Стихи
Опубликовано в журнале Урал, номер 5, 2012
Михаил Мухин
(1973) — окончил филфак УрГУ. Автор нескольких стихотворных публикаций и книг. Лингвист, доктор филологических наук, преподаватель УрФУ (УрГУ). Живет и работает в Екатеринбурге.
Михаил Мухин
На зеркале земли…
***
С.
Невесомая странная даль.
Непорочна зима в беспределье,
Как зеркальная свежая сталь,
Не бывавшая в деле.
Но пройдут холода, и тогда
Мир наполнится звуком и светом,
Оживут, загудят провода,
Обретут очертанье предметы.
Вот он, легкий песок, вот трава,
Вот он, холм, обрастающий лесом,
Вот уже появились слова,
Задышав интересом.
И на яркой звучащей земле,
Где доныне и птицы молчали,
Есть пространство для жизни в тепле
И возможность любви и печали.
***
Первый дождь удивительно свеж,
Словно осени здесь не стояло,
Словно ясный, задумчивый снеж
Не стелил своего одеяла.
Расплываются синим стихи,
Протекает неспешно прогулка.
Корень мак— остается сухим,
Корень мок— набухает, как губка.
Так, намокнув, одежды пласты
Стали кожей
Мир притих от своей наготы
И уже не пытается сохнуть.
***
На зеркале земли
оранжевое море,
и солнца синева,
и белизна людей.
На зеркало земли
падение прямое
невидимых лучей
и видимых дождей.
В твоих глазах бульвар,
трамвай и мостовая,
потерян кошелек
с деньгами и ключи.
Один писатель, жизнь
зеркальной называя,
умел зрачком снимать,
как камерой, лучи,
и обращать цвета,
и слышать звук глазами,
и реки вышивать
тесьмою золотой.
Стекает соль земли
с бесшумными слезами:
хоть Бога отрази
ответ всегда простой.
Когда мобильно вы
друзьям своим звоните,
качаясь над землей
на призрачных мостах,
вы чувствуете, как
космические нити
фиксируют экран,
лежащий на китах.
Август. Вечером
Под сельским небом, на крылечке, между соснами
Все ближе к певчим, ближе к скрипкам
так ли, Господи?
Дым утянуло, стали трубы вдруг бесхвостыми,
И солнце тянется по озеру, как водоросль.
Сад охлаждается, темнеет вместе с воздухом,
Цветы повисли монохромно прямо в космосе.
Располагают на больших пространствах простыни.
А утром — кровельщик стучит внезапной осени.
***
Одиночество звенит в ушах.
Распрощаюсь с воздухом пустым,
Сделаю наружу только шаг
И, как прежде, стану молодым.
Вышел повод
Километр в колодце до воды.
К антиподам, к черту, цепь, лети,
Там пробьешь такие же сады,
Где копать до смерти суждено
И теплицы встали, как кресты.
Выгляни, родная, хоть в окно!
Неужели все забыла ты?
Обойми волнистый горизонт,
А потом шагами прочерти,
И любой породистый Джеймс Бонд
Спотыкнется на твоем пути.
Не раскосость глаз, а острый слух,
И не точка он, Урал, а сеть.
С детства кочевой тревожит дух:
Таватуй, Аять, Сагра, Исеть —
И так далее, и вширь, и вглубь.
Километр в колодце до воды,
Но короткий, очевидный путь
До любой сверкающей звезды.
***
Заглубился вечер.
День к концу и век.
Отражает свечи
Край заветных век.
Дернулись и снова
Вверх и вниз, раз-раз.
Каждый промельк
Цвет любимых глаз.
Карие прожилки
Охристых огней,
Где и как прожили
Вы до этих дней?
Проплывают низко
В небе облака,
И игла по диску
Плавает слегка.
Как в иллюзионе,
Движется стена.
Спит в диапазоне
Правильном струна.
На каком наречье
Говорим с тобой?
Или это вечер
Говорит с судьбой?
Или это дальний,
Отраженный, мой
Взгляд по вертикальной
Линии прямой?
***
Белила наплывают на бумагу,
и в горы превращаются леса.
Так толщу снега, выданную на год,
проматывают за день небеса.
Сугробами лавирует автобус,
отбрыкивает комья колесом.
И кажется, что маленький наш глобус
раздался вширь и более весом,
чем прежде, и в раскрытые ладони
теперь не поместится, как снежок,
как ощущенье жизни молодое,
когда впервые мир тебя обжег.
***
В моем лесу я помню каждый куст.
Здесь паутина наравне с губами.
Я просыпаюсь
Но лишь засну — выходим за грибами.
На жаркой горке вышку обойду,
Железо, раскаленное от зноя.
Отсюда весь поселок на виду,
А слева, ниже, кладбище лесное.
В корзинке у меня приятный груз:
Два белых и мохнатые волнушки.
Мой дед, кряхтя, нагнулся срезать груздь,
А бабушка скопила ягод кружку.
Я к ним бегу, издав победный звук:
“И я нашел!” — но никого вокруг.
***
Дорога экзистенциальна,
как между небом и землей
повисший шарик. Идеально
не думать
Планета кружится большая.
Не Бог же выдумал углы!
А в воздухе уже смешались
Высоцкий, Моцарт и битлы.
Без суеты, без всяких правил,
без электричества в часах…
А тот, кто в мир тебя направил,
хитрит себе на небесах.
***
Ю.К.
В деревне проще слово Бог
Стиху прозрачному дается.
Здесь легкий пожелтевший мох
И след округлый у колодца.
А в городе что май, что март,
Живешь на скорость, номер выдан,
И можно лишь найти азарт
Все разрулить и сделать выдох.
Покой и бег по крутизне
Опять две вещи несовместны.
Блуждая в предрассветном сне,
Себе ты не находишь места,
Летишь в далекие края
И вдруг на полпути проснешься,
Две половинки бытия
Соединишь — и улыбнешься.
***
Пора, мой друг! Ответ за поворотом, рядом,
Не черный пистолет, не нож, не чаша с ядом,
А некое письмо. Откроется конверт
Прочтешь и все поймешь и устремишься вверх.
На свете счастье есть, но, право, нет покоя.
Давно мне по ночам мечтается такое:
Все тот же горизонт, и мы с тобой вдвоем
Проходим поворот и вдруг — опять — живем.
***
Пропрыгала галка на мокром песке,
мечтая о брошенном хлеба куске,
проехал автобус, мигнув огоньком
и спящих людей унося далеко,
отправились пристань, вокзал и перрон,
а с ними заплаченных несколько крон,
и вкус шоколада, и звон серебра
поплыли сквозь сон в королевство “вчера”,
к утру выпал снег, и не видно зимой,
какими путями пришел ты домой,
разделся и лег с каруселью в виске
и галку увидел на мокром песке.
***
Отражаясь в блестящем трамвайном стекле,
Я лечу с двух сторон по вечерней земле.
Мой прозрачный двойник, набежав на бульвар,
Прорезает кусты. И опять тротуар.
Вот навстречу идет человек с огоньком.
Различаю лицо. Человек незнаком.
Не успев на моем появиться холсте,
Он уже докурил и исчез в темноте.
Сколько разных людей, молодых и в годах,
Мимоходом исчезнет в больших городах!
И у них есть дома в той же самой стране
И свое отраженье на темном окне,
И они вычисляют, взглянув на часы,
Расстоянье до близкой ночной полосы,
На которую тот, кто со всеми знаком,
Прибывает прослушать всю жизнь целиком.
***
О.
Посмотри вокруг! Согнувшись
На служебных сквозняках,
В знак защиты застегнувшись,
Ходят люди в сюртуках.
Ненавижу эту здравость.
Осуждают
И естественную радость,
И естественную грусть.
Пережив событий гущу,
Осмотрись, вперед бегущий
В колесе смешной зверек!
Время тянется по-детски,
И ответ возможен дерзкий
На бессмысленный упрек.