Опубликовано в журнале Урал, номер 12, 2009
Андрей Торопов
***
Март — он пригорок на пути,
За ним другое измеренье,
Лети к нему, скорей лети,
Неудержимое мгновенье.
Мне лучше от тебя отстать
В лесу, пока что белоснежном,
С таежным солнцем тепло-нежным
Заснуть и тыщу лет проспать.
Пускай вперед идут дела,
Пускай сменяются эпохи,
Рождаются иные боги,
И вертится себе земля.
Приснится пьяная сирень,
Приснятся бравые опята,
Все будет снова, как когда-то,
В один прекрасный зимний день.
***
Старая, прогнившая ограда
Чудом, но по-прежнему стоит.
Заросли заброшенного сада,
Никому не нужного, хранит.
Здесь случалось драться и влюбляться,
На забор забравшись, рвать иргу.
И случалось в дружбе кровью клясться,
Я забыть об этом не могу.
Деревенский мир, простой, наивный!
Но друзья разбросаны судьбой,
И в окне давно уже не видно
Бабушку, зовущую домой.
На Грибоедовском канале
1.
На Грибоедовском канале
Среди заброшенных могил
Я без особенной печали
Уже неделю пережил.
Мои соседи были — Пушкин,
Дега, Сезанн и Ренуар,
Кутузов спал на раскладушке,
Есенин звал с собою в бар.
Александрийский столб прикрыли,
Чтоб не мозолил нам глаза.
Невольным памятником стыли
Лишь голубые небеса.
2.
А если честно, я люблю этот город,
Который тоже когда-то был молод.
И просто постарел, как Евгений Иваныч:
Глухой блокадник, вдовец и пьяныч.
Он очень громко храпит ночами,
Встает в пять утра и гремит ключами,
Сбегая скорей на свою работу,
Потому что там есть знакомый кто-то.
Еще есть баня, рынок, кладбище
И возвращенья в пустое жилище.
Отставший от жизни и недалекий,
Умирающий и одинокий.
3.
На Грибоедовском канале
Среди заброшенных могил
Без ностальгии и печали
Я две недели пережил.
Теперь пора оставить город,
И эти мартовские дни,
И трубы северной Авроры,
Ночные яркие огни.
Я распрощался с Ленинградом,
Меня любившим просто так,
Зарытым мною детским кладом
В земле развалин и клоак.
***
Без конца напевать и простить
Тех, которые скоро уедут,
Что меня не позвали к обеду
И смогли про меня позабыть.
Зря я дулся за это на них —
В одиночестве лучше и проще,
По осенней березовой роще
Погулять по тропинкам без них.
И остаться в краю золотом
Бесподобным молчаньем хрустальным,
Плесом неба, застывшим, печальным,
И потерянным кем-то листом.
***
Мой город спит в ночных цветах,
Столь восхитительных и нежных,
Он ощущает безмятежность,
Закрыв глаза на стыд и страх.
Машины — стоны в тишине,
Огни — дыханье пепелища,
Мой город спит в своих жилищах
И видит пустоту во сне.
Прощенье, мир, тебе дарю
За то, что дал уединенье,
За то, что я, как привиденье,
Над спящим городом парю.
Невидимый и неживой,
Не знающий сует и боли,
Комком безумно ясной воли
Над спящим в городе собой.
***
Одинокий моряк совершает круиз по реке,
По подледной стране, по бездонной стране.
Он сжимает остатки последние жизни в руке,
Оставляет свой взгляд на кровавой сибирской луне.
Ангара широка, Ангара глубока,
Не какое-нибудь Женевьев-де-Буа.
Адмиралу подходит такая река,
Адмиралу подходит такая судьба.
***
Своим не стал, чужим — хреново
Блуждать в отечестве своем,
Но мне убежища иного
Не надо, здесь мой грустный дом.
Под липкой тополиной крышей,
Под россыпью домашних звезд
Еще надеется и дышит
Мое жилище и погост.