Опубликовано в журнале Урал, номер 5, 2010
ЖИЗНЬ И СУДЬБА
Владимир Головин
Секретная операция “Кавказ”
Стреляют здесь не для острастки,
Гремит военная гроза,
Из-под арабской желтой каски
Синеют русские глаза…
Кроме двух мировых войн в прошлом веке случилась и сотня локальных войн, региональных вооруженных конфликтов. В них довелось участвовать тысячам наших соотечественников. На территориях Китая, Испании, Монголии, Северной Кореи, Вьетнама, Лаоса, Камбоджи, Бангладеш, Кубы, Египта, Сирии, Ливана, Йемена, Алжира, Мозамбика, Анголы, Эфиопии, Никарагуа наши военные специалисты и советники оказывали военную помощь народам и странам, боровшимся за суверенитет и независимость.
После молниеносной войны в 1967 г. на Ближнем Востоке президент Египта А. Насер попросил руководство СССР оказать помощь в защите воздушного пространства его страны. Так было положено начало операции, получившей кодовое название “Кавказ”. Тогда-то и была размещена на Ближнем Востоке специальная зенитно-ракетная дивизия под командованием генерал-майора А.Г. Смирнова.
Долгие годы об этой операции практически ничего не было известно. Но время шло, СССР исчез с политической карты мира. Подходы к оценке тех или иных политических событий стали меняться. Десять лет назад в “Красной Звезде” и в других изданиях появились воспоминания наших военачальников, участвовавших в ближневосточных событиях. Тогда же в Москве был создан Совет ветеранов войны в Египте. Совет выпустил книгу воспоминаний участников боевых действий под названием “Гриф “Секретно” снят”. В ней, кстати, есть упоминание о герое нашего повествования, Мансуре. Под этим именем воевал в Египте Мансур Нугманов, призывался в армию из Киргизии в 1970 году. Молодой парень, имевший к этому времени диплом радиотехникума (специальность “техник-электрик”), попал служить в ГСВГ (Группа советских войск в Германии), в войска ПВО.
Вскоре Мансур был переведен в спецгруппу солдат, отобранную офицерами Министерства обороны СССР. Эта группа была откомандирована на Украину под город Бердянск, в учебный центр. Никто не знал, что там формируется целый полк для выполнения особо секретного задания Советского правительства. Солдаты и курсанты осваивали новую самоходную радиолокационную и военную технику, а также ракетные установки, способные поражать самолеты на низких и средних высотах. “Солдатский телеграф” сообщал, что, возможно, их готовят для военных действий на Ближнем Востоке.
После усиленной трехмесячной подготовки солдаты, переодетые в гражданскую одежду, сдав все свои военные документы, погрузились на громадные туристические теплоходы “Иван Франко”, “Шато Руставели”, “Россия”. В одной из кают находился и лейтенант Нугманов, получивший в учебном центре офицерское звание. В египетском порту Александрия солдат уже ожидал сухогруз с военной техникой. Морская одиссея закончились тем, что под покровом темноты технику выгрузили и на ней полк ушел на место дислокации, в пустыню на границе с Суданом.
Несомненно, израильская разведка “Моссад”, имевшая разветвленную агентуру во всех арабских государствах, знала о передвижениях советских войск и даже о численности наших подразделений. Это подтверждали радиопередачи из Израиля на русском языке, предназначенные для наших солдат. Уже на третий день после прибытия в Египет наших “специалистов” “Радио Монте-Карло” на русском языке рассказало об этом событии.
Солдаты находились вдали от Родины, в чужой стране, без знания языка, при невыносимой жаре, нехватке питьевой воды, в условиях песчаных бурь… При этом личный состав нес круглосуточное боевое дежурство, занимался боевой подготовкой. Солдаты и офицеры участвовали в боевых операциях, совершали боевые марш-броски на перехват воздушных целей, устраивали “засады” и ложные позиции ПВО для бомбежек, сбивая при этом самолеты противника над египетской землей. Каждый советский военнослужащий, прибывающий в Египет, был одет в египетскую военную форму без знаков различия, и никаких документов ни у кого не было. Обращаться в соответствии с уставом Советских Вооруженных Сил к вышестоящему по званию и солдатскому составу запрещалось. Командиры и их личный состав должны были знать друг друга в лицо и обращаться по имени-отчеству. Никаких номерных жетонов и “амулетов” тоже не было.
Тяжело было, донимали мириады мух, комаров. Одежда буквально прилипала от пота к телу. Пятидесятиградусная жара в ночное время сменялась понижением температуры до плюс 20 градусов. Такие африканские перепады температуры приводили личный состав к простудам. Основными болезнями были малярия и дизентерия. Последняя особенно донимала бойцов. Обеззараживали воду самым простым способом — марганцовкой. От мух практически спасения не было — оттого и болезни. Вода в Ниле вроде бы чистая, однако в условиях жары необходимо было как-то защищаться от инфекций.
Питание обеспечивалось по нормам египетской армии. Еды хватало, причем даже подкармливали местных феллахов, которые жили в жуткой бедноте и не имели средств к существованию. Во время боевых выездов из мест постоянной дислокации приходилось переходить на подножный корм. Помимо различных овощей и фруктов разнообразили питание мясом и рыбой местной фауны. Солдаты наловчились ловить в Ниле самуса — это некое подобие нашего леща, только гораздо крупнее. Еще ловили “собаку”. Несмотря на странное для европейцев название, эта рыба напоминала щуку — и формой, и зубами. Может, арабы и название ей такое дали за способность хватать всё, что только движется в воде. Довольно быстро научились распознавать ядовитых угрей и другую несъедобную рыбу. В пустыне добывали для питания различных мелкокопытных животных. Особо почитали мясо антилопы. В солдатское меню попадали и дикие гуси, прилетающие сюда на зимовку. Понравилось мясо страусов, которых тоже иногда приходилось использовать в солдатской кухне.
Офицеры и солдаты наши жили в одинаковых условиях, питались одной пищей. И жили дружно, несмотря на многонациональный состав частей. Для военных действий в Египте подбирали людей с раскосыми глазами и смуглой кожей.
До сих пор Мансур Мусагитович поддерживает отношения со своими сослуживцами, среди них — русские, украинцы, таджики, татары. Встречаясь, часто вспоминают те египетские годы службы, взаимовыручку и товарищеские отношения.
Египтяне не уставали удивляться нашей выносливости и терпению, ведь русские — северяне по сути своей, и как можно столько жить в Африке? Еще они удивлялись отношению русских к службе и товарищескому общению между солдатами и офицерами. Офицеры египетской армии — это особая аристократическая каста, в большинстве своем пренебрежительно относящаяся как к солдатам, так и к своему народу. Простые крестьяне с уважением относились к нашим солдатам. Они видели, кто их защищает, охраняет от бомбежек их дома и заводы.
Мансур Нугманов участвовал в боевых операциях с февраля 1971-го до июня 1972 года. В феврале 1972 года при защите г. Асуан и Асуанского гидроузла его подразделение сбило свой первый “Фантом”. Бой был сверхскоротечным — 30 — 40 секунд. Позже, во время налета на ложные позиции семи штурмовиков, двух сбили ракетами, а одного на высоте 80 метров достала “Шилка” расчета под командованием старшего сержанта С. Панова.
Надо сказать честно, достойно воевали и израильтяне.
Вспоминает Мансур Мусагитович: “Как-то получил сообщение: со стороны Судана вдоль берега реки Нил, прижимаясь к местности, идут на наши позиции 3 вертолета. Один из моих экипажей сбил вертолет, находившийся вблизи соседней высотки на расстоянии до 1,5 км. Из упавшего вертолета выскочил один из оставшихся в живых пилотов и, несмотря на то, что горящая машина вот-вот взорвется, начал снимать пушку. Это ему удалось сделать за минуту до взрыва. Прикрывавшей нас роте египетской армии был дан приказ взять его живым. Добрых полчаса длился бой, много арабов полегло. Я получил приказ уничтожить не желавшего сдаваться летчика. Это было исполнено залпом “Шилки”. Жалко было этого мужественного человека…”
Во время проведения одной из боевых операций солдат-водитель транспортно-заряжающей машины, следовавшей за машиной командира, возглавлявшего колонну, отклонился от курса и машина подорвалась на мине. Поспешивший на помощь Нугманов с сержантом вытащили раненного. На защитном чехле от антенны стали уносить его прочь от горящей машины. Не успели. Боезапас рванул у них за спинами. Взрывной волной сержанта сбило с ног, это и спасло ему жизнь. Взрыв машины с боеприпасами был такой силы, что откололась часть скалы и засыпала Мансура землей и камнями. Позже солдаты нашли своего командира, наполовину засыпанного землей. Тяжело раненного и контуженного командира солдаты доставили в лазарет, где военфельдшер, как смог, вытащил видимые осколки из иссеченной спины и головы офицера.
В бессознательном состоянии раненого доставили вертолетом в асуанскую больницу, расположенную почти в двухстах километрах от места дислокации. Там врачи прооперировали его. Посещающие Мансура сослуживцы рассказали, что солдат, которого спасал он, жив и поправляется.
Вскоре Нугманов оказался в Душанбе, в военном госпитале. Обследовали его по полной программе, обнаружили еще осколки. Провели несколько операций, для этого потребовалось еще полтора года лечения на госпитальной койке… Представьте, как это далось молодому парню, у которого вся жизнь впереди. Три осколка врачи трогать не стали — два в спине, один в черепе.
Мансур Мусагитович рассказывает, улыбаясь: “В аэропортах при проходе на посадку через “спецустройство” до трусов приходилось раздеваться. А сейчас при необходимости беру с собой в дорогу медицинское заключение о наличии в моем теле “осколочного железа”.
Неплохие перспективы открывались для дальнейшей военной службы у молодого боевого офицера, прошедшего секретную войну в Египте. Сегодня его сослуживцы — уже генералы и находятся на заслуженном отдыхе. Но не суждено было ему продолжить военную карьеру. В 1973 году военно-врачебной комиссией госпиталя Мансур был признан непригодным к дальнейшей военной службе по состоянию здоровья и комиссован из Вооруженных Сил.
На вопрос: “В каком звании закончил войну?” — он, улыбаясь, отвечает: “Рядовым, с записью в военном билете: “Участия в боевых действиях не принимал, ранений не имеет”.
И только в 2002 году Военный комиссариат г. Ревда внес поправки в военный билет, где сейчас есть запись: “Принимал участие в военных действиях на территории Египта с 1971 по 1972 гг. Имеет контузию, осколочные ранения”.
А раньше нельзя было. Ведь признать награды и воинские звания, значит — признать участие Вооруженных Сил СССР в этой “секретной” войне. Этого нельзя было допустить.
Кроме ран о той египетской, неизвестной нашему народу войне Мансуру напоминает египетский орден: “Почетный знак 4-й степени Голубого Нила”, который был вручен перед личным составом египетских расчетов 9 мая 1972 года представителем министра обороны Египта генерал-полковником Мухаммедом Фавзи. Это была награда египетского правительства за успешную боевую операцию у селения Сахра, проведенную подразделением, которым командовал Мансур Нугманов.
Дивизионное, полковое командование во время войны представляло офицеров и солдат к повышению званий, к наградам. Однако никаких действий со стороны советского правительства не предпринималось. Объяснение этому: “секретность” участия Советских Вооруженных Сил в войне в Египте. Правительство СССР в то время на весь мир объявляло, что нет в Египте советских солдат и офицеров, участвующих в войне с Израилем!
Война шла, и победа доставалась нашим солдатам и офицерам нелегко и непросто, ценой неимоверного напряжения, сил и нервов, ценой гибели товарищей, останки которых не всегда удавалось отправить на Родину… И все-таки они побеждали. Об этом говорили крошечные сообщения в советских газетах — об очередных сбитых израильских самолетах. За этими строчками стояли мужество и героизм советских зенитчиков.
Работает в Москве Совет ветеранов войны в Египте, который ведет активную поисковую работу… Проходят встречи с военными Египта, с участниками совместных боевых действий. Ожидается второе издание книги “Гриф “Секретно” снят”. Это будет второе, дополненное издание, и в книге будут напечатаны воспоминания нашего земляка товарища Мансура о его службе там, вдали от Родины.