радиоактивный торс.
Плевать, нас это не касается,
Мы пьем акациевый морс.
Ведь ты и я
И даже несмотря на то,
Что мимо нас века свистящие
Летят, как мощное авто.
Сминая города и вехи
И даже типографский брак
(Но вот очередной овраг
И мимолетные утехи),
Я никому из вас не враг.
Но почему тогда навеки
Ты нарекла меня врагом?
Что вдруг в тебе соединилось
Не так, как это мне приснилось,
Когда я был еще счастливым
Бульдогом, богом и богом?
Художник Копылов
Пей, Копылов, по-копыловски,
Пуская пыл из-под копыл,
Мы родились с тобой в Свердловске,
Который тут же нас забыл.
Пей, Копылов, когда не спится
Или когда потянет в сон,
Свердловск с утра опохмелится,
И о себе напомнит он
Далеким ревом паровозным,
И беспризорной бирюзой
Зари, и зовом падших женщин,
Которых не возьмешь с собой,
Когда бегом бежишь до точки,
Минуя кочки и заточки,
Кастеты, рытвины, ножи,
С утра все средства хороши —
Иль вдруг ты мчишься на работу,
Копыля улицы вождей,
С трудом удерживая рвоту,
Которая все тяжелей
Тебя охватывает. Мимо
Бегут плакаты с кружкой пива.
На них знакомое лицо —
Но близится уже крыльцо
Твоей работы. И как лайнер,
Преследуемый глыбой льда,
Ты говоришь похмелью “да”
И вдруг становишься дизайнер.
***
Когда огни взмывают в небо,
Что чувствуют тогда они?
У них бывают ночи, дни,
Болезни, смерти и плацебо?
Когда плацента на пределе
И пациента режет нож,
Хоть режь его, а хоть стреножь,
Он будет говорить о деле
О том, как жил на самом деле,
И как светила еле-еле
Ему халдейская звезда,
И как заездила езда
Вокруг рождественской недели,
И новогодней ели тож,
Когда, похожая на еж,
Крутится ель на карусели,
Маруся носит пироги,
Но их разрезать может
Только нож.
VS
Два солнца, между ними крест,
На нем мои распяты ноги.
Я преждевременно воскрес
И мчусь как ветер по дороге.
За мной вдогонку мчится пыль,
За нею
И, проклиная все на свете,
За ним спешит автомобиль.
Его преследует гроза,
Она в мехах и аксельбантах,
За ней гарцуют на пуантах
Два брата — дождь и град, — а за…
За ними — пьяный от озона
И со слезами на глазах —
Стоит мужик в одних кальсонах
И что-то ищет в небесах.
А в небесах — одно сиянье,
Ни сном ни духом не понять.
Как тяжело дается знанье,
Когда не знаешь, что искать.
А потому, тряхнув башкою
И отмахнувшись от небес,
Мужик рифмованной строкою
Всех посылает на ликбез.
Два мира, между ними я.
Люблю пленэр в начале мая,
Когда по зелени холста
Шершавого, как береста,
Себя рисует борозда,
Ни сна ни отдыха не зная,
И эта борозда — моя.
***
Истерзан и исполосован,
Стою на краешке дороги,
Как будто ветром нарисован
В порыве страха и тревоги.
На сердце тьма, в душе смятенье
Как будто выстрелом из пушки
Я вброшен в это воскресенье
С копною снега на макушке.
За мной опять недоглядели
Вишвакарман, Христос и Будда.
Стою на краешке недели,
Запнувшись о него как будто.
Я знаю все, что будет с нами, —
Я в этом гулком захолустье
Измучен соснами и снами,
В которых заплутать боюсь я.
Я сильно здесь подзадержался,
Копаясь в прошлом, как в помете
Небесных птиц, я так старался
Сказать все так, что вы поймете.
Но прошлое давно забыто
И по ночам меня не будит.
Непонятый и недобитый,
Пойду вперед — и будь что будет!