Пьеса
Опубликовано в журнале Урал, номер 9, 2010
Надежда Колтышева – закончила филологический факультет УрГПУ в 1998 году и отделение драматургии ЕГТИ. Пьесы публиковались в журналах “Урал” (2000) и “Современная драматургия” (2002), в сборниках пьес молодых драматургов и сборнике “Новые писатели” (М., 2005). Лауреат премии журнала “Современная драматургия” (2002).
Надежда Колтышева
Дурак на холме
Пьеса
Действующие лица
Карл, комсомолец, 46 лет
Клара, комсомолка, 46 лет – памятник комсомолу Урала
Ворона
Дурак в чёрном костюме
Три экскурсовода
Пятьсот экскурсантов
Прохожие
Нищий
Екатеринбург. 2003 год. Вознесенская горка. Памятник комсомолу Урала. Ночь. Над памятником парит вертолёт. Слышится звук льющейся жидкости. Вертолёт исчезает.
Клара. Что это было, Карл? (Принюхивается.) Чем это пахнет, Карл?
Карл. Поздравляю, Клара. У тебя вся спина белая.
По спинам комсомольцев действительно течёт масляная краска. Клара визжит.
Карл. Тише ты! Людей разбудишь.
Светает. Напротив памятника идёт строительство Храма-на-Крови. По улице Свердлова едет первый троллейбус. На голову Кларе садится ворона.
Клара (шёпотом). Карл! Карл!
Карл не отвечает, пристально вглядывается в окна троллейбуса.
Клара (громче). Карл! Я боюсь ворон! Карл! Стукни её знаменем! Ну, Карлик!
Карл легонько ударяет ворону знаменем.
Ворона. Кар! Кар! (Улетает и садится на Храм-на-Крови.)
Клара. Села! (Карлу, шёпотом.) Спасибо, Карл. Я страшно боюсь ворон. Вечно как накаркают что-нибудь.
Карл. Уже.
К памятнику подходит дурак в чёрном костюме.
Клара. И смотрит ещё как нагло! Тьфу. (В сердцах плюёт и случайно попадает на лысину дурака в чёрном.)
Дурак вытирает лысину и поднимает голову. Долго смотрит на небо. Открывает зонтик. Стоит.
Карл. Девятьсот девяносто девять тысяч восемьсот девяносто девять.
Клара. Вау, Карл, ты, кажется, сказал “уже”? Что “уже”, Карл?
Дурак снова поднимает голову. Внимательно разглядывает памятник.
Клара (шёпотом). Чего он пялится, Карл? Дурак какой-то.
Дурак обходит памятник.
Клара. Как я выгляжу, Карл?
Карл. За последние сорок шесть лет твоё лицо не изменилось, Клара.
Клара улыбается.
Только спина.
Клара отворачивается.
Дурак (смотрит на памятник сзади). Ах, какая прелесть! (Достаёт фотоаппарат, фотографирует Клару.)
Клара (Карлу). А дуракам нравится! (Начинает строить глазки дураку с зонтиком.)
Карл. Клара, смешно смотреть. Ты же – памятник.
Клара. Я – памятник, да. Но я памятник женщине!
Карл. Комсомолке. Которую скоро снесут.
Клара. Да, комсомолке! И не надо зависти. Зависть разрушает.
Карл. Нас разрушит не зависть, Клара. Нас разрушит правительство.
Клара. Временное?
Карл. Клара, у нас уже давно все правительства постоянные. Девятьсот девяносто девять тысяч девятьсот.
Пауза.
Клара. Карл! Ты сказал, “которую скоро снесут”?
Карл. Да, Клара, пять минут назад. Девятьсот девяносто девять тысяч девятьсот двенадцать.
Клара. Да что ты заладил, как пономарь! Тридцать лет одно и то же, одно и то же…
Карл (не слыша её). Девятьсот девяносто девять тысяч девятьсот девятнадцать.
Клара. Немедленно прекрати!
Карл молчит, смотрит по сторонам. Клара тоже молчит. Ровно две секунды.
Заткнись!!!
Карл. Видишь ли, Клара, я не могу заткнуться. От этого счёта зависит наше будущее. Точнее, зависело. Сегодня утром нам был знак свыше, Клара. Запомни этот день.
Клара. С вертолёта нам был знак, Карлуша! И не знак, а так. Обыкновенный вандализм.
Карл. Объясняю. (Быстро, как скороговорку.) В 73-м году в нашем городе заложили капсулу времени.
Клара. Я в курсе.
Карл. Не перебивай. (Снова скороговоркой.) А капсула времени оказалась не тем! А другим!
Клара. Типа?
Карл. Капсула времени – это не капсула времени.
Клара (смеётся). А что же это? Бомба?
Карл (оглядывается). Если бы. (Шёпотом.) Все думают, Клара, что там, глубоко под землёй, покоится послание потомкам. А там, Клара… (Оглядывается.) Ядерный фугас.
Клара взвизгивает.
Шутка.
Клара. Дурак!
Карл. Я сказал, шутка, что ядерный. А вот насчёт фугаса есть сомнения.
Клара вскрикивает.
Тише, Клара. Кругом враги. Девятьсот девяносто девять тысяч девятьсот двадцать девять.
Клара оборачивается на одну церковь, потом смотрит вперёд – на Храм-на-Крови.
Клара (всхлипывает). Замуровали.
Карл. Боюсь, он взорвётся на днях. Посмотри вокруг, Клара. Запомни каждый миг. Помнишь, как мы радовались закатам, пока тут не было этого… помещения. (Кивает на Храм-на-Крови.)
Клара. Как это пошло, Карл.
Карл (обнимает её). Ничего-ничего-ничего, Кларочка.
Клара. Карл!!
Карл. Клара…
Раздаётся звон колоколов Вознесенской церкви.
Карл. Потанцуем?
Клара. Карл!!!
Карл (прижимается к Кларе). Клааааааара…
Клара. Это же так… так… буржуазно!
Карл (понижая голос, прижимает Клару к себе). Клара, ну я же не железный.
Клара. Знамя уронишь!
Карл (прохожему). Эй, пельмень, подержи!
Прохожий в ужасе убегает в филармонию.
Девятьсот девяносто девять тысяч девятьсот девяносто девять.
Клара (хохочет, нехотя отбивается от Карла). Карл, ну у меня же будет ребёнок…
Карл. Э… в смысле? (Убирает руку с талии Клары, крепче сжимает знамя.)
Клара. Ну, вот. Теперь не будет. (Смотрит вниз.) Мил-ли-он! (Хлопает в ладоши.)
Карл. Как миллион?!
Клара. Я поняла, я поняла! Ты считаешь прохожих!
Карл. Чему ты радуешься, глупая? Каждый новый прохожий приближает нас к смерти.
Клара, как обычно, визжит, Карл затыкает ей рот. К усадьбе Расторгуевых-Харитоновых подъезжает автобус, из него выпрыгивает бодрый дядька экскурсовод, а за ним – вялая толпа экскурсантов. Все направляются к памятнику. На ступеньках, недалеко от памятника, сидит нищий с большой бутылкой пива.
Нищий. Помогите!
Экскурсия проходит мимо.
Экскурсовод (говорит громко, в мегафон). Парень-богатырь и девушка стоят на Вознесенской горке с 1957 года. Несмотря на явную принадлежность к рядам комсомольской организации, все эти годы они вполне мирно уживались с Вознесенской церковью. Много лет несли свое знамя из гранита под звон колоколов. А сейчас облитые краской комсомольцы вообще оказались между двумя храмами.
Экскурсант. Скажите, а правда, что Вознесенскую горку назвали в честь поэта Вознесенского?
Экскурсовод (смотрит по сторонам). Расскажу вам по секрету, что Андрей Вознесенский действительно имеет самое прямое отношение к истории нашего города. (Оглядывается, внимательно смотрит вокруг, убирает мегафон и продолжает говорить совсем тихо, почти шёпотом.) Когда-то поэт посетил Свердловск и увёз с собой на память в Москву обломок оконной рамы Ипатьевского дома. (Говорит ещё тише.) Когда же об этом узнали местные власти, то… (Оглядывается, видит дурака в чёрном.) Впрочем, продолжим в автобусе.
Экскурсия с шумом удаляется в автобус.
Карл. Вот придурок! Живёт последний день, а всё равно трясётся.
Автобус с экскурсией отъезжает от усадьбы Расторгуевых-Харитоновых. К Вознесенскому храму подъезжает другой автобус, из которого выходит экскурсия. Она движется к памятнику.
Экскурсовод (говорит на ходу, издалека). …и когда местные власти узнали об этом, то решили срочным образом домик-то снести.
Экскурсант. Как?!
Экскурсовод (смеётся). Бульдозером. За одну ночь. Посчитали, что раз московский поэт позволил себе такую вольность, значит, это знак свыше. (Понижает голос.) А точнее, с запада. (Проходя мимо памятника и не останавливаясь.) Так, ну тут смотреть нечего, комсомольцы – это уже не актуально. (Идёт мимо, экскурсия семенит за ней.)
Клара. Карл, а ты случайно не умеешь плеваться бензином?
Карл (скороговоркой считает экскурсантов). Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять…
Экскурсовод (останавливаясь). Пересчитаемся, товарищи!
Карл. …девяносто девять.
Экскурсовод. Надо же, кто-то один отстал. Ой, это ж я! Это ж я сотая-то! (Смеётся.) А знаете, товарищи, у нас есть такая легенда, что как только в городе станет полтора миллиона человек, то город взорвётся! (Смеётся.)
Клара. Как?!
Экскурсовод (заливисто смеётся). Говорю ж – легенда!
Нищий. Помогите!
Экскурсант. Обойдёшься!
Экскурсия удаляется в направлении усадьбы Расторгуевых-Харитоновых.
Карл. Клара, Клара, что с тобой? Ты вся белая.
Клара. Хватит издеваться.
Карл. Нет, я серьёзно, миллион сто девять, ты побледнела.
Клара. Почему ты никогда не говорил мне о…
Карл. Миллион сто девятнадцать, Клара, пойми! Я всё только ради тебя, миллион сто двадцать три.
Клара. Карл… Мне страшно…
Карл. Клара, мы столько лет стояли рядом с церковью. Нам, если что, там зачтётся. Миллион сто двадцать девять.
Клара. А что будет, когда нас не будет?
Карл. Миллион сто тридцать три, будет новый город, красивый и светлый. Все старые дома снесут, вместо них построят новые, длинные, блестящие. Все старые деревья вырубят и привезут новые изумрудные газоны. Всё будет дорого, качественно и красиво. А на нашем месте поставят памятник… миллион сто тридцать семь… эээ… манекену и манекенщице.
Клара. Да, Карл, тебя не зря назвали в честь великого Карла Маркса…
Карл. Здраааасьте, с чего это ты взяла?
Клара. Как? А разве есть варианты? Меня – в честь великой Клары Цеткин, тебя – …
Карл. А меня – в честь великого Карла. Но не Маркса. А просто – Карла великого.
Клара (говорит по слогам). В честь франкского короля?!
Карл улыбается в ответ.
И ты столько лет молчал?! Знал – и молчал?! Да я… я с тобой… Я не желаю больше стоять с тобой на одном постаменте! Иди вон… в ООН! (Толкает Карла в бок.)
Памятник начинает шататься.
Карл. Э, минуточку!
Дурак в чёрном перебегает дорогу и останавливается напротив, у Храма-на-Крови.
Вон, даже поклонник от тебя сбежал.
Дурак машет рукой проезжающим троллейбусам. Со стороны сельскохозяйственной академии к памятнику комсомольцам идут триста человек в оранжевых строительных касках. За ними бежит экскурсовод – молодая рыжеволосая девушка в очках – и горячо говорит.
Экскурсовод. А вы знаете, что наш город полон легенд и всяких неправдоподобных историй? Кто говорит, что у него плохая карма, которую придётся долго отрабатывать. А некоторые считают, что наш город избран для высокой миссии.
Первый экскурсант. Кем избран?
Экскурсовод. Ну как, кем? Вы смеётесь? А ещё… А ещё я расскажу вам по секрету, что у нас такой волшебный город, что в нём даже памятники разговаривают. Представляете? Только, к сожалению, не все их могут слышать.
Второй экскурсант. Не, ну это известный старый анекдот: Киров со Свердловым, Свердлов с Лениным.
Экскурсовод. А посмотрите внимательно на этот курьёзный ансамбль: комсомольцы, шагающие из одного храма в другой.
Первый экскурсант. Да давно их сносить пора! Перебежчиков.
Нищий. Помогите!
Первый экскурсант. Ну, давай! (Берёт у нищего бутылку пива, выпивает.)
Нищий. Э! Э!
Первый экскурсант допивает пиво, бросает бутылкой в памятник.
Первый экскурсант. Ну чё, мужики, вздрогнули!
Второй экскурсант. Вали их!
Толпа в строительных касках окружает памятник комсомолу Урала. Над памятником кружит ворона.
Ворона. Кар! Кар!
Клара. Карл!
Карл (крепко обнимает Клару). Держись, Клара. Миллион пятьсот. Это конец.
Экскурсовод. Что вы делаете?! Кто вы такие? (Заслоняет комсомольцев.)
Дурак в чёрном перебегает через дорогу и закрывает памятник с другой стороны. Толпа экскурсантов наступает.
Клара. Мне так страшно, Карл.
Карл. Держись, Клара. Осталось совсем немного.
Дурак в чёрном (экскурсоводу). Как вас зовут?
Экскурсовод. Клара…
Дурак в чёрном. А меня, представляете, родители назвали в честь Карла Маркса.
Экскурсовод (подаёт ему руки). Держитесь, Карл. Осталось совсем немного.
Дурак в чёрном (обнимает памятник, шёпотом). Признайтесь, Клара, а ведь вы тоже слышите, как они (показывает на памятник) разговаривают?
Экскурсовод (тоже шёпотом). Ну, конечно! (Улыбается.)
Клара. Скажи, Карл, наврал ведь насчёт фугаса?
Карл. Я никогда не вру! (Пауза.) Но в этот раз сделал исключение.
Клара толкает его локтем в бок и смеётся. Экскурсовод и дурак в чёрном держатся за руки, обняв памятник, и тоже смеются. Толпа останавливается. Слышится взрыв. Ничего не видно.
Голос Клары. Ой, что это так бумкнуло?
Толпа разбегается в разные стороны.
Голос экскурсовода. Товарищи! Только без паники. Напротив идёт строительство Храма-на-Крови! Товарищи! Господа! Граждане! Куда же вы?
Пыльное облако медленно оседает на землю, и мы видим поседевших комсомольцев Урала, так и не сдвинувшихся с места. Рядом с ними никого нет.
Клара (хлопает в ладоши). Облачко! Маленькое!
Карл. Зато радиоактивное.
Клара открывает рот, чтобы завизжать.
Шутка.
Конец