Стихи
Опубликовано в журнале Урал, номер 5, 2012
Александр Верников
(1962) — прозаик, поэт, переводчик. Окончил иняз Свердловского пединститута, служил в армии, начиная с конца 80-х публиковал прозу, стихи и переводы с английского, немецкого и на английский в журналах “Урал”, “Знамя”, “Новый мир”, “Октябрь” и др. Автор трех книг прозы и двух книг стихов.
Александр Верников
Окликая близких и родных
***
Голубая родина Фирдуси,
Маков цвет Ширазовых полей!..
Это ж надо, Господи Исусе,
На Востоке требовать: “Налей
Мне, чайханщик, розового чаю!
Чтоб качалася по-русски чайхана,
Я ее сегодня закачаю
Строчкой крепче крепкого вина!”
Он вовек не шестерил газелью,
В Персии ни разу не бывал,
Но, ударив по родному зелью,
Золотыми сливками блевал.
Сливки, слитки, слезы золотые…
Век рязанской рожи не видать!
Будет в большевеющей России
Пастернак петрушечный рыдать
Голосом игрушечным Живаго
До позорных нобелевских ласк…
Ты сегодня, дорогая Шага,
С хоросанным поездом в Дамаск
На ножах буланых улетая,
В лепестковой буре на волне
Сладковейных ароматов края,
О Сергее о Есенине
Донеси благую весть до неба
Самых православных мусульман!
Если так случится — до Эреба
Разойдется суфиев туман.
***
В рифму тянет, как в воду,
—Наводитесь, мосты!
Мне по шифру — по коду
Навывают свободу
Во летальну погоду
Зазывалы-винты.
Винтовым коридором
Я винчу матадором:
Ой, фламенко-фанданго,
Андалузские псы!
Чижик-пыжик, Фонтанка,
Коммунальная пьянка —
Надрывает тальянка
Баритоны-басы.
Федерико Гарсия,
Не найти, чем “Россия”
Лучше рифмы — ты видишь,
Как мы вдруг заодно
В мандариновой роще
И в березовой роще
Выпиваем от выдерж-
ки
Золотое вино?!
***
Внутренний Хармс роговыми очками
Сильно сверкает на всю детвору,
Голыми тянется взяться руками
За незамужнюю чью-то икру.
Белое солнце желтой пустыни
Жарится в небе, и плещет чадра
На комиссаркины косы льняные,
Где миражами встает Бухара.
Можно не спятить с этакой жизни,
Если, свернувшись удавом, уснуть
Не принимающей сына отчизне
Пастью усталой навстречу зевнуть.
***
Может быть… Но я беспечен:
Будь как будет, как-нибудь
Я санями обеспечен,
Кони сами знают путь.
Я откинусь и забуду,
Где я, кто я — снег свистит,
Никуда из ниоткуда
Нечто борзое летит.
Что-то слышится родное —
Нет, послышалось, мираж —
Привиденье слуховое
При вхождении в вираж.
“Чуть помедленнее, кони!” —
Это что еще за хрип?
Если гоним, значит, гоним,
Если трип, то полный трип.
К черту упряжь — пусть уж сани
Мчатся сами по себе,
Пусть несутся небесами
Силой, волей и т.п.
Пусть уж и саней не будет,
И уснувшего в санях,
Как щекоткою, разбудит
Невесомостью меня —
Ух ты, ах ты —
Р-раз, и в космонавты!
Без скафандра да в открытый
Космос — это ничего,
Если сам такой, открытый,
И — как следует… того.
***
“Постой, пароход, не стучите колеса,
Штурвальный, нажми на тормоза!
Меня уважают как старшего матроса
Навыкате пьяные глаза”.
Ерёма, Ерёма, сидел бы я дома,
А тут вдруг заваливаешь ты:
“Вставай, мол, пойдем и что надо найдем мы,
Как гайки находят болты!
Не надо бояться, болтать — как болтаться
На рее позорным мешком;
Извольте сказать, как смогли оказаться
В команде с таким языком?”
С таким языком оказаться в разведке —
Как взять и язык развязать…
Не дай тебе Боже сгодиться в подметки,
Чтоб голую землю лизать!
Впечатление от посещения большого книжного магазина
В отделе “Современная поэзия”
Стоит невыносимая мура
Лишь Рыжий, заточивший рифму в “лезвие”,
Порой сверкнет — и больше ни пера.
***
Крылатый мой, Карлуша, Кастанеда,
Курлыкать будем или — полетать?
Что слаще бавит? Светская беседа —
Она того… нагваля не видать.
Давай, пернатый, — хрена ль нахохл
Колись про, помнишь, крикнул: “Невермор”.
Эдгарушке по правде ли свалился
Или сподвигнул скальда мухомор?
Какого Одина в глазу смородина?
Стреляешь, клюв, глазами наповал!..
Родная родина, страна Володина —
Ты, граешь, тут пролетом не бывал?
Узнай тогда скорей,
Бессмертный черный вран,
Как на людей зверей
У нас спускал тиран.
Ты хочешь знать, Борхйс,
Чего в тебе не так?
Ты из очков эфес
Себе согнул, чудак.
Ну ладно, брат Маркйс,
Ты пособлял как мог —
Но с Фолкнером и бес
Нобелеатом б смог.
А андских кондоров
Видал ли ты?
Прозаик Бондарев —
Живой? Пласты
Военной памяти
Хранит твой дар…
Пора в себя прийти —
Сигналь, мой car!
***
Карлос Кастанеда, милый друг,
Как Каштанка ты у дяди Вани,
Выскользнув из чародейских рук,
Выскочил на освещенный круг,
Обратил всеобщее вниманье
Первое, второе и вообще,
Всякое — на дяденьку в плаще,
Ну реально факирс.ком — о дон Хуане
Разбрехал на весь крещеный мир,
Средь чумы ракетоносной пир,
Да горой, устроил, в океане
Хаоса материальных бурь
Поднял чудный остров — ну не дурь
Ли все это: сказки о дурмане?
О волшебном кактусе, о том,
Как летал ты кверху животом
Вместо воздуха в цветном тумане,
Прыгнув в пропасть, бездны на краю
Постояв, нелегкую свою
Вспомнив жизнь?.. Но все равно спасибо
Говорю тебе, матерый, глыба
Человечины, сердечный мой!
Всякий раз, когда приду домой,
Я тебя мусолю на диване.
***
Шени циспери твалэби, чеми цители тучеби
1 —Вот такая фонетика у моих дорогих,
У любимых товарищей за лесами дремучими,
За горами высокими, за вершинами их.
Хванчкара да Киндзмарули, Тбилисо да Руставели —
Только этими звуками говорил бы всегда!…
Ах зачем вы, батонеби2, мя на Руси оставили?
Тут вся жизнь моя — сицоцхле3— как без лодки вода.
***
Я не флейта в носу, а вибрато —
От ядра до беззвучных небес
Я вибрирую — слышите брата,
Эй вы там, кто вы есть в голубез-
Дне, слов нету, бездонной —
Только звуком в нее и заглянь…
Я пишу на стекле заоконном,
Оскар Уайльд, в твою честь эту дрянь.
1
Твои голубые глаза, мои алые губы (грузинск.).2
Уважаемые (грузинск.).3
Жизнь (грузинск.).