[Виктор Пелевин. Ананасная вода для прекрасной дамы. М.: “Эксмо”, 2010.]
Опубликовано в журнале Урал, номер 5, 2011
ЧЕРНАЯ МЕТКА
ПЛАСТИЛИНОВОЕ ЕВАНГЕЛИЕ
Виктор Пелевин. Ананасная вода для прекрасной дамы. М.: “Эксмо”, 2010.
Вот любопытно мне: а долго бы протянула Шахразада, кабы принялась на все лады пересказывать Шахрияру одну и ту же историю? Думаю, что “Тысяча и одна ночь” при таком раскладе сократилась бы ночей этак до трех. В лучшем случае — до пяти…
Однако у советских собственная гордость. В России читают не текст, но автора. Бренд есть индульгенция на все случаи жизни. В особенности если это бренд “Пелевин”. Потому читатель наш уже полтора десятка лет трепетно внимает одной-единственной байке своего кумира: об иллюзорности всего сущего.
Из Литинститута Пелевина отчислили за незнание жизни. Удивительно, но за четверть века жизненный опыт г-на сочинителя ничем не обогатился. Ментально В.П. намертво застрял в конце 1980-х, когда слова “кундалини” и “гэбня” служили паролем для избранных, а “Живая этика” и газета “Совершенно секретно” были непререкаемыми духовными авторитетами. Как следствие, любая пелевинская книга — симбиоз второсортной конспирологии и кухонной эзотерики. А что сверх того — от лукавого: вместо сюжета одна и та же, до сального блеска замусоленная, схема (неведение-инициация-просветление); вместо стилистических изысков — топорной выделки остроты (“Жанна Фриске показала сиськи”); вместо осмысления жизни — механическое перечисление ее примет (нефть, реклама, терроризм)…
В давнем своем интервью наш герой неосторожно пооткровенничал: “К вам в гости постоянно приходит один и тот же мелкий бес, который наряжается то комиссаром, то коммивояжером, то бандитом, то эфэсбэшником. Главная задача этого мелкого беса в том, чтобы запудрить вам мозги, заставить поверить, что меняются полюса, в то время как меняются только его наряды”. Чем не авторское кредо?
Сборник малой прозы “Ананасная вода для прекрасной дамы” скроен точь-в-точь по тем же лекалам. Пелевин в дежурном амплуа срывателя всех и всяческих масок взялся дезавуировать Бога, а попутно, в сто сорок мохнатый раз, — и окружающий мир. Реальность — это пластилин с изюмом, утверждает автор. И в подтверждение тезиса неустанно лепит — все страньше и страньше, все чудесатей и чудесатей, сказала бы незабвенная Алиса. Итог скульпторских экзерсисов: Вседержитель есть продукт нанотехнологий, ангелы рогаты и хвостаты, Родина-мать — эманация богини Кали, а все вместе суть детища Махамайи. Благая весть второй свежести — было, еще раз было и оскомину набило. Набор откровений, явно рассчитанных на культурный шок, не работает, — еще и потому, что очередное евангелие от Пелевина то и дело сбивается на беспросветно нудные философские интоксикации, тоже второй свежести. Вот, если угодно, Дебор:
“Нас ждет новый темный век, в котором не будет даже двусмысленного христианского Бога — а только скрытые в черных водах транснациональные ковчеги, ежедневно расчесывающие своими медиащупальцами всю скверну в людях, чтобы обезопасить свою власть”.
Вот Солженицын:
“Привыкла за века наша власть широко черпать русский народ, да плескаться им горстями — а вот будет ли завтра, откуда зачерпнуть?”
Вот неизбежный Веничка Ерофеев:
“Например, выпили вы водки и не можете ключи от квартиры найти. И думаете: “Где ключи? Где ключи? Где ключи?” Это шаматха. А потом до вас доходит: “Господи, да я же совсем бухой…” Это випашьяна”.
Also sprach Pelewin,
— благо парафразы для постмодерна не велик грех. Пробиваться сквозь многопудовую толщу пластилиновой риторики (а три четверти текста именно таковы) — занятие не из легких. Впрочем, на десерт был обещан изюм, и В.П. слово держит. Беда, что в роли изюма здесь убогий юмор люмпен-пролетарского свойства: “Шло начальство по деревне, / Бригадир и счетовод. / Поднимайся на работу, / В ж…у е…й народ!”, “Брателла сам отнес матрас на петушатник” и т.п. Легенда народов Крайнего Севера гласит, что на излете советских времен читателя можно было потрясти подобной буффонадой. А нынче кого удивишь эполетами поручика Ржевского? Общедоступная, знаете ли, регалия. Да что поделаешь, коли автор не в силах расстаться со своей духовной отчизной?..Подобная проза могла быть написана (и написана!) и десять, и пятнадцать лет назад. Некоторого оттенка новизны Пелевин добивается за счет “актуальных трендов”: не Forex, так WikiLeaks, а то и вовсе “медвепуты на тандеме”. Эволюцию здесь давно и прочно вытеснила мимикрия
— В.П. привычно меняет наряды, убеждая публику в том, что меняет полюса…Продолжать в том же роде можно до бесконечности, а потому впору остановиться, чтобы привести сказанное к одному знаменателю. Весь многотомный Пелевин (и “Ананасная вода…” не исключение) состоит из ничтожно малого числа расхожих истин. Иллюзорна реальность, созданная медиащупальцами транснациональной закулисы (ФСБ, ЦРУ
— нужное подчеркнуть). Иллюзорна человеческая личность — ее подменили рекламные слоганы (религиозные суррогаты, кредитно-дефолтные свопы — нужное подчеркнуть). А вот тут г-н сочинитель угодил в свой собственный капкан. Там, где фиктивны реальность и личность, не может быть иной словесности, кроме фиктивной. Вместо героя у Пелевина — функция, начисто лишенная и намека на психологию. Вместо философии — подборка раскавыченных цитат, сшитых на живую нитку. Вместо языка — каталог всех мыслимых стилистических огрехов и орфографических ошибок (милости прошу убедиться, тексты выходят в авторской редакции). Вместо литературы — исполнение договоров с издательствами; иных мотивов, воля ваша, днем с огнем не сыскать. Откровение, которое можно почерпнуть в этих пластилиновых евангелиях, — отнюдь не Дао. Но тоже из трех букв…Впрочем, в России читают не текст
— автора. Напиши что-то подобное Петров или Сидоров — летальный исход гарантирован, канун да свеча молодцу. В случае Пелевина всякий раз начинается вечнозеленая история про новое платье короля: глубокая философия на мелких местах и поиск метафизических смыслов в пустопорожнем резонерстве. Ибо толочь воду в ступе можно до бесконечности. А уж ананасную — тем паче.Александр КУЗЬМЕНКОВ