Опубликовано в журнале Урал, номер 12, 2011
Тамара Михеева
Елочная история
Сегодня особенный день. Сегодня родители достают и собирают елку. В этот день они всегда ссорятся. Елка хорошая, пушистая, и очень похожа на настоящую, даже не догадаешься, пока не потрогаешь иголки. Но, собрав ее, мама все равно вздыхает:
—
А живая была бы лучше…Три года назад папа вдруг понял: лесов на земле становится все меньше, а человечество каждый год вырубает тысячи деревьев, чтобы позабавить себя несколько дней.
—
Это же специальные елки! Лишние! Их вырубают, чтобы лес лучше рос! — говорила ему мама.—
Вырубленный лес лучше расти не может! — упрямился папа. Он решил начать борьбу за сохранение “легких планеты” и в тот же день пошел и купил искусственную елку. Она была очень дорогая. На нее ушла половина папиной зарплаты, и на целый месяц вся семья осталась без мороженого. Это мама тоже ему напоминала каждый раз, когда елку собирала.—
Все равно их срубят, не мы, так другие купят!—
Пусть. Но наша семья в этом участвовать не будет.С каждым годом мама спорила все меньше, только вздыхала:
—
А живая елка пахнет лесом и праздником… Детством…—
Живая елка растет в лесу. А в доме елка — мертвая.И папа пошел и купил пихтовое масло.
Гошка с папой согласен. Ему нравились, конечно, настоящие елки, их теплые иголки, запах коры… Но праздники заканчивались, и остовы выброшенных елок напоминали скелетики, скукоженные на снегу. Гошка всегда пробегал мимо них побыстрее.
Украшали елку все вместе, даже Никитка и Соня. Папа доставал коробку с хрупкими елочными игрушками, подавал их маме, а она, стоя на стремянке, вешала их на верхние ветки. Гошка украшал серединку, а Соня и Никита
— нижние ветки. Мама любила шары. Гошка — собак и колокольчики. А Соня и Никитка — все подряд. Поэтому елка получалась трехслойная.Гошка с первого года, как появилась у них эта елка, заметил что-то неладное. В первый год очутились на елке имбирные пряники в золотой бумаге со звездами, такие вкусные, что можно штук сто за раз съесть. А родители клянутся, что они не покупали! И главное: съедят Соня с Никитой все до одного, а наутро новые на ветках появляются, будто вырастают!
А на второй Новый год у папы сломалась гирлянда, и папа никак не мог ее починить. Паял, паял, а все без толку. И как назло, из магазинов пропали все гирлянды! Папа совсем отчаялся, а мама сказал:
—
Ну, пусть просто так висит…И повесила ее на елку. И
— честное слово! — даже не включила в розетку, Гошка точно видел! А гирлянда все равно загорелась. И мама сказала:—
Вот что значит — ласковые женские руки!И в этом году Гошка тоже ждал чего-нибудь такого, особенного.
Он шел из школы радостный. Последний учебный день все-таки! И сегодня они все вместе пойдут в игрушечный магазин
— покупать елочную игрушку. Каждый свою. Это у них традиция такая. Мама купит шар, Гошка — собаку, а если не найдет, потому что елочные собаки очень редко встречаются, то колокольчик, папа — еще одну гирлянду, а Соня и Никита какую-нибудь ерунду.Гошка шел и мечтал. И вдруг встретил его. Пес посмотрел на Гошку и опустил, отвернул голову. Гошка присел перед ним на корточки, погладил, потом подумал, что псу неприятно так
— влажной варежкой, — снял ее побыстрее и погладил еще раз. Гошка пошел домой, а пес пошел за ним.Гошка мечтал о собаке. Родители собаку не разрешали. Они были умные и хорошие, но почему-то именно с собаками вышла загвоздка: не хотели Гошкины родители собаку. Гошка шел домой. Уже не очень радостный. Потому что пес шел за ним. И было холодно. И бросить пса на улице Гошка не мог, а ссориться с родителями под Новый год… ну, сами понимаете…
Дома еще никого не было, и Гошка спрятал пса под своей кроватью.
—
Сиди, ну, пожалуйста, сиди тихо!Гошка побежал на кухню за колбасой, которую мама купила на праздничный салат. Мама его просто убьет за колбасу! И отправит покупать новую палку, а он стесняется, колбасы много, попробуй выбрать, он всегда так долго думает, и продавцы нервничают и говорят сердито:
—
Тебе чего, мальчик?А ему колбасы. Самой вкусной. Для самой лучшей собаки на свете. Думаете, Гошка первый раз собаку домой приводит? Нет, это, наверное, пятая. Или даже шестая. Только ему никогда не везло. Обычно или мама, или папа были дома и говорили:
—
Ой, какое чудище! Вот дай ей котлетку в подъезде… Нет, солнышко, ну куда такую образину в квартиру? Нет-нет-нет, не может быть и речи!Собаки съедали котлеты на площадке, полдня ждали, а потом уходили. Гошка плакал. А мама и папа говорили правильные слова.
Только сегодня их дома не было! И Гошка с собакой прошли в квартиру! И съели всю колбасу! И пес был совсем не “образина” и не “чудище”, он был как с картинки! Рыжий и кудрявый! Только грязный.
К приходу мамы Гошка приготовился. Он вымыл пса, расчесал, подмел пол, помыл посуду, обед подогрел… Но когда раздался звонок, все-таки спрятал пса под кровать. На всякий случай.
—
Ой, какой день сегодня хороший, просто прелесть, морозец такой, самый новогодний! Слушай, Гошка, я знаю, что традиция и все такое, мы все вместе ходим за игрушками, но просто не удержалась, такой шар в витрине увидела… ты только посмотри!Мама достала из сумки елочный шар. И правда необыкновенный. Это был даже не совсем шар, а очень пузатый попугай, ало-золотой, с умными черными глазами.
—
Прелесть, правда? — прошептала мама Гошке в ухо. — Я таких никогда не встречала… Будто живой, будто взмахнет сейчас крыльями и полетит…Мама любила птиц. Но от них дома было мусорно.
—
Так! — сказала мама весело. — Последний день старого года! Гошка, ты просто обязан убраться в своей комнате! И особенно под кроватью, там у тебя такая свалка!Знала бы мама!
Пришел папа вместе с Соней и Никитой, они, оказывается, тоже уже купили игрушки.
—
Гошка, ну сбегай один за своей игрушкой, раз такое дело…“Странный какой-то день”,
— подумал Гошка и решил признаться.—
Ага, я сейчас… — пробормотал он и пошел к себе.Он откинул одеяло на кровати, сказал:
—
Вылезай.Но там было тихо. Гошка наклонился
— пса под кроватью не было.—
Ой, какая! — воскликнула Соня. — Мама, мама, а Гошка уже купил игрушку, смотри!В руках Соня сжимала стеклянную елочную собаку, рыжую и кудрявую.
—
Ой, какая прелесть! В этом году какие-то необыкновенные игрушки! Вы моего попугая видели? Как живой!—
И моя черепаха живая! — сказал Никита.—
И рыбка моя!Гошка забрал у Сони свою игрушку, грустно повесил ее на елку. Что он, сумасшедший, что ли? Вон тряпка мокрая, и за колбасу ему еще попадет…
Вечером все сидели за столом.
—
Что-то Гошка у нас расстроенный, — прошептала мама папе. Папа рассеянно плечами пожал. Он в этом году не купил гирлянду. Почему-то ему показалось, что они на змей похожи, а змей папа боялся.Начали бить куранты. Пора было дарить подарки и поздравлять друг друга. Но с последним ударом часов с елки вдруг сорвалась Гошкина сегодняшняя елочная собака. Он видел, как она летела на пол, еще секунда
— и одни осколки останутся. Рыжие и кудрявые. Гошка зажмурился.—
Бр-р-р! — услышал Гошка папин голос. Будто он головой мотал, пытаясь стряхнуть наваждение. А потом в Гошкины колени ткнулся мокрый нос. Гошка осторожно открыл один глаз и увидел рыжее и кудрявое, а потом еще умные карие глаза, а потом пес положил лапы ему на колени и тихонько тявкнул.Родители долго удивлялись, охали, ахали, не могли понять, но никто, конечно, не мог сказать про чудесную новогоднюю игрушку, что это “чудище” и “образина”.
—
Ладно, — вздохнула мама, — пусть остается, все-таки Новый год. Но имей в виду, Георгий, что гулять и убирать за ним будешь сам!—
Буду! — не веря своему счастью, сказал Гошка.И в этот же миг с ветвей елки сорвался ало-золотой живой попугай.
Наталья Дубина
Сансевьера
Гришка задумчиво водил влажной кисточкой по носу. Кисточка пахла медом и еще чем-то непонятным. Еще Гришка рассматривал свой локоть. К нему пристало конфетти, и Гришка мысленно его отцарапывал.
—
Гришунь, ну ты что застыл? — спросила мама. — Докрашивай. У меня вот фонарик готов. Я даже окошки нарисовала, пусть будет как дом. Ты чего?Гришка опомнился, растерянно посмотрел на маму и закивал:
—
А. Ага. Щас, — обмакнул кисточку в краску и стал поспешно разрисовывать гирлянду. — Вот смотри, тут я, для тебя специально, паука нарисую, а тут — жука и гориллу. Ну, и трактор. И многоэтажку. Ну, если поместится. И барана какого-то нарисую. Еще не знаю что.—
Подожди-подожди, — сказала мама. — Посмотри-ка на меня. Чего весь нос оранжевый? Смешно, конечно. Но давай, сбегай умойся.—
Раз смешно, то можно и не умываться, — хихикнул Гришка и стер футболкой с носа краску. Мама посмотрела недовольно, а он добавил: — А что, футболка у меня тоже оранжевая. Все нормально.Гришка снял с локтя конфетти и положил его на мамину голову.
—
Украшения начинаются! — весело крикнул он.—
Гришунь, хватит баловаться, — попросила мама. — Давай дораскрашиваем, потом украшать.К Новому году они с мамой всегда готовились основательно. Разукрашивали окна, развешивали снежинки, гирлянды, лепили снеговиков из пластика. Вот только с елкой была проблема. Точнее
— елки не было совсем! Ни настоящей, ни пластмассовой. Вместо нее была сансевьера. Они как-то специально с мамой отыскали настоящее название этого растения, и оно оказалось живым, веселым, каким-то итальянским — как раз для Нового года! Сансевьера длинными тонкими перьями тянулась прямо до потолка. На нее вешался дождик и бумажные игрушки, и она была как будто елка.Кто знает, может, этот цветок и был елкой в душе, но на вид это была сансевьера сансевьерой. И хвоей не пахла. И Дед Мороз у цветочного горшка смотрелся нелепо. И Снегурочка была этому как-то не рада. Но маме нравилось. Гришке тоже нравилось
— раньше. Но вот в этом году… В этом году хотелось настоящего Нового года!—
Мам, — сказал Гришка, перекладывая гирлянды с места на место. — Может, ну ее, сансевьеру. Все сансевьера и сансевьера, растет и растет. А мы ее украшаем и украшаем.—
Замечательно, — невесело сказала мама. — И что ты предлагаешь?—
Догадайся с трех раз, — хитро прищурился Гришка.—
Не украшать сансевьеру? — спросила мама.—
Украшать елку, — кивнул Гришка. — Молодец, ты почти угадала.—
Ну, Гриш, — огорчилась мама. — Я уже к сансевьере привыкла.—
Ну, мам…—
Гришунь. Не капризничай. Ты что, маленький, что ли?Гришка ничего не сказал, а только выпятил нижнюю губу и отвернулся. Что тут скажешь? Разве что можно ногтем в обоях процарапывать обиду. Но что это изменит?
Мама посмотрела на него и вздохнула. Из открытой форточки дул ветер, покачивал перья сансевьеры, шевелил бумажные украшения на полу. В окно заглядывали предновогодние снежинки и тут же исчезали. Мама достала большой пакет.
—
Гришунь, — сказала она. — Собирай сюда украшения.—
Зачем? — обиженно спросил Гришка.—
Подождет наша сансевьера. Для нее завтра украшения сделаем. Давай без разговоров. Собирай и сам собирайся. На улицу. Только мигом, ладно?—
Хорошо…Он поспешно оделся, надвинул на глаза шапку и постучал варежкой о варежку. Мама осторожно взяла шуршащий пакет и открыла двери.
Гришка шел, аккуратно оставляя свежие следы на нехоженом снегу, и время от времени оглядывался на маму. Мама шла следом и наступала на Гришкины следы.
—
Мам! — возмутился Гришка. — Не порть!—
Какой капризный, посмотрите на него, — усмехнулась мама и послушно пошла рядом.Людей почти не было. А те, которые попадались на пути, были какими-то предпраздничными и почти ненастоящими. Некоторые из них несли елки. С елок сыпалась хвоя и тонула в глубоком снегу.
В парке было пустынно. Они с мамой уходили вглубь, продираясь через заросли. Вдруг на их пути появился мужчина в камуфляже.
—
Елку рубить? — гаркнул он.—
Руками, что ли? — удивилась мама. — Гуляем.—
Ну, гуляйте, — согласился мужчина.Начинало темнеть, и мама включила яркий фонарик. Гришка смотрел по сторонам и стряхивал с веток снег. На варежках налипли снежные комки, снег забивался в сапоги, и Гришка его время от времени выковыривал.
—
Запомнил, как мы шли? — спросила мама, и Гришка кивнул. — Теперь выбирай себе елку.—
Рубить? — удивился Гришка.—
Украшать, — сказала мама. — Дома будет сансевьера. А в парке — твоя собственная елка.—
Понятно, — недоверчиво сказал Гришка и осмотрелся.Он не понимал, что было не так. И мысль украсить елку здесь была хорошая. И мама молодец. Но… Он вспомнил, что дома осталась сансевьера. Обычная, непраздничная. И вспомнил, как она превращалась каждый Новый год…
Елки были красивые, пушистые, невысокие
— как раз новогодние. Гришка обошел их. Небольшая группа елок росла по кругу, а в центре, как будто внутри хоровода, рос куст. Обычный куст, невысокий, ничего такого особенного. Голые ветки и несколько не отвалившихся листьев — как будто бумажные игрушки.—
Мам! — звонко крикнул Гришка. — А давай этот куст нарядим! Ну, пожалуйста!Мама подошла поближе и посмотрела на куст.
—
Смешно, конечно, — пожала плечами мама. — Давай.Да, дома у них была сансевьера, и сансевьера была елкой. А в парке у них был куст, и он тоже становился елкой… В ветки Гришка воткнул фонарик, и он освещал разукрашенные акварелью гирлянды, игрушки, самолетики, снежинки… Гришке хотелось петь и прыгать, но он молчал, улыбался, иногда счастливо поднимал вверх голову и ловил лицом снежинки.
—
Лови! — весело сказала мама.Гришка подпрыгнул, но случайно отбил игрушку рукой, и та улетела дальше, в еловые заросли…
Он вылез из-под елок, держа в руке игрушку. Гришка весь был усыпан колючими иголками и пах хвоей. Мама улыбнулась и намотала на него последнюю гирлянду.
Всю жизнь
Витка и Валик стояли у окна и смотрели, как падает вечерний снег. Витка влезла с ногами на подоконник, встала в полный рост и уткнулась носом в стекло. Она слегка склонила голову набок, посмотрела на Валика и хитро улыбнулась:
—
Спорим, мы будем стоять тут всю жизнь и смотреть, как падает снег?—
Спорим, — кивнул Валик. — Ни за что не будем. Сейчас досмотрим и уйдем.В комнате замигала и погасла лампочка. Стало темно и почему-то тихо.
—
Как же мы досмотрим, — шепнула Витка. — Когда он все не заканчивается и не заканчивается.Валик повозил пальцем по стеклу, собирая капли.
—
Подумаешь. Закончится когда-нибудь.—
Когда? — грустно спросила Витка и отвернулась.Валик взглянул на Витку. Она казалась похожей на скульптуру, какую-нибудь “Девочку в окне, глядящую на снег”, вечную, неподвижную и настоящую. А потом снова стал смотреть в окно. Совсем близко подлетали снежинки, разные
— большие и маленькие, детские и взрослые, красивые и просто…—
Не знаю, — пожал плечами Валик. — Наверное, никогда.—
Вот видишь, — сказала Витка и шумно спрыгнула на пол. — А ты еще спорил.Надо же…
Митька впервые встречает Новый год вместе с родителями. Раньше он был совсем маленьким и рано засыпал.
А сегодня он с утра нетерпеливо бегает по комнатам и пристает к родителям.
—
Мама, скоро?—
Нет, — говорит мама, помешивая еду в сковородке. — Не мешайся.—
Это ты еде говоришь?—
Это я тебе говорю.Митька опускает голову, сует руки в карманы и бредет к папе.
—
Пап, скоро Новый год?—
Нет еще, — говорит папа. — Имей терпение.Митька громко вздыхает и снова идет на кухню.
Боязливо заглядывает маме под руку:
—
Ну скоро, мам?Мама улыбается:
—
Не скоро еще, Митенька. Еще только утро. Постарайся об этом не думать. Когда будет скоро, я скажу.Митька угукает и снова идет к папе.
—
Так что, правда еще не скоро?—
Не скоро, не скоро, — нервно говорит папа, сметая остатки разбившейся игрушки. — Помолчи, а?Митька кивает.
Теперь ему все ясно. Новый год приходит к тем, кто: не мешается, имеет терпение, о празднике не думает да еще и молчит.
Значит, в этом году ждать Нового года просто бесполезно!
Заблудился
В один год Новый год заблудился в лесу.
—
Куда идти? — растерялся он. — Направо или налево? Налево или направо? Взад или вперед?Неизвестно!
Тут он вспомнил, что север и юг по мху можно определить, и стал разглядывать деревья. Стало ясно, где север, а где юг! Только куда идти? На север или на юг? На юг или на север? На запад или на восток?
Непонятно!
Новый год задумчиво постоял посреди леса, а потом решил: какая разница, куда идти, если все равно придешь ВСЮДУ!
И пошел к одинокому лесному домику, в котором светилось окно.
Ольга Колпакова
Следующий!
Главные специалисты по волнениям
— бабушки. Но и Даша в этот раз уступать не желала. Как Дед Мороз проберется на девятый этаж? В форточку? А если подарок большой, то ведь застрянет. Или на лифте? А если лифт сломается? А если Дед Мороз не успеет — ведь на свете такая куча детей? И вот сначала она хотела часы. Написала письмо, положила в морозилку — письмо исчезло. А затем она захотела ролики. Написала еще одно письмо, и оно исчезло из холодильника. Так как он решит, что выбрать? Возьмет подарит часы, а Даша уже больше хочет ролики. Или подарит ролики, когда так нужны часы… На всякий случай про свои новогодние желания Даша рассказала всем вокруг. Вдруг Деда Мороза вообще не бывает…Даша сделала Деду Морозу подарок: гравюру на пластилине, если он придет, когда она спит. И новую пьеску Наседкина “Птичий базар”, если он появится живьем и спросит: “Ну, девочка, как ты себя вела?” Даша сразу ответит: “Я выучила новую пьесу”.
В общем, Даша по-настоящему волновалась, хотя опять же по-настоящему в Деда Мороза не верила. Еще в прошлом году она обнаружила, что Дед Мороз был в дяди-Мишиных ботинках. Она-то точно знала, Деды Морозы ходят в валенках. Ну, если они, конечно, существуют.
Даша видела, что даже папа с мамой о чем-то волновались. Как оказалось, тоже о Деде Морозе.
—
Миша, кажется, не может, — говорил папа, — приболел.—
Колобовым я тоже звонила, у них машина сломалась, — шептала мама. — Дедушка?—
Дедушка на дачу уезжает…Один только Илья ни о чем не беспокоился. Желание у него было одно
— большая машина. Подарок он тоже сделал. Вообще-то он рисовал светофор, но получилось удивительно похоже на Деда Мороза. Вот шапка. Вот борода. Вот красивые блестящие красные глаза. Илья даже два номера художественной самодеятельности приготовил. Стихотворение выучил. А если его спеть, то получится песня.В пять часов вечера Даша уже не могла терпеть. Ходила по коридору вдоль двери, чтобы не пропустить, как Дед Мороз постучится.
—
Тук-тук-тук!Даша сначала бросилась к маме, затем к Илюшке с папой, затем к двери.
—
Кто там? — делово спросил Илья. А папа дверь открыл. В квартиру вошел Дед Мороз. С густой заснеженной бородой. В синей вышитой шапке. Немного сгорбленный.—
Ох, кое-как к вам добрался, устал очень, — окая, сказал дедушка. — Пробки на дорогах.Мама принесла дедушке стульчик, и он сел, старательно пряча обувь под шубой.
—
Тут, что ли, живут самые послушные дети в России?—
Да. Тут, — серьезно ответил Илья. — Слушай стишок. — Илья оттараторил стих.Дед Мороз вытащил из мешка огромную коробку. Тут и Даша заторопилась. Сыграла “Птичий базар”, спела песню и получила свой подарок. Дети еще немного из вежливости постояли возле Деда Мороза и помчались в комнату открывать коробки. Даше Дед Мороз принес ролики, а Илье машину мусоровоз.
Не успели они хорошенько разобраться с механизмом разгрузки-загрузки мусора, как…
—
Тук-тук-тук!—
Кто это там? — открывая дверь, первым удивился папа.В дверях стоял Дед Мороз. Другой.
—
Здравствуйте! Здесь ли живут двое послушных деток? — весело спросил Дед Мороз. Папа кивнул головой.Дети выстроились напротив нового Деда Мороза.
—
Да. Здесь, — делово ответил Илья. — Слушай песенку. — И он спел свое стихотворение про Деда Мороза, который живет в холодильнике.Дед Мороз вытащил из мешка коробку и протянул мальчику.
Даша тут же засуетилась, отбарабанила “Птичий базар” в два раза быстрее положенного, сообщила, что научилась вышивать крестиком, и получила свою коробку. Но потом у нее вдруг появилось подозрение, что, может быть, этот Дед Мороз перепутал адрес, вдруг есть еще на свете другие двое послушных деток.
—
Меня зовут Даша. А его — Илюша, — сказала она Деду Морозу. — Это мы тебе письма про часы, ролики и машинку писали.—
Читал я ваши письма! Молодцы! Ни одной ошибки! — похвалил Дед Мороз, пожал папе руку, помахал маме и удалился.В новых подарочных коробках оказались часы для Даши и бетономешалка для Илюши.
—
Это, наверное, брат первого Деда Мороза, — предположила Даша. — Или дядя Витя. Голос немножко похож.—
Ты что! — возмутился Илья. — Это правда Дед Мороз! Я видел!—
Вот как хорошо быть послушными, — сказала мама, у которой камера в руке все еще немножко тряслась от смеха, — целых два Деда Мороза на Новый год приходят.Уже пора было накрывать на стол. Вспорхнула скатерть с синими зимними домиками по краям. Снежинками прилетели белоснежные салфетки…
—
Тук-тук-тук!—
Кто там?Замерли в воздухе блестящие свечи.
—
Да! Здесь живут! — закричал Илья в еще закрытую дверь. Глаза у него сверкали не меньше новогодних свечек. Дед Мороз небольшого роста стоял в проеме, постукивая по полу посохом.Илья половину стихотворения продекламировал, а половину пропел.
Даша начала играть “Птичий базар”, но цыплята в нем не желали прыгать и скакать, а, повернув голову в одну сторону, глазели на третьего Деда Мороза.
—
Не могу, — сказала мама папе и отдала ему видеокамеру.Дед Мороз непонимающе посмотрел на странное семейство, но подарки раздал.
—
Я встретил по дороге тетю Лесю. Она к вам в гости собиралась зайти, — на всякий случай сообщил Дед Мороз и, озадаченный, ушел.Какой веселый был Новый год! Целый воз подарков! Даша в роликах и костюме Снежинки сидела на диване. Кататься она не умела и, если куда нужно было пойти, перемещалась на четвереньках. Так же двигался и Илья, развозя на новом мусоровозе по квартире кучки мусора из фантиков. Потом был фейерверк. А потом Даша с Илюшей уснули.
—
Дети! Дети! — слышали они сквозь сон. — Дед Мороз пришел!—
Завтра посмотрю… — перевернувшись на другой бок, пробормотала Даша. Но потом спохватилась, сползла с кровати и, прислонившись к стене, спела песню, лишь отдаленно напоминающую веселую хороводную.С трудом приоткрыв глаза, Илюшка увидел в дверях четвертого Деда Мороза.
—
Да, — сказал мальчик. — Хорошо себя вел. В холодильнике посмотри. Там Дед Мозор живет. У нас. Сейчас.Пересказав своими словами стихотворение, Илья протянул руку за подарком и опять уснул.
Дед Мороз ужасно огорчился. Он ехал издалека, с самой дачи. У него был мешок подарков. А его так встречают: дети спят, а родители совсем сошли с ума
— хохочут и не могут ничего сказать!Дед Мороз все же оставил подарки, взял гравюру на пластилине и портрет светофора-Деда Мороза, выпил фужер шампанского и лег спать на надувном матрасе.
Утром Даша твердым шагом промаршировала к холодильнику. Она открыла морозилку и начала выкладывать пельмени, мороженые овощи и клюкву в пакетиках.
—
Я так и знала! — сказала она, добывая конверт.—
Илья, слушай! “Дорогие мои Дашенька и Илюша! К сожалению, в этом году я смогу прийти к вам только самой поздней ночью. Столько много дел, столько много детей. А помощников среди людей у меня не очень много, ведь не каждый может работать помощником Деда Мороза! Не огорчайтесь, что не увидите меня. Меня никто не видел: перемещаться приходится очень быстро. Иначе я не успею разнести все подарки. Я знаю, что вы очень славные дети, помогаете маме, слушаетесь! Загляните под елочку! Ваш Дедушка Мороз”.Илья тут же пошел смотреть под елкой. А Даша отправилась в спальню, чтобы посмотреть в глаза родителям. Ведь она так и знала: настоящие Деды Морозы не носят ботинок, не говорят дяди-Витиным голосом и ростом не с тетю Лесю! И они не спят на надувных матрасах! Кого они хотели обмануть? Настоящие Деды Морозы невидимые! Вот ведь, русским языком написано!
Екатерина Каретникова
Новогодний квест
Снег шел всю ночь. Машины, припаркованные под окном, превратились в фигурные сугробы, а дорожка от подъезда до арки и вовсе бы исчезла, если бы не цепочка следов одинокого утреннего пешехода. Димыч представил, как тот брел, утопая по колено в снегу, и поежился. Хорошо, что сегодня никуда не нужно идти!
Димыч стоял на кухне, облокотившись на подоконник, и смотрел на кружащиеся крупные хлопья. Хлопья напоминали то ли тропические цветы, то ли замерзшие игрушечные облака.
В доме напротив свет горел только в трех окнах. На шестом этаже он был желтым и теплым, на четвертом
— голубоватым и ледяным, а вот на третьем… Окно на третьем этаже сверкало, искрилось и переливалось всеми цветами радуги.“Наверное, уже елку нарядили,
— подумал Димыч. — И гирлянды развесили с лампочками. Рановато. До Нового года-то еще три дня. И охота кому-то с утра пораньше любоваться разноцветными огоньками!”Лично Димычу любоваться не хотелось. И думать про Новый год
— тоже. Он даже решил, что не будет доставать с антресолей елку. Зачем? Если все уехали и он остался один?Неделю назад мама с папой вернулись с работы с сияющими лицами.
—
Димка, — с порога закричал папа, — мы едем в Финляндию! Сначала на два дня в Хельсинки, а потом в Лапландию! Представляешь? Встретим Новый год в гостях у Санта Клауса! А еще нам вручат диплом за пересечение Северного полярного круга.—
Здорово! — обрадовался Димыч.—
Выезжаем двадцать седьмого, — объяснила мама.Димыч сразу же сник. Не мог он уехать из города двадцать седьмого. Никак не мог.
—
Вы езжайте, — сказал Димыч, проглотив противный комок в горле. — А я останусь. У меня двадцать восьмого контрольная по алгебре.—
Что за глупости? — возмутилась мама. — Кто придумал эту контрольную перед самым Новым годом? Хочешь, я договорюсь в школе, и ты ее после каникул напишешь?—
Нет, мам! — аж подскочил Димыч. — Да я и ехать-то никуда не хочу!Кто бы знал, чего ему стоили эти слова! Только не было у Димыча выбора. Потому что на двадцать восьмое декабря была назначена не контрольная, а переписывание контрольной. Для тех, кто не справился в первый раз и не хотел схлопотать “пару” за полугодие. А Димыч не хотел. И чтобы мама об этом узнала
— тоже.Уговаривать родителей, чтобы оставили Димыча одного, пришлось долго. Но все-таки у него это получилось.
Димыч отошел от окна и включил ноутбук. Контрольную он вчера написал. На пятерку. А теперь можно делать, что душа пожелает. Правда, душа больше всего на свете желала сейчас оказаться вместе с родителями в заснеженной Лапландии. Но это было невозможно.
Димыч загрузил сайт рыцарей Огненного меча и зашел на форум.
Рыцарем он стал в начале декабря. Правда, рыцарский орден был виртуальным, но разве в этом дело?
Сперва-то пришлось просто зарегистрироваться на форуме, потом рассказать о себе. А вот дальше началось самое интересное. Димыч играл с форумчанами по сети и раз за разом одерживал головокружительные победы. И неожиданно для всех, а особенно для себя, стал чемпионом форума. И тогда его посвятили в рыцари ордена Огненного меча. Вот только учебу Димыч подзапустил. А ту несчастную контрольную не написал с первого раза просто потому, что забыл подготовиться. Просидел до ночи у монитора и забыл. Если бы он знал, что все так повернется! Да он бы неделю компьютер не включал, лишь бы поехать с мамой и папой, а не сидеть одному дома.
В верхней строке мигнул конвертик с новым сообщением. Димыч навел мышку и нажал на конверт.
“Приветствую тебя, отважный рыцарь! Пусть твой Огненный меч не затупится и служит тебе верой и правдой! Твои заслуги велики, а о подвигах слава гремит повсюду. Но не хочешь ли ты вырваться из оков виртуальности и испытать свои силы в реальном деле?”
Ник автора сообщения
— Фантом — Димычу ни о чем не говорил, но приветствие содержало тайный пароль ордена. Значит, это был кто-то из посвященных. Димыч задумался. О каком деле могла идти речь? Реальном рыцарском деле? Ему стало так интересно, что даже пятки вспотели.Узнав о том, что рыцарь готов приступить к исполнению миссии хоть сегодня, Фантом заявил, что таймер включен, и выслал первую часть пошаговой инструкции.
“Отважный и благородный рыцарь! Завтра ровно в четырнадцать ноль-ноль Вам надлежит оказаться в подземном вестибюле станции метро “Проспект большевиков”. Когда подойдет поезд, следующий к станции “Ладожская”, зайдите в первую дверь четвертого вагона от головы состава. Встаньте лицом к двери и на стене справа найдите черно-белый плакат с фотографией енота. Отклейте его. В нем Вы обнаружите дальнейшие шаги инструкции. Расшифровав информацию, сожгите плакат, а пепел развейте по ветру. Это письмо, как и все предыдущие, уничтожьте. Не забудьте, что следует удалить не только личные сообщения на форуме, но и уведомления о них в Вашем почтовом ящике, а также очистить корзину.
Да помогут Вам силы Добра! Да будет Ваш Огненный меч верным помощником в правом деле!”
Димыч прочитал сообщение, распечатал его, чтобы ничего не забыть, и старательно уничтожил все следы переписки. Надо
— значит, надо! Уж он-то понимает, что такое тайна рыцаря!
Когда Димыч проснулся, сердце тревожно билось, а на душе было муторно, как будто забыл сделать что-то важное. Он посмотрел на часы и чуть не взвыл. Это ж надо
— проспал до двенадцати! А если он опоздает? От ужаса Димыч похолодел.Наскоро умывшись и проглотив булку с чаем, он выскочил из квартиры.
Димыч мчался по узкой расчищенной дорожке, оскальзывался, взмахивал руками, но скорости не сбавлял.
В метро суетливо сновали люди, но их было немного, и ему не пришлось толкаться, ни влезая в вагон на своей станции, ни на переходе с “Садовой” на “Спасскую”.
На “Проспекте большевиков” Димыч вышел, посмотрел на часы и бодро потопал к перрону напротив. До назначенного времени оставалось три минуты.
Поезд подошел, обдав ожидающих пассажиров мощной волной теплого воздуха. Димыч быстро отсчитал четвертый вагон и влетел в первую дверь. За ним, опираясь на палку, зашла старушка в зеленом пальто и берете.
—
Вот молодежь! — проворчала она. — Мчатся сломя голову. Куда спешат? Зачем? С ног собьют и не оглянутся.Димыч дернул плечом и отвернулся. Вот вредина! Чего ворчит, если он ее пальцем не задел? Ну, обогнал при входе. Что такого?
Двери закрылись, и вагон плавно въехал в туннель.
Димыч повернулся лицом к дверям. Так. Вот он, плакатик-то! Подобные самопальные плакаты Димыч не раз видел на автобусных остановках и в вагонах метро. В них защитники животных призывали не носить одежду из натурального меха и кожи. Енот на фотографии выглядел так трогательно, что Димыч, когда ему выбирали зимнюю куртку, наотрез отказался от пуховика с капюшоном, обшитым желто-черным пушистым мехом.
Стараясь действовать незаметно, Димыч отодрал плакат от стенки.
—
Ты что, бесстыжий, делаешь? — закричала “зеленая” старушка. — Люди печатали, вешали, а ты? Управы на вас нет! В мое время такого из пионеров исключили бы!Димыч нервно хихикнул.
—
Да он еще и смеется! — разошлась старушка. — Вот сдам тебя в полицию, будешь знать!В полицию Димычу не хотелось совершенно. Он, конечно, не думал, что из-за дурацкого плакатика, повешенного, кстати, безо всякого разрешения, им займутся всерьез. Но кто эту бабулю знает? Вон какая злая! Скажет, что Димыч не плакат сорвал, а ее толкнул или ударил. А если плакат отберут? Проблем не оберешься.
Димыч решил схитрить.
—
Извините, пожалуйста, — наклонился он к скандалистке. — Я, конечно, нехорошо поступил. Просто… Я его девчонкам из класса хотел показать.Бабуля, явно не ожидавшая от Димыча такой реакции, взглянула заинтересованно.
—
А то они, — продолжил Димыч, — каждый день спорят, у кого воротник больше или чья шубка дороже! Может, прочитают это и им стыдно станет? Неужели бедного енота не пожалеют?—
Голубь ты мой! — расплылась в улыбке старушка. — Покажи, покажи бесстыдницам!Врать Димыч не любил и поэтому решил на самом деле показать енота кое-кому из одноклассниц. Если, конечно, уцелеет, выполняя миссию.
Пока Димыч ехал в метро, он осмотрел плакат с енотом сверху донизу. Сначала повернул его к себе обратной стороной, но там никаких надписей не нашел. Потом попытался читать слова на лицевой стороне всякими разными способами. Например, каждое задом наперед. Или составлял фразу из первых букв. В общем, много чего перепробовал, но получалась полная ерунда. Димыч задумался. Плакатик-то был стандартным. Сколько он таких видел в последнее время? То-то и оно, что много. Значит, в этом стандартном тексте ничего и не могло быть зашифровано! Его же давно составляли и, понятное дело, не для Димычевой рыцарской миссии. Искать инструкцию надо иначе.
Димыч погладил пальцами бумагу. Она была плотной, но не гладкой, а волнистой. “Наверное, от клея сморщилась”,
— решил Димыч. На мгновенье он удивился, что плакат волнистый целиком, хоть был приклеен к стенке вагона только за верхние уголки. Удивился и тут же забыл об этом, потому что поезд остановился на конечной станции.Поднявшись по эскалатору, Димыч вышел на улицу. Солнце было таким ярким, что на глазах выступили слезы.
Димыч отошел в сторонку и поднял плакатик на свет. Эта идея тоже ни к чему не привела. Никакие скрытые знаки сквозь бумагу не просвечивали.
Димыч разозлился. Вот ведь невезуха! Сел, наверное, не в тот поезд. И плакат сорвал не тот, где была инструкция, а самый обычный.
В сердцах он скомкал бумагу и швырнул в лужу у дверей метро. Наверное, лужа была волшебной, потому что не замерзала никогда. Про нее даже в газетах писали.
—
Люди добрые! — раздалось под ухом. — Вы смотрите, что делается! Мусорят посреди бела дня, и никто слова не скажет! Урна в двух шагах, а он…Димыч оглянулся. Перед ним стояла старушка, точная копия “зеленой” скандалистки из метро. Только на этой пальто было синим, а вместо берета на глаза сползала вязаная шапка.
Старушка, заметив взгляд Димыча, надула щеки и пошла в наступление:
—
А ну подними и выброси куда следует!Больше всего Димычу захотелось послать ее куда подальше. Он даже рот открыл, но посмотрел на плакат в луже и замер. Намокшая бумага расслоилась и из одного листка превратилась в два. Димыч присел на корточки и осторожно потянул их к себе. Бабулька только диву давалась.
—
Вот, правильно! — кивнула она наконец. — А теперь в урну отнеси!Но Димыч ее не слушал. Он выудил оба листка, встряхнул их и, прижимая к груди, помчался к подъезжающему автобусу.
Дома Димыч разложил подсохшие листки на столе. На одном из них проступали бледные буквы. Димыч наклонился поближе. Так. Буквы латинские. Если читать по-русски, получается абракадабра, но это же… Немецкий!
Этого языка Димыч, конечно, не знал. Но когда он был маленьким, его мама собиралась устраиваться на работу в совместное российско-германское предприятие. Она ходила по дому в наушниках, выговаривала непонятные слова и повторяла вслух правила. С тех пор Димыч твердо запомнил, что существительные в немецком пишутся с большой буквы, а перед ними ставятся коротенькие слова-артикли die, der, das. Интересно, чем сейчас занимается мама? Катается с папой на снегоходе? Или получает именной диплом за то, что пересекла Северный полярный круг?
Димыч тяжело вздохнул.
Перевести текст с немецкого он не мог. Но ведь в его почтовой программе есть автоматический переводчик!
Димыч включил ноутбук и методично, проверяя каждую букву, набрал текст. Переводчик не подвел. Фразы, конечно, получились корявые, но общий смысл Димыч понял сразу.
Ему надлежало ровно в шесть вечера явиться в Аннинскую больницу, подняться в терапевтическое отделение, включить на мобильнике Bluetooth и выйти на черную лестницу.
Димыч задумался. Пустят ли его в больницу? Может быть, чтобы посещать пациентов, нужны специальные пропуска или еще что-нибудь? Хотя что толку гадать? На всякий случай Димыч отыскал в Интернете телефон справочного и позвонил.
—
Здравствуйте, — сказал он, услышав приветливый женский голос. — Мой друг лежит у вас в отделении терапии. Можно мне сегодня его навестить?—
Конечно, — ответили Димычу. — Приемные часы с пяти до семи. Не забудьте взять бахилы.—
А пропуск? — уточнил Димыч.—
Пропуска нужны только для посещений в неурочное время.Димыч перевел дух. Выходит, пока все просто.
В больницу Димыча пропустили без проблем. Только бахилы проверили. Он посмотрел на схеме, где находится терапевтическое отделение, и направился к лифту. В лифте вместе с Димычем поднимался веселый парень в костюме Деда Мороза.
—
Простите, — спросил Димыч, — вы не подскажете, как попасть на черную лестницу?Парень удивленно поднял мохнатые белые брови:
—
А зачем тебе? Там вообще-то курилка. Больным, конечно, курить нельзя. Но сам понимаешь, силой не отучишь. А если место не организовать, будут где попало пристраиваться.—
Да я папу пришел навестить, — промямлил Димыч. — Позвонил ему по мобильнику, а он сказал, что ждет на черной лестнице, и отключился чего-то.—
Папа отключился? — хмыкнул парень.—
Мобильник, — объяснил Димыч.—
А, — покивал парень. — Ну-ну! На любом этаже пройдешь до конца коридора, и будет тебе черная лестница.Лифт остановился. Димыч вышел и, изо всех сил стараясь не торопиться, побрел по длинному, украшенному бумажными снежинками и гирляндами коридору.
Черная лестница оказалась вовсе не черной, а светло-серой. На площадке, куда попал Димыч, никого не было. В воздухе плавали облачка табачного дыма. Димыч закашлялся, облизнул губы и достал мобильник.
Ровно в шесть часов экран загорелся. Димыч разрешил соединение с новым устройством, и минут пять телефон старательно принимал какую-то информацию. Когда экран погас, Димыч убрал трубку, потоптался еще немножко на лестнице и снова вышел в коридор.
Дома Димыч скачал полученный файл на ноутбук. Файл назвался “Кв_40”. Димыч открыл его и присвистнул. На экране появился фрагмент карты города. В центре, на прямоугольнике, явно обозначавшем какое-то здание, светилась зеленая елочка. И все было бы хорошо и понятно, если бы не одно “но”. На линиях-улицах не было названий.
Димыч почесал в затылке и зашел на сайт с планом Санкт-Петербурга. Квадрат за квадратом он изучал его до тех пор, пока не нашел точную копию своей безымянной карты. От радости Димыч хрюкнул, распечатал участок с названиями улиц и в нужном месте нарисовал елочку.
Место, помеченное елочкой, Димыч нашел без труда. Это был старый пятиэтажный дом. Куда идти, Димыч не сомневался. Зря, что ли, файл назывался “Кв_40”?
Димыч зашел в нужный подъезд и нажал на кнопку звонка сороковой квартиры. Ему не открыли. Димыч позвонил еще раз. И еще.
Он уже собрался уйти, как в квартире что-то зашуршало.
А потом все произошло так быстро, что Димыч не успел ни разглядеть, ни понять.
Дверь приоткрылась, и из нее высунулась огромная лохматая лапа, сжимавшая нечто, обернутое бумагой.
—
Забирай, — просипел хозяин лапы и сунул Димычу сверток.Димыч хотел спросить, что ему делать дальше, но обитатель квартиры то ли мяукнул, то ли кашлянул и захлопнул дверь.
Димыч повертел в руках то, что ему отдали. Сверток был твердым и тяжелым, словно в плотную бумагу упаковали деревянную коробку. Димыч оглушительно чихнул, высморкался и побежал вниз по лестнице.
“Наверное, внутри очередная инструкция”,
— решил он.Дома Димыч развернул упаковочную бумагу. Никакой записки внутри не было.
Зато там была коричневая шкатулка с завитками на крышке. Димыч осторожно попробовал приподнять крышку. Не получилось.
Он вертел шкатулку и так и сяк, рассматривал вырезанные на крышке завитки под разными углами. Даже обнюхивал, как собака-ищейка. От шкатулки едва уловимо пахло лаком и деревом. И никаких значков, букв или чего-то другого, хотя бы отдаленно напоминающего зашифрованное послание, не было.
Димыч, конечно, мог бы, подцепив крышку ножницами, взломать замок. Но такой подход к делу казался ему абсолютно не рыцарским. Значит, надо было придумывать что-то другое. А может, и не придумывать вовсе, а просто ждать?
Эта мысль пришла к Димычу поздним вечером тридцатого декабря. Других идей у него все равно не было. Кончились идеи. Димыч повздыхал, завернул шкатулку в бумагу и спрятал в потайное отделение шкафа.
Утром тридцать первого Димыч подумал, что неплохо было бы связаться с Фантомом хотя бы на форуме и осторожненько поинтересоваться, что следует делать дальше. Ожидание ему надоело. К тому же в самом начале переписки Фантом упомянул о каком-то таймере. Вдруг Димыч бездействует, а таймер отсчитывает потраченное впустую время?
В самый последний момент Димыч подумал: “А вдруг, если я напишу Фантому,
— это засчитается поражением?” Допустить такого он не мог.Димыч решительно распахнул потайную дверцу шкафа. Наверное, она не очень хорошо лежала, потому что стоило дверце открыться, как завернутая в бумагу шкатулка вывалилась с полки Димычу под ноги. Раздался негромкий удар и щелчок.
Из-под желто-коричневой бумаги торчало что-то яркое.
Димыч наклонился. От падения шкатулка открылась, и из нее выпала открытка.
На открытке был нарисован желто-алый длинный меч с витой рукояткой и еловая ветка с серебристым шариком. На обратной стороне Димыч обнаружил послание.
“Благородный рыцарь! Если Вы читаете эти строки, значит, миссия почти выполнена. Вы проявили достойную истинного рыцаря сообразительность и расторопность.
До успешного достижения Вашей цели остался один шаг. Но чтобы пройти его, Вам понадобится еще кое-что, без чего рыцарь не может быть рыцарем.
Приезжайте сегодня семичасовой электричкой с Финляндского вокзала на станцию Озерная. Выйдите на главную улицу и поверните налево у дома с красной крышей. Через сто метров Вы увидите высокий забор. Что делать дальше, Вам подскажет интуиция рыцаря.
Да помогут Вам силы Добра! Да будет Ваш Огненный меч верным помощником в правом деле!”
Дочитав последние строчки, Димыч почесал в затылке. Это что же получается? Чтобы выполнить миссию до конца, придется ехать на ночь глядя за город? И ночь-то ведь впереди не простая, а новогодняя. Хотя… Это родители сейчас готовятся встречать праздник в гостях у Санта Клауса. А ему все равно делать нечего. Почему бы и не прокатиться?
Электричка мчалась среди заснеженных полей и поселков, усыпанных разноцветными огнями. Димыч смотрел за окно. Ему было немного грустно и совсем чуть-чуть тревожно.
На Озерной он вышел на перрон и увидел широкую, ярко освещенную улицу. Димыч потопал по расчищенной дороге. С двух сторон поднимались высокие сугробы. Снег искрился в свете фонарей, и сугробы казались не белыми, а серебристо-синими.
У дома с красной крышей Димыч повернул налево. Улочка, по которой он шел теперь, была намного уже, а расчищенная дорожка и вовсе превратилась в тропу. У Димыча замерз нос и вспотели пятки.
Обещанный в послании забор и вправду оказался высоким и очень длинным. А на участке за ним не горело ни одного огонька. Димыч шел вдоль забора, пока не увидел калитку. Незапертую. Это Димыч понял сразу, потому что она качалась под порывами легкого ветерка и поскрипывала.
Представив, что сейчас придется идти по незнакомому темному пространству, Димыч поежился. Но что ему оставалось, если уж приехал? Не возвращаться же?
Он толкнул калитку и вошел. В вечернем полумраке Димыч рассмотрел разлапистую елку, несколько пушистых маленьких сосен, укрытую снегом беседку и дом. Огромный и на вид абсолютно нежилой. Правда, дорога от калитки до дверей тоже была расчищена. И похоже, совсем недавно. Димыч подошел к двери и постучал. На стук никто не откликнулся. Димыч потоптался на месте, сбрасывая снег с ботинок, и осторожно толкнул дверь. Та открылась. Димыч заглянул внутрь. В доме было еще темнее, чем на участке.
Димыч тяжело вздохнул и перешагнул через порог. Он успел разглядеть смутные очертания высоких стен и лестницы, а потом дверь за спиной захлопнулась, и Димыч оказался в полной темноте.
От неожиданности он замер. Вокруг было не только темно, но и совершенно тихо. Димыч перевел дыхание и вдруг по-настоящему испугался. Кто его заманил в пустой дом? Зачем? Может, это никакая не рыцарская игра, а что-то совсем другое? То, о чем даже думать не хочется, а от одной мысли леденеют пальцы, а щекам становится жарко-жарко?
Свет вспыхнул так неожиданно, что на мгновение Димыч ослеп. А когда снова стал зрячим, то увидел просторный холл, украшенный еловыми ветками, и самую прекрасную Снегурочку на свете. Потому что… Димыч глазам своим не поверил
— по широкой лестнице спускалась его мама!—
Приветствую тебя, отважный рыцарь! Ты с честью выполнил свою миссию! — улыбнулась она.—
Мама! — закричал Димыч и, как маленький, уткнулся в ее голубую, расшитую белым мехом “снегурочкину” шубку. — Так это вы все устроили? А как же путевки в Финляндию?—
Путевки пришлось сдать, — объяснила мама. — Я позвонила твоей учительнице и поняла, что ты действительно не сможешь поехать. А что нам с папой делать на родине Санта Клауса без тебя? Думаешь, нам одним было бы весело? Вот мы и решили остаться.—
А чей это дом? — поинтересовался Димыч.—
Моего приятеля, — объяснил папа, спустившийся вслед за мамой. — Здорово я придумал, а? С рыцарской миссией? Мне ведь даже на твоем форуме пришлось зарегистрироваться, чтобы тебе письма слать!—
Классно, — согласился Димыч, приходя в себя от изумления. — А про какой таймер ты писал?—
Про новогодний! Ты должен был успеть пройти все уровни и приехать сюда сегодня вечером.—
А если бы у меня не получилось?Папа посмотрел на часы и загадочно усмехнулся.
—
Если бы ты не приехал на семичасовой электричке, — вмешалась мама, — папа еще успел бы съездить за тобой в город.—
Ладно, — заявил папа. — Пойдем елку наряжать! Видел, во дворе стоит?
—
Пап, — спросил Димыч, когда последний сверкающий шар был повешен на колючую темно-зеленую ветку. — А правда же неважно, где встречать Новый год? Главное — чтобы всем вместе?Папа поправил ветку и серьезно кивнул.