Пьеса
Опубликовано в журнале Урал, номер 6, 2010
конкурс драматургов “Евразия—2010”
Евгения Киселева
Евгения Киселева учится в ЕГТИ на отделении “Литературное творчество”. В журнале “Урал” была опубликована ее пьеса “Третий глаз”.
Рай
Картина первая
Рай. Рассвет. Небольшой бревенчатый дом с тремя окнами и чердаком. От крыльца дома к реке спускается тропинка. Неподалёку растёт старое, раскидистое дерево. Кругом простираются поля, заросшие цветами и травами. Вдали темнеет лес, от него к дому ведёт дорога. По небу плывёт огромное белое облако. Тишина. Всё залито мягким утренним светом.
Ваня сидит на крыльце. Перед ним стоит большая плетёная корзина. Он достаёт из неё реки и ручейки, распутывает их, ручейки складывает к себе в карман, реки сматывает в клубок и бросает обратно в корзину. Ручейки пытаются удрать, выползают из кармана, Ваня ловит их, возвращает на место. Появляется Вера, щёки у неё порозовели от быстрого бега, она приближается к дому, останавливается, что-то хочет сказать, но не может отдышаться. Из дома выходит бульдог, садится на крыльце, щурится на солнце.
Вера. Я ухожу. Буду жить.
Реки и ручейки выскальзывают из Ваниных рук и расползаются в разные стороны. Он смотрит на Веру, молчит.
Вера. А ты? Ты пойдёшь? Мы же хотели вместе…
Ваня пытается поймать один из ручейков, но руки его не слушаются.
Ваня. Зима совсем скоро, реки должны замёрзнуть, надо успеть положить их в морозилку…
Вера. Не хочешь?
Ваня. Люди очень странные, они даже в раю грустят.
Вера. Значит, ты не пойдёшь?
Ваня. Жизнь — это плохая затея. Ты непоседа. Почему сейчас? Давай подождём хотя бы ещё одну вечность.
Вера. Ерунда. Жизнь короткая, я пойду одна, подожди меня здесь.
Ваня. Ты вернёшься совсем другой, ты будешь знать добро и зло…
Молчат.
Вера. Я хочу, чтобы у меня было детство, молодость и старость… Каждый из нас должен попробовать родиться… Почему ты не смотришь на меня? Что с тобой?
Ваня. У меня в животе кто-то бегает.
Вера. Что?
Ваня. Бегает, мечется и просится наружу.
Вера смотрит на дорогу, Ваня глядит куда-то вдаль. Бульдог сидит неподвижно. Солнце поднимается выше, наступает полдень. Ваня возвращает солнце к горизонту, начинается рассвет. Бульдог лапой закрывает себе глаза.
Бульдог. Сколько можно, безобразие.
Вера. Я всё придумала, идём!
Вера хватает Ваню за руку, тянет его за собой. Они подходят к дереву.
Вера. Говорят, когда мы рождаемся, мы забываем всё то, что нам дорого, мы тонем в суете…
Ваня. А что это значит?
Вера. Не знаю. Главное, что мы друг друга не забудем. У нас будет знак…
Она гладит шершавый ствол дерева.
Наше дерево. Если кто-то из нас заговорит про наш дуб, другой вспомнит, что мы есть одно целое.
Ваня. Не уходи…
Вера. Запомни, дуб — это символ, дуб — это ты, дуб — это я, дуб — это мы. Я уверена, жизнь это — то же самое, что рай, только ещё интересней.
Ваня. Вот когда замёрзнут реки, потом растают, потом опять замёрзнут, вот тогда бы я пошёл… наверное.
Вера глядит на утреннее солнце, улыбается.
Вера. Я буду скучать по твоим рассветам.
Вера садится на самодельные качели, привязанные к ветке старого дуба, раскачивается.
Я так рада, что решилась. В жизни есть не только счастье, там ещё боль, страдания, неверные жены, кариес, простатит, маленькая зарплата…
У бульдога от удивления отвисает челюсть.
Встретила одного из живших, он мне рассказал.
Вера спрыгивает с качелей на землю.
Бог хочет, чтоб мы рождались, значит, жизнь — это хорошо.
Вера обнимает Ваню, уходит. Ваня смотрит ей вслед, потом возвращается к крыльцу, садится, достаёт из корзины новую партию рек и ручейков. Бульдог, зевает, поднимает морду, глядит на небо.
Бульдог. Пусть хоть раз наступит полдень…
Ваня не отвечает.
…пусть будет вечер, на закат хочу полюбоваться.
Ваня. Мы обязательно встретимся…
Бульдог кивает.
Я тоже хочу родиться, хочу жить!
Бульдог. Наконец-то.
Ваня. Только сначала распутаю реки, положу их в морозилку, искупаюсь, а потом сразу начну жить…
Бульдог. Что-то ты долго зреешь.
Ваня. Нужно не забыть про знак. Дуб! Дуб! Наш дуб. Дуб, дуб, дуб…
Бульдог. Если хочешь жить, то начинай прямо сейчас.
Ваня. Мы увидим всё, о чём ты рассказывал, и даже больше. Расскажи ещё раз, что нас ждёт?
Бульдог. Уже пять лет прошло, а ты не чешешься?!
Ваня. Расскажи про жизнь.
Бульдог. Сам увидишь.
Ваня. Последний раз.
Бульдог. Сначала меня кормили сухим кормом, я изгрыз туфли, тогда меня посадили на картошку…
Ваня. Опять ты про еду, расскажи про другое.
Бульдог. Если ты будешь так собираться, то успеешь только на Верины поминки.
Ваня. Дуб, дуб, наш дуб. Вера — дуб, дуб — Вера, Вера — любовь, любовь — дуб.
Бульдог. Время! Время идёт!
Ваня. Что такое время?
Бульдог вздыхает. Несколько минут они сидят молча. Ваня распутывает ручейки и реки, думает о чём-то своём. Наконец он заканчивает, уносит корзину в дом, возвращается.
Не грусти, малыш, мы скоро вернёмся, проживём жизнь и придём обратно. Дуб — моя судьба, дуб — моя любовь, дуб — Вера, Вера — дуб. Теперь запомнил! Пусть жизнь будет длинной и интересной.
Ваня медлит, смотрит на дорогу, по которой ушла Вера.
Ваня. Как у людей получается быть несчастными?
Бульдог. Очень просто.
Ваня. Пойдём купаться, а потом я сразу начну жить!
Ваня бежит к реке, прыгает воду, выныривает, смеётся. Вновь возвращает солнце к горизонту, начинается рассвет.
Картина вторая
Поздняя весна. Школа. Класс математики. Стены выкрашены бежевой краской. Все окна плотно закрыты. За столом сидит Вера Львовна. Ей примерно шестьдесят пять лет, она учительница. На голове у неё химия. Вера Львовна проверяет тетради. Слышно, как за окном щебечут птицы. Учительница ёрзает на стуле, поправляет очки. На столе, перед Верой Львовной, стоит рулон туалетной бумаги, учительница то и дело отрывает от него клочок, сморкается, выбрасывает бумажку в урну. В дверь кабинета едва слышно стучат. Вера Львовна отрывается от проверки тетрадей.
Вера Львовна. Давай, давай, Кроликов, заходи.
Дверь открывается. Входит худенький мальчик лет десяти, это Ваня.
Вера Львовна. Явился. Ну, присаживайся.
Мальчик корчит недовольную рожу, садится на первую парту.
Вера Львовна. Ты мне рожи не корчи, а то я тебе такую рожу скорчу, всю жизнь заикаться будешь.
Мальчик задумчиво отколупывает ногтем краску от парты.
Вера Львовна. Руки!
Ваня, опомнившись, прекращает ковырять парту.
Вот поганец, из-за таких, как ты, Кроликов, школа похожа на бомжатник.
Мальчик пожимает плечами.
Ну, что, дружок, допрыгался?
Ваня отрешенно смотрит в окно.
И не делай морду кирпичиком, кончилось моё терпение! Хватит! Как стояла твоя двойка, так и будет стоять! Никакой тебе тройки за четверть! Ты, Кроликов, остаёшься на второй год!
Ваня. Ну, Вера Львовна, ну, пожалуйста…
Вера Львовна. Заныл опять. Хватит с меня, не имею я права тебе тройку ставить, потому что ты даже на двойку не знаешь, а знаешь на кол с минусом. Всё, Кроликов, свободен! Иди домой, сообщи родителям.
Мальчик изображает на лице плаксивое выражение, но Вера Львовна не смотрит на него, она открывает очередную тетрадь и начинает проверять. Мальчик усиленно пытается заплакать, но слёзы никак не идут, и он только громко сопит.
Вера Львовна (говорит, не отрывая глаз от тетради). Нечего здесь сопеть, Кроликов.
Ваня. Ну, Вера Львовна, ну, пожалуйста.
Вера Львовна. Иди домой, Кроликов. Свободен!
Вера Львовна углубляется в проверку тетрадей. Кроликов достаёт из кармана купюру в пятьдесят рублей, встаёт из-за парты, подходит к учительскому столу, насвистывает. Вера Львовна поднимает голову.
Совсем обнаглел?! Я тебе посвищу! Ты мне все пятёрки высвистишь!
Ваня. Позвольте пожать вашу руку.
Кроликов протягивает Вере Львовне руку с вложенной в неё купюрой. Вера Львовна удивленно смотрит на мальчика, потом переводит взгляд на руку. Пауза.
Вера Львовна. Кроликов, это что?!
Ваня. Это не взятка, это скромный презент.
Пауза.
Вера Львовна. Издеваешься надо мной! Господи, Кроликов, тебя на второй год оставляют, ты это понимаешь?!
Ваня. Вера Львовна, мы взрослые люди. Скажите честно, сколько стоит эта тройка?
Вера Львовна поднимается со своего места, отвешивает мальчику подзатыльник. Мальчик хватается за голову, пятится от учительницы.
Ваня. Вы что, ку-ку?!
Вера Львовна. Вот так дети пошли! Ни стыда, ни совести! Я что тебе, школьный оборотень, да, Кроликов?! Так нельзя делать, это незаконно! Ты это понимаешь или ты вообще дуб дубом!
Мальчик бледнеет, он смотрит на учительницу широко раскрытыми глазами, молчит.
Я позвоню твоим родителям, сегодня же. Это ж надо, какого монстра воспитали… Тебя кто научил взятки давать? А?! Кроликов?!
Мальчик молчит. Какое-то время они смотрят друг на друга.
Чего застыл? Стыдно стало? Позор какой. Сегодня ты взятки учителям даёшь, завтра завуча шантажировать начнёшь, а концу школы директора зарежешь, да, Кроликов?
Мальчик моргает, вид у него растерянный.
Позор, позор! А что дальше будет, Ваня?! Так ведь недолго и до тюрьмы докатиться!
Ваня опустил голову, молчит.
Нет, дорогой мой, ни твои слёзы, ни слёзы твоей мамы тебе не помогут. Я и так тебя весь год тащила, как могла. Я по всем учителям, как дура, бегала, умоляла, чтобы двойки за четверть не ставили. А ты мне чем отплатил? Ты вообще перестал учиться! Ты даже на уроки не ходишь! Уйди с глаз моих! Уйди, пока я тебя не прибила.
Мальчик вглядывается в лицо учительницы, морщит лоб. Вера Львовна, махнув на него рукой, снова принимается за проверку тетрадей. Ваня молча наблюдает за ней. Так проходит несколько минут. Наконец Вера Львовна вновь поднимает голову.
Кроликов, ты что, меня гипнотизируешь?
Ваня отрицательно мотает головой.
Ты можешь здесь хоть до ночи стоять, всё равно останешься на второй год!
Ваня молчит.
Всё, я больше не твой классный руководитель. Иди к Ларисе Борисовне, она ведёт четвёртый класс, в котором ты теперь будешь учиться.
Она закрывает тетрадь, бросает её в стопку других тетрадей.
Прямо гора с плеч. Бедная Лариса Борисовна. Вот такую я свинью ей подложила, тебя, Кроликов.
Ваня. Чё?
Вера Львовна. Вот видишь, у тебя уже разжижение мозгов началось.
Мальчик смотрит на Веру Львовну, молчит.
Вера Львовна. Иди, говорю, домой, не мешай мне работать.
Ваня. Работайте.
Вера Львовна. Спасибо!
Вера Львовна берёт из стопки очередную тетрадь. Ваня всё так же стоит возле неё. Учительница смотрит в тетрадку, мальчик смотрит на учительницу. Вера Львовна бьёт кулаком по столу, мальчик вздрагивает.
Вот ведь наглец какой! Ты выйдешь отсюда или нет? Долго мне ещё ждать?
Ваня. …Я же вам не мешаю.
Вера Львовна подходит к ученику, хватает его за локоть, другой рукой берёт его рюкзак. Она тащит Ваню к дверям, выставляет вон из класса.
Вера Львовна. Паразит малолетний.
Отдуваясь, она идёт к столу, надевает очки, снова начинает проверять тетради. Какое-то время ничего не происходит, наконец Вера Львовна, как будто почувствовав что-то, поднимает голову. Она обводит задумчивым взглядом класс, потом поворачивает голову к окну и с душераздирающим криком вскакивает со стула. За окном на дереве сидит Кроликов и всё так же задумчиво смотрит на Веру Львовну. Учительница хватается за сердце, некоторое время она стоит, замерев, и тоже смотрит на Ваню, потом стремительно подходит, распахивает окно.
Кроликов!!! Слезай! Разобьёшься! Убью паразита! Убью! Слезай!
Мальчик послушно спускается с дерева. Вера Львовна открывает один из шкафов, достаёт оттуда пузырёк валерьянки, подходит к раковине, набирает в стакан воду, трясущимися руками капает валерьянку. В класс входит Кроликов. Вера Львовна вздрагивает и делает шаг назад.
Убирайся! Хулиган!
Она пьёт валерьянку. Мальчик стоит в дверях. Вера Львовна допивает валерьянку, тяжело дышит, потом начинает говорить тихим, едва слышным голосом.
Ваня, иди домой, пожалуйста. Будь ты хоть раз в жизни человеком, иди домой.
Ваня. Вера Львовна…
Вера Львовна. А ну марш домой, я сказала!
Ваня. …Я вас где-то видел…
Пауза. Вера Львовна какое-то время переваривает услышанное.
Вера Львовна. Сумасшедшего из себя строишь? Я в этом дурдоме сорок лет работаю и не такое видала. Никакой тебе тройки! Будешь знать, как уроки прогуливать!
Ваня. Я правда вас где-то видел!
Вера Львовна. Господи, помоги мне!
Вера Львовна садится за стол, берёт очередную тетрадь, раскрывает её, зачёркивает что-то красной авторучкой. Ваня по-прежнему стоит у двери и смотрит на учительницу.
Ваня. Не плачьте.
Вера Львовна. Что?!
Вера Львовна кладёт авторучку, медленно встаёт со стула.
Вера Львовна. Что ты сказал?! Ты чего добиваешься, а?! Я не собираюсь плакать, понятно! Из-за кого мне плакать, из-за тебя, что ли?!
Подбородок Веры Львовны начинает трястись, она садится на стул, отворачивает от Вани лицо, плечи её вздрагивают. Мальчик медленно подходит к учительнице, достаёт из рюкзака гамбургер, завёрнутый в бумагу, кладёт его на учительский стол.
Ваня. Это вам.
Вера Львовна оборачивается, смотрит на гамбургер мокрыми от слёз глазами.
Вера Львовна. Опять взятка?!
Мальчик делает шаг назад. Вера Львовна отрывает от рулона туалетной бумаги небольшой кусочек, вытирает слёзы, сморкается, пару раз икает.
Вера Львовна. Кроликов… ик…
Она отрывает ещё бумаги, утирает им лицо.
Я поставлю тебе тройку… ик… только уйди!
Вера Львовна открывает журнал, исправляет оценку.
Всё, Кроликов, я исправила.
Учительница закрывает глаза, обхватывает руками голову.
Вот она, кара Божья… ик…
Вера Львовна вытирает туалетной бумагой остатки слёз, надевает очки.
Всё, ты получил, что хотел, теперь иди домой.
Ваня. А можно…
Вера Львовна. Можно!
Ваня. А можно я вас провожу.
Вера Львовна. Я поставила тебе тройку, поставила!
Ваня (тихо). Нет, я просто провожу.
Вера Львовна. Кроликов, ты переведен в пятый класс. Всё! Иди домой, поздравляю тебя.
Ваня не двигается с места.
Ваня!..
Вера Львовна беззвучно материться.
Не доводи до греха, провались, мерзавец, чтоб я тебя три месяца не видела!
Ваня (тихо). А проводить?
Вера Львовна хватает со стола несколько тетрадей, швыряет их в Ваню, тот закрывается руками, но с места не двигается. Тетради разлетаются по классу. Некоторое время учительница и ученик смотрят друг на друга. Вера Львовна садится на стул, хватается за грудь в области сердца.
Вера Львовна (тихо). Ваня, я очень устала, я веду себя некорректно. Я боюсь, что убью тебя, понимаешь? Иди домой.
Мальчик не уходит.
Иди. Хороших тебе каникул. До свидания, Ваня.
Мальчик встаёт, берёт рюкзак, выходит за дверь. Вера Львовна сидит задумавшись. Она глядит куда-то в пространство, лицо её кажется бледным и очень усталым. В дверях бесшумно появляется Ваня, он наблюдает за Верой Львовной.
Ваня. Вы где живёте?
Вера Львовна вздрагивает.
Вера Львовна. Кроликов, ты псих?! Тебе что от меня надо?! Я тебе сейчас кол влеплю вместо тройки!
Ваня. Я просто спросил! Я проводить хочу!
Вера Львовна. Ты что, до четвёрки решил дотянуть?! Обнаглел совсем! Закрой дверь с той стороны!
Ваня. Да поймите вы, мы раньше с вами где-то встречались.
Пауза. Вера Львовна пристально всматривается в лицо мальчика.
Ваня. Вы что-то про дерево сказали, и я вспомнил… Там были вы и говорящий бульдог…
Учительница подходит к мальчику, трогает лоб.
Вера Львовна. Так… спокойно…
Ваня. Что вы всё время орёте, давайте поговорим, как человек с человеком…
Вера Львовна берёт Ваню за руку, заводит в класс, усаживает за парту.
Вера Львовна. Ваня, у тебя что-то дома случилось?
Ваня. Я вам завтра ручку подарю, красную гелевую, хотите?
Вера Львовна. Может, родители поссорились, или, может, ты с ними поссорился?
Ваня молчит, смотрит в пол.
Я твой классный руководитель, ты можешь мне рассказать, если у тебя проблемы.
Ваня. Я и вы купались в реке, помните?
Вера Львовна хмурится.
Ваня. Вспоминайте.
Вера Львовна. Давай по всё порядку. Что у тебя случилось?
Ваня. Мы хотели вместе пойти… Но вы ушли раньше… Там было дерево, помните… Дуб…
Вера Львовна. В турпоходе, что ли?
Ваня. Там было круто, весело… Вы были совсем другой… Помните?
Вера Львовна. Это в какой четверти было?
Ваня. Как же вы не помните?! У вас что, склероз?!
Вера Львовна. Ты как со старшими говоришь! Мозги мне здесь пудришь!
Вера Львовна встаёт, набирает в стакан воды, капает туда валерьянку, подаёт Ване.
Вот, пей валерьянку и марш домой.
Ваня. Не хочу.
Вера Львовна. Пей. У тебя же тройка, её надо обмыть.
Ваня берёт стакан, выпивает.
Вот видишь. Всё хорошо.
Ваня молчит.
А по математике я тебя подтяну, ты мальчик способный, только ленишься.
Ваня. А давайте, вы будете моим репетитором всё лето. Я могу к вам домой приходить, если надо.
Вера Львовна наливает себе ещё валерьянки, залпом выпивает.
Вера Львовна. Посмотрим… потом… Мне надо работать, до свидания, Ваня.
Мальчик не двигается с места.
Ваня. Вы вообще ни фига не помните… про дерево?
Вера Львовна. Вспомнила! Сегодня же педсовет! Уже идёт, наверное. Всё, Кроликов, выходи из класса, я закрою.
Мальчик встаёт из-за парты, берёт рюкзак. Вера Львовна собирает тетрадки, засовывает их себе в сумку. Они идут к выходу. Ваня останавливается.
Ваня. Вы куда летом поедете?
Вера Львовна. На Аляску.
Ваня. А по-честному?
Вера Львовна. Выходи.
Ваня. Я же не круглый двоечник, у меня по географии пятёрка.
Вера Львовна кивает, они выходят из класса, щёлкает дверной замок.
Картина третья
Вечер того же дня. Двор. Старая грязно-желтая пятиэтажка утопает в свежей зелени деревьев. Возле подъезда стоит покосившаяся скамейка. Появляется Вера Львовна, в руках у неё пакет с продуктами, на плече дамская сумка. Она тяжело дышит, видимо, от продолжительной ходьбы. Вера Львовна садится на скамейку, ставит пакет рядом с собой, достаёт из него мороженое в стаканчике, ест. Из-за угла дома появляется Ваня, он подходит к учительнице, но та не замечает его, тогда он кладёт ей руку на плечо и произносит.
Ваня. Не пугайтесь.
Вера Львовна от неожиданности вскрикивает и роняет мороженое. Она вскакивает со скамейки и оборачивается.
Вера Львовна. Едрит твою налево!
Ваня. Я же сказал: “Не пугайтесь”…
Вера Львовна что-то ищет в сумке, наконец достаёт сотовый телефон.
Вера Львовна. Так, Кроликов, говори номер твоих родителей.
Ваня. Я же не хотел вас пугать, честно!
Вера Львовна. Говори!
Ваня. Я помочь хотел!
Вера Львовна. Сейчас я тебе сама помогу!
Ваня. А чего вы злитесь?!
Вера Львовна. Потому что ты, Кроликов, изверг!
Ваня. Ни фига я не изверг. (Мальчик указывает пальцем на дом.) Вы здесь живёте? Одна? Вам не скучно?
Вера Львовна. У меня зарплата пять тысяч!!! А ты мне кровь пьёшь, поганец!
Вера Львовна садится на скамейку, закрывает лицо ладонью. Ваня смотрит на неё и медленно бредёт прочь, но потом возвращается.
Ну-ка, сядь.
Ваня садится на скамейку.
Давай-ка поговорим и выясним всё до конца, а то, чего доброго, ты ещё завтра припрёшься.
Мальчик молчит, смотрит в землю.
С родителями ты не ссорился, так?
Ваня кивает.
Значит, ты хочешь четвёрку по математике и поэтому везде за мной ходишь, да?
Мальчик отрицательно мотает головой, но потом кивает в знак согласия.
Не поняла. Хочешь четвёрку?
Мальчик снова кивает и снова мотает головой в знак протеста.
Не тряси башкой, отвалится. У тебя язык есть? Отвечай прямо, ты из-за четвёрки меня преследуешь? Сам подумай, какую тебе четвёрку, ты же в математике вот…
Она стучит костяшками пальцев по скамейке.
…здравствуй, дерево.
Мальчик о чём-то задумывается, потом произносит.
Ваня. Какое дерево?
Вера Львовна. Что?
Ваня. Вы сказали: “Здравствуй, дерево”. А какое дерево? Дуб?
Вера Львовна задумывается.
Вера Львовна. А знаешь, Кроликов, ты ведь мне даже нравился. Я когда ваш класс впервые увидела, твоё лицо мне сразу запомнилось. А потом оказалось, что ты двоечник, да ещё смутьян.
Ваня. Да мне эту математику раз плюнуть.
Вера Львовна. Это ты, поганец, мне в прошлом году в чай плюнул?! Признавайся, ты или нет?! Всё равно больше некому!
Ваня. Что вы всё время орёте?! Я вас люблю!
Вера Львовна. Так и знала, что это ты! (Пауза.) Что?!
Пауза.
Так ты что, пятёрку хочешь?!
Ваня. За мной все девчонки из класса бегают, а я вас люблю.
Вера Львовна. Это что-то новое.
Ваня. Вы взрослая и даже немного старая, но мне всё равно…
Вера Львовна молчит, смотрит на Ваню, мальчик пинает небольшой камешек, лежащий на дороге. Слышно, как где-то лает собака.
Вера Львовна. Это очень дерзко, Ваня, и жестоко.
Ваня. Я, наверное, не смогу на вас жениться, но я всё равно вас никогда не оставлю… Хотя, может, и женюсь…
Вера Львовна. Боже мой! Ну и молодежь пошла. Пробивная! Вы полюбуйтесь на него! На что угодно пойдёт! А впрочем, всегда были такие, как ты, Кроликов. Мне всю жизнь только такие и попадались, один деньги стрелял, другой на моих конспектах институт закончил, а третий на моей квартире женился. И вот теперь ты на мою седую голову свалился, чтоб напомнить мне, какие вы все мужики сволочи.
Вера Львовна прикрывает рукой рот, на глазах у неё выступают слёзы.
Господи, что я говорю, ты же просто ребёнок!
Ваня. Не надо мне четвёрку!
Вера Львовна. Надо же, определился, наконец! А что тебе надо, Кроликов? Чего ты за мной ходишь?
Ваня. Я же вам объясняю, я вас люблю.
Вера Львовна. Ни стыда, ни совести у тебя нету. За что же ты меня, Кроликов, любишь? За красоту, что ли? Или за то, что линейкой по башке била? А?
Ваня. …Просто…
Вера Львовна (передразнивая). Просто!
Она встаёт со скамейки, смотрит на Ваню сверху вниз.
Не верю! Когда любят, не издеваются!
Ваня. Я же не знал! Я только сейчас понял! Вы сказали про дуб, и я понял! Мне плевать, что вы старая…
Вера Львовна. Знаешь что? Хватит с меня! Я за сорок лет работы в школе всякое видела, но ты, Кроликов, превзошёл всех! Ты чего хочешь, смерти моей?! Я взрослая женщина, я твой педагог, а ты меня постоянно оскорбляешь, хамишь, даёшь взятки, теперь смеёшься над моим возрастом! Ты думаешь, я каменная, да?!
Вера Львовна берёт пакет с продуктами, идёт к подъездной двери. Ваня тоже хватается за пакет учительницы.
Ваня. Я донесу.
Вера Львовна. А ну, отцепись!
Ваня. Нет!
Вера Львовна. Я сказала, отстань!
Вера Львовна рукой отталкивает мальчика, Ваня пятится и падает на асфальт, учительница идёт к подъезду, оборачивается, видит, что мальчик лежит и не двигается.
Хватит симулировать.
Мальчик не двигается. Вера Львовна бросает пакет, подходит к мальчику, тот лежит с открытыми глазами и смотрит в небо.
Вставай.
Ваня садится.
Я сказала, встать.
Ваня поднимается на ноги.
Урод!
Вера Львовна садится на скамейку.
Ты можешь мне сказать толком, ты чего от меня хочешь?
Ваня. Не знаю… Просто поговорить…
Вера Львовна. Да о чём с тобой разговаривать! Ну, хорошо, давай поговорим.
Вера Львовна садится на скамейку, скрещивает руки на груди. Ваня тоже садится, молчание.
Ваня. Я “ГТА” до последнего уровня прошёл…
Вера Львовна смотрит на мальчика, молчит.
Вы были в Греции? Мы прошлым летом ездили…
Вера Львовна не отвечает.
На что вы злитесь?! Моя мама говорит, что, когда люди любят друг друга, они должны больше разговаривать!
Вера Львовна качает головой.
Ну и не надо!
Они какое-то время сидят молча, Вера Львовна смотрит на Ваню, Ваня смотрит в землю.
Вера Львовна. Ты говоришь, что любишь, а ты знаешь, что такое любовь, Кроликов?
Мальчик задумывается, потом пожимает плечами.
А ты подумай.
Вера Львовна ждёт ответа, мальчик шарит глазами по земле, как будто ответ валяется где-то там.
Ваня. Ну-у-у.
На скамейку садится воробей, чирикает.
Вера Львовна (воробью). Не подсказывать!
Воробей пугается и улетает.
Вера Львовна. Я последний раз спрашиваю, что такое любовь?
Ваня. Ну… это… это когда хорошо…
Вера Львовна. Кому хорошо?
Ваня. Какая разница?! Всем хорошо!
Вера Львовна. Садись, Кроликов, два.
Ваня. А можно я вам завтра отвечу?
Вера Львовна. Так вот, Кроликов, любовь — это когда ты желаешь счастья другому. Другому, а не себе, понял?! Вот ты меня преследуешь, тебе хорошо, а мне плохо. Разве ты меня любишь? Это не любовь, это свинство, понятно!
Ваня кивает.
Вера Львовна. От горшка два вершка, а туда же, Казанова доморощенный!
Ваня. Вы хотите, чтобы я ушёл?
Вера Львовна. Ой, батюшки! Да я сплю и вижу, когда ты, Кроликов, школу закончишь!
Ваня. Вам будет хорошо, если я уйду?
Вера Львовна. Как я от вас всех устала, ты бы знал, как устала!
Ваня. Если я уйду… совсем… Вам точно будет хорошо?
Вера Львовна. Да пропади ты пропадом!
Мальчик встаёт со скамейки, смотрит на учительницу, уходит прочь. Вера Львовна садится, глубоко вздыхает.
Слава Богу.
Она сидит какое-то время неподвижно, потом оборачивается, обводит взглядом пустой двор.
Слава Богу.
Она сидит, глядя перед собой, потом снова оборачивается, глядит по сторонам, вздыхает. Смеркается. Вера Львовна роется в пакете, достаёт шоколадку, разворачивает, шоколадка выскальзывает из рук, падает на землю. Вера Львовна горько плачет.
Картина четвёртая
Тесная однокомнатная квартира Веры Львовны. По мебели заметно, что у хозяйки больших денег нет и никогда не было. Вера Львовна на кухне жарит котлеты. Она сильно постарела, ей уже под девяносто лет. Руки у неё трясутся, волосы стали совсем белые и редкие. Звонок в дверь, учительница идёт в коридор, у двери останавливается, смотрит в глазок, спрашивает: “Кто там?” Из-за двери слышен мужской голос: “Здравствуйте, это Иван Кроликов. Вера Львова, я ваш ученик”. Вера Львовна отпирает дверь. На пороге стоит молодой мужчина, он улыбается, в руке у него шикарный букет цветов. Вера Львовна какое-то время смотрит на него, потом говорит.
Вера Львовна. Что вы хотели?
Ваня. Вы меня не помните?
Вера Львовна. Вы к Ирине? Эта проститутка живёт напротив.
Ваня перестаёт улыбаться.
Ваня. Это вам.
Он вручает учительнице букет.
Вера Львовна. От школы?
Ваня. Я у вас всего один год учился, вы, наверное, меня забыли?
Вера Львовна. Ты двоечник Кроликов.
Ваня. Я с тех пор математику всегда на пятёрку знал.
Вера Львовна. Совсем не изменился.
Пауза.
Ваня. Вера Львовна, я на работу езжу мимо вашего дома, много раз хотел зайти, но не мог найти повода, всё думал, живёте ли ещё здесь…
Вера Львовна. Не померла ещё…
Ваня. Я думал, вдруг вы переехали.
Вера Львовна. Живу.
Ваня. Вы тоже не изменились.
Вера Львовна. Это не ты ли мне в любви признавался?
Ваня. Я, Вера Львовна.
Вера Львовна. Котлеты, твою мать!
Вера Львовна, шаркая ногами, идёт на кухню. Ваня проходит в коридор.
Ваня (кричит). Вам помочь?
Ваня снимает ботинки, идёт следом за Верой Львовной. Вера Львовна тем временем кинула дымящуюся сковородку в мойку, включила воду. Кухню заполнил едкий дым.
Ваня. Надо проветрить.
Ваня подходит, открывает окно.
Вера Львовна. Последние котлеты были!
Ваня. Хотите, я вам новые куплю?
Вера Львовна. Даже в старости нет покоя!
Ваня. Пойдёмте в комнату, пусть здесь проветрится.
Вера Львовна. Спасибо, что пригласил.
Они идут в комнату. Там тоже плавают задумчивые облака дыма, но значительно меньше, чем на кухне. Вера Львовна открывает окно, садится в кресло, Ваня на стул. Через открытое окно в комнату врывается май.
Вера Львовна. А где Почётная грамота?
Ваня. Простите?
Вера Львовна. Мне из школы часто присылают.
Ваня. Я не от школы пришёл. Хотите, я схожу в магазин, куплю вам котлеты и ещё что-нибудь, что вам нужно?
Вера Львовна. Значит, ты без грамоты? У меня бумага в туалете закончилась. В магазин раз в неделю хожу, ноги болят, сил нет. А чего явился?
Ваня. Я на минутку…
Вера Львовна тяжело вздыхает.
Ваня. Я вас часто вспоминаю. Вы мало были моей учительницей, но я часто думал о вас… Благодаря вам я тот, кто я есть…
Он замолкает, Вера Львовна тоже молчит.
Спасибо вам…
Вера Львовна рассматривает следы от протечек на потолке. Молчание.
…Но я совсем не то хотел сказать…
Вера Львовна зевает.
Я хотел… не знаю, уже забыл, так много хотел сказать, а теперь…
Вера Львовна. У меня, знаете ли, тоже склероз и ревматизм страшенный. С утра совсем тяжко бывает. Мне операцию делали, одно лёгкое убрали, задыхаюсь часто.
Ваня. Может, вам что-нибудь нужно? Вы только скажите.
Вера Львовна. Я за свою жизнь наговорилась. И знаете, ничего хорошего от людей не видела. Так что теперь отдыхаю. Ты был странный мальчик, противный такой…
Ваня. Я…
Вера Львовна. Не надо. Не хочу больше лапши, наелась. Отдала школе всю жизнь, вот оно: “Спасибо”.
Вера Львовна показывает кукиш.
Но я рада, что ты в люди выбился, рада.
Ваня. Я не о том, Вера Львовна. Я другое хотел…
Вера Львовна. Я и не хожу туда. Недавно сто лет было школе, я не пошла, кому я там нужна, кто меня помнит! Потом ещё разболеюсь, чего доброго! Скольких выучила, хоть бы один пришёл, хрен!
Ваня. Я долго не решался прийти, боялся побеспокоить…
Вера Львовна. Я смирилась, мне бы умереть спокойно, больше ничего не надо.
Ваня. Вера Львовна, а можно вас навещать? По дому помочь…
Учительница раздраженно машет на него руками.
Ваня. Да просто поговорить с вами! Я могу заезжать по пятницам, вы мне про здоровье расскажите…
Старуха молчит, она долго смотрит в лицо Вани.
Вера Львовна. Я привыкла одна, ничего, раньше плакала. Для старухи всегда радость поговорить… Иногда хочется. (Она задумывается.) Я всегда дома, выходить сил нет.
Ваня. Я после работы буду заезжать, часов в шесть. Или в воскресенье днём…
Вера Львовна. А сколько?
Ваня. Что?
Вера Львовна. Сколько пятниц ты будешь приходить?
Ваня. Я же просто в гости… Не знаю.
Вера Львовна. Надоест, не придёшь, а я ждать буду… Мне и так хорошо.
Молчание. Вера Львовна смотрит в окно, Ваня смотрит на неё, потом встаёт.
Ваня. Я пойду в магазин… скоро буду.
Вера Львовна. Не надо мне ничего, обойдусь.
Ваня. Тогда простите за беспокойство.
Вера Львовна вздыхает.
Закрой дверь, я немного посижу, спина разболелась.
Ваня выходит из комнаты, слышно, как он обувается, Вера Львовна, закрыв глаза, неподвижно сидит в кресле. Ваня возвращается в комнату, останавливается в дверях, глядит на профиль Веры Львовны.
Ваня. Я вам ещё два слова хотел сказать… Вы верите в загробную жизнь? Я не верю. Меня полгода назад избили на улице, я лежал в больнице и думал о смерти. Наверняка после жизни ничего нет, просто темнота, но если есть, то я хотел бы встретиться с вами… там… Знаю, я вам никто…Учился всего год у вас. Вы мне не рады, я вижу…
Вера Львовна молчит.
Мне когда-то давно про вас сон приснился. Вы там совсем другая… Вы меня как будто любите… Я детство своё почти не помню, а сон этот запомнился…
Вера Львовна не отвечает, она по-прежнему сидит в кресле, закрыв глаза.
Вы не поймёте, да и не надо… Я вам в детстве в любви признавался, я тогда серьёзно говорил, а вы только сердились, и я понял, что вы никогда мне не поверите… Но мне кажется, что после смерти нет лжи, и всё становится ясно… и нет такой большой пропасти между людьми…
Молчание.
Вера Львовна… Вы не думайте, я понимаю, что это звучит как бред, но ответьте мне хоть что-нибудь… Вы спите?
Вера Львовна не отвечает, она сидит неподвижно. Ваня подходит к учительнице, осторожно прикасается к её руке.
Ваня. Вера Львовна…
Учительница не отзывается.
Картина пятая
Предрассветный час. Хорошо обставленная квартира. Полумрак. Работает телевизор. Ваня сидит в кресле, положив ноги на низкий журнальный столик, в руках он держит пульт и беспрерывно переключает каналы. Телевизор болтает без умолку. Наконец Ваня бросает пульт, встаёт, подходит к бару, наливает в бокал виски, выпивает, снова садится в кресло, переключает каналы. Телевизор вещает, стонет, смеётся, кричит, поёт, Ваня выключает его, сидит, слушает тишину, отбрасывает пульт в сторону. Ваня отправляется в коридор, приносит оттуда кейс, достаёт из него авторучку и листок бумаги, садится за журнальный стол, что-то пишет, потом рвёт листок на мелкие кусочки, выбрасывает в мусорное ведро, идёт на лоджию, придвигает табуретку, встаёт на неё ногами. Он смотрит вниз, на дорогу и крошечных людей, маленькие машинки, снующие по дороге. На соседнюю лоджию этажом выше выходит бульдог, он один раз глухо тявкает. Ваня от неожиданности вздрагивает.
Ваня. Кто здесь?
Бульдог снова тявкает. Сообразив, что звук идёт сверху, Ваня поднимает голову.
Ваня. Иди отсюда, кыш.
Бульдог рычит, но Ваня больше не обращает на него внимания, он хватается за раму, встаёт одной ногой на край лоджии, потом другой. Бульдог поднимает заднюю лапу и мочится. Моча просачивается в щель, стекает Ване на голову. Ваня моргает, утирает лоб рукой, нюхает руку, теряет равновесие и падает обратно на лоджию. Какое-то время Ваня лежит молча, потом поднимается, держится за голову.
Ваня. Элитный дом, твою мать! Не то что жить, подохнуть спокойно не дадут.
Бульдог обиженно тявкает и уходит с лоджии. Ваня идёт в душ.
Картина шестая
Рай. Полдень. Ярко светит солнце, ветер колышет травы, раскачивает самодельные качели, привязанные к ветке старого дуба, путает Верины волосы. Вера и бульдог сидят на крыльце дома. Вера достаёт, из стоящей перед ней корзины реки и ручейки. Она внимательно рассматривает их и сортирует, реки обратно в корзину, а ручейки в карман, чтобы ручейки не удрали.
Вера. Сколько будет квадратный корень из трёхсот двадцати четырёх?
Бульдог фыркает и отворачивается, Вера дёргает его за ухо.
Бульдог. Восемнадцать будет.
Вера улыбается, целует бульдога в нос. Бульдог прижимает лапой к земле сбежавший ручеёк.
Стоять!
Полдень превращается в рассвет. Кто-то идёт по дороге, приближаясь к дому. Вера бросает реки в корзину, поднимается с крыльца, направляется навстречу идущему. Они приближаются друг к другу, останавливаются.
Вера. Боже мой, ты повзрослел.
Ваня кивает. Они не спеша идут по дороге к дому. Молчат и даже не глядят друг на друга.
Ваня. Жизнь и вправду очень короткая.
Вера. А мне кажется, я никуда не уходила.
Ваня. Я бы хотел жить ещё…
Вера. Ты положил реки в морозилку, а ручейки забыл в кармане. Они расползлись по всему двору, малыш ловил их целую вечность.
Ваня. Хорошо, что мы оба смогли вернуться.
Вера. Жаль, что не смогли подняться выше.
Ваня. Всё получилось глупо.
Вера. Я была права, это было очень интересно.
Ваня. Ты меня не вспомнила.
Вера. Не совсем так, я испугалась.
Он останавливается.
Ваня. Ты меня обманула?!
Вера. Тебя, себя, всех.
Молчание. Они подходят к дому.
Бульдог (Ване). Ну вот, ты вернулся. Я никогда не увижу закат!
Мимо бульдога по крыльцу деловито ползёт ручей, пёс прижимает его лапой.
Бульдог. Вот собака, никак не уймётся!
Ваня разворачивается, идёт по дороге, направляясь к лесу.
Вера. Ваня.
Ваня останавливается, поворачивается к Вере.
Ваня. Я был совсем один… из-за тебя… всю жизнь.
Вера. Но ты же сам опоздал!
Ваня. Ты испугалась! Да если бы все боялись, в жизни бы вообще ничего хорошего не было!
Вера. Ты правда уйдёшь?
Они смотрят друг на друга, ветер переворачивает корзину, ручейки и реки атакуют бульдога, он отбивается от них, ругаясь на непонятном языке.
Ваня. Куда мне идти. Нет другого рая… для меня нет.
Вера. Тогда тебе придётся меня простить.
Ваня. Мне кажется, я так и не научился этого делать.
Они молчат, ветер стихает, наступает тишина.
Ваня. Чей это дом вон там, за рекой? Я раньше его не видел.
Вера. Там живут чистые души.
Ваня. Прости, что я опоздал.
Вера. Прости, что я испугалась.
Ваня указывает на дом за рекой.
Ваня. Надо им рассказать, предупредить…
Вера. Нет, не надо.
Бульдог катается по траве, опутанный ручейками и реками.
Бульдог (ручейкам). Сдавайтесь!
Ваня. Наше дерево стало совсем старым…
Конец