Опубликовано в журнале Урал, номер 12, 2009
Илья Филатов
На море
1
Купаемся, друг в друга плещем пеной,
А те, кого сманила глубина —
Ныряют — ведь из всех стихий вселенной
Здесь, кажется, осталась лишь одна.
Но языками странного пожара
Колеблются горячие тела —
И море, принимая тяжесть кары,
Сгорает в смутном пламени дотла.
2
Налетом заката покрылось небесное блюдце.
Выходим на берег — пора возвращаться домой,
Но каждый хотя бы на миг норовит обернуться,
И капли стекают по коже обратно в прибой.
…И в самом конце твоем, в полушажочке от рая,
Из моря живых выходя в предзакатной тиши,
Ты в точности так оглянешься назад, ощущая
Последние капли стекающей с тела души…
Золотой цветок
Лишь на день расцветает наше солнце:
Пробившись утром из-под горизонта,
На тоненьком незримом стебельке
Растет оно до самого полудня;
Но в полдень стебель начинает гнуться —
И золотой цветок все ниже, ниже —
И к ночи падает за край земли.
Но в этом свежем, мягком, рыхлом мраке
Встречаются влюбленные — и вот
В душистый чернозем весенней ночи
Ложатся зерна ласк и поцелуев,
Чтоб утром в небе вновь взошел цветок.
***
Какая старая уловка —
Уйти в луга, леса, поля,
Внимая трелям мухоловки,
Гуденью грузного шмеля.
И, встретив в роще час восхода,
Забыть под шорохи долин,
Что если ты — вдвоем с природой,
То ты — один.
***
Никогда их и не было в наших лесах —
Это эллины все, фантазеры,
Напридумали. Тихо бреду я впотьмах,
Солнце село за теплые горы.
Треск валежника, шорох, дрожащий листок…
Позади — дружелюбные взгляды!
Оглянись! Никого… На щеке волосок —
Паутинка? Подарок дриады?
Чужие встречи
Ощути лишь за серым воздухом
Вереницу встреч и разлук —
И тугою нальется гроздью
Самый тусклый пейзаж вокруг.
Там о чем-то до боли спорят,
Веселятся в кругу друзей,
И детей утешают в горе,
И целуются все нежней.
И холодным осенним вечером
Не один я брожу здесь, нет —
С чьей-то дальней встречаюсь встречей,
Слышу эхо чужих бесед.
***
Мы вновь не поздоровались друг с другом:
Ты — искренне, от всей души, а я —
Я знаю, что мое “Привет!” иль “Здравствуй!”
Тебе не будет в радость — и молчу,
Признав и уважая за тобою
Естественное право избегать
Того, кто неприятен (оправданье,
До тошноты благое!)…
_________________Может быть,
Когда-нибудь за гибель нашей дружбы
Приговорят нас к общей нелюбви —
Тогда никто — ни взрослый, ни ребенок —
Не скажет нам приветливого слова,
Не поглядит с улыбкою в глаза.
И вот тогда твоею неприязнью
Решусь я пренебречь — и, подойдя,
Подам тебе свою худую руку.
Ты молча развернешься — и уйдешь.
***
На улице мороз — под тридцать! —
И в окна тянет сквозняком,
Скорей, скорей в постель — укрыться
Уютным шерстяным теплом.
И вот лежу — лицом усталым
К почти закрывшей боль стене —
До глаз укутан одеялом,
Как будто холод — не во мне.
***
Воспитанный родными в недоверье
К тому, что с плотью связано земной,
Терпимее и проще стал теперь я,
Люблю Родена с “Вечною весной”.
И, может быть, смогу еще понять я,
Что человек — не дух в ночной глуши,
Но жадное, неловкое объятье
Навек влюбленных тела и души.
Три ночи
1
Над сохнущим от зноя полем
Темнеет низкий небосвод:
Великий мастер недоволен
Жестокой куклой дня — и вот,
Как Галатея, воплощая
Мечту художника точь-в-точь,
На землю сходит молодая,
Изваянная небом ночь.
2
Далекий гром и рваных туч шуга…
Вползает в небо ночь — и скоро,
Как грязная подошва сапога,
Опустится на лес и город.
И вот уже нельзя мечтать о том,
Как завтрашняя ночь густая
Прольется черным жертвенным вином
На алтари чужого рая.
3
От грубой кожуры заката
Очищен спелый плод небес,
И звезды — зернышки граната —
Вот-вот посыплются на лес.
И вот уж из незримых почек
Проклюнулись листочки тьмы —
И скоро теплые холмы
Заснут под кроной летней ночи.