Повесть (окончание)
Опубликовано в журнале Урал, номер 12, 2013
Окончание. Начало см. в № 11
за 2013 г.
Глава 13. Приключения носков и многое другое
— Привет! Девки, вы мой носок
не брали? — это в дверь спальни Маргоши и Джамили просунулась лохматая голова Артёма.
— Зачем нам твой носок? — удивилась Джамиля, доплетавшая вторую
косичку. Она их быстро плела, натренировавшись на многочисленных сёстрах. Марго
Артёму не ответила — она лихорадочно искала краски, сегодня рисование. Куда же
она их засунула? Ага, вот они, на батарее. Они вчера размокли, потому что Марго
их растворяла, чтобы проверить, растворятся ли они. Растворились. Пришлось
положить на батарею сохнуть.
Утро — хлопотливое время сборов в школу. И мамы,
которая сложит портфель, тут нет. И не надо говорить, что портфель лучше
собирать заранее, с вечера. Это все и так знают, но никто почему-то не делает.
— Носок пропал, — Артём продемонстрировал босую ногу.
— Мой папа говорит, что носки живут в шкафу
собственной жизнью, — сказала Марго, с облегчением запихивая краски в ранец. —
Носки — это третья разумная раса на Земле, после нас и дельфинов. Не очень
разумная, даже довольно тупая, и задачи в два действия они решать не могут. Но
они очень свободолюбивы. И время от времени, особенно весной и осенью, какой-нибудь
предприимчивый носок уходит путешествовать. А сейчас как раз осень.
— Ну да, — уныло сказал Артём и пошевелил осиротевшими
без носка пальцами. — И что делать?
— Надень другую пару, — посоветовала Джамиля.
— Одна дырявая, две в стирке, и еще есть три отдельных
носка из разных пар, — объяснил ситуацию Артём.
— Да не парься, надень разные носки, — фыркнула Марго,
застёгивая ранец. — Ты же всё равно в ботинках, кто будет твои ноги
рассматривать. Один носок синий, другой зелёный — очень нарядно.
— Точно! — просиял Артём и убежал в свою комнату.
Девочки похихикали да и забыли про этот случай. А на
первом уроке у Марго пропала ручка. Вот лежала — и нету!
Марго слазила под парту — может, укатилась. Нет ручки. Марго не делала из этого
трагедию, она просто достала из ранца запасную такую же. Когда она ещё жила
дома, мама говорила, что ручки первоклассников так и норовят сбежать от хозяев,
поэтому клала в ранец три ручки сразу.
А потом исчезла тетрадь Кристины — по математике.
Кристина расстроилась — там на обложке была нарисована
принцесса с позолоченными волосами. Марго ещё удивлялась — корона обычная,
жёлтенькая, а волосы позолоченные, в блёстках. Хотя должно быть наоборот. Марго
предположила, что принцесса попала под дождь, и корона полиняла на волосы.
Принцессу было жалко, и Кристина десять раз вытряхнула всё из ранца и втряхнула обратно. Может, кто-то взял? Перепутал?
— Ага, — фыркнул Валерка. — Перепутал твою принцессу с
моим Человеком-Пауком.
И продемонстрировал картинку на своей тетрадке.
— Они похожи, как родные братья. Лично я бы не
возражал, если бы мою тетрадь по математике кто-нибудь спёр.
Там столько мазни и размазанных клякс развелось, что я уже их боюсь — вдруг
вылезут из тетрадки и укусят. Может, мои кляксы съели твою принцессу? Они
свирепые и некормленые.
— Принцессу похитил дракон, — предположила Таня. — У
кого на обложке дракон?
Дракон обнаружился на тетрадке Сергея. Но он отстаивал
невиновность своего дракона: дескать, дракон худой, а Кристькина
принцесса была толстая, и если бы дракон ее съел, то у него образовалось бы
толстое пузо. А у него видите, какая талия! Кристина
обиделась за свою принцессу, что её толстой обозвали, и сказала, что Серёга сам
толстый. Хотя он был нормальный, только щёки круглые. А какими же им быть,
квадратными, что ли?
— А мой носок тоже дракон похитил? — уныло спросил
Артём.
— Носок всяко полезнее
принцессы, — заметил Макс. — Носок ещё имеет смысл украсть.
— А у меня куда-то делся синий фломастер, — обнаружила
Лилька. — Ну и ладно, он почти кончился.
Выяснилось, что у многих ребят исчезла мелочь — ручки,
карандаши, резинки, ничего ценного. Ирина Игоревна побледнела — она решила, что
у кого-то из ребят вдруг началась клептомания. Это такая болезнь, от неё ничего
не болит, но человек начинает воровать всё подряд, даже ненужное.
А на обеденной перемене с тарелки Марго исчезла
булочка! Вот это уже было серьёзно — ладно, ручка или тетрадка, но булочка —
это святое, это не трожь. Марго возмутилась до
глубины души и сказала, что тот, кто это устраивает, будет иметь дело с ней! И
она напустит на коварного похитителя булочек всех призраков и Чёрных Рук из
своих страшилок. Мало не покажется. Валерка тут же отдал разгневанной
Маргоше свою булочку, только один раз надкушенную, а
Лилька сказала:
— Надо найти воришку. Вот я читала детектив «Дело о
похищенной котлетке», так там…
— О-о-о! — перебил её Макс. — Я знаю! Это Дядя Вася!
Ребята загалдели. «Дядя Вася» была кличка одного
матроса из программы про открытие Америки. Вот они на «окружающем мире»
смотрели в машине времени разные программы, и недавно проходили, как Колумб
открывал Америку. У него в команде был тощенький, плюгавенький матрос, который
всё время что-то тырил — то еду, то всякие мелочи у
товарищей. А те его за это били. Как звать по правде этого матроса — никто не
знал, потому что звук из машины времени доносился плохо, и все говорили, как
назло, не по-русски. И даже не по-английски или по-немецки, эти языки ребята
после двух месяцев учёбы уже слегка понимали. Непорядочному моряку дали кликуху Дядя Вася и с интересом следили за его
похождениями. Может, дядя Вася научился воровать прямо из класса? И из спален?
Вообще-то вряд ли.
— А может, это наша Чёрная Рука? — предположила Марго.
— Что-то её давно не видно.
— Правда, где она?
— Кто-нибудь встречал ее сегодня? — спросила Лилька,
читавшая детективы. — Кто последний видел подозреваемую?
— Серёга, посмотри, куда она делась, — попросила
Марго.
Сергей начал медленно обводить взглядом окружающее.
— Под полом нет, — сказал он. — За той стеной нет, за
той тоже… что-то вон там чернеет… плохо видно, пошли
поглядим.
Да, у Чёрной Руки было явное алиби. Оказалось, она
залезла в большой аквариум, стоявший в кабинете родной природы. Хотя Чёрная
Рука к родной природе совершенно не относилась. Но в аквариуме плавали золотые рыбки
(тоже, кстати, к родной природе не относящиеся). Когда Чёрная Рука забралась в
кабинет, её там всё просто поразило — и чучела животных, и коллекция бабочек, и
гербарии. Она щёлкнула по носу чучело зайца, дёрнула за хвост чучело лисы,
шарахнулась от чучела неясыти и увидела аквариум. В нём мелькали такие яркие,
золотые, блестящие… непонятно кто. Чёрная Рука сразу поняла, что это лучшая
игрушка из всех здешних обитателей. Специально для Чёрных Рук! И она бросилась
к аквариуму. Через стекло яркие-золотые-блестящие не
выковыривались, и Чёрная Рука, долго не раздумывая, бултых прямо внутрь! Она
дёргала бедных рыбок за хвосты, давала им щелбанов,
ковыряла пальцами чешуйки… Потом рыбки возмутились,
объединились и боевым клином пошли на врага. Чёрной Руке пришлось несладко, и
она решила, что игра пошла как-то неправильно. Пора вылезать.
А вылезти-то не получалось! Стенки скользкие! И с
прошлого вечера Чёрная Рука мокла в аквариуме, отпихиваясь от рыбок, которые
время от времени кусали ее за пальцы. Не больно, но поучительно.
Когда ребята зашли в кабинет, Чёрная Рука запрыгала в
аквариуме и начала писать на стекле АААА, пытаясь привлечь внимание. Её
вытащили, вытерли, погладили. Чёрная Рука показала пальцем на одну рыбку, потом
на другую — жаловалась на обидчиков.
— А вот не надо было к ним лезть, — сказала Марго. —
Что-то я сомневаюсь, что эти рыбы тебя долго в гости приглашали. Или они тебя
силком затащили в аквариум?
Чёрная Рука развела пальчиками — дескать, сама не
знаю, как получилось. Не виноватая я.
— Нет, это не она вещи воровала, — подытожила Лилька.
— Она в аквариуме сидела.
Тут Ирина Игоревна позвала ребят в
класс. Это пришёл психолог и другие учёные и стали разные тесты задавать и
вопросы спрашивать, чтобы выявить, кто из ребят заболел клептоманией, и срочно
вылечить. Вопросы были совершенно не по делу, на взгляд Марго. И она решила,
что на глупые вопросы имеет право давать глупые ответы. И когда её спрашивали о
том, было ли у неё тяжёлое детство, она завернула замечательную историю, как её
в пять лет послали зимой в лес искать подснежники, а вместо подснежников она
нашла арбузы. Но принести не могла, потому что арбузы были тяжелее, чем
подснежники, и пришлось просить помощи Ивана-царевича из соседнего подъезда. И
психологи решили, что по результатам теста Марго выходит самая
подозрительная. Но ей не сказали, чтобы не нанести душевную травму.
Вечером Марго (которой ученые
со своими тестами надоели до ужасного ужаса) рассказала страшилку на
сегодняшнем материале. Как Главный Учёный Иван Иваныч
ставил опыты и оживлял носки. Носки оказались злые и свирепые. Иван Иваныч выдрессировал их, чтобы они таскали ему со всей
школы полезные вещи — ручки, тетрадки… ну, чтобы не тратиться на канцелярские
принадлежности. Но носки взбесились, напали на Ивана Иваныча,
связали его… м-м-м… колготками Кристины, также примкнувшими к заговору, и
оставили в подземелье. А сами вышли на свободу и начали захват школы. Но Артём
не из тех, кто безнаказанно оставит пропажу любимого носка! Он всё понял, одолжил у охранника автомат и — тра-та-та! — как дал
очередью поверх летящих по коридору атакующих носков! Поверх — чтобы никого не
убить, а только напугать. Бабах! Это носки с тяжёлым грохотом упали в обморок
от страха. Артём их подобрал и…
— Почему с грохотом? — перебил Макс. — Носки же
мягкие.
— Потом что… потому что носки
положили в себя балласт, помнишь, нам Ирина Игоревна рассказывала про балласт
на кораблях у Колумба. И вот чтобы носки не улетели вверх за пределы атмосферы,
в них надо класть балласт, а он гремит, — выкрутилась Марго.
— А может, носки носили в себе те мелкие вещи, которые
украли, — ручки, ложки, сотовые, — предложил вариант Валерка. — А они гремели
при падении.
— Лучше пусть в каждом носке было по
сотовому, чтобы координировать атаку, — сказал Макс. — Летят носки и по
мобильнику переговариваются: «Внимание! Через пятьдесят метров — крутой поворот налево!»
Да! У главного носка навигатор, а у остальных — мобильники. Вот эти мобильники
при падении и гремели. И что дальше?
— Да всё хорошо, как обычно, — вздохнула Марго. —
Артём взял носки в плен, разоружил и раздал хозяевам.
— Нет, я бы не стала носить носки с таким преступным
прошлым, — поёжилась Джамиля. — Ещё укусят.
Артём с недоверием посмотрел на свой синий носок,
потом на зелёный и сказал:
— Не зря я никогда носки особо не любил.
Подозрительные они. Скорее бы лето, чтобы в сандалиях бегать.
— Короткая какая-то история, — сказал Лёша. — И почему
ты про меня никогда не рассказываешь? Я бы эти носки в полёте поймал.
— Да, — согласились ребята. — Это было бы круто. Маргоха, расскажи еще одну страшилку. Пока рано, Марина нас
не гонит.
— Да легко, — пожала плечами Марго. — Это было не в
Берёзовском, а в Петербурге. Помните, мы на «окружающем мире» проходили про
Эрмитаж, там музей с картинами и всякой красотищей? Так вот. В Эрмитаже начали
пропадать картины. То Рубенс пропадёт, то этот… ну, который нарисовал, как у
одного дяденьки непослушный сын сбежал из дома.
— Рембрандт, — подсказал всезнайка Макс. —
«Возвращение блудного сына».
— Точно, — кивнула Марго. — И полиция не могла найти
следов вообще никаких. И только наш Лёха сразу обо
всём догадался! Он понял, что картину спёрли те, кто
умеет летать, раз следов нет. Наверное, призраки. Но он был гордый и не стал
навязываться, если его не зовут. И тут у него пропали все носки! А носки — это
вам не Рембрандт. Носки каждый день нужны, а Рембрандт — только иногда. Лёша
рассвирепел ужас как! И, рассвиреплённый…
то есть рассвирепевший, улетел в Питер и сказал директору Эрмитажа: «Я поймаю
преступников!»
И дальше Марго рассказывала, как Лёша летал по
Эрмитажу и ловил призраков, укравших картины и носки. Но что-то ей мешало.
Какая-то мысль отвлекала и не давала сосредоточиться. Поэтому конец истории
вышел банальным — Лёша всех поймал, картины вернул, носки надел… общее счастье.
И, только закончив рассказывать, Марго поняла, что за мысль её беспокоила: а
вдруг таинственный вор украдёт Марфуту! Марго аж вздрогнула. Ручек-тетрадок ей было не жалко,
носков-колготок тоже, а Марфута — единственная
ценность, которой она действительно дорожила. И Марго решила приклеить кошку на
ночь скотчем к полу. Начнёт злоумышленник красть Марфуту,
отлеплять замается и сам прилипнет. И когда ребята разошлись по спальням, Марго
посвятила Джемку в свой план и начала его
осуществлять.
К сожалению, Марфута не понимала
опасной ситуации и не желала приклеиваться. Пришлось ее гладить, успокаивать, а
когда умученная кошка наконец поверила, что от нее
отстали, и задремала, то не менее умученная Марго прихватила ей хвост скотчем и
приклеила к полу. И спать легла.
Глава 14. Как выдать замуж парту
На следующий день Марго чуть не опоздала — отклеивала Марфуту. Кошке не нравилось ходить со скотчем, но
отделяться от него она тоже не желала. Так что процесс затянулся.
Когда исцарапанная Марго с прилипшим к волосам куском
скотча уже во время звонка влетела в класс, она быстро села за свою парту —
мол, я тут уже давно сижу, а опаздывать и не думаю. И сразу поняла, что в
классе что-то неладно. Ребята не сидели, а стояли в проходах, и Ирина Игоревна
стояла, и все смотрели куда-то. Марго проследила за их взглядами и тоже
замерла.
Не было Валеркиной парты. Той самой укрепленной
бетоном, с огнетушителем сбоку. Просто не было, и всё!
— Её ремонтировать забрали? — спросила Марго, еще
ничего не понимая. — Валерка её взорвал наконец?
— Её украли, — пояснил Артем. — Тот, кто вчера носки и
ручки тырил, сегодня парту спёр.
— А Валерку он тоже украл, вместе с партой? —
огорчилась Марго. — Ой, как жалко.
— Нет, я тут, — высунулся из-за Саши Валерка.
— Она же очень тяжёлая, — сказала Джамиля.
— Кирпичами обложенная и бетоном. В кармане не
спрячешь. Ирина Игоревна, а кто её украл?
— Не знаю, — честно призналась Ирина Игоревна, не
боясь уронить свой авторитет. — И кому она понадобилась? И как её из пола
выломали так, что следов почти не осталось?
Тут в кабинет зашли три полицейских, пять охранников и
два мастера — делать новую парту. Чёрная Рука сунулась поглядеть, что
происходит. Полицейские от неё шарахнулись, один аж об
стенку стукнулся — громко, потому что был вооруженный и при ударе брякал. Им
объяснили, что это биотехнология номер 215. И полицейские, косясь на Чёрную
Руку, начали улики собирать. А охранники их охраняли. Наверное, чтобы улики на
полицию не бросились. А мастера терпеливо ждали, когда они закончат эту ерунду
и можно будет делом заняться — новую парту устанавливать и бетонировать.
Ирина Игоревна увела ребят в кабинет родной природы и
начала нервно рассказывать о повадках медведей.
Увязавшаяся с ними Чёрная Рука сделалась невидимой —
боялась опять в аквариум попасть.
— Если каждый день по парте будут воровать, через две
недели придётся сидеть на полу, — прошептала Лилька Кристине.
— Вынесли бы сразу все парты. И мы бы устроили в
классе дискотеку, — ответила Кристина. — Я люблю группу «Квадрицепс»,
а ты?
— Завтра будет похолодание и выпадет снег, — сказал
Артём. — Можно в снежки поиграть.
— Это третьего-то ноября?
— Снег же не знает, какое число. Он выпадает, когда
хочет, — рассудил Артём. У него всё лучше и лучше получалось погоду на завтра
предсказывать.
— Похолодание — это ерунда, — задумчиво протянула Джамиля. — Я предчувствую неприятности. Прямо завтра.
— Так они уже начались, — сказал Макс. — Парту вот
украли.
— Ха, это разве неприятности.
— Если бы снег выпал сегодня, а не завтра, то на снегу
отпечатались бы следы парты, — сказал Алёша. — Ну, когда она сбежала из класса
на свободу, то пробежала бы по снежку и следы оставила. И мы бы её нашли по
следу, как северные охотники. Ирина Игоревна, уже звонок. Медведи были очень
интересные. Марго, а теперь ты расскажи историю о сбежавшей парте. В класс ведь
всё равно рано возвращаться, там ещё занято этими… всеми.
— Сначала перемена и чай с булочками, — сказала Марго.
— Мой папа говорит: «Война войной, а обед — по расписанию». Потом расскажу
историю.
— Второй урок у вас английский, — напомнила Ирина
Игоревна. — Но Анна Сергеевна заболела, так что английский сегодня проведу я.
Будем работать так: Марго рассказывает историю о сбежавшей парте, а Валера
переводит её на английский.
Валерка застонал: иностранные языки ему не очень
давались, как и математика.
— В чёрном-чёрном лесу стояла чёрная-чёрная школа, —
зловеще начала Марго (после чая с булочками, конечно).
— Ин зе
форест, — вздохнул Валерка. — Скул стенд. Блэк блэк скул стенд.
— Кто исправит Валерину ошибку? — спросила Ирина Игоревна.
— Никто, — сказал Макс. — Это что же за страшилка
получится, если каждое предложение разбирать да исправлять? Марго, рассказывай,
а исправлять потом будем.
— Снова начни, а то настроение сбилось, — подсказал
Артём.
— В чёрном-чёрном лесу стояла чёрная-чёрная школа. Там
работал чёрный-чёрный волшебник.
— Блэк блэк
маг, — обрадованно вставил Валерка, в восторге, что
он что-то может перевести.
— Он ловил детей по уральским лесам и приводил к себе
в школу. И ставил на них опыты. Соседи жаловались, что он опыты ставит, и
писали в газеты, чтобы комиссия приехала и проверила. Комиссия приезжает, а маг
говорит, что он их просто учит. Математике, английскому…
— А откуда в уральских лесах дети? — поинтересовалась
Ирина Игоревна, еще не знакомая с особенностями Маргошиного
творчества.
— А как в «Мальчике-с-пальчике» — их родители в лес
отводили, если они лишние, — объяснила Марго. — Вот вы, Ирина Игоревна, про
медведей рассказывали. И дети тоже так жили, в берлогах. Только на зиму в
спячку не впадали. Потому что нормальные дети не любят спать днём. Они в лесу
жили, размножались…
— Что?! — ужаснулась Ирина Игоревна.
— Вы же рассказывали, что есть животные, которые не
женятся друг на друге, а кусочек от себя отпочковывают,
и из этого животного образуется целая зверюшка. Амёба
или гидра. Вот дети тоже так отпочковывались. Целые стада детей образовались в
уральских лесах. И им было голодно и холодно, поэтому они радовались, что маг
их в школу взял. Очень-очень радовались.
— Вери-вери, — «перевел»
Валерка.
— Но в школе над ними ставили опыты и превращали в
разное, — продолжала Марго. — В картину «Возвращение блудного сына» Рембрандта.
Или в… в бревно. Чаще в бревно, чем в картину, это
легче. И вот одну девочку превратили в парту. Девочка была толстая, и парта
получилась большая.
— Зе деск получилась биг, — перевел Валерка.
— Но она не смирилась и не захотела быть партой. И
однажды лунной ночью сбежала из школы. А снег уже выпал, и на нём осталась
цепочка следов. Маг пошел по следу. Вот-вот настигнет… Он уже протянул к беглянке
свои кровавые когти… как вдруг из берлоги вылез
медведь. Он наподдал магу и спас парту, схватил ее на
закорки и убежал с ней в лес. Оказалось, что это не медведь, а заколдованный
принц.
— Тогда его должна поцеловать красавица, — со знанием
дела посоветовала Кристина. — Чтобы расколдовать. Валера, почему ты не
переводишь?
— Откуда я знаю, как по-английски красавица, —
проворчал Валерка. — Я зато медведя вспомнил: бэа.
— Э-э-э… с красавицами в уральских лесах напряжёнка, — вздохнула Марго. — Зато его поцеловала парта.
Он сразу превратился в принца, а она — в ту девочку.
— Так она же толстая была, — напомнила Кристина. —
Значит, не красавица.
— Ну и что, что толстая, всё
равно красивая, в красном платье с рубинами, — реабилитировала Марго
придуманную девочку. — И они стали жить в берлоге, превратившейся в королевский
дворец. Всё.
— Неправильная сказка, — не одобрил Валерка. — Надо
было, чтобы принц-медведь освободил всех детей в школе.
— Пусть каждый сам зарабатывает свою свободу, —
возразил Макс. — Девочка-парта захотела — и освободилась. А остальные — тряпки.
— Им просто идти некуда было, — заступилась за своих
героев Марго. — Не в лес же обратно.
— Очень хорошая сказка, про принца
и платье с рубинами, — похвалила Кристина. — А то у тебя вечно все стреляют и
воюют. Наконец-то нормальная история.
— Нормал хистори,
— перевел Валерка.
— Да, — вздохнула Ирина Игоревна. — Урок прошёл слегка
безумно. Валера, если уж мы не услышали от тебя внятного перевода, перескажи
своими словами эту историю. По-английски.
Валера подумал и сказал:
— Э биг блэк
бэа ба-бах энд ням-ням
а биг блэк мага. Энд женился он зе деск.
Потом подумал еще и подытожил:
— Зе энд.
Все зааплодировали хором со звонком с урока.
— Я думаю, парта готова, — смеясь, сказала Ирина
Игоревна. — Хотя бетон еще не затвердел, так что Валера сядет с Сашей. Надеюсь,
математика пройдёт приличнее. И вообще, таинственные исчезновения прекратятся,
и всё образуется.
Но её слова не сбылись. На следующее утро пропал
Валерка.
Глава 15. Похищение или побег?
Когда обнаружилось, что Валерки нет ни в спальне, ни в
учебном корпусе, ни во дворе, началось такое! Сначала появилась полиция.
Половина полицейских бодро бегала по дому и двору, вторая половина допрашивала
взрослых, подозревая похищение. Потом пришли военные. Их привел тот самый взрывательный полковник, который по четвергам навещал
Валерку. Военные первым делом осмотрели все три забора — может, Валерка
нарисовал взрывы на заборах и ушёл в образовавшуюся дыру? Но заборы были целые.
Последними появились очень спокойные люди в штатском.
Их начальник был тихий человек, среднего роста, с неприметным лицом. При виде
их полицейские переглянулись и быстро исчезли с территории школы.
— Это моё будущее начальство, — сказала Лилька. —
Секретная служба. Разведка или контрразведка.
— Откуда ты знаешь? Люди как люди, — удивилась Марго.
Лилька промолчала.
Все ребята были уверены, что Валерка сбежал из школы,
потому что хотел работать в зоопарке, а не взрывать. Но они не знали, как себя
вести — то ли честно говорить всё взрослым, то ли делать вид, что ничего не
знаешь, чтобы не выдать товарища. Потому что если он сам сбежал, то надо обо
всем молчать. А вдруг его и вправду похитили? Мафия или боевики — вон в
телевизоре каждый день показывают, что бандиты взрывают машины, гостиницы и
просто мирных людей. Вдруг Валерку украли те, кто эти взрывы организует? Тогда
надо взрослым помогать. А как помогать? Они же не знали, куда Валерка делся.
И сговориться-то ребятам толком не дали — вызывали по
одному. По закону, допрашивать ребёнка можно только в присутствии родителей, а
родители у всех были далеко. Так что допрос шел вместе с Ириной Игоревной.
Марго вошла в кабинет родной природы, где
расположились неприметный человек и Валеркин полковник, и огляделась слегка
испуганно. Неясыть смотрела на неё осуждающе и явно подозревала в соучастии. А
заяц и лиса Маргоше сочувствовали. Марго показала
язык неясыти, погладила зайца и села напротив полковника.
— Э-э-э, — сказал полковник. — Маргарита Назарова,
семи лет.
— Так точно, — согласилась Марго, вспомнив фильмы о
войне. Подумала и добавила: — Служу Советскому Союзу.
Хотя Советского Союза давно не было, а была вместо
него Россия. Но в фильмах о войне говорили именно так.
Полковник хмыкнул. Неприметный человек пошевелил левой
бровью. Ирина Игоревна сказала:
— Марго, веди себя прилично.
— Я прилично веду, — обиделась Марго. — Вежливо
отвечаю, как надо отвечать офицерам. Помните, мы про войну кино смотрели, про
лётчиков?
— Спрашивайте, господа, — сказала Ирина Игоревна. —
Маргарита — честная девочка и дружила с Валерой. Она хочет помочь его найти.
— Почему дружила? Я и сейчас с ним дружу, — поправила
Марго. — Если он пропал, так уже и раздружиться, да?
— Маргарита, ты знала, что Валера собирается убежать
из школы? — спросил полковник.
— Да, господин полковник, — сказала Марго, изо всех
сил стараясь быть вежливой. — Потому что он хочет быть владельцем зоопарка. Или
хотя бы дрессировщиком. Он не хочет взрывать. Откажитесь от него, пожалуйста.
Полковник замялся. Неприметный человек опять пошевелил
левой бровью.
— А куда Валера собирался сбежать? — вкрадчиво спросил
полковник.
— Не знаю, — честно ответила Марго. — И сбегать он
хотел не сейчас, а после окончания школы. Сейчас куда сбежишь? Только домой, а
там вы поймаете.
— Дома мы проверяли, его нет, — сказал полковник. — Не
знаешь ли ты, Маргарита, умел ли Валера летать?
— Нет, — твёрдо отказалась Марго. И не стала уточнять,
что Валерка собирался этому учиться у Лёши.
Неприметный человек опять пошевелил левой бровью.
— А правая у вас не
шевелится? — заинтересовалась Марго. — Вы левой бровью дрыгаете, а правой нет.
— Шевелится, — бесстрастно ответил неприметный
человек. — Но редко.
— Вы тренируйтесь, — со знанием дела посоветовала
Марго. — Если упорно тренироваться, можно и ушами шевелить научиться.
— А почему у тебя синие уши? — неожиданно спросил
неприметный человек.
Достали с этими ушами! Марго подумала и выдала
подходящий ответ:
— Чтобы в разведку не взяли. Я не хочу быть
разведчицей, а все пристают: будь да будь. Вот я и отрастила себе синие уши
усилием воли. А синеухих в разведчики не берут — это
же особая примета.
Тут неприметный человек пошевелил сразу двумя бровями.
Наверное, это у него обозначало гомерический хохот. А Марго сказала:
— Можно, я пойду? А то у меня привидение некормленое.
Плачет.
Полковник ошалело кивнул. И
Марго вышла к ребятам, а Джемка зашла.
— О-о! — сказала она, глядя на полковника. — У вас
будут такие неприятности! Завтра. И послезавтра, по-моему, тоже. Очень большие
и синие. То есть они светятся не красным и даже не белым, а синим. Такого я еще
не видела.
— Я тоже, — тихо сказал неприметный человек, имея в
виду Джемку.
— Джамиля Камалова умеет
предсказывать будущее, — пояснила Ирина Игоревна. — Джамиля,
ты забыла поздороваться.
— Конечно забыла, —
согласилась Джемка. — Какое
уж тут здоровканье, когда господин полковник весь в
неприятностях, как в синей светящейся паутине. Фу, гадость.
Полковник нервно провёл ладонями по костюму, словно
сдирая невидимую паутину. Незаметный человек снова пошевелил левой бровью.
— А у меня будут неприятности? — спросил он.
— Нет, — покачала головой Джамиля.
— Вы их сами доставляете. Мне некогда, потому что я в туалет хочу. Поэтому
можно, я сразу отвечу на ваши вопросы, еще до того, как вы их зададите? Я же
всё равно предвижу, что вы спросите. Нет, нет, да и нет.
И пулей вылетела из кабинета — она утром съела сливы и
запила кефиром.
Допрашивавшие переглянулись.
— Я собирался задать ей первый вопрос: знала ли она о
побеге? Второй: может, Валера говорил, что за ним следят? Третий: не
происходило ли в последние дни что-нибудь необычное? Четвертый: может, она
кого-нибудь подозревала?
— Нет, нет, да и нет, — повторила Ирина Игоревна. —
Она ответила. А подозрительное — это я вам рассказывала, о пропавших вещах и
бесследно исчезнувшей парте.
— Следующий! — приказал полковник.
В общем, расспрашивали их долго…
но Сашу, Артёма и Таню вызвать не успели. Потому что полковнику позвонили и
сказали, что Валерка обнаружен. Причём почему-то в Рио-де-Жанейро. Сейчас его
поймали и везут в аэропорт.
— Это было, когда расспрашивали меня, — возбужденно
рассказывала Кристина. — И как он туда попал? Даже на самолете до Мексики
лететь целый день, наверное.
— До Бразилии, — поправил Макс.
— Это одно и то же, — отмахнулась Кристина. — А
полковник ругался ужас как и говорил, что Валерка
своим безответственным поступком рассекретил всю русскую шпионскую сеть в
Бразилии. Его поймал тамошний русский резидент и привел в посольство. А после
этого всем бразильцам стало ясно, что он русский разведчик.
— Во дает, — сказал Серёга. —
Бразилия.
— Непонятно, — согласился Саша. — С чего его в
Бразилию занесло? Ну хоть не в Антарктиду.
Валерку привезли в школу только на следующий день, к
вечеру, и долго еще мурыжили в кабинете. Полковник
просто из себя выходил, выпытывая, как Валерка оказался в Рио-де-Жанейро. Потом
к беглецу пристали ребята — с тем же вопросом.
— Улетел, — сказал Валерка, а больше ничего не
говорил.
— Лететь же долго, — не поверил Алёша-летун. — Ты бы
месяц летел, не меньше. Да ты и не умеешь.
Валерка отмалчивался.
— Ну и как там, в Рио? —
спросила Марго.
— Море, — вздохнул Валерка. — Пальмы, песочек. Я даже
искупаться не успел — сразу сцапали. Нет, ребята, учителя правы. Надо языки
учить. Никто не знает, где он завтра окажется. Я вот очутился в Бразилии — а
по-тамошнему ни бе ни ме. Знал бы испанский — ушёл бы от
этого разведчика, что меня поймал.
— Португальский, — поправил Макс. — В Бразилии
по-португальски говорят.
Всё-то он знал, просто удивительно.
— Ну, расскажи, — приставали ребята.
— Неохота снова расстраиваться, — махнул рукой
путешественник. — Потом.
— Я предчувствую неприятности, — вздохнула Джамиля. — Для всех нас. Ух, как светятся!
Глава 16. Проверка на взлетаемость,
или Разведчики работают в тапочках
Но с утра особых неприятностей не случилось — так, по
мелочи. Уроки сократили, любимый «окружающий мир» вообще отменили и погнали
ребят в лабораторию — проверять на взлетаемость.
Наверное, испугались, что все ребята от Лёши научатся летать и разлетятся кто
куда. Лилька потом рассказывала, что полковник предлагал сбросить всех с крыши
школы. Кто умеет, тот взлетит, а кто не умеет, сам виноват, надо было учиться.
А неприметный человек из разведки не дал и предложил другой метод: всем
взлетевшим пообещать что-нибудь очень хорошее. Например, Валерке — свой зоопарк
прямо завтра и прямо на территории школы, а Кристине — сделать её английской
принцессой.
— Вот это да! — воскликнула Кристина. — Я бы точно
взлетела, если бы такое пообещали!
— Я тоже, — кивнул Валерка. — Но они бы наврали, да?
— Не знаю, — пожала плечами Лилька. — Может, и нет.
Они многое могут. Мне кажется, им для тебя и зоопарка не жалко. Наслаждайся
себе в зоопарке, а по средам взрывай, что им надо.
Лилька вообще как-то повзрослела
за последнее время, словно общение с неприметным человеком ее вытягивало из детства.
Ребятам сначала было непонятно, откуда Лилька узнает, что говорят взрослые. Она
сперва скрывала, а потом призналась, что на прошлой
неделе у неё невидимость стала лучше получаться. Если раньше Лилька «выцветала»
кусочками, то сейчас она научилась делаться невидимой почти полностью. А
невидимке легче подслушать секретные разговоры. Только левый тапок почему-то
упорно не желал делаться невидимым. Но это ничего — даже если заметят, то
подумают, что кто-то тапок потерял. Как Золушка. Лилька специально ходила не в
туфлях, а в тапочках или кроссовках — чтобы бесшумно подкрадываться, как
настоящий разведчик. Хотя Марго и сомневалась, что настоящие разведчики
работают в тапочках.
— Ясно, — сказал Валерка. — Лилька, тебе надо
подслушать, что они дальше собираются с нами делать. А нам, ребята, надо
действительно учиться друг у друга. Мало ли что.
— Я уже немножко учусь, — призналась Таня. — Вот у
меня был насморк, так меня Кристина научила, как его лечить. И всё прошло.
— А я чуть-чуть подлётываю,
— сказал Артём. — Но совсем плохо.
Тут примчался Саша и сказал, что на втором этаже в
лаборатории большое совещание на тему «что делать». Лилька тут же
обесцветилась. И розовый тапок бодро зашлёпал на второй этаж.
А ребята сели её ждать. Не игралось, и даже страшилки рассказывать
не хотелось. Чёрная Рука прискакала, дёрнула было Джамилю
за косичку, но почувствовала общее настроение и грустно улеглась под стулом.
Пришло время обеда, потом — прогулки.
Лилька не возвращалась.
Ребята уже решили, что она попала в плен, и собрались
идти на выручку. Но тут Серёга воскликнул:
— Вот она!
Лильки еще не было, но он сквозь две стены увидел
спешащий по коридору розовый тапок. Тапок вбежал в комнату, на ходу обрастая
Лилькой.
— Ух, как есть охота! — воскликнула она. — Обед-то я пропустила!
А они там кофе пили с пирожками! А я слюнки глотала!
— Я тебе коржик и курицу стащила, — сказала Марго,
доставая из кармана куриную ногу.
— Спасибо, Маргоха, ты
настоящий друг, — и Лилька вгрызлась в ногу, заедая ее коржиком. — Ух, что там
было! Пошли в спальне спрячемся. Я проникла прямо в кабинет, где они
совещались, и села на стул. Полковник ходил по кабинету туда-сюда, видно, что психовал, а потом чуть не сел на меня, я же невидимая.
Пришлось быстро перебраться на пол, в уголок. В общем, так: там сидели
полковник, неприметный человек, Ирина Игоревна и Главный Ученый Иван Иваныч. Я старалась запомнить все разговоры как можно
точнее, мне всё равно надо память тренировать для моей разведческой
работы.
И вот что запомнила и пересказала Лилька:
— Господа! В результате проверки у нескольких ребят
обнаружены летательные способности, — сказал Иван Иваныч.
— Особенно у Артёма Незнахина и Максима Свершнева. Мы поставили в их личные дела код ЛЛ —
«латентный летун». Кроме того, у двоих открылись целительские способности, и
один почти научился дышать под водой. А остальные усилили свои способности.
Например, Алёша в сентябре чуть отрывался от пола, а теперь держит вполне
приличную высоту. Они явно индуцируют друг друга.
— Караул! Они учатся друг у друга! — воскликнул
полковник. — И это за два с небольшим месяца общения!
А что будет через десять лет?
— Особая раса существ со сверхспособностями,
— спокойно сказал неприметный человек. — И мы — их хозяева.
— Такие не потерпят хозяев, —
фыркнул полковник. — Такие сами станут хозяевами.
— Их мало.
— Они научат других.
— А та девочка? Единственная обыкновенная девочка с
синими ушами? Она научилась летать или исцелять?
— Нет, — сказал Иван Иваныч.
— Маргарита Назарова абсолютно обычный, нормальный ребенок. Хорошие способности
к языкам, средние — к точным наукам, великолепная рассказчица, обладает
обаянием и способностями к лидерству. Но — никаких необычных свойств. Среди
окружающих её чудес Марго упорно остаётся обыкновенной.
— И это уже подозрительно, — пробурчал полковник.
— Значит, они могут учить только друг друга, а не
обычных людей, — сделал вывод неприметный человек. — И не могут научить всех…
это хорошо. Значит, их останется мало…
— В этой проклятой школе всё подозрительно, — вытер
лоб полковник. — Например, таблица умножения. Разве в нормальных школах учат
умножение во второй четверти?
— Но мы прошли уже всё положенное по обычной
программе, — оправдывалась Ирина Игоревна. — Они ничуть не более одарённые по
математике, чем остальные их сверстники. Кроме Максима Свершнева,
конечно. Но они стараются. И мы уже выучили таблицу умножения по особой
методике.
— Вы тоже подозрительная, — грозно сказал полковник
Ирине Игоревне. — Вы слишком хорошо работаете. Это подозрительно.
Ирина Игоревна поёжилась.
— Ладно, — сказал полковник. — Начальнику охраны —
утроить бдительность. Учительскому персоналу — не оставлять воспитанников ни на
миг! На ночь давать снотворное. Сказать, что витамины.
— Это вредно! — возмутилась Ирина Игоревна. — Не буду!
— Уволим, — пригрозил полковник.
— Увольняйте, — сказала Ирина Игоревна. — Детей
травить не дам.
— Не надо снотворное, — спокойно проговорил
неприметный человек. — Что вы, право, полковник, это же дети…
К тому же снотворное как средство воздействия на нервную систему может
ослабить необычные способности ребят… а может и изменить так, что они выйдут
из-под нашего контроля. И то, и то нам невыгодно. Пусть всё остаётся как есть.
Конец света уже недалеко.
— И правда, — проворчал
полковник. — Я и забыл. Конец света многое разъяснит.
Вот что Лилька рассказала ребятам. Что-то она не
поняла, что-то забыла, что-то передала немного не так. Но
в общем всё примерно так и происходило.
— А потом они стали расходиться и чуть не заперли меня
в кабинете, — закончила она. — Но я успела протиснуться в закрывающуюся дверь.
— А при чём тут конец света?
— спросил Макс.
— Не знаю, — честно призналась Лилька. — Когда
заговорили про конец света, я уже так есть хотела, что могла и перепутать.
21 декабря все газеты и телевидение обещали конец
света. Так уж устроены люди — им мало настоящих катастроф, они ещё себе
дополнительные придумывают. Маргошина мама говорила,
что это уже четвёртый конец света за её жизнь, а папа говорил, что только
дураки всерьёз верят в такую чушь. А тут о конце света говорили полковник и неприметный
человек — а они явно дураками не были.
— Тогда мы тоже подождём, — сказал Артём. — Марго, ты
что скисла?
— Я обиделась, — сказала надутая Марго. — Вы все такие
продвинутые, а я обычная. Это несправедливо. Мне даже кажется, что вы растёте
быстрее меня. Вы уже иногда, как взрослые, разговариваете.
— Фигня,
— сказал Валерка. — Зато ты красивее всех.
Тут надулась Кристина и сказала:
— Слово «фигня»
говорить нельзя.
— И страшилки ты рассказываешь классные, — сказал
Лёша. — А летать легко. Я научу.
— Валераааа, — вкрадчиво,
как неприметный человек, протянула Лилька. — Валерочкааа… так как ты в Бразилии-то оказался?
Валерка вздохнул, переглянулся с Сашей.
— Ладно, — решил Саша. — Давай расскажем. Они же не
сдадут.
Оказывается, Саша, умевший
открывать запертые двери, в последнее время обнаружил невероятную вещь. Он умел
открывать не просто двери, а порталы! То есть как бы двери на большие
расстояния. Он стал тренироваться, а Валерка его застукал: тот нечаянно
отправил в свежеоткрытый портал Валеркину тетрадку
вместо своей собственной — перепутал. Саша рассказал
всё Валерке, тот пришёл в восторг — сначала просто так, не строя никаких
планов.
— И вы ничего не сказали! — упрекнула мальчишек Марго.
— Я еще плохо умею, — оправдывался Саша. —
Промахиваюсь не туда. Я хотел потренироваться и тогда уже сказать. Или даже
отправить всех в какую-нибудь Индию — на выходные. А пока плохо получалось.
Иногда предмет был толще портала и застревал там. Вот поглядите.
Он подошёл к своей кровати и отодвинул подушку.
Подушка не лежала на кровати, а стояла торчком, заслоняя стенку. В стенке
торчал тапок. Прямо вмурованный.
— Полтапка здесь, полтапка в Париже, — грустно сказал Саша. — И не
выковыривается. Это же портал, а не дырка в стене. Найдут — сразу поймут, чем я
занимаюсь.
— Надо срочно что-то делать! Надо отрезать то, что
торчит, и замазать пластилином, чтобы ровно было. И заклеить, — придумала
Марго. — Макс, у тебя был какой-то суперский ножик.
— Швейцарский, — кивнул Макс. — Даже с ножовкой по
металлу.
— Пили, — приказала Марго. — Раз по металлу, то тапок
точно возьмёт. Он же у тебя не железный, а, Саш? Таня, у тебя пластилин был. А
остальные пусть принесут свои рисунки, любые. Выдирайте из альбомов по
рисованию. Наклеим на стенку и одним заклеим тапок. Будет много картинок висеть
над кроватью — кто что заподозрит?
Ребята помчались в свои комнаты за рисунками, Таня
принесла пластилин, Макс пилил тапок — аж вспотел. Но
нож действительно был хороший. Таня замазала получившуюся поверхность
пластилином, заровняла гладенько. Ребята скотчем приклеили рисунок Артёма —
кораблик плывёт по морю. Остальные картинки прилепили выше над кроватью.
— Всё, — одобрила Марго. — Кто не знает — ни в жисть не найдёт. А дальше что было? Ты тренировался на Артёмовом носке, на моей ручке, на Кристининой тетрадке с
принцессой?
— Да! — возмутилась Кристина. — Куда ты отправил мою
принцессу?
— Возможно, куда-нибудь на Марс, — потупился Саша. — Я
плохо ещё умею, неточно. Планировалось передвинуть её с твоей парты на мою. Я бы заодно и домашку
списал. А куда получилось — не знаю. И тут Валерка начал приставать: отправь да
отправь меня домой! Не хочу быть взрывателем, хочу к маме. Я честно говорил,
что промахнусь. Но он зудел и зудел… Сначала вообще не
получилось: вместо Валерки в портал отправилась его парта. Ну, перепутал
объекты. А на следующий день в портал ушёл Валерка…
— Я-то планировал в родной Каменск, — вздохнул
горе-путешественник. — А оказался в Рио-де-Жанейро. Смотрите не проболтайтесь.
Мы ещё потренируемся и сможем свалить куда угодно.
— Поймают, — сказала Лилька. — Тебя же поймали.
— Я языка не знал. Говорил бы… как, Макс? Ага,
по-португальски, так спрятался бы среди местных.
— А я не хочу никуда сваливать, —
возразила Лилька. — Я буду разведчицей. Про меня кино снимут, как про Джеймса
Бонда. Но ты прав, Саша, лучше молчать про твои таланты. Слетать через портал в
выходные на море — совсем неплохо. Джемка, как там
насчёт завтрашних неприятностей? Ожидаются?
— Ничего, переживём, — сказала Джамиля.
Глава 17. И при чём тут конец
света?
Действительно, на следующий день особых неприятностей
не случилось, а текла обычная школьная жизнь. Но после Валеркиного побега в
школе стало не так классно, как раньше. Охранников сделалось гораздо больше, и
они везде торчали и следили, чтобы никто не исчез. Летающим запретили летать
без сопровождающего охранника, а поскольку охранники были пешеходные, то
получалась вообще ерунда. Про порталы начальство не знало, поэтому Саша
потихоньку тренировался, но осторожно, чтобы не попасться. В коридорах
поставили камеры наблюдения — ты идёшь в туалет, и это на экране отражается в
специальной комнате. Самое плохое, что как только ребята собирались в спальне у
Марго послушать страшилки, так сразу приходил охранник, говорил, что ему тоже
интересно, и слушал вместе со всеми. А в присутствии взрослых от страшилок
пропадала половина удовольствия. Ребята сначала поверили, что им интересно. А
потом поняли, что они просто следят, как бы ребята не придумали какой-нибудь
план побега.
И так они дожили до конца света. Это было очень
смешно. По всем каналам телевидения, и по радио, и в Интернете твердили, что
конца света не будет, что это суеверие. И тут же рекламировали «набор для конца
света»: соль, спички, керосин. Для чего керосин, Марго не поняла, потому что не
знала, что это такое. Джемка сказала, что в деревне
керосином выводят вшей — таких противных насекомых, которые заводятся в голове
от грязи. Видимо, от конца света тоже заводятся. Вот керосин и продавали.
Маститые ученые, слегка смущаясь, говорили маститым
телеведущим, что даже и речи быть не может о конце света, что это ненаучно и
даже неприлично. Хотя почему неприлично, Марго тоже не поняла. Лохматый
дяденька в телевизоре сердито орал в микрофон, что бред о конце света выгоден
тем, кто хочет отвлечь народ от решения действительно важных проблем… А на другом канале золотоволосая корреспондентка нежно
щебетала, что конец света нужно встречать непременно в зелёном платье — в знак
грядущего обновления и озеленения. Тут Ирина Игоревна сказала, что у неё больше
нет сил это слушать, выключила телевизор и объявила:
— Всё! Завтра, 21 декабря, проводим мероприятие под
названием «Конец света в нашей школе».
— Ура! Домашку можно не
делать! — завопил Валерка.
— Ещё чего! Уроки по случаю конца света не отменяются,
— возразила Ирина Игоревна.
— А еду запасать? — спросила Марго. Ей вовсе не
улыбалось встретить конец света голодной.
— Не надо, у нас всё запасено, — сказала Ирина
Игоревна.
И вечером накануне конца света ребята собрались
послушать страшилку по теме. И охранник тоже пришёл. Сегодня дежурил Володя, он
был неплохой — тихо сидел в углу спальни, не говорил «бред» или «чухня», как другие, не начинал хохотать в самых страшных
моментах повествования. Только иногда, шепотом, вставлял технические
характеристики оружия, если у Марго по ходу действия, например, скелет стрелял из пистолета. Чёрная Рука Володю не любила и
всё норовила нарисовать на нём фломастером что-нибудь неподходящее. А остальные
нормально относились. Хотя, конечно, без него лучше.
— Однажды… — начала страшилку Марго. Поглядела за
окно, где уже висела декабрьская вечерняя чернота, и продолжила: — В студёную
зимнюю пору…
— Я из лесу вышел, был сильный мороз, — подсказал
сильно образованный охранник Володя, думая, что Марго забыла некрасовский стих.
— Вы, может, и вышли из лесу, а я нет, — возразила
Марго. — Однажды в студёную зимнюю пору начался конец света. Потому что
огромная комета летела по космосу, не соблюдая правил уличного движения. И
вот-вот должна была столкнуться с Землёй. Все видят, что на них комета летит, а
сделать ничего не могут. Тут выскочил охранник Володя, направил на сбесившуюся
комету свой пистолет…
— СПС/СР-1 «Вектор-Гюрза», калибр 9х21, спецпатроны СП-10, — негромко уточнил Володя.
— Ага, и как выстрелит! Комета вздрогнула, но с пути
не свернула.
— Ранение, совместимое с жизнью, — пробормотал Володя.
— Тогда выбежал другой охранник, Ваня, схватил
автомат…
— АЕК-973, калибр 7,61х39, — сказал Володя.
— И как вдарит очередью по
комете! Комета стала дырявая, как дуршлаг, но всё равно прёт
на Землю. Типа каток, который асфальт раскатывает. И тогда из могилы вылез
скелет одного графа и говорит: «Я знаю, как остановить комету. Это уже было
один раз при моей жизни, и я запомнил, даром что скелет».
И Марго сочиняла дальше, привычно сплетая скелеты,
привидения, Чёрные Руки и героические подвиги своих одноклассников. Ребята
хохотали, слушая, как Лёша полетел пощекотать комету, та стала ёжиться,
хихикать, сбилась с маршрута, задавила американский разведывательный спутник и
лопнула от смеха. Осколки упали на землю, и их разобрали на сувениры. А скелету
(подавшему идею) вручили медаль. Но она никак не пристёгивалась к ребру. Скелет
отказался от медали и попросил в качестве награды взять его в кабинет родной
природы, чтобы ребята на нём изучали, как человек устроен. Потому что человек —
тоже часть родной природы. А скелету было очень скучно быть мёртвым, а в школе
всё-таки лучше, чем на кладбище. И он подружился с охранником Володей, они
вместе ходили на дежурства, и Володя даже дал скелету пострелять из своего
пистолета…
— ПСС «Вул», калибр 7,62х41,
спецпатроны СП-4, — сказал Володя. — Он бесшумный —
чтобы паники не наделать. Только я не хочу дружить со скелетом.
— А зря, — пожала плечами Марго. — Вы и сами
когда-нибудь будете скелетом, так что привыкайте.
Володю аж передёрнуло от
такого заявления. А Марго попросила:
— Мы ведь никуда убегать не собираемся. Пусть нам
разрешат слушать страшилки без взрослых. Ну правда, с
вами не то. Взрослые почему-то совершенно не боятся страшилок.
— Просто у взрослых жизнь пострашнее
твоих страшилок, — хохотнул Володя.
— Не ходите к нам больше! — стали просить ребята.
— Приказ, — развёл руками Володя. — Я бы тоже лучше в
караулке сериал про ментов посмотрел, чем ваши
ужастики слушать. Ничего, завтра конец света. Что-нибудь да прояснится.
Глава 18. Всемирный потоп отменяется, цунами
переносится…
Утром всем первоклассникам позвонили родители и
сказали, что они просто так звонят, на всякий случай, а конца света не будет,
так что пусть ребята не беспокоятся. Ребята вообще-то и не беспокоились, но
после этих звонков заволновались даже самые спокойные. Последней
позвонила Маргошина мама — потому что в Москве было
на два часа меньше, чем в Берёзовском.
— Привет! — жизнерадостно крикнула мама в трубку. —
Как ты проводишь конец света?
— Я ем, — честно сказала Марго, жевавшая сосиску, —
как раз был завтрак.
— Ну конечно, чего ж я спрашиваю, — засмеялась мама. —
Что ты ещё можешь делать во время конца света? Только есть.
— А у нас ещё ничего не кончается, — сказала Марго,
глотая остаток сосиски.
— У нас тоже, — согласилась мама. — Я еду на занятия в
автобусе в совершенно расплющенном состоянии. Народу подозрительно много для
конца света. Удачи!
И мама отключилась. Как раз завтрак закончился, и
Ирина Игоревна повела их в класс… нет, не в класс! Они
двинулись вниз по ступенькам, открыли какую-то бетонированную дверь, потом
вторую… пошли по подземному ходу вниз, налево, открыли ещё дверь… что это?
— Это бункер, — объяснила Ирина Игоревна. — Специально
оборудован для конца света. Я вам обещала вчера интересное
мероприятие? Наслаждайтесь! Никто из жителей Свердловской области не сидит
сейчас в бункере, только вы.
— Почему? — просил Макс. — Ведь вы вчера говорили, что
конца света не будет.
— Это игра, — сказала Ирина Игоревна. — Разве плохо?
Действительно, в бункере было здорово. Видимо, в него
переделали одну из многочисленных березовских шахт.
Расширили, сделали полы, потолки, стены, повесили лампы, расставили мебель.
— Вот тут столовая, оформленная под пещеру Али-Бабы. А
здесь кладовая, ее делали в стиле помещений гномов. Запас еды на три года, —
проводила экскурсию Ирина Игоревна. — Тут класс — видите парты? Оформлен под космический корабль. Сейчас математикой
займёмся. Дальше спальни, одна для девочек, другая для мальчиков. Рядом туалеты
и ванные с пейзажами Тихого океана.
— Три года? — удивилась Марго. — Еда же протухнет за
три года.
— Консервы, — уточнила Ирина Игоревна.
— Мы будем тут торчать три года? — небрежно спросил
Валерка. Все насторожились.
— Мы выйдем отсюда вечером, — сказала Ирина Игоревна
очень спокойным голосом. — А теперь математика. Доставайте тетради. Конец света
или не конец, а учебный процесс должен идти своим чередом.
— А Марфута! — в ужасе
вспомнила Марго. — А Чёрная Рука! Их тоже надо было взять!
— С ними ничего не случится, — терпеливо объяснила
Ирина Игоревна. — Это же не взаправду. Не будет
никакого конца света. Можете считать, что это просто мероприятие, положенное по
программе. Повара накормят Марфуту, не беспокойся.
Марго поверила — Ирина Игоревна ей еще никогда не
врала. И надо признать, мероприятие «Конец света» прошло на славу. На перемене
Сергей посмотрел сквозь противорадиационную обшивку бункера и показал, где
проходит золотая жила, а где — подземная речка. Ребята загорелись поковырять
обшивку, докопаться до речки и искупаться. Еле Ирина Игоревна их отговорила —
дескать, в декабре в речке купаться холодно, давайте на лето перенесём. Потом
все попрыгали и поорали. Потом Ирина Игоревна открыла
сейф и достала костюмы к спектаклю «Медной горы Хозяйка». И ребята начали разыгрывать
сцены из этого сказа в настоящих подземных декорациях, потому что часть шахты
устроители бункера не обделывали обшивкой, а оставили, как было, — специально
для интереса. В общем, Ирина Игоревна развлекала их изо всех сил. День
промелькнул быстро, и после ужина учительница, пообщавшись с охраной по
переговорному устройству, повела ребят наверх.
Марго, конечно, верила Ирине Игоревне. Но всё равно
ожидала увидеть дымящиеся руины школы или океан всемирного потопа, по которому
плавала Марфута верхом на Чёрной Руке.
— Я думал, цунами прилетит, — шепнул ей Валерка.
— Цунами не летают, они же не вороны, — подслушал
Макс. — Мне казалось, что комета шарахнет. Или атомная
бомба.
Нет, ничего не изменилось в мире после конца света.
Школа стояла незыблемо, заиндевелый ночной лес за окнами освещала роскошная
луна. Охранник Рома зевал в углу по стойке «смирно».
Чёрная Рука с восторгом бросилась на Марго —
соскучилась за целый день одиночества. Марфута, переживавшая конец света на кухне, лежала на боку, переваривая
колбасу. Конец света дался ей тяжело — колбасы оказалось много.
Марго почувствовала облегчение и почему-то
разочарование. «Скорее бы мама вернулась из Москвы», — подумала она.
Глава 19. Героический розовый
тапок
Марго почему-то была уверена, что сразу после конца
света полковник и неприметный человек приедут снова. Лилька тоже так считала.
Она горела желанием повторить свою диверсию и снова подслушать их разговор,
будучи в невидимом состоянии. Сергей сказал, что если его не отвлекать всякими
глупостями типа математики и английского, то он вполне способен постоянно
наблюдать за входной дверью и заранее предупредить Лильку. Ну, чтобы она успела
обесцветиться и пробраться в кабинет. Сергей сдержал обещание и схлопотал пару по математике — потому что был невнимателен и
не смог сразу ответить, сколько зайцев было под ёлочкой. Тут не до зайцев, он
подстерегал дичь покрупнее. Второй урок был
английский. Только ребята разложили тетради, как Сергей тихо сказал:
— Приехали.
Лилька вскочила:
— Анна Сергеевна, можно в туалет?
— Только что перемена была, — проворчала Анна
Сергеевна. — Иди, что с тобой сделаешь.
Лилька — пулей за дверь и на второй этаж,
обесцвечиваясь на ходу. Кроме левого тапка, конечно. Но коварные заговорщики
почему-то расположились не в кабинете Ивана Иваныча и
не в кабинете родной природы, как в прошлые разы, а у Ирины Игоревны. И пока
Лилька их искала, они уже закрыли двери! Ладно, хоть не заперлись. Лилька,
полагаясь на свою невидимость, нахально открыла дверь,
зашла, села на пол.
— И теперь понятно, что это была лишняя мера
предосторожности, — закончил фразу полковник. — Кстати, почему дверь открыта? Я
её закрывал.
— Сквозняк, — ответила Ирина
Игоревна, беспокойно глядя на розовый тапок на фоне стены. Лилька поняла и сунула ногу за кадку
с фикусом на полу.
— Да, — сказал неприметный человек. — Школу переводим
в течение недели.
— Может, хоть Новый год отпразднуем? Дети готовились,
— робко намекнула Ирина Игоревна. — У нас спектакль, программа…
— Спектакль отыграете на новом месте, — сказал неприметный
человек. — Помещение под Москвой готово, охрана обеспечена. В состав охраны
входят и экстрасенсы, читающие мысли.
— Это тот самый объект, в котором школу должны были
разместить первоначально?
— Да. Туда же переводят объект № 2 с Алтая и объект №
3 — ну, вы знаете откуда.
— Но почему школу для необычных детей сразу не
организовали под Москвой? — спросила Ирина Игоревна. — Вам же удобнее —
контроль ближе, охрана лучше.
— Вы же знаете — всё из-за этого конца света, будь он
проклят! — полковник вытер платком лысину. — Аналитики просчитали вероятности,
и оказалось, что 0,003% вероятности того, что наступит некая катастрофа,
которую простой народ назовёт «конец света». Мы не могли рисковать этими детьми
— они наш пропуск в будущее, они — это сила…
— И власть, — тихо сказала Ирина Игоревна, чтобы
полковник не расслышал. Неприметный человек пошевелил левой бровью.
— И те же аналитики просчитали, что на Урале эта
катастрофа грохнет слабее всего — или вообще не почувствуется. Поэтому мы
пересидели конец света в бункере в вашем занюханном Осиновском…
— Берёзовском, — поправила
Ирина Игоревна. Лилька обиделась за Березовский
— замечательный город! Им тут так классно! И только сейчас до неё дошло — школу
переводят в Москву! Это как?
— А Марго? — спросила Ирина Игоревна. — Её надо взять
непременно. Она очень полезна в коллективе. Она рассказывает страшилки, в
которых убеждает, что зло победимо. Сначала ребята
пугались её придуманных призраков, а теперь смеются над ними.
— Да, — кивнул полковник. — Марго хотя и обычная, а полезная. Ребята от её страшилок становятся
храбрыми, а для армии это хорошо. Лучше взять её с собой.
Неприметный человек сказал спокойно:
— Она опасна.
— Что?! — воскликнули хором Ирина Игоревна и
полковник. Лилька тоже удивилась. Марго, конечно, очень орала на переменах и
однажды здорово дала ей в глаз на физкультуре, но большой опасности от неё
как-то не ощущалось.
— Она опасна, — повторил неприметный человек. — Она
умеет смешить. Смех — очень сильное оружие. Те, кто смеётся, никогда не станут
послушными орудиями. Её лучше убрать из этой школы. Пусть остаётся дома.
Нормальная, будничная жизнь маленького городка быстро погасит её способности.
Вы не заметили? Ну, Ирина Игоревна, вы же учитель, вы должны следить за
событиями в детской литературе, за новинками и премиями. Детские писатели,
которые пишут смешно, не получают грантов и премий. Они — опасные
негосударственные люди. Если Маргарита Назарова решит ехать в Москву, вы
уговорите её остаться.
— Нет, — сказала Ирина Игоревна.
— Да, — сказал неприметный человек.
— А родители? — спросила Ирина Игоревна.
— Мы уже всё обговорили, — мягко сказал неприметный
человек. — Работаем по варианту Б. Кстати, у вас в
кабинете беспорядок. Обувь валяется, тапочка какая-то розовая. Это ваша?
Ирине Игоревне сказать бы «да, моя», но она
растерялась и пролепетала правдиво:
— Нет.
— Интересно, — заметил неприметный человек, вышел
из-за стола и направился к тапку — Лилька, поглощенная
потрясающими новостями, потеряла бдительность и выставила ногу из-за фикуса.
«Пора бежать, — поняла Лилька. — Меня раскрыли». И
рванула было к двери, но дверь перекрыл полковник. Лилька вывернулась из-под
руки неприметного человека, метнулась в сторону… тут её
осенило. Она сбросила тапок и пнула его вбок, к
шкафу. Полковник и неприметный человек ринулись туда, полковник животом
бросился на тапочек…
— Осторожно! Вы её раздавите! — воскликнула Ирина
Игоревна.
— Кого? — поинтересовался полковник.
— Э-э-э… тапку, — сказала Ирина Игоревна.
— Вставайте, полковник, что вы разлеглись, право, —
пошевелил левой бровью неприметный человек. — Приятно, конечно, полежать на
коврике в разгар рабочего дня… но добыча ускользнула.
Действительно, Лилька была уже далеко. Пользуясь тем, что неприятель отвлёкся на ловлю коварного тапка,
она вылетела из кабинета и сбежала по лестнице.
Глава 20. Снег идёт
По-прежнему невидимая, Лилька промчалась по коридору,
на бегу засунув второй тапок в кадку с пальмой, и ворвалась в класс, где мирно
шёл английский. Только дверь открылась и закрылась. Она плюхнулась на парту рядом
с Марго и прошептала:
— Живо отдай мне свои туфли!
Марго хотела спросить зачем, но что-то в Лилькином
голосе было такое… ну, не располагающее к расспросам. Марго быстро сбросила
свои туфли, Лилька надела — великоваты, ну да ничего. Лилька только успела
сделаться видимой, как в дверь без стука вошли полковник и неприметный человек.
— Так, — сказал полковник, обводя взглядом класс.
— Здравствуйте, — с мягкой укоризной сказала Анна
Сергеевна, намекая. Ребята вскочили — поздороваться. Полковник слегка смутился
и тоже поздоровался. Тут вошла отставшая Ирина Игоревна.
— Это ты — невидимая девочка? — спросил полковник. —
Это твой тапочек?
— Я видимая, — возразила Лилька. — И тапочка не моя.
Мои туфли на мне. Кто же в школу в тапочках ходит?
И продемонстрировала ногу в коричневой Маргошиной туфле.
— Эта девочка присутствует на уроке с самого начала? —
спросил неприметный человек у Анны Сергеевны.
— Да, — ответила та. Вообще-то Анна Сергеевна
правдивая была, но ведь она и не наврала, верно?
Лилька присутствовала на уроке с самого начала, просто в середине отпросилась
ненадолго в туалет. Это не преступление.
— Тогда чей это тапок? — и полковник поднял над
головой тапочек с помпоном. Надо было что-то делать, но Марго не могла
привлекать внимание к себе — она-то сидела в одних колготках, и взрослые сразу
бы поняли, чьи туфли надела Лилька.
Ко всеобщему удивлению, встала
Кристина, подошла к полковнику, взяла у него тапок и примерила. Он был маловат
(Лилька в классе самая мелкая), но Кристина втиснулась.
— Подошёл! — радостно воскликнула она. — Это ведь как
в «Золушке», да? Кому хрустальный башмачок придётся впору, та выйдет замуж за
принца. Вы принц?
И она томно посмотрела на полковника. Тот попятился.
Неприметный человек пошевелил левой бровью. Кристина бросила быстрый взгляд на
Марго — мол, теперь ты отвлекай. Но Марго не могла. Зато на выручку бросилась
Чёрная Рука. С начала урока она тихо-мирно
сидела на шкафу и ощипывала кактус. Потому что английский не любила и не могла
понять, зачем сидеть и говорить совершенно непонятные слова. Но тут Чёрная Рука
заметила, что плавное течение ненавистного английского как-то нарушилось и все
заговорили понятно. Радостно попрыгав на шкафу, она швырнула кактус в
полковника, решив, что именно этот хороший человек прервал противный английский
и за это заслужил получить в подарок полезный полуощипанный
кактус. Полковник был тренированный офицер, хотя и растолстел с того времени,
как стал начальником. Он автоматически отбил пас и послал кактус в броске
неприметному человеку. Неприметный человек поймал кактус и сказал «спасибо».
Чёрная Рука подскочила, отняла кактус — мол, не тебе — и протянула его
полковнику. Тот ошалело взял. Чёрная Рука попрыгала,
залезла на полковника и погладила его по лысинке —
мол, умница, молодец.
— Да, — сказал полковник, не решаясь поставить кактус.
— Если у вас тут отдельно бегают руки, то вполне могут бегать и ноги… э-э-э, то
есть тапки.
— Несомненно, — подтвердил неприметный человек и
неожиданно подмигнул Лильке. Та сделала вид, что не заметила.
— Снег идёт, — сказал Артём, уже минут пять не
отводивший взгляда от окна. — Очень сильный. Я предсказываю, что он будет идти
три дня и три ночи и заметёт дорогу метра на два.
Все посмотрели в окно — там всё было сплошь бело.
Чёрная Рука оставила в покое полковника, залезла по шторе вверх, открыла
форточку, высунулась наружу. Снег повалил через форточку в класс, смёл Чёрную
Руку на пол и накрутил вокруг неё сугроб, почти совсем ее скрывший. Анна
Сергеевна бросилась закрывать форточку, Таня — откапывать Чёрную Руку.
— Нам пора ехать, — сказал неприметный человек. — Вы
же не хотите застрять здесь на три дня и три ночи?
— Но мы ещё не нашли… э-э-э… владелицу тапка, —
сопротивлялся полковник. — А в случае бездорожья мы вызовем вертолёт.
Артём поднатужился — снег повалил сильнее, хотя
казалось, что сильнее уже невозможно. Погода получалось явно не вертолётная.
— Хорошо, — сдался полковник. — В конце концов, это
ничего не меняет. До свидания, дети!
Это прозвучало угрожающе, хотя, возможно, полковник
ничего такого не имел в виду. Гости направились к двери, причём полковник
попытался избавиться от кактуса, поставив его в углу за шваброй. Но Чёрная Рука
бдила и всучила кактус ему обратно, да ещё и шваброй
пригрозила. Полковник был храбрый человек и Чёрную Руку не боялся, как не
боялся ни душманов, ни террористов. Но сражаться на
глазах у одиннадцати детей и двух женщин с каким-то мелким чёрным монстриком, вооружённым шваброй… фи! Позор всей армии!
Полковник сделал вид, что он всю жизнь мечтал об этом
кактусе, прижал его к своей широкой груди и покинул класс. Неприметный человек
— за ним, напоследок он взглянул на Марго, на её необутые ноги под партой,
пошевелил правой бровью и исчез. Неприятное молчание возникло в классе — детям
хотелось обсудить всё без взрослых, а взрослые это понимали.
— Продолжим урок, — решительно сказала Анна Сергеевна.
— Серёжа, мы остановились на том, что ты рассказывал о своей собаке. Май дог из
биг энд браун… что там дальше?
— У меня нет собаки, — рассеянно сказал Сергей, буравя
взглядом стену. — Продержись ещё немного, Артём, у них машина не заводится.
Ослабь снегопад. Так. Так. Ещё… хорош! Завелась. Всё, Артём, они уехали. Ещё
две минуты для правдоподобия — и отдыхай.
— Уф, — выдохнул бледный Артём, откидываясь на стуле.
Снегопад за окном стал жиденьким.
— Это же вредно — так напрягаться! — бросилась к нему
Ирина Игоревна. — Я всё понимаю, но… эх, Артём, значит, ты уже не только
предсказываешь погоду, но и изменяешь её…
Тут зазвенел долгожданный звонок. Ребята вскочили,
напряжённо глядя на учительницу.
— Сядьте, — очень грустно сказала Ирина Игоревна. —
Уроков сегодня больше не будет. Сядьте и слушайте. У меня для вас хорошая
новость.
И рассказала то, что Лилька уже до половины знала.
Оказывается, вся школа переводится в Москву. Точнее, в Подмосковье, в красивый
посёлок на берегу реки. Там тоже лес, а в речке, протекающей по территории
школы, летом можно купаться. Здание будет больше, потому что туда же переедут
ещё две такие же школы из других мест России. Ребята неуверенно переглянулись:
переезд — это интересно, конечно… и речка — это замечательно. А родители?
— А родители? — спросила Джамиля.
Оказывается, родителям придётся самим решать —
остаться в уральских городах и деревнях, где они живут, или переехать в Москву.
Если они поедут, то им помогут с работой и жильём в посёлке поблизости. И они
по выходным будут встречаться с детьми. Если родители не хотят ехать — то пусть
остаются, а дети уедут всё равно. Потому что эти дети — достояние государства,
а родители тут ни при чём. Этого Ирина Игоревна не говорила,
но Марго почему-то поняла именно так.
— Вы все едете в обязательном
порядке, — подчеркнула Ирина Игоревна. — Единственный человек, кому можно
выбирать свою судьбу, — это Марго.
Оказывается, говорила Ирина Игоревна, Марго может
вернуться в прошлую жизнь, прожить её с мамой и папой. Потому что Марго —
обычный ребенок и ценности для государства не представляет. А «контрольную
группу» можно и в Москве набрать — из детей начальников, например. Но Марго может и остаться в школе, уехать со всеми в Москву и
прожить жизнь, наверное, более необычную и интересную, рядом с людьми, которые
летают, дышат под водой, видят клады… Начальство согласно взять её с собой,
потому что вполне возможно, что её просто недообследовали
— синие уши так просто на голове не растут. Но поскольку она, такая
обыкновенная, не шибко нужна государству, то родителей её в Москву переводить
не будут, жильём и работой не обеспечат. Могут сами ехать, за свой счёт. Или
пусть остаются и бросят Марго.
Ирина Игоревна это как-то деликатно излагала, мягко,
но Марго всё-таки умная была, хотя и не чрезмерно. Она поняла, что ей надо
выбирать: или мама и папа, или московская школа.
Марго действительно была нормальным ребенком. Она маму
с папой выбрала, даже не задумываясь. Но ей стало очень-очень грустно.
Ребята молчали. Новость ошарашила
всех.
За окном падал предновогодний снег — уже сам по себе,
а не по приказу Артёма.
Глава 21. Самая грустная и самая короткая
— А что там думать? Здорово, что в Москву! Я поеду в
Москву, выучусь, стану знаменитой. Объеду весь мир, буду жить в коттедже на
берегу моря… А родители дома останутся — куда они
двинутся из своей Новосергеевки, пьяницы, — и глаза Лильки стали жёсткими и
твёрдыми, как стеклянные пуговки на её платье.
Ребята сидели в спальне Марго и Джамили.
Но страшилки не рассказывали — какие
там страшилки. Обсуждались последние новости о переезде.
— Моя мамка не поедет, — вздохнула Джамиля.
— У неё кроме меня ещё пятеро. Куда им двигаться?
И замолчала. И потом весь вечер молчала, и завтрашний
день тоже, — переживала. Жалела маму и сестрёнок. Особенно младшую, Гульнару.
Макс, Кристина и Таня не волновались — они были
уверены, что родители поедут с ними. Саша тоже был спокоен — он надеялся на
своё умение открывать порталы. Раз-два — и дома. Остальные психовали.
— Наплевать, я всё равно улечу, — храбрился Алёша.
— Истребители догонят, подстрелят, —
пугал Макс. — Ну, может, не насмерть, а пулями со снотворным, как тигров
стреляют, чтобы поймать. Насмерть не станут. Слышал, что Ирина Игоревна сказала? Ты — государственная
ценность. И все мы. Кроме Марго.
Марго опять стало обидно — она не государственная
ценность, за ней не погонятся истребители, ее не подстрелят пулей со
снотворным.
— Счастливая, — вздохнул
Валерка.
— Почему? — удивилась Марго. Особого счастья она не
ощущала — очень жаль было расставаться с ребятами и с удивительной школой.
— Потому что ты сама решаешь, — пояснил Валерка. — За
нас всё решили, а ты можешь сама.
— Зато там речка, — сказала Кристина.
— Значит, надо лететь быстрее, чем истребители, — сказал
Алёша. — Я научусь.
— Жалко, что новогодний спектакль не сыграли, —
скривилась Кристина. — У меня же главная роль.
Лилька вспомнила, что она подслушала в кабинете Ирины
Игоревны, и сказала:
— Сыграешь на новом месте. Неприметный человек сказал.
Кристина тут же утешилась. А Марго, наоборот,
расстраивалась всё больше и больше. Ребята будут вместе, у них пойдёт дальше
удивительная жизнь — и спектакль, и речка, и новые приключения. Но в этой жизни
её, Марго, уже не будет. Горько стало — просто невыносимо. Марго зашмыгала
носом.
И тут зазвонил её сотовый.
— Марго, Марго! — закричала в трубку мама. Она всегда
так кричала по телефону, словно на него не надеялась и думала, что прямо из
Москвы её голос долетит до Берёзовского безо всякого телефона.
— Марго, я сдала экзамен раньше и послезавтра буду уже
дома! Марго, как я соскучилась!
— Мама! — закричала Марго. — Ура! Мама, приезжай
скорее! Мама!
Глава 22. Возвращение в обычную жизнь
— Итак, идеальная школа обернулась золотой клеткой, —
подытожил папа, глядя на Марго, уминающую плюшки за
общим семейным ужином. — Ты вовремя оттуда сбежала, дочка.
— И ничего не клетка, нас там не очень ругали, ням-ням, как вкусно, даже тёти-Наташины булочки куда хуже твоих, мамочка, —
сказала Марго.
— Ну, если честно, я их в кулинарии купила, а не сама
пекла, — сказала мама.
— Это всё равно. Да! В теперешней школе всё куда
строже! На перемене не бегай, не ори, ходи медленно, как бабушка с радикулитом.
На уроке нельзя прыгать до доски на одной ножке! Вообще беспредел!
Да, мам! У меня проблема!
— Какая? — насторожилась мама. — Тебя дразнят? За уши?
— Что? Нет, при чём тут уши.
Всё гораздо хуже. Вот у Джамили пять сестёр, а у меня
ни одной. Я считаю, это просто кошмарный ужас. Может, вы с папой мне родите
сестру? Сначала одну. На пяти я не настаиваю.
— А что? Интересная мысль, — одобрил папа. — Мама уже
приехала с учёбы, делать ей особенно нечего…
— А на работу ходить? — слабо возразила мама. — Я же
для чего-то училась, квалификацию повышала.
— Наверное, сестрёнка родится очень умная, раз ты
только что квалификацию повысила, — предположила Марго.
— Мне определенно нравится эта идея, — сказал папа. —
Марго, что же ты раньше не говорила!
— Сами могли бы догадаться, большие уже, — проворчала
Марго. — Всё вам подсказывать надо.
Тут Чёрная Рука перестала отрывать помпон у маминого тапка. Она залезла на стол и потрогала мизинцем чай
в папиной чашке. Чай оказался горячим, Чёрная Рука отдёрнула мизинец и
бросилась под защиту Марго — жаловаться, что чай её укусил.
— Я не совсем поняла, чем это животное кормить, —
слегка нервно сказала мама. Она ещё не привыкла к Чёрной Руке.
— Я тоже, — согласилась Марго. — Она, наверное,
фотосинтезом питается… ну, её не надо кормить, а надо поливать.
Чёрную Руку ребята хотели забрать с собой в Москву, но
та спряталась в Маргошином рюкзаке, подвинув
засунутую туда же Марфуту. Марго была очень рада.
Мама и папа, конечно, удивились странному существу. Но они были так счастливы,
что дочка снова с ними каждый день и навсегда, безо всяких непонятных волшебных
школ, что согласились бы даже на крокодила. А Чёрная Рука была меньше крокодила
и по характеру приятнее. Марго предложила делать Чёрную Руку невидимой, пока
мама не привыкнет. Но мама побледнела и возразила, что это ещё хуже — нечто
мелкое и невидимое будет хватать её за пятки при ходьбе… да мама тут же умрёт
от разрыва сердца!
Ещё мама сказала, что Марго зря не научила Руку
писать, — надо же как-то с ней общаться. Марго заметила, что Чёрная Рука и так
всё понимает. Но мама была непреклонна, и через пару месяцев Чёрная Рука уже
исписала все обои такими, к примеру, надписями: «Дай штучку постучать громко
соседям скучно» (это она молоток просила). Мама слегка огорчилась насчёт обоев,
а Марго говорила, что она предупреждала — не надо учить Руку писать. Но потом
мама привыкла, а Чёрная Рука увлеклась японской каллиграфией — это когда
красивые иероглифы рисуют. И теперь у них обои очень стильные и все напрочь японские, в иероглифах.
Но это было потом, а пока в первый же день третьей
четверти Марго притащила Чёрную Руку в класс — в свой
прежний, в 1 «Б». Чёрная Рука запрыгала по парте и показала кукиш нехорошему Оладушкину. Он ей сразу
не понравился. А Марго рассказала, что в той волшебной школе учёные в
лаборатории каждому ребёнку сделали разных искусственных животных. У Серёжи,
например, была Войка, а по документам — биотехнология
номер 213. Это такая фиолетовая штучка на шести ножках, её пощекочешь — она
завоет. Очень полезная зверюшка, если урок долго
тянется и есть подозрение, что звонок сломался. Или если ты не согласен с
учительницей, что семью восемь пятьдесят шесть, то Войка
— это хороший способ заявить о своём несогласии. А для Артёма учёные
синтезировали Удабобика. Он… э-э-э… он вынюхивал
потерянные носки.
— У-у-у, круто! — позавидовала мужская половина
класса.
— И ещё по средам Удабобик
делал оверкурдюк, — добавила Марго.
— А что это?
Марго сделала страшные глаза и сказала:
— Это вы только в третьем классе будете проходить, а
мы уже прошли.
Ребята верили — а как не поверишь, если вот она,
Чёрная Рука, деловито пишет ААААА в классном журнале. Марго считала, что это не
совсем враньё, потому что учёный Иван Иваныч мог всё, что угодно, изобрести, и Войку с Удабобиком тоже мог.
Просто ему некогда было. Значит, это не враньё, а
почти правда.
Елене Ивановне Чёрная Рука категорически не
понравилась. Даже странно. Она велела держать Руку дома и в класс не носить.
Марго решила, что Елена Ивановна просто с первого раза не поняла, какая
прелесть эта Чёрная Рука, и на следующий день её, конечно, снова притащила. И
когда Елена Ивановна вошла в класс, Чёрная Рука сидела на карнизе и деловито
отцепляла колечки штор. Одна штора уже лежала на полу пыльной горкой.
— Это что? — возмутилась Елена Ивановна.
— А у вас шторы грязные, — нашлась Марго. — Чёрная
Рука помогает их снять, чтобы постирать. А то вам самой пришлось бы это делать.
Чёрная Рука очень полезная.
— Ах, грязные! — обиделась
Елена Ивановна. — Ну, хорошо, тогда забирай шторы домой, и пусть твоя мама их
постирает и погладит. И сама пусть принесёт, а я с ней поговорю.
Пришлось маме шторы стирать, гладить, да ещё и с
Еленой Ивановной разговаривать. Елена Ивановна долго объясняла маме, что здесь
— это вам не там, что в волшебной школе дети могут хоть по потолку ходить, а в
нормальной школе должны быть дисциплина и порядок. И что Марго в той школе
очень испортилась. И чтобы она не стала совсем асоциальным типом, надо
принимать срочные меры, то есть Марго наказывать. А то она сама на переменах по
коридору бегает и других детей подбивает на эти незаконные действия.
Марго потом от мамы выслушала краткий пересказ и
спросила:
— А что такое асоциальный тип?
— Это… это нехороший человек, который не считается с
другими людьми, — объяснила мама.
— Это не я! — возмутилась Марго. — Это нехороший Оладушкин, а не я! Я считаюсь! Я хорошая!
— Я тоже думаю, что ты хорошая, — сказала мама. —
Поэтому слушайся Елену Ивановну. Все хорошие её слушаются.
Марго честно попыталась. У неё не всегда получалось.
Очень скучно — сидеть 45 минут и слушать то, что ты уже знаешь. Потому что по
всем предметам Марго уже выучила в прежней школе то, что ребята только начинали
разбирать. Поэтому вместо Чёрной Руки Марго принесла на урок «Муми-троллей» и читала всю математику. А когда её вызвали к
доске, то Марго быстро решила задачу про собачку двумя способами, предложила
решить третьим — графическим, потом проговорила ответ на английском и немецком
языках и в конце сложила изящное хокку о собачьей
верности — это японский стих из трёх строчек. Марго очень старалась — ей
хотелось, чтобы Елена Ивановна была ею довольна. Ведь теоретически все учителя
должны быть довольны, если ученик хорошо учится, говорит на двух языках и
сочиняет стихи. Но Елене Ивановне что-то всё равно не понравилось. И ребятам
почему-то тоже. Нехороший Оладушкин сказал: «Маргака-задавака с синими ушами», и ему даже никто не
врезал! Возможно, он выразил общее мнение.
Так что жизнь у Марго сделалась скучная. Поначалу
ребята ещё с удовольствием слушали её рассказы о летающих, взрывающих и
вызывающих снегопад одноклассниках, а потом их стало это раздражать. Потому что
получалось, что те — крутые, а они — хуже. А кому приятно быть вторым сортом?
— А ты-то сама что умеешь? — спросила Катерина. —
Летать? Или что?
Марго очень не хотелось признаваться, что она
обыкновенная. Она важно сказала:
— Это военная тайна.
— Тогда почему тебя не взяли в Москву?
— Я сама отказалась! Что я, дура? Мама с папой же тут
оставались. Я без них не хочу, — объяснила Марго.
— Правильно, — согласилась Катерина, и Марина тоже
закивала.
В общем, из всех прежних друзей Марго сохранила только
Марину и Катерину. Да ещё Кирилл из «А» класса тоже с ней немножко дружил на
переменах. А нехороший Оладушкин
просто изводил её своими дразнилками. Марго применила на нём парочку приёмов
кун-фу, которые они изучали на физкультуре в волшебной школе. Нехороший Оладушкин улетел в угол — головой в ведро для поломытия, и его ещё сверху швабра стукнула. На упрёки
Елены Ивановны Марго ответила, что нечего вёдра и швабры держать в углу, их
надо в шкаф ставить по санэпидрежиму, как у них в той
школе. На что Елена Ивановна почему-то обиделась.
После этого воспитательного мероприятия (ну, улёта Оладушкина в ведро) Маргошу очень зауважал Лёха
Медведь. Он был сильный. Марго считала его тупым за то, что он до сих пор
читать не умел, — это в третьей четверти первого класса! Позор. Но когда он
стал её уважать, Марго начала считать его не тупым, а где-то даже умным.
Но, в общем, в школе стало
нерадостно. Марго получала свои пятёрки и замечания по поведению, а если кто из
учителей уж очень её ругал, то длинно отвечала им по-немецки. Английский язык
не так подходит для того, чтобы отвечать на замечания, а вот немецкий — в самый
раз. Учителя немецкого не знали и терялись. Ещё хуже сделалось после случая с
компьютерами. В класс наконец-то купили комп — Викин
папа купил, он был богатый и нежадный. Пришла тётенька с первого этажа, всё
установила, запустила… а ничего не запускается. Она
час бьётся, два бьётся… ровное зелёное сияние заливает
экран, а из процессора кто-то издевательски хихикает. Позвали продвинутого одиннадцатиклассника Никиту, и преподавателя физики Сергея
Николаевича, и ещё одну тётеньку-программиста — ничего не выходит. Уроки вести
невозможно.
Наконец Марго встала из-за парты и подошла к компу.
— Маргарита, сядь на место немедленно! — зашипела
Елена Ивановна. — Не мешай людям работать.
Марго и не мешала — она просто стояла и смотрела на
зелёный экран. Потом пролезла между первой тётенькой и физиком, уныло топчущими кнопки, и набрала:
— ПРИВЕТ, ЗЕЛЁНЫЙ ИНТЕРНЕТ. СОВЕСТЬ У ТЕБЯ ЕСТЬ?
И нажала enter.
Зелёный экран мигнул, и по нему побежали чёрные
строчки:
— НЕТУ, А ЧТО?
— Я так и думала, — вслух сказала Марго. — Отключайся
немедленно, люди вон расстроились. А то «брысь» скажу!
По зеленому экрану побежала вторая строчка:
— НЕ НАДО БРЫСЬ, СЕЙЧАС УЙДУ. МНЕ ЖЕ СКУЧНО. НИКТО
МЕНЯ НЕ ПОНИМАЕТ.
Марго пожалела одинокого непонятого Зелёного
Интернета.
— Приходи в мой комп, — сказала она. — То есть в
папин. У меня дома. Боюсь, папа не обрадуется. Ну да придумаем что-нибудь.
— УРА! — напечаталось на экране. Зелёное сияние погасло,
и сам собой запустился Maxthon и открылся Yandex. Программисты странно посмотрели на Маргошу.
— Это Зелёный Интернет, я его знаю, — небрежно
объяснила Марго. — В той школе познакомились. Он добрый, ему только скучно. Это
всё так просто, надо было сразу меня позвать.
Теперь на Марго обижались не только одноклассники и
учительницы начальных классов, но и два программиста, учитель физики и одиннадцатиклассник Никита. И дома было не всё хорошо —
сестричку-то ей так и не родили! Хотя и обещали к осени, но Марго уже не верила
— что так долго-то?
Так худо-бедно прошло несколько месяцев, и наступил
май.
Глава 23. Все такие светящиеся
Летом в день города в Берёзовском уже пять лет
устраивали карнавал. Это ещё старый мэр придумал. Горожане наряжались в маскарадные
костюмы и длинной-предлинной колонной обходили город, а в конце жюри выбирало,
кто лучше, и давало призы.
В прошлом году тема карнавала была «Сказки». Это так
весело вышло! Детско-юношеская спортивная школа выбрала сказку
«Конёк-Горбунок», приделала к «тойоте» белую
лошадиную голову. И это получилась «кобылица молодая», а на двух «КамАЗах»
соорудили чёрные головы — это два коня, которых свели у Иванушки непорядочные
братья. И рыба-кит была, и Царь-девица вся в блёстках. А «Водоканал»
представлял огромную толпу водяных и русалок и поливал горожан из шлангов, чему
все радовались, потому что день выдался не по-уральски жаркий. Городская
больница изображала, конечно, «Айболита», а «Буратин»
набралось целых пять, в том числе и Маргошина школа
изображала героев этой сказки. Шли детские садики, школы,
столовые, сбербанк, ЖКХ-холдинг, мэрия, берёзовский
рудник, фирма «Орифлэйм» — они изображали «Репку» с
бабкой невероятной красоты. Шли и просто отдельные люди в костюмах. Это совершенно замечательное зрелище: полгорода идёт
разноцветной колонной, поёт и пляшет, а вторая половина стоит по краю дороги и
кричит:
— Эй! Мариванна! Ну ты прям фея!
— Дядя Вася, я тебя узнала! Ты Кощей!
— А Ленка-то, Ленка-то как вырядилась! Дженнифер Лопес
ваще отстой по сравнению с нашей Ленкой!
В общем, такой карнавал — Бразилия отдыхает.
Берёзовский куда круче.
В этом году темой карнавала объявили космос. Маргошина школа сначала собиралась участвовать, а потом
как-то всё сошло на нет, потому что скафандры шить
сложно и дорого. Марго очень огорчилась — ей хотелось переодеться во что-нибудь
яркое и гордо идти в колонне. Но потом она сказала Марине и Катерине:
— Мы же можем сами идти. Оденемся в инопланетян.
И теперь ребята — Марго, Марина, Катерина, Кирилл и
Лёха Медведь — сидели в своём штабе и обсуждали, как они будут участвовать в
карнавале и какие костюмы сделают. Березовский — спокойный город, преступления
в нём не в моде, и детям иногда разрешалось гулять светлыми майскими вечерами
без взрослых. До заката, конечно.
Лёха привёл с собой нехорошего Оладушкина.
Марго возмутилась — зачем он им?
— Да ладно, — сказал Лёха Медведь. — Его никто не
берёт. Пусть с нами будет. А дразниться начнёт — я его тресну.
— Я и сама могу треснуть, но на
фига ты его притащил? — бушевала Марго.
— Да пусть, — твердил Лёха. — С нами хоть человеком
станет. А то что за житуха у чувака
— то дразнится, то на скрипке играет, то дразнится, то на скрипке… так и
свихнуться можно.
Оладушкин стоял тихо и только взглядывал
туда-сюда маленькими встревоженными глазками — ждал, как решат его судьбу.
— Ладно, — в конце концов
сдалась Марго. — Но это всё тайна, ты понял, Оладушкин?
Если кому скажешь, где наш штаб…
— Да-да! — воскликнул счастливый Оладушкин.
— То есть нет! Я никому не скажу!
Штаб у Маргошиной компании и
вправду был хороший. Вообще-то, в жизни каждого человека бывает штаб. Иногда
это чердак или подвал, иногда недостроенный дом на краю стройплощадки или,
наоборот, — полуразрушенная халупа в старом районе. Иногда просто шалаш из
досок во дворе. Потому что этот мир создан взрослыми и приспособлен для
взрослых. И человек семи-восьми лет порой чувствует, что взрослые его уже
достали и ничего не понимают. И надо уединиться и отгородиться от этого мира
взрослых — сделать свой мир площадью два на три метра со стенками и крышей из
подсобных материалов.
В том районе Берёзовского, где жила Марго и её друзья,
чердаков не было, а в подвалы ходить запрещалось — там были бомжи, прорывы
канализации и виртуальные бандиты (реальных бандитов Марго никогда не видела).
Недостроенные дома достраивали слишком быстро, не успеешь обжиться, а уже
выгоняют. Разрушенных домов просто не было — район сравнительно новый. А шалаш
— скучно, и обязательно кто-нибудь придёт и разломает — из тех, кто сам строить
не умеет, а умеет только ломать.
И тогда Чёрная Рука
нашла пещеру. Сразу за Маргошиным домом был овраг,
заросший бурьяном. Весной там орали бездомные коты, а летом — кузнечики. Чёрной
Руке овраг отчего-то полюбился, и она всё туда бегала. Однажды она вернулась
возбуждённая, схватила Марго за джинсы и потащила. Оказалось, Чёрная Рука
обнаружила вход в старую, обрушившуюся шахту. Бурьян и какая-то непонятная
колода маскировали вход. Это было чудесное место — небольшая сухая пещерка с
половину комнаты, совершенно скрытая от глаз. И от дома близко. В задней стене
обнаружилось отверстие — засыпанная штольня уходила наискосок вниз. Кирилл
предложил раскопать дыру и соединить пещеру со штольней. А там и золото
найдёшь. Но Лёха Медведь запретил категорически. Он был из старой горняцкой
семьи, его предки добывали здесь золото с восемнадцатого века. Несколько его
дедов-прадедов погибли под землёй, и он по семейным рассказам знал, что такое
обвалы. Он же настоял на том, чтобы осыпающийся потолок подпёрли досками,
утащенными со стройки. На пол настелили выброшенный на помойку драный палас, из кирпичей, досок и фанеры сделали сиденья —
стало совсем уютно.
И вот теперь ребята сидели в штабе, жевали запасённые
в школьной столовой пирожки и соображали, как сделать костюмы для карнавала.
Чёрная Рука деловито ковыряла дырку в стене.
— Инопланетян всё равно никто не видел, — говорила
Марина. — Значит, хоть что можно приделать, хоть рога, хоть телевизор на спину.
— Телевизор тяжело, — возразил Кирилл. — Лучше что полегче, вентилятор, например.
— Нет, тогда ты будешь Карлсон,
а не инопланетянин, — хмыкнула Марго.
— Я один раз видел летающую тарелку с инопланетянами,
— тихо вставил нехороший Оладушкин. — Они меня
похитили. И летать научили. А потом вернули.
— Конечно вернули, долго тебя
выдержать невозможно, — дёрнула плечом Марго. — Надо что-то совершенно
потрясающее придумать. Всем лететь или всем светиться.
— Светиться можно — лампочки на батарейках прикрепить
на одежду, — сказал Кирилл.
— Светиться — это просто, даже без лампочек, —
задумчиво протянула Катерина. — Но карнавал днём проходит. Наше свечение никто
не увидит.
— Это как ты без лампочки светиться собралась? —
фыркнул Лёха.
— Фосфором намазаться, как в книжке «Урфин Джюс», — подсказал Кирилл.
— А где его взять, тот фосфор? В супермаркете не продают.
— Нет, зачем фосфор. Лёха, закрой дверь.
Дверь ребята тоже принесли с помойки и при
необходимости загораживали ею входное отверстие пещеры. Она почти полностью
закрывала проём, оставляя щель шириной в ладонь. Лёха задвинул дверь, в штабе
стало сумеречно. Не полная темнота, конечно, — солнечный свет проникал в щель.
Но всё-таки потемнее. В полутьме было видно, как лицо
Катерины стало сосредоточенным, потом покраснело, на лбу выступил пот… и оно
засветилось! Сперва лицо, потом шея, руки — всё, не
скрытое одеждой, светилось ровным белым, чуть голубоватым светом. Потом
Катерина вздохнула и погасла.
Ребята молчали потрясённо. Чёрная Рука заскулила.
— Катька! — выдохнула Марго. — Ты супер!
Ты, как те ребята из моей школы, — необыкновенная!
— Это ты как делаешь? — хрипло спросил Кирилл.
— Научи, Катюха, это же
круто — опаздываю я на урок, Елена Ивановна меня ругает, а я как засветюсь! Как завою! Она хлоп в обморок, — размечтался
Лёха Медведь.
— Это не очень трудно, — сказала польщённая Катерина.
— Надо внутри нагреться, надуться… ну, я не знаю, как объяснить… и из тебя
изнутри пойдут лучи…
— Из кишок? — уточнила Марго.
— Не знаю, может, и из кишок, — согласилась Катерина.
— Катерина Светящиеся Кишки, — фыркнул нехороший Оладушкин и осёкся —
вдруг прогонят.
Кирилл оглянулся на заднюю стену пещеры, которую
ковыряла Чёрная Рука, потом потряс головой. И что ему там не понравилось —
непонятно.
— Ребята, дайте честное слово, что никому о светящейся
Катерине не скажете, — велела Марго. — А то приедут эти… взрывчатый полковник и
неприметный человек из разведки, и увезут нашу Катерину в закрытую школу, от
мамы и папы.
— Честное слово, — сказала Марина.
— Честное слово, — сказал Лёха.
— Честное слово, — сказал Кирилл, оглядываясь на
заднюю стенку пещеры.
И все посмотрели на нехорошего
Оладушкина.
— Да чтоб я сдох! — возмутился Оладушкин.
— Что вы все так уставились! Я дразнитель, а не стукач! Честное слово, никому не скажу!
— Ладно, — милостиво кивнула Марго. — Мы тебе верим.
Кирилл огляделся.
— Там кто-то есть, — сказал он, указывая на заднюю
стенку штаба. — Человек. Он скорчился и подслушивает.
— Это шпион взрывчатого полковника подслушивает нас, —
зловеще протянула Марго, не очень, впрочем, веря Кириллу.
— Ой! — перепугалась Марина. — Он за Катериной пришёл!
— Да ну, Кирюха, какой
человек, там стена сплошная, — прогудел Лёха Медведь. — Некому подслушивать.
Кирилл поглядел назад и сказал:
— Стена. Но в ней немножко пустота. Может, от
завалившейся шахты осталось. И опять стена. А в стене, прямо в земле, человек.
— Труп? — спросила Марго. — Скелет несчастного
засыпанного забойщика?
— Не, живой. Руками шевелит, пробивается к нам.
— Так, — сказала Марго, вспоминая прошлое. — Кирилл,
ты что, видишь сквозь землю?
— Немножко, — потупился Кирилл. — И плохо — туманно.
Вот сквозь учебник хорошо вижу. Это очень на уроках удобно. Учебник закрыт, а я
вижу, что там написано. А я думал, Марго, что ты тоже так умеешь. Ты же хорошо
учишься. Отвечаешь урок и просто смотришь на закрытый
учебник…
— Интересненько… — протянула
Марго. — Катька светится, Кирилл сквозь землю видит…
Марина, а ты под водой дышать не умеешь? Или будущее предвидеть?
— Нет, — покачала головой Марина.
— А ты, Лёха?
— Не-а.
— Я всё поняла! — воскликнула Марго. — Они такие
дураки — те, кто устроили школу для необычных детей! Потому что все дети
необычные. И ты, Маринка, тоже, просто ты не знаешь, в чём ты необыкновенная. И
Лёха, и даже, наверное, нехороший Оладушкин.
А уж я — точно! Все необыкновенные! Просто потом мы вырастаем и становимся как
все взрослые. И забываем, что умели…
— Нет, — не согласился Кирилл. — Может, люди меняются.
Взрослые ещё обычные, а дети уже нет. Кстати, тот, в земле, уже кашляет.
Давайте его вытащим, а то задохнётся.
Ребята как-то не поверили — ну что за дичь! Живой
человек в земле! Но Кирилл схватил фанерку, на которой
сидел, начал скрести землю на задней стенке штаба. Чёрная Рука помогала, как
могла, — ковыряла землю пальчиками.
— Погоди, балда, обрушишь всё, — отодвинул Кирилла
Лёха Медведь. — Выше надо, вот тут… палку дайте кто-нибудь.
Чёрная Рука сбегала в бурьян, приволокла
палку — даже с заострённым концом, как нарочно. Лёха Медведь потрогал стену,
зачем-то постучал в неё, погладил, словно отыскивая какую-то одному ему видимую
точку.
— Отойдите, места мало на замах, — сказал он ребятам.
Размахнулся и как даст палкой в стену! Земля загудела,
поползла, отваливаясь кусками… и из стены вывалился,
кашляя и отплёвываясь, перепачканный человек.
Глава 24. Это всё надо обдумать
— Лёша! — не веря своим глазам, закричала Марго.
— Это я — Лёша, — недоумённо сказал Лёха Медведь,
ставя палку в угол.
— Да нет, это Лёша-летун из нашей школы! — вне себя от
радости объявила Марго. — Ты как в землю залез? Сашка портал открыл и
промахнулся?
— Ох, фу, земля в рот набилась, — хрипло сказал Алёша,
вытирая лоб и отряхивая с себя глину. — Это не портал. Сашка всё ещё мажет,
точно прицелиться не получается. Во вторник открыл портал в спортзал, отправил
туда свою кроссовку — для опыта. Кроссовки в спортзале не оказалось. А в среду
нашли в Интернете сообщение — около Полинезии экспедиция океанологов заметила в
стае летучих рыб парящую над волнами кроссовку «адидас».
Даже сфоткали! И как её в Полинезию занесло вместо
подмосковного спортзала? Теперь фирма «Адидас» не знает, что делать, — то ли в
суд подавать на океанологов за оскорбление адидасовской
кроссовки, то ли заплатить им за рекламу фирмы.
— Да ну тебя, Лёшка, — засмеялась Марго. — Ну признайся, что ты всё выдумал!
— Чистая правда, чес-слово,
сама погляди в Инете, — поклялся Алёша, обернулся,
пошарил в яме, из которой выбрался, и достал… розу и шоколадку — здоровенную,
размером с энциклопедию.
— Это тебе. Я сразу хотел шоколадку подарить, но меня
Кристина с толку сбила — сказала, что надо розу. Я на всякий случай проволок и
то, и то.
Маргоше, конечно, шоколадка больше розы
понравилась. Тем более в ней было семь разных начинок — в шоколадке, а не в
розе.
— Это мои друзья, — сказала она, обводя широким жестом
ошалевших ребят. — Ты не думай, Лёшка, они тоже необыкновенные. Катерина в
темноте светится, как реклама. А Кирилл сквозь землю
видит. Он тебя и углядел. А Лёха Медведь тебя
раскопал.
— Спасибо, — сказал Алёша. — Я
ведь уже задыхаться начал. Если бы не вы…
— А как же ты сюда забрался, если не через портал? —
вспомнила Марго.
— Прилетел, — пожал плечами Алёша. — Я лучше стал
летать. Помнишь разговор про истребители? Мне они
теперь не страшны.
— Из Москвы далеко лететь, — посочувствовал Кирилл. —
Я с мамой на поезде ехал полтора дня. Ты сколько летел?
— Это если вдоль пространства лететь, то долго, —
сказал Алёша. — А я пространство в спираль сворачиваю и лечу не вдоль витков, а
поперёк. Получается быстрее — за полчаса добрался. Но поторопился, свернул
пространство неаккуратно, конец его торчал не туда… и промахнулся, оказался в
земле. Спасибо вам, парни.
И Алёша пожал Кириллу и Лёхе
Медведю руки, как взрослый. И Чёрной Руке руку пожал, потому что она очень
хотела. А потом опять к Марго повернулся:
— Наши все тебе приветы передают. Нам нельзя «ВКонтакте» сидеть, в школе связь глушат
и Интернет перекрывают, кроме учебного времени. Поэтому мы тебе не пишем и не
звоним. Мы скучаем без твоих страшилок. Но это ничего. Скоро Санька наловчится
порталы устанавливать, и мы все к тебе в гости летать будем. Особенно Валерка
рвётся. Джамиля говорит, что чувствует, что тебя тут
обижают. Она по-прежнему неприятности здорово чует. Так Валерка клянётся, что
через портал прилетит и всех твоих обидчиков взорвёт.
— И никто её не обижает, — сердито проворчал Лёха
Медведь. — Пусть попробуют, я их сам побью.
— Я тоже хочу к вам в гости, — сказала Марго. — Но я
по-прежнему обыкновенная, летать не умею.
— Я научусь, — выступил вперёд нехороший Оладушкин. — Меня инопланетяне научили. Я ещё мышцы
подкачаю в тренажёрном зале и тебя отнесу в Москву.
— Ха-ха, — сказала Марина. — Летает он, как же. Прямо щас.
Но Алёша-летун внимательно посмотрел на нехорошего Оладушкина и сказал:
— Про инопланетян ты врёшь. Марго, меня Джемка научила еще одной штуке — видеть, когда люди врут, а
когда нет. Она недавно сама это освоила и мне показала. Это легко — у врунов уши
светятся противными тускло-красными кругами. А вот про «умею летать»…
Он ещё раз оглядел покрасневшего
Оладушкина и сказал:
— Ты и правда сможешь. Ты
способный. Музыкой занимаешься?
— Скрипкой, — и Оладушкин
покраснел ещё ярче.
— Тогда понятно. Музыка помогает летать, она на своих
волнах поднимает, — непонятно объяснил Алёша. — Ну-ка взлетай!
— Я… я не умею. Я наврал, — и
Оладушкин стал почти фиолетовым.
— Умеешь. Я же не говорю: «Лети на Луну». Я говорю:
«Взлети над полом». Ну!
Нехороший Оладушкин
взлетел над полом, стукнулся о низкий потолок пещеры и рухнул вниз.
— А-а-а! — заорал он. — Получилось!
И все тоже заорали — и Лёха Медведь, и Марина с
Катериной, и Кирилл. А громче всех Марго. Она вообще кричать любила, а тут
такой повод.
— А-а-а! — орал Оладушкин. —
Я умею! Я летаю! Теперь вы меня точно не прогоните!!!
Марго стало отчего-то стыдно, и она сказала:
— Да ладно, Витя, не парься. Мы тебя не прогоним, даже
если ты разучишься летать.
— Он не разучится, — улыбнулся Алёша. — Это как
говорить: кто научился говорить, тот не разучится. Ладно, Маргоша,
мне пора. А то охранники хватятся. Я ещё прилечу. Я и Макса тренирую, и Артёма.
Может, в следующий раз втроём прилетим. Пока! А ты учись!
Это он Оладушкину сказал.
Повернулся на пятках, ещё раз улыбнулся Маргоше,
взмахнул руками… и исчез.
— Да-а-а… — протянул Лёха
Медведь. — Классный у тебя друган.
— Супер, — кивнула Катерина.
— И красивый.
— Красивый, — согласилась
Марина. — И высокий.
— И сильный, — сказал Кирилл.
На самом деле Алёша-летун был маленький, тощий и
совершенно не красавец. Но ребята этого как-то не заметили.
— Уф, — сказала Марго. — Здорово. Они меня не забыли и
станут в гости прилетать.
— Мы ведь тоже будем с ними дружить, да, Маргоха? — спросил Лёха Медведь.
— Конечно, — кивнула Марго. — Знаете, мне расхотелось
придумывать инопланетные костюмы.
— Да, — согласился Лёха Медведь, отволакивая
в сторону дверь, заслонявшую вход. — Это всё надо обдумать.
Ребята вышли из пещеры. Над городом садилось толстое
красное солнце, слегка кривое, как это иногда бывает на закате. В его лучах
хрущёвские пятиэтажки смотрелись волшебными замками — только без башен, потому
что башни обломали соседские драконы. Окна пылали красным от заходящего солнца,
но Марго знала, что на самом деле это свет факелов — там пировали рыцари и
прекрасные дамы, празднуя победу над злым колдуном.
Солнце садилось за Берёзовским, выключало освещение.
Свежая майская тёмно-синяя синева начала заполнять мир.
Над бурьяном низко, слегка задевая коленями и
кроссовками сухие верхушки, вдохновенно летал нехороший
Оладушкин.