Опубликовано в журнале Урал, номер 10, 2010
Детская
Тамара Михеева
Тамара Михеева — писатель, победительница конкурса “Юность Урала” в номинации “Детская литература”, лауреат премии “Новая проза для наших детей” (Санкт-Петербург). Лауреат II степени литературного конкурса художественных произведений для подростков имени Сергея Михалкова. Лауреат специальной премии в рамках конкурса “Магистр литературы” за лучшее произведение для семейного чтения. Лауреат премии “Заветная мечта”. Член Союза писателей России и сообщества молодых детских писателей “Остров Ю”.
Их университеты
— Катя, ну как можно смотреть “Дом-2”? Ты же умный человек, неужели тебе интересно?
— Да вы что, Тамара Витальевна! Да если бы мне предложили на выбор любой университет мира или участие в “Доме-2”, я бы, конечно, “Дом-2”
выбрала, не задумываясь!
Из разговора с восьмиклассницей
Когда-то в детстве мы с девчонками брали в библиотеке тоненький сборник стихотворений, который назывался “О дружбе и любви”. Хороший был сборник: Пушкин, Лермонтов, Тютчев, Фет, Бунин… Стихи аккуратно переписывались в общие тетради и блокноты, заучивались наизусть. Самым эротичным казалось вот это:
Я болен, я влюблён; но, мучась и любя —
О слушай! о пойми! — я страсти не скрываю,
И я хочу сказать, что я люблю тебя —
Тебя, одну тебя люблю я и желаю!
Афанасий Фет, между прочим. Наверное, современные девчонки тоже читают такие стихи. Хотелось бы верить. Но вот отношение к понятию “любовь”, мне кажется, изменилось в корне. Я поняла это, когда первый раз услышала то, что вынесено мною в эпиграф. Этот разговор с умной девочкой, дочерью любящих родителей (мама, кстати, педагог), потряс меня настолько, что я решила поспрашивать еще.
Лучше бы не спрашивала. Восемь из десяти опрошенных мною девочек в возрасте от 12-ти до 16-ти лет мечтают, как и Катя, “поступить” в “Дом-2”. Им не нужны университеты и академии, они не хотят становиться кем-то. Они хотят поучаствовать в “Доме-2”.
— Я с 11-ти лет “Дом-2” смотрю! — гордо говорит мне Алина. — У нас мама как начала смотреть, и я с ней тоже.
Конечно, против мамы мне сказать нечего. Пришла с работы, переделала все домашние дела и устало упала в кресло — смотреть “Дом-2”. А рядом приткнулась любимая Алинка, и вот вы вместе провели целый вечер, и вам есть что обсудить, о чем поговорить.
Мы в походе, на трудных скалах, мы сидим у костра, только что наигрались в “Казаки-разбойники” и “Два лагеря”. Света поднимается на пригорок, маме позвонить:
— Мам, ну что там? Кто выиграл? Кто?! Да нет, не может быть, она же корова!
— О чем это Света? — спрашиваю остальных ребят.
— Да в “Доме-2” сегодня конкурс красоты…
А над нами — синее небо с огромными звездами, а вокруг — осенний, разноцветный лес, но весь вечер они обсуждают, что вот “эта-то круче в сто раз”, “а как она, помнишь”… Хорошо, когда есть о чем поговорить.
Целое поколение девочек, воспитанное “Домом-2”, и, честно говоря, меня это волнует даже больше, чем детская преступность. Потому что когда они воспринимают любовь как реалити-шоу, когда отношения строятся по образу и подобию “Дома-2”, то о каком Афанасии Фете может идти речь? Какая тут “ночь, и мы одни”, когда все их отношения стали чересчур публичными, никакой тайны. И какие отношения они построят потом в своей семье? Книжки не будут читать точно.
А знаете, ведь не очень и сложно “пересадить” ребенка с “Дома-2” и “Космополитена” на книги. У меня получилось сделать это за два года. Причем не со своими родными детьми, а с ученицами, с которыми я и не работала уже, а просто дружила. Мы часто разговаривали “за жизнь”, и если мне хотелось им что-то объяснить, я часто приводила в пример ту или иную книгу, причем как-то не нарочно (это я сейчас уже понимаю, проанализировав) я говорила: “Ну, вот помнишь, в “Двух капитанах” у Каверина…”, “очень похоже на “Натали” Бунина, да?”. Они, конечно, не помнили, потому что не читали, но проблема, мучившая их, требовала решения, и они брали у меня и Бунина, и Каверина, и Паттерсон, и Анну Франк, и Корнелию Функе. И постепенно мы доросли до Толстого и Достоевского, и когда их надо было читать в 10-м классе, мои девочки не испугались ни объема, ни глубины. И нам есть о чем поговорить теперь. И когда они приносят мне свои любимые книжки, потому что теперь такие появились, я тоже их с удовольствием читаю.
Замечательный детский поэт Анна Игнатова из Санкт-Петербурга каждый вечер перед сном читает сыну вслух. А ее сыну — 14 лет, замечательный красивый парень. И они читают вместе Ульфа Старка, Леонида Соловьева, Вудхауза, Акунина, Эдгара По. Самой Анне ее папа читал вслух до самого поступления в институт. И это не избалованность, это культура. Может быть, благодаря этим чтениям Анна и стала таким прекрасным поэтом?
Немного вложиться в ребенка. Не записать его в пятнадцатый кружок, а завести привычку читать перед сном. Пойти вместе в библиотеку, начать вести читательский дневник. Обсудить не очередной мультик, а книжку, которую вы вместе выбрали в магазине и вместе прочитали. Может быть, так, потихоньку, и появятся общие темы для разговоров, и вырастет общий уровень культуры общества?
Мне кажется, что сейчас идет перекос в двух направлениях в детской литературе. Мы детей либо развлекаем и смешим, без возможности думать и переживать, на уровне “прикола”, “чисто поржать”, либо вываливаем на них всю чернуху, с которой не можем справиться сами: нищие, калеки, малолетние проститутки, алкоголики… Считается, что такие книги должны будить в ребенке сострадание к бедам ближнего. Но все это пустые, надутые слова для человека, который ничего, кроме “Космополитена”, в руках не держал. Сейчас и книги-то стараются оформлять под глянцевые журналы. Особенно книги для подростков.
Конечно, время идет и меняется. У меня наберется всего десяток-другой детских фотографий, черно-белых, конечно, а у моего сына есть фотография еще до рождения. Но все-таки вечные ценности на то и вечные, чтобы не меняться, несмотря ни на что.
И что будет с теми ребятами, которые в 12 лет в теории знают “10 способов довести его до оргазма”, но, не стесняясь, спрашивают:
— А что такое экзюпери?
И я понимаю, что им — трудно. Ну, правда же трудно вот так, с бухты-барахты, взять и начать читать классику. Это как ослабленного голодом человека начать кормить свиными отбивными, простите за сравнение. Организм не примет. Поэтому, когда я услышала, “что такое экзюпери”, я дала девочке не великого француза, а Елену Владимирову и ее “Младших Экзюпери”. Потому что да, время меняется, потому что им тяжело сразу и — Экзюпери. Но, прочитав Владимирову, все до одного попросили почитать Экзюпери, и прочитали не только “Маленького принца”, но и “Планету людей”. Вот так, потихоньку. По капельке. Начиная с их современников, с понятного, близкого, не такого пугающего. Школа же требует от них сразу полюбить Достоевского и Булгакова. Ага, попробуйте-ка после глянцевого журнала сразу же “В белом плаще с кровавым подбоем, шаркающей кавалерийской походкой, ранним утром четырнадцатого числа весеннего месяца нисана…”. При этом мама-то за стенкой смотрит “Дом-2”.
У современной детской литературы в России много проблем: отсутствие господдержки, исчез институт редакторов и критики, исключенность из живого литературного процесса, безвкусица в оформлении книг, все меньше в детской литературе мужчин и все больше женщин. И это понятно: ведь этим не заработаешь на жизнь, а мужчине надо кормить семью. Вот и получается, что редко кто занимается детской литературой всерьез, чаще всего это так, увлечение, для удовольствия. Мне кажется, это одна из причин того, что падает качество литературы. Можно сильно не “заморачиваться”, мы же так, побаловаться пришли. Вряд ли ситуация изменится в ближайшее время. А дети подрастают, поколения сменяют друг друга, и у них — уже другие университеты.