Опубликовано в журнале Урал, номер 9, 2009
Юрий Соломко – родился в 1986 году. Окончил факультет электроники и компьютерных систем Украинской инженерно-педагогической академии. Стихи публиковались в журналах “Союз Писателей”, “Харьков – что, где, когда”, на сайте “Арт-Вертеп”. Шорт-лист премии “ЛитератуРРентген” – 2008.
Юрий Соломко
молоко
Это было ещё в начальной школе.
Я ей нравился. Таскал у неё из портфеля сырники.
Любил фильмы с Брюсом Ли. Обожал зиму.
Вечером мама помогала мне собирать портфель и давала 20 копеек
на две булочки.
Вместо булочек перед уроками покупал четыре турецких жвачки “Турбо”.
Счастливый забегал в школу – через вход, где ещё не стояли дежурные.
После второго урока, на большой перемене в столовой –
на подносе стаканы с разбавленным молоком
(вкус хлорированной воды с молочным привкусом).
Три стакана (стакан за стаканом) –
дома и такого не нальют.
Родители вкалывают на заводе.
Говорят, что в ближайшее время будут работать там же.
Она не любит молоко. Мало того что разбавленное, так ещё и с пенками.
Но знает, что Любовь Иосифовна будет настаивать.
Вешает на край стакана пенки. Выпивает.
(Любовь Иосифовна внушает двум подружкам – Ире и Насте,
чтобы они выцедили хотя бы по полстакана,
и не видит, как Рита пьёт молоко.)
– Почему ты не пьёшь? – спрашивает Любовь Иосифовна у Риты.
– Я уже выпила.
– Ри-и-та… врать не хорошо!
– Я правда пила! Спросите у Валеры! Он видел…
И вот сейчас, по прошествии двенадцати лет, мне кажется, что если бы я, действительно, не видел, как она пьёт молоко, пьёт через силу, мучается, я, чтобы показать своё благородство, сказал бы, что видел, как она пила…
(Наверно, поэтому и соврал, наверно, поэтому и оказался сволочью.)
Когда вернулись в класс –
со стыда пересел от неё за последнюю парту.
Год не разговаривали. После почти не общались.
В восьмом – перешёл в другую школу.
На днях столкнулись в супермаркете: весь вечер не могли наговориться,
всю ночь она называла меня Валерка. Подумать только, – шептала мне на ухо, – из-за какого-то молока… из-за какого-то молока…
Утром накормила сырниками с чаем.
– Дай мне свой номер, – попросила она, – вечером созвонимся.
– Продиктуй мне свой – я пущу тебе вызов.
Продиктовала.
– До вечера, – сказала она.
– До вечера, – ответил я.
Прошёл арку. Она слишком меня любит, – подумал я и стёр её номер…
(Наверно, поэтому и соврал, наверно, поэтому и оказался сволочью.)
мгновения
Улица вздрагивала нагими коленками,
холодно было – зима на дворе.
Деревья в растерянности глядели по сторонам.
В глазах у птиц стояли слёзы;
Забудьте про осень – она отпижонила,
красиво отодевалась. Сегодня на город
упала зима – белыми овсяными хлопьями.
Продрог дворник, даже пальцы на ногах продрогли.
Зашёл в квартиру на первом этаже,
квадратной ладонью приласкал кошку.
Предложил выпить – она отказалась,
не осуждая, покачала головой.
Ладно, тогда я к Степану Степанычу.
Буду не поздно, вышел, закрыл за собой дверь.
Прошаркал на улицу, удивился:
Господи, снега нет! – на дворе апрель!
непорочное зачатие
вечером
повесили
на деревья пузатые мешки,
под завязку набитые листьями.
в полдень,
не выспавшись,
вышли из своих домов
необычно трезвыми.
(всё утро
пили кефир,
ходили в сортир,
жевали кофейные зёрна)
осмотрелись:
мешки висят. деревья спят.
под деревьями стоят женщины –
кормят младенцев.