Стихи
Опубликовано в журнале Урал, номер 4, 2012
Тарас Трофимов
— музыкант, лидер группы “Stockman”. Работал копирайтером в пиар-агентстве. Публиковался в журналах “Воздух”, “Урал”, альманахе “Вавилон”, сборниках премии “Дебют” и др. Финалист премии “ЛитератуРРентген” (2005), лауреат премии “ЛитератуРРентген” (2006) в главной номинации. В 2007 году вышла первая книга стихов “Продавец почек”. Трагически погиб в апреле 2011 года.
Тарас Трофимов
Это не жарко, а просто тепло…
Про карандаши
Дом
— полная чаша.В рот — манная каша.
В нос — капли для носу.
Вот. Ты мой холосый.
Танки ехали слева.
Грузовики больше сзади,
Все — куда-то в проблемы.
Мы — прямо к детсаду.
Танк — зеленый, а звезды —
Красные. Выстрелил мой танк
В немца. Анжела плачет —
Видно, достался желтый.
— На вот, Анжела, красный! —
Всхлипывает, рисует.
Тоненькое запястье.
Красный куда засунуть?
Крови на желтом — красным
(Тут отберет и синий),
Тоненькое запястье
Выпишет нам Россию.
В шесть — нам одеваться.
Вот — папа за дверью.
Мы — двадцать засранцев —
Будем всегда, поверю.
Лишь не рисуй, Анжела,
Красным на желто-белом.
Есть и другие краски.
Ты не рисуй, Анжела.
Наркодиспансер
Лечебный труд полезен,
Как йод, лопух и хлор.
Он очень интересен,
Особенно забор.
Для трудотерапии
Есть масса умных мер
Надежные, литые.
Решетка, например.
Коробочку для спичек
Заклеить — божий дар —
Обычен, как обычный
Товарищ санитар.
До бирюзовой птички,
До скошенной травы
Пора менять привычки.
Увы. Увы. Увы.
***
Е.Т.
Это не жарко, а просто тепло.
Мокрые пальцы в три ночи искали
Мокрые пальцы. Дымилось стекло,
Ночь через пяльцы напялить в печали.
Хочется
Утро, комету, конец того света,
В этом — мы мокрые. Божка рожден,
Умер, воскрес, молодец.
Ну и это.
Без Интернета не ищутся в такт
Пальчики тонкие, пять балеринок.
Да, не тепло — это жарко. Вот так.
В душ первой ты. А я штору раздвину.
Странности перевода
Я!
Головка бога здечнего
Скворечника скворечного
И вечного вранья.
Подымаюсь и вдруг лечу листопадом
Вниз, где меня поджидают
Друзья.
Два жида и две пифии
В чем-то суровом
Багровом.
Вода для питья и мытья.
Огненная.
Боже-головка! Ну как я умен,
По-хорошему нагл
И для барышень наг
Всеми помыслами!
Удаляются нах,
Сопровождая: “С ослами не спим.
Нет, мы спим, но не с ослами”.
Какая разница?
Я
Я лечу и падаю,
Как нераскрывшийся парашют
С беднягой на привязи.
Радую гадов, но им это, божка-головка —
Совсем не дано.
Пока я тут падаю,
Я возношусь.
Я вывожу.
Только вывези.
***
Не мечи уже ты бисер, успокойся.
Твои пьяные дружки поймут навряд ли
Половины, что ты говорил.
С устройством, чтобы речь держать,
Играй-ка лучше в прятки.
Расколотят.
Или плюнут и забудут — им важнее
Водка-водка на скамейке.
Не пытайся объяснить им это чудо.
Не мечи ты бисер. Даже самый мелкий.
***
Да, холокост был у фашистов.
А может, и голодомор
на Украине. Бог неистов,
он красит кровью до сих пор.
Ну да, израиль, палестина,
афганистан, чечня, ирак,
вьетнам, корея. Тьма невинных
на весь нагорный карабах.
Костры, кресты, снаряды, раны,
малыш, подстреленный в живот.
Но больше всех мне жалко Пана,
Психею полюбившего.
***
Тесно жить на кладбище,
Тесно быть в гробу.
Оттого все бабушки
Люто худобу
Ненавидят, смотрят
Смерть придет-придет:
“Тесно тебе, бабка, там.
Буду через год”.
И не знают старые,
В чем же их просчет, —
Смерть без калькулятора,
Так себе, придет.
“Тесно жить? Уместитесь.
Тесно быть? Сожжем.
Хватит, дуры, лезть вам на —
не погост — рожон”.
Двор-коляски-садики-
Семечки-скамья.
— Не устала за день-то?
Бабка, это я!
Russian
В себе, как в сизом январе
В избе: согреться, да топор бы.
Печатал точки и тире
Всю зиму телеграф оборван.
Не злобы ради со столбов
Мужик пойдет тянуть за провод
И рвать, как с короля жабо,
Когда бы вдруг нашелся повод.
Тянуть, как лямку мелким дном,
И рвать надкушенное горло.
Дыхание души — оно
Украло? Нет, дыханье сперло.
Сижу посереди ничто.
Из головы моей опилки
Я через сито-решето
Стараюсь в горлышко бутылки.
За дверью наточили вилки
Волки и волки. То и то.
Тильтиль, Митиль
и сатирический киножурнал “Фитиль”
Мама плачет, сиськой машет
—Нету молока.
Замело окно, а значит,
Зимняя тоска.
Небу молоком не больно.
Небо-решето
Снегом вниз. Шестиугольным.
Ну понятно кто.
У сугроба тыкнуть палкой —
Это будет рай,
Все вокруг; а маму жалко.
Братка, выбирай.
Зассанный сугроб на деле —
Станция во льду.
Там полярники сидели,
Хай ду ю ду.
Пеленгует палка рая
Серого щенка.
У сугроба-суки лает:
Нету молока!
На раях уже пожили —
Братка, раздавай.
Ты уже полярник или
Хау ар ю? Ай м файн.
***
Стоял январь, шипел фонарь
У самого стекла.
Я закурил, я рыцарь был,
Ты Дамою была.
И я спросил про этот снег,
Похож ли он на бог,
А если нет, то что же нет,
И почему он лег.
И я спросил про мой табак
Ведь правда, как дракон?
Хотя табак мне враг, никак
Не враг он. Я силен.
И я спросил — мне хватит сил
У самого стекла
Принять мой бой? Ведь я с тобой.
И ты ответила.
***
Ты надела платьице,
Солнышко закатится,
И пойдем-ка
Отмечать нам пятницу.
Там бывают пьяницы,
Все друзья — а страшные,
Говорят неважное,
Пудреница влажная.
Тук-тук-тук — еще куда?
Все такие строгие:
В телескопе есть Звезда,
От Звезда подмоги нет.
Вот и дома. Тук-тук-тук —
Постучи по маковке.
— Открывай мне, я твой друг.
Мы в субботе, махонький.