Опубликовано в журнале Урал, номер 1, 2013
КРИТИКА ВНЕ ФОРМАТА
Большая Книга Артёма Рондарёва
У нас сейчас в самом разгаре файт за фри спич. Я суечусь, как всегда…
Артём (Сергеев), Эхо Австралии, 1913 г.
Артём Рондарёв в духе ранних “Блэк Сэбэт” сделал финалистоф “Большой книги” в artem-r.livejournal.com
Критика тов. Артёма
— критика в духе “Написано оно хорошо, только зачем читать?..” или короче “Зачем?” Но свирепствует не вопрос “Зачем?” Просто читающий редактирует чтомое на более и менее нужное, и чем больше он начитывает, тем большее количество чтомого отсеивает. Бороться с этим явлением можно единственным способом — попробовать написать какой-нибудь романчик. Хочется, чтобы поскорее закончилась, — плохая книга, хочется утащить себе — хорошая книга. Проста надо усвоить навыки тащить себе.В целом критика тов. Артёма справедлива тем более, что большая часть книг написана 50-летними авторами для них самих, 20-летних, и поэтому устарела вдвое: первый раз
— вместе с авторами, второй раз — вместе со временем. Среди прочих исполнил он “Мэбэт” Григоренко и Андрея Дмитриева с его “Крестьянин-и-тинейджером”.“Мэбэт” я, каюсь, просмотрел, когда мы с Махаоном исполняли Пасечника. Отвлекли бояшовские англо-саксонские норвежцы. У Григоренко фактические косяки наверняка побольше бояшовских, только проверять-то их никто не будет. Ну и вообще, “у вас ус отклеился”
— как-то уже неприлично говорить (“У кого ус не отклеился?…”). Да, а когда мы с Махаоном работали по Пасечнику, я Пасечнику как раз говорил, как ему “Модэ” делать: ну там, Ницше поцитировать в собственной редактуре да Гумилёва подержать за кисет. И на тебе, оказывается, все эти ходы были отлично отработаны в “Мэбэте” Григоренко.Малознакомое любопытит, когда не знаешь предмета. Просыпаешься, кажется, люди говорят о чём-то важном, а проснулся
— херню какую-то обсуждают. Немного знаешь предмет — скучно. Всё то же самое (а что может быть скучнее для человека, чем он сам?..). Знаешь предмет — ты уже внутри. Самоедов изучать — надо ж самому осамоедиться, то есть съесть себя самого. “Вечное своё самоедство” Григоренко упоминал в беседе. (Я лично болею за кетов.)Так вот про “Мэбэт”. Рондарёв там правильно написал, что “хорошая книга для подростков”. Я больше скажу: литература
— вообще дело молодых итд. Литература (изящная письменность) нужна молодым, чтоб язык учить, и старым, чтобы язык не забыть. Типа старушки, которые брали ПСС Дикеннса и читали его из конца в конец, чтобы в здравой уме и твёрдом памяти.На Андрея Дмитриева (бухали вместе в Липках) был произведён наезд Ганина (или Дашевского?
— я их вечно путаю, потому что оба приличные люди). Они там как-то хитро (по каким-то косвенным габаритам) ущучивали Дмитриева, что тот, дескать, деревни не знает. Ну, Ганин с Дашевским (и примкнувший к ним Рондарёв) много лучше знают деревню?.. Risum teneatis, camaradas. Более смешнее: они думают, есть кто-то, кому эта “правда жизни” нужна, и что те, кому “правда жизни” нужна, нужны кому-то ещё. Артём, вы действительно видели, как пазл собирают ножницами и клеем?.. Или сами собирали?.. Я вот видел, кубик-рубик собирают, переклеивая масти. То есть когда человек долго в бизнесе, и ему сам чорт не брат, накатывает иногда желание понарицать имена, истинки поизрекать — многих достойных людей погубило сие, напр. Манцова Игоря, Пирогова Льва. Это я к чему?.. К тому, что, что Дмитриев пишет “плохо” — это очень хорошо, и плюс прекрасно.
Я со временем понял одну вещь: когда образованный человек вы.бывается, там бесполезно искать резонов. Потому что он сам знает, что вы.бывается, и ему это нравится. И тут всякие резоны кончаются.
Артём Рондарёв. ЖЖ.
Пишет Артём вообще матно, но мат у него звучит ненеприлично, потому что встроен в длинные, интеллигентные предложения типа “Так как ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла …….., и поэтому……….., но .. ….., если и только если……”. Имена я высыпал, бо они суть odiosa, остаются кванторы душевного участия (мат) и логические переходники (союзы). (В принципе туда и другие кванторы душевного участия можно воткнуть, не обязательно матные.)
Культура
— это синоним глагола “вы.бываться”. И никто не любит, когда это самое. Кто вообще любит, когда это делают посторонние?.. Скажем, спрашиваю я Рондарёва (реально я его спрашивать не буду, чтобы трафик не гонять): “Тов. Артём, как же это у вас: боретесь с небыдлом, а сами?..” А тов. Артём мне ответит: “Вы же пох.ист?.. Так отчего ж вам не пох.., как именно я воюю с небыдлом, по правилам или против шерсти?..” — и будет совершенно прав. А когда я отвечу ему, как в известном анекдоте, он совершенно cправедливо парирует: “Ну вот и я тоже самостоятельно решаю, где мне пох.., а где глубоко”. Короче, “братва, не стреляйте друг друга”.О пользе ругательных рецензий. Это когда прочитаешь про книжку и про автора, какое это невообразимое г…но. И, прочитав, полюбопытствуешь узнать, действительно ли всё так плохо. И, открыв книжку, приятно (почти всегда) удивишься, что вот и язык неплохой, и вычитано, и написоно бойко. И хотя ни один текст не дочитаешь до конца, то всё-таки вчуже порадуешься, а что не дочитал, так это ведь правила игры, понятно, что текст дописывается до конца, чтоб выносливость письменную показать.
Предлагаю называть это эффектом Немзера-Рондарёва. Когда читаешь ругательную рецензию и думаешь: вот ведь неплохая книжка, наверное, надо почитать. И наоборот, когда читаешь хвалебную рецензию и думаешь: опять, наверное, какое-то г…но. Самое смешное, что это обычно одни и те же книжки, так что (на заметку писателям) установку тт. критики дают нехилую.
Ведь не та книжка плоха, которую обругал Рондарёв, а по которой кино не снимут.
Ещё раз хотелось поблагодарить Артёма Рондарёва за “Большую книгу” (так бы вот, ей-богу, и не узнал, что есть такая) и вообще посоветовать тт. музкритикам чаще разминаться на литературке, а тт. литкритикам
— на музле. Я уже два раза вот написал о Круге, Металлике и Джими Хендриксе, а там какой-нибудь Артёмий Троцкий наколбасит что-нибудь о влиянии александрийских риторик у Ольги Славниковой. И всё пойдёт как по маслу.
Василий ШИРЯЕВ,
Камчатка,
посёлок Вулканный