Опубликовано в журнале Урал, номер 11, 2009
Данил Гурьянов. Запах легкого загара: повесть, пьеса, рассказы. — М.: ЗАО “ОЛМА Медиа Групп”, 2009.
Данил Гурьянов пишет ровно, будто кирпичи кладет. Но в этом геометрически верно спланированном и правильно построенном доме его произведений жить не скучно. Наоборот, своевременная интрига увлекает, а кульминация — заставляет, нервно сглатывая, бегать глазами по строчкам. И все у него как надо: ружья — выстреливают в определенное время, литературные приемы работают, не обнажая своей сущности, детали — говорят. Но чувства занудной, чрезмерной правильности это не вызывает.
И вроде бы банальные жизненные ситуации: учительница не смогла правильно воспитать единственную дочь, актриса хуже разбирается в собственной жизни, чем в своих персонажах — но Гурьянов умеет их по-своему разыграть. В его текстах — какая-то киношная динамичность, драматичность даже. Он умело держит действие, подкидывая в костер читательского любопытства одно полено деталей за другим. Автор строит жизнь своих персонажей с аккуратностью человека, наклеивающего вырезанные из газеты буквы в анонимное письмо. Его сюжеты оживают под тяжелым ковром достоверных и тщательно подобранных деталей и выверенных характеров. И мы верим — так все и было.
Его рассказы в меру образны (“Мир стремительной красоты”, “Синюшное молоко неба”, “Серые кости леса”), в меру банальны (это и вечно популярные житейские банальности: “Есть территория, куда мужа не пускают”, “Трудно жить с человеком, который всегда ищет подвох”, и прописные истины: “Даже животное не может опуститься ниже человека”, “У каждого своя тюрьма”), в меру философичны (“…люди делятся на два типа — на тех, кто любил физкультуру в школе, и тех, для кого она была пыткой. И чувствуют они себя в жизни по-разному”, “Когда он увидел ее, то лицо мгновенно осветилось радостью, поднялось улыбкой. Эта перемена была столь разительна и естественна, что умника заставила бы подозревать гениальное лицедейство, а мудреца убедила бы в истинном, выстраданном жизнелюбии”).
Герои Гурьянова прежде всего вызывают жалость. В основном это стареющие женщины (либо молодые, но некрасивые девушки, что, согласитесь, тоже не очень). Все они — одиноки и жаждут любви.
Такова героиня повести “Глупая улитка” — Наталья Лопатина, “парадоксальной внешности женщинка”, “дурочка, холопка”, “затрапезный сарафан открывает руки цвета сваренных галушек…”, “вроде бы чувствительная и вместе с тем простая как кирпич”, “неудачница на всю жизнь”, “мумия”… Она безнадежно влюблена в своего коллегу по работе, который издевается над ней. Она, как ее глупая улитка, которая постоянно сбегает из аквариума, готова идти за любимым “хоть на край, хоть за край”. Но ему оказывается не нужна ее преданная, собачья верность. И бессердечный Эдуард Вяткин (так зовут избранника) бросает Лопатину на пороге дворца бракосочетаний.
Одинока и Ия, героиня рассказа “Один раз на сто лет”. Но ее одиночество другого рода. У Ии — семья, дети, дом — полная чаша, но “муж игнорирует, свекровь шипит, дочь опять обвиняет”. Единственное, что приносит ей счастье — это случайные встречи с Тышкевичем, человеком, которого она любит по-настоящему. Но, увы, это происходит “раз в сто лет”.
Одинока и “заслуженный учитель России, директор гимназии” Раиса Кузьминична (рассказ “Золушка”), одинока и терзаема совестью за смерть дочери, ставшей американской порнозвездой и наркоманкой.
Особое место в сборнике занимает актерское одиночество (“Чужое место”, “Поцелуй в кулаке”, “Тайна смуглой актрисы”, “Снегурочка”). Но эти актеры одиноки по разным причинам. Маньяни (“Тайна смуглой актрисы”) — из-за своей гениальности, зверь который сидит внутри нее: “Зверь выедал в ней все, и она, страстная, любящая, способная и отдавать, и не ненавидеть, уже не могла ничего отдать, и ничем поделиться, ибо все нужно было скармливать зверю…” Анна Безбабнова (“Чужое место”) — оттого, что все отдавала профессии, и теперь “у нее нередко болело сердце. Она устала от одиночества. Как ни разу в жизни, испытывала много сомнений”. Леонид (“Поцелуй в кулаке”) — потому что он “волк-одиночка”, привыкший никому не доверять. Надя (“Снегурочка”) — потому что так сложилось. Теперь она — “алкоголичка”: “мои белые сапоги давным-давно растрескались, парчовая шубка вся в заплатках, половина бисера с головного убора осыпалась, а выражение счастья на моем сорокапятилетнем лице… Оно тоже не совсем верно отражает действительность”.
Два одиночества — Алефтина и Ираклий — счастливо встречаются в рассказе “Фотосалон “Мирей””. Она, которую “оба мужа оставили вдовой. Не судьба. И детей не появилось. Смирилась с годами. Стала профессором, но карьера не панацея от одиночества”, и он, который, “уже давно потеряв жену и дочь, не разрешал себе быть счастливым”. Но теперь они вместе, и на их фоне даже молодая пара фотосалона “Мирей” — Стас и Марина — кажутся не столь счастливыми.
На миг избавляется от своего одиночества, а заодно и от своей нерешительности Элла, “тонкая и интересная” героиня рассказа “Женщина в “Полёте””. Полёт ее души, курортный роман заканчивается, и Элла с сожалением возвращается на работу, в редакцию журнала “Полёт”.
Своеобразным путем пытается уйти от одиночества Катя Иванова (“Забытый любовник”), бывший диктор центрального телевидения, “больное старое существо, которое… не знает смирения. Катя возмущена тем, что сидит на лекарствах, никому не нужна, голодает и приближается к смерти”. Чтобы занять себя, она вписывает в специально купленный альбом всех своих бывших любовников. Но одного своего любовника, как ей кажется, того единственного, Катя так и не может вспомнить — “А как его запомнишь? Всего было так много. Все было лучшее. Жизнь так баловала… Некогда было разбираться…”. Теперь же есть время, чтобы разобраться. Но вот спасения от одиночества, увы, уже не найти.
А прокурор и “типичный синий чулок” Юленька из пьесы “Запах легкого загара” находит свое счастье только спустя двадцать пять лет одиночества и пустых надежд — ее любимый (хоть она и не узнает его сперва) приходит к Юленьке в дом, чтобы убить ее отца, судью, который когда-то его несправедливо осудил. Выглядит это не слишком реалистично — но на то она и “фантазия в 4 действиях”.
В этом мире одиноких женщин, созданном Гурьяновым, не любят праздников (потому что тогда “острее чувствуешь одиночество”). Здесь ухаживают за родителями, ходят на нелюбимую работу и считают дни, которые остались до Счастливой Встречи (пусть она и бывает раз в сто лет). Здесь, несмотря ни на что, не теряют надежды. Все герои Гурьянова, в сущности, — глупые улитки, бедные, жалкие, маленькие и великие, на ощупь бредущие к огню Любви, чтобы согреться, обжечься или сгореть дотла. Глупые улитки, тащущие на себе неснимаемый и такой привычный панцирь своего вечного одиночества.
Ольга СЕЛЯНИНА