Очерк
Опубликовано в журнале Урал, номер 8, 2008
Запал в душу давний телесюжет. Некая баба Дуся, старожил одной из екатеринбургских свалок, после тщательного изучения “свежей” партии мусора обнаружила в пакете надломленный, аппетитный и вполне съедобный батон. Развернула добычу. И ахнула: батюшки-светы! Вот это начинка! Внутри батона, свернутые в трубочку, лежали 800 американских долларов. Не иначе — чья-то заначка.
Обитатели свалки живут по своим законам — кланами, “семьями”, общим столом, заботами. Крохоборство тут не в почете. Надо делиться. И сказочная добыча бабы Дуси стала настоящим праздником для полутора десятка бомжей. Три недели люди, волею судеб оказавшиеся на самой низшей социальной ступеньке общества, не ходили на “работу”, всласть ели и пили, гуляли от пуза, весело радуясь нечаянному кладу…
Сегодняшние свалки — не чета полигонам бытовых отходов, существовавшим в 70—80-е годы прошлого века. Это гигантские, невообразимые коллекции хлама, продуктов, вещей. Знатоки отмечают, что с началом путинского правления метафизика мусора стала совершенно иной, люди стали выбрасывать все более ценные изделия, предметы обихода, технику. Будто народ жиреет каждый год, как хомяк на элеваторе.
При желании на свалках можно собрать редкую коллекцию часов, одеял, найти пальто от Armani, свадебную фату, духи и прочую косметику, вполне добротную морозильную камеру, телевизор, печь-микроволновку, действующий самогонный аппарат, велосипед, лыжи, коньки, посуду, сносную обувь. Еще больше мебели — диванов, раскладушек, комодов, стульев. Попадают забытые пачки рублей и даже, как видим, доллары…
Можно только порадоваться за обитателей помоек. Свалки — их алтарь, тотем, место работы, отбросы — средство к существованию, смысл теперешней жизни. А сами они — археологи, “санитары природы”.
Но, по большому счету, умиляться тут нечему. Крупные города мира в последние годы просто утопают в мусоре. А это удар по природе, всей экосистеме, здоровью людей.
Подтверждение тому — Неаполь, который уже задыхается от отходов, скопившихся на улицах. И это теперь не архитектурная гордость страны, а настоящая помойка. Председатель Совета министров Италии Сильвио Берлускони был вынужден лично подключиться к решению этой проблемы, настаивая на том, что необходимо открыть новые мусорные свалки и активно использовать армию, чтобы очистить город от отходов.
Да и нам особо радоваться нечему. Москва, например, в прошлом году произвела на свет 24 миллиона тонн мусора. Уральские мегаполисы, их живописные окрестности тоже превращаются в грандиозную свалку. Бр-р…
Мусор — не по зубам?
Так, каждый год только на Среднем Урале образуется 185 миллионов тонн мусора, при этом меньше половины промышленных и всего 5% бытовых отходов идут на переработку. Свалки растут как на дрожжах, негативно влияя на окружающую среду.
Всего же, по данным министерства природных ресурсов, в Свердловской области зарегистрировано более 600 крупных свалок твердых бытовых отходов. Из них лишь 70 имеют разрешительные документы, а остальные работают со всевозможными нарушениями, что, разумеется, ведет к загрязнению грунтовых вод, почвы и воздуха.
Дальше — хуже. Далеко не во всех муниципальных образованиях области разработаны и реализуются программы по обращению с отходами, в которых предусмотрены меры по рекультивации полигонов, выведенных из эксплуатации, и оборудованию объектов утилизации биологических отходов.
У наших соседей, на Южном Урале, ежегодно появляется около 90 миллионов тонн отходов производства и потребления, из которых около 2,5 миллиона тонн — коммунальные, остальные дает промышленность. Причем объемы мусора на территории области растут в геометрической прогрессии.
В мае нынешнего года члены комитета по экологии Законодательного Собрания Челябинской области еще раз рассмотрели ситуацию в сфере обращения с отходами производства и потребления, сложившуюся на территории региона.
Сегодня здесь наиболее остро стоит проблема размещения и утилизации твердых коммунальных, в том числе медицинских, отходов (ТКО). Практически каждый населенный пункт решает этот вопрос традиционно — отводит места под свою свалку. На строительство полигонов в соответствии с требованиями законодательства муниципалитеты не имеют средств. В итоге в Челябинской области имеется около 670 мест санкционированного размещения ТКО, из которых только пять отвечают требованиям (Снежинск, Озерск, Южноуральск, первая очередь в Сатке, поселок Локомотивный). Все остальное — просто горы мусора.
Как сообщает пресс-служба министерства по радиационной и экологической безопасности региона, 39 объектов размещения ТКО уже признаны подлежащими безусловному закрытию, результаты обследования направлены в органы Роспотребнадзора для принятия мер по исполнению законодательства о санэпидблагополучии. По еще 58 объектам разработаны рекомендации, выполнение которых является необходимым условием для продолжения их эксплуатации.
В Нижневартовске (Ханты-Мансийский автономный округ), дабы найти современные пути утилизации растущих объемов мусора, даже созвали международный форум “Оптимизация управления антропогенным воздействием в интересах устойчивого развития”.
Чтобы поберечь ваши нервы и сохранить душевное равновесие, не будем описывать ситуацию с отходами, которая сложилась сейчас в Нижнем Тагиле, Качканаре, Каменске-Уральском, Кургане, Магнитогорске, Златоусте, Кыштыме, Тюмени, Сургуте, на Ямале…
Вполне очевидно, что колоссальные объемы промышленных и бытовых отходов создают угрозу экологической безопасности многих регионов и России в целом. С советских времен в стране накопилось 80 млрд тонн отходов. Речь идет обо всех видах мусора, который занимает значительную территорию в виде свалок, хранилищ, терриконов, отвалов и т.д. При этом его объемы продолжают расти, так как из образующихся ежегодно отходов в качестве вторичного сырья перерабатывается лишь около 40 процентов. И дальнейшее увеличение этого тоннажа уже грозит экологической безопасности страны.
Кроме того, по оценкам экологов, в России накопилось около 700 тысяч тонн отвального гексафторида урана — страшно опасного побочного продукта обогащения урана, возникающего при производстве топлива для атомных электростанций. Но удивительно, что Россия — единственное государство в мире, принимающее в промышленном масштабе так называемые “урановые хвосты”.
Недавно активисты экологических движений “Беллона” и “Экозащита” в центре Санкт-Петербурга выставили пикет против ввоза в страну очередной партии гексафторида урана с предприятий Германии и Голландии общим весом 2 тысячи тонн. В ожидании отправки на Южный Урал состав с радиоактивными отходами поставили на железнодорожной платформе в районе Автово, в непосредственной близости от жилых кварталов. И петербуржским экологам удалось сделать замеры фона вокруг контейнеров с радиоактивными отходами — уровень радиации был превышен более чем в 30 раз!
Если так дело пойдет и дальше, то в ближайшее время многим из нас придется всерьез задуматься о покупке индивидуальных индикаторов радиоактивности. По словам специалистов, опасность радиации в том, что она имеет свойство накапливаться в человеческом организме. Следствием являются различные заболевания: рак, нарушение работы щитовидной железы, сердечно-сосудистые заболевания, аллергии, хронические заболевания дыхательных путей и т.д.
Между тем радиоактивные грузы поступают в Россию не только из Европы, но и из бывших союзных республик. По данным Федеральной таможенной службы (ФТС), основные “фонящие” товары на российской границе — это стройматериалы, металлопродукция, древесина, руды и концентраты. По статистике ФТС, в 2006 году было выявлено 480 фактов незаконного ввоза различной радиоактивной продукции, а в 2007 году — уже около 1000. При этом необходимым оборудованием для проведения входного радиационного контроля оснащены лишь около 70% пунктов пропуска.
А если при строительстве или плановом ремонте использовали трубы, например, с “чернобыльскими добавками”? По оценкам специалистов, сегодня в зоне отчуждения Чернобыльской АЭС находится около 1 млн тонн зараженного металлолома, который бесконтрольно вывозится на предприятия Украины для переплавки.
Об использовании “фонящих” материалов зачастую люди узнают либо уже после завершения работ, либо, что еще хуже, после обращения в больницу.
К примеру, прокуратурой города Пласт нынешней весной выявлены грубейшие нарушения законодательства о промышленной и экологической безопасности в деятельности крупного предприятия города ООО “Обжиговый завод”. На этом предприятии, как выяснилось, практически не соблюдались условия и правила складирования химически опасного производственного сырья. Отсутствовали специально предназначенные для этих целей крытые помещения, оборудованные твердым бетонным или другим влагонепроницаемым покрытием. Вопреки требованиям экологической и производственной безопасности, полиамидные контейнеры с сульфидом мышьяка массой 2 тысячи тонн лежали прямо на открытых площадках. На предприятии также отсутствовал документально оформленный технологический процесс хранения сульфида мышьяка, не были разработаны необходимые меры защиты персонала от воздействия этого вредного вещества.
Исходное сырье для производства мышьяка — арсенопирит — также хранилось на открытых площадках в неудовлетворительных условиях. Часть металлических контейнеров с арсенопиритом была разгерметизирована. Контроль над соблюдением промышленной безопасности на химически опасном объекте не велся. Сотрудников для обеспечения безопасности не хватало. Договор со специализированной организацией на оказание услуг по локализации и ликвидации аварии заключен не был. Тут даже размышляли над тем, не избавиться ли от этого “добра”, выбросив его в ближайший перелесок!
А если бы опасные химические вещества, что и произошло несколько лет назад под Асбестом, вдруг оказались на городской свалке? Не миновать бы экологической катастрофы.
Не случайно в начале 2008 года именно такие проблемы были впервые подняты на заседании Совета безопасности России. Из принятых решений следует, что экология теперь становится государственной политикой. А значит, стране нужны условия для решения масштабных экологических задач, финансово-экономические возможности для внедрения в промышленность чистых и безотходных технологий, программ ресурсо- и энергосбережений. Но пока российские регионы объявляют мусору свою, пусть и локальную, войну.
Вид из космоса
В каких бы грехах ни обвиняли губернатора Эдуарда Росселя, надо отдать ему должное: он очень тонко чувствует ту или иную ситуацию, умеет вычленить главное, вовремя поставив перед свердловским обществом приоритетные и конкретные задачи. Сейчас, к примеру, он настаивает на значительном, минимум 30-кратном, повышении штрафов за несанкционированные свалки. И если для этого недостаточно полномочий областного Законодательного собрания, надо, считает глава региона, ставить вопрос перед Госдумой РФ.
“Стратегия развития Свердловской области до 2020 года предусматривает кардинальное повышение качества жизни людей. Без порядка этого качества нет и не будет, поэтому 2008 год на Среднем Урале объявлен Годом чистоты. Наш регион, если взглянуть на него из космоса, располагается на свалках, жители между ними ходят и ездят. Стыд! К расчистке территорий главы местных самоуправлений должны привлечь все предприятия, все силы и возможности, установив за этим жесткий контроль”, — сказал однажды губернатор.
Э. Россель действительно попал в “яблочко”, нащупав общую болевую точку. Кроме того, перед глазами уже маячит приближающийся, как курьерский поезд, саммит Шанхайской организации сотрудничества. А кому хочется ударить лицом в грязь перед высокопоставленными гостями? Голос свердловского губернатора был услышан далеко за пределами региона, а в самой области вести о борьбе с мусором напоминают фронтовые сводки.
Согласимся: грязь на улицах столицы Среднего Урала, как минимум, два раза в год вызывает бурю негодования жителей и областных властей. Люди устали мириться с мусорным безобразием и решили пойти на кардинальные меры, вплоть до обращения к президенту и правительству страны, потому что ни пикеты, ни автопробеги не производят никакого впечатления на градоначальника и его свиту.
Высказывания Аркадия Чернецкого о причинах уличной грязи и растущих свалок стали уже афоризмами. Каждый весенне-осенний сезон мэр заявляет, что “Екатеринбург не Калифорния” и, дескать, пора бы привыкнуть к тому, что есть зима и лето с промежуточным периодом, когда и “всплывают все прелести нашей культуры”. По его мнению, главная причина всех бед кроется исключительно в том, что “гадят сами горожане”.
Областные власти гораздо критичнее относятся к деятельности городских коммунальщиков и считают, что причины уличных катаклизмов заключаются, в первую очередь, в недостаточно эффективной работе администрации. “Зачем нам строить хорошие дороги, если они все равно в снегу? Снег не убирается. Складывается впечатление, что зимой ни один грейдер не работает, даже на кольцовской трассе”, — заявил как-то губернатор Эдуард Россель.
И вот нынешней весной в уральской столице прошел месячник чистоты. На призыв мэра откликнулось большинство екатеринбургских предприятий и учреждений, все муниципальные службы и структуры, вузы, а также жители города. На вывозке мусора было задействовано 350 грузовиков. Всего, по сводным данным комитета благоустройства администрации Екатеринбурга, за прошедший месячник от грязи удалось освободить свыше тысячи километров городских дорог. Приведены в относительный порядок тротуары, придомовые территории, скверы, придорожные и парковые газоны. Объем скопившейся в Екатеринбурге грязи составил свыше 15 тысяч тонн, а мусора — около 50 тысяч кубометров!
Однако это означает, что, во-первых, зимой городские службы эту грязь просто не убирали, а, во-вторых, тысячи мешков с хламом “субботника” надолго “украсили” обочины дорог и улиц, территории городских скверов и парков, терпеливо дожидаясь отправки на Широкореченский и Северный полигоны твердых бытовых отходов. Неужто все это — результат бескультурья горожан, плод их деятельности?
Кстати, бдительные свердловские экологи вскоре после месячника чистоты обнаружили в окрестностях уральской столицы более 20 новых несанкционированных свалок. Среди самых крупных — бесхозная, уже загаженная площадка в Орджоникидзевском районе площадью 5 тысяч кв. м, и несколько пустырей в один гектар. В Октябрьском районе на обочине дороги нашли несанкционированную свалку строительного мусора протяженностью в полкилометра и шириной около двух с половиной метров.
А свалочный полигон, ставший кормушкой для полчищ птиц и создающий угрозу аэродромам “Кольцово” и “Уктус”, было велено очистить по требованию Свердловской транспортной прокуратуры. Она обратилась с требованием к администрации города Арамиля и МУП “Арамильская промышленная переработка твердых и бытовых отходов” перенести свалку, угрожавшую аэродромам, на безопасное расстояние — более 15 километров.
Дело в том, что птицы, в обилии расплодившиеся на свалочном полигоне площадью в 4,2 гектара в поселке Большой Исток, рискуют попасть в авиационные двигатели, что вызовет неминуемую трагедию, ЧП. Решением суда от 24 марта требования Свердловской транспортной прокуратуры были удовлетворены, а на свалке проведены очистительные работы. С полигона, например, окончательно удалены пищевые и бытовые отходы, подобный мусор вообще не будет вывозиться в зону, близкую к контрольным точкам аэродромов, — их должны отправлять на очистные сооружения в специальные ямовые карты. Предприятие по переработке отходов совместно с администрацией Арамиля проводят рекультивацию земель свалочного полигона, и вскоре угроза для аэродромов “Кольцово” и “Уктус” останется в прошлом.
Дошли у властей руки и до свалок мусора, расположенных вдоль железнодорожных путей, пересекающих Екатеринбург. Эту “красоту”, а точнее, многолетнее бельмо на глазу решили наконец-то убрать. Чтобы не было видно из космоса. Начальник Свердловского отделения СвЖД Сергей Нех, вице-мэр Екатеринбурга Александр Ляшенко, а также представители всех семи районов уральской столицы на специальном вагоне даже проехали по маршруту “Свердловск-Пассажирский —Шарташ—Шувакиш—Свердловск-Сортировочный—Свердловск-Пассажирский—Керамик”.
Представители администрации города были приятно удивлены чистотой самих путей и объектов, принадлежащих Свердловской магистрали. Однако на прилегающих к путям территориях, которые подведомственны районным администрациям, было выявлено несколько десятков несанкционированных свалок. Часть из них, по всей вероятности, организована участниками гаражных кооперативов, расположенных вдоль путей, другая часть — промышленными предприятиями.
Решено вынести с прилегающих к железной дороге участков все металлические гаражи: они поставлены хаотично, довольно близко к путям и ограничивают видимость и для машинистов, ведущих составы, и для людей, пытающихся перейти дорогу. Все это существенно повышает риск возникновения аварий. Одним из самых проблемных признан участок путей в микрорайоне “Синие Камни”. Гаражи, сопутствующие им мусорные свалки будут также убраны от путей, пролегающих в Орджоникидзевском, Кировском и Чкаловском районах уральской столицы.
И в самом деле, проблема несанкционированных свалок уже приняла катастрофический характер. По словам главы Березовского округа Вячеслава Брозовского, в 2006 году с незаконных свалок в городе было вывезено 1,5 тысячи кубометров отходов, в 2007-м — почти 2,5 тысячи, а с начала этого года — уже 4,2 тысячи кубометров. “Регулярных рейдов экологической милиции и постоянной экологической комиссии, — утверждает он, — сегодня не хватает, проку нет. Кроме воспитания, надо бить и рублем — ужесточить Административный кодекс, подняв штраф с 500 до 15 тысячи рублей как минимум, иначе предназначенные на благоустройство населенных пунктов средства будут уходить только на разбор грязи и мусора”.
Самая значительная часть накопленного промышленного и бытового мусора приходится на крупные города, и в первую очередь — на территорию Нижнего Тагила. Губернатор предложил главе этого города Николаю Диденко возглавить рабочую группу по разработке концепции областной целевой программы “За чистый Урал”. Она призвана систематизировать работу по улучшению экологической ситуации в области и предусмотреть создание целой отрасли по переработке техногенных и бытовых отходов.
Председатель правительства Свердловской области Виктор Кокшаров провел серию встреч в режиме видеоконференции с представителями муниципальных образований, расположенных на территории Горнозаводского, Северного, Восточного и Южного управленческих округов. Прежде всего, по его мнению, необходимо наладить в регионе сбор и утилизацию твердых бытовых отходов. “Нам необходимо хотя бы научиться разделять отходы потребления на пищевые и непищевые, создать сеть заводов по разделению и переработке мусора, шин, восстановить пункты приема утильсырья и макулатуры, чтобы переработка отходов стала наконец экономически выгодным делом, — подчеркнул он. — И тогда этой задачей вплотную мог бы заняться малый и средний бизнес. Предприниматели способны помочь крупным промышленникам решить вопросы по переработке техногенных образований и отходов производства”.
— Нам удалось реализовать замечательный проект “Родники”. Но что творится в области по берегам маленьких рек и ручьев? А в лесной зоне? Свалки, свалки, свалки!!! — посетовал премьер. — Мы договорились, что возьмемся за реализацию проекта с условным названием “Малые реки”. Приведем в порядок прибрежные зоны. На первом этапе хотя бы в пределах населенных пунктов. Эту идею уже поддержал областной департамент по делам молодежи…
В ответ прозвучали дельные предложения: нужно увеличить расходы на утилизацию мусора, выделять льготные кредиты для предприятий, которые занимаются сбором и переработкой отходов, а главное — обратиться в Государственную Думу с просьбой увеличить штрафы за несанкционированные свалки. Есть и тариф: для частных и должностных лиц они увеличатся в два раза (по Кодексу об административных правонарушениях штраф для граждан составляет от одной до двух тысяч рублей), а для юридических предусмотреть штраф до двухсот тысяч рублей.
Общий вывод: ситуация сложная, но не безвыходная, если за дело взяться всем миром. Задача каждого главы администрации — добиться на своей территории экологического благополучия, наладить систему природоохранного образования и воспитания населения. “Изучайте опыт друг друга. Реализуйте у себя наиболее эффективные и интересные проекты”, — посоветовал всем участникам видеоконференции премьер-министр.
Да, за решение этой проблемы пора приниматься всерьез.
На Урале, как и во всей России, при организации свалок не соблюдаются элементарные нормы безопасности. Для того чтобы полигон соответствовал европейским стандартам, необходимо специальное покрытие, чтобы ядовитые вещества не проникали в грунт. Все, что вывозится до 17 часов вечера сегодняшнего дня, к утру следующего должно быть закрыто слоем земли.
На “культурной” свалке, кроме того, должны быть созданы газоотводы для выведения газов гниения на специализированную станцию, где бы из них получали энергию и производили тепло как конечный продукт. Правильная свалка, по утверждению специалистов, должна выглядеть как “слоеный пирог”: слой мусора, слой земли (их может быть несколько). Получается искусственный холм или гора, сверху — травка, деревья. Мусор может служить и неплохим удобрением.
А на наших свалках нет даже весов, не ведется никакого учета мусора, после его утрамбовки тракторы и машины никто не моет, то есть зараза, грязь затем разносятся по дорогам, улицам, придомовым территориям.
Проблему сортировки мусора частично решают предприятия по переработке отходов. Так, например, на Первоуральском заводе по переработке твердых бытовых отходов мусор проходит поэтапную сортировку: сначала его сгружают на ровную площадку, затем бульдозер сдвигает кучи на подающий конвейер, по которому ТБО попадают на динамический сепаратор, а оттуда — на сортировочную галерею. Благодаря динамическому сепаратору мелкая и жидкая фракции отделяются, пищевые отходы органического происхождения просеиваются в кузов мультилифта и вывозятся на площадку компостирования. Остальные ТБО поступают на конвейер, где сортировщики вручную распределяют мусор по разным видам в девять бункеров: бумага, пластик, стекло, пластмасса, металлы…
— Отбираем только самое необходимое, то, что еще можно продать, — говорит директор Первоуральского завода по переработке ТБО Александр Глазков.
У компании есть постоянные покупатели. Лучше всего продается алюминий, но его до завода доходит мало, мешают конкуренты — люди без определенного места жительства, которые по ночам “изучают” урны и мусорные баки.
Глазков предлагает дешевый способ, как приучить городских жителей сортировать отходы:
— Некоторые считают, что во дворах нужно ставить несколько видов мусорных баков, а я думаю, что проще наладить производство цветных мешков, чтобы, например, в желтый мешок люди складывали ТБО, а в черный — пищевые отходы. И забирали бы их два мусоровоза: один отвозил бы желтые мешки на завод, другой — черные на полигон.
Сбором и сортировкой мусора сегодня занимаются и бизнесмены, входящие в союз переработчиков твердых бытовых отходов. В нем состоит более 30 специализированных предприятий, расположенных на территории Башкирии, Челябинской, Свердловской областей, Пермского края. Мало, конечно, на такой огромный регион, но и за это, как говорится, спасибо. Цель работы таких предприятий — чтобы как можно больше бытовых отходов не доходило до свалок. Они собирают все, что можно переработать, продать, чему можно дать вторую жизнь.
Но самая главная проблема — несовершенство законодательства. Но о ней чуть позже.
Всем преградам вопреки…
Можно ли все-таки победить мусор?
Недавно Эдуард Россель встретился с Генеральным консулом Чешской Республики в Екатеринбурге Мирославом Рамешом. Два политика обсудили вопросы дальнейшего сотрудничества Свердловской области и Чехии, в частности, речь шла о том, целесообразно ли строить на Среднем Урале мусоросжигательный завод. Некоторые специалисты утверждают, что это, мол, позволит не только приступить к решению серьезных экологических проблем, связанных с утилизацией твердых бытовых отходов, но и ввести в эксплуатацию дополнительный источник тепла и электроэнергии в уральской столице.
Кстати, депутаты Екатеринбурга уже давно твердят о строительстве в городе такого предприятия.
В Челябинске тоже ведутся подготовительные работы по подготовке генерального плана мероприятий, в котором должно быть предусмотрено строительство мусоросжигательного завода по японской технологии. Возможность такого соглашения с членами правительства региона уже не раз обсуждали представители японской Ассоциации по торговле с Россией и новыми независимыми странами, Международной ассоциации KITA и департамента по развитию промышленности и экономики города Китакюсю. Основными партнерами с российской стороны на региональном уровне выступают МУП “ГорЭкоЦентр”, ОАО “Челябгипромез” при участии центра международной торговли “Челябинск”.
Члены японской делегации предложили технологию, по которой завод будет строиться с использованием произведенных в России комплектующих средств, но с поставкой из Японии того оборудования, которое в России не выпускается. Такая схема позволяет существенно удешевить строительство.
В любом случае, в Челябинске отдают предпочтение именно японскому заводу. Его важное преимущество — объем отходов, которые подлежат захоронению. Если стандартный мусоросжигательный завод сокращает массу отходов на 70%, оставляя 30% в виде шлака и золы, то предлагаемая Японией технология позволяет снизить объем остатков до 5%. Производительность такого завода — 720 тонн мусора в сутки или около 250 тысяч тонн в год, что вполне удовлетворяет потребности Челябинска и близлежащих территорий.
Гости провели серию встреч и сейчас занимаются химическим анализом состава мусора, затем подготовят отчет министерству экономики Японии, чтобы получить его одобрение. Если стороны ударят по рукам, российские и японские специалисты выработают генеральный план утилизации твердых бытовых отходов.
В скобках, однако, подчеркнем, что стоимость одного мусоросжигательного завода сегодня составляет примерно 170 млн долларов США. Конечно, сжечь мусор в 4 раза дешевле, чем закопать его в землю. По этому пути, кстати, идет Москва, решив полностью отказаться от свалок: работают три мусоросжигательных завода, а в планах — строительство еще семи. Однако многие города России — Мурманск, Пятигорск и другие — отказываются от таких предприятий. Причина — негативное воздействие на экологию, здоровье населения и климат планеты.
По данным исследователей лаборатории Мауна Лоа на Гавайях (США), в 2008 году доля углекислого газа в атмосфере Земли составила 387 частей на миллион (ppm), то есть на 40% выше уровня времен начала промышленной революции — рекорд последних 650 тысяч лет! Лишь за 2007 год доля СО2 в воздухе выросла на 2,14 ppm.
Ученые полагают, что такая тенденция означает потерю планетой способности поглощать углекислоту. Существующие климатические модели исходят из того, что леса и океаны могут улавливать до половины промышленных выбросов в атмосферу, но в свете новых данных это уже кажется слишком оптимистичным. Прирост содержания парниковых газов в атмосфере превышает прогнозы на 37 процентов.
Хватит ставить такие рекорды! Член совета Центра экологической политики России Алексей Яблоков считает, что самый экологически чистый способ утилизации мусора — переработка. А мы снова отстаем. Сжигание отходов в Европе было модным около 30 лет назад. Но скоро выяснилось, что это крайне вредное производство, которое может привести к возникновению раковых опухолей, снижению иммунитета, росту детской смертности и прочим жутким последствиям. Поэтому сегодня мусоросжигательные заводы закрываются практически во всех странах мира.
Сжигать отходы — в буквальном смысле пускать деньги на ветер. Строительство одного такого завода обходится в 300 долларов с каждого налогоплательщика, которого будет “обслуживать” предприятие. Эксплуатация завода потребует еще 30 долларов в год с человека. Тогда как перерабатывающий комплекс способен приносить прибыль — 25 долларов в год на каждого, кто будет пользоваться его услугами и сдавать отходы. Следовательно, надо не мусоросжигательные заводы строить, а развивать перерабатывающие производства, популяризировать раздельный сбор бытовых отходов.
“Когда горит полиэтилен или пластик, в воздух поднимаются страшно ядовитые вещества — диоксиды, — поясняет начальник отдела экологических проектов и программ департамента недропользования и экологии Тюменской области Сима Борисович. — Гораздо меньшее влияние на окружающую среду оказывают полигоны для твердых бытовых отходов”.
Мусор — больная тема и для этой области. Чтобы избавиться от него, здесь решили разработать региональную концепцию утилизации и переработки твердых бытовых отходов. В соответствии с ней в 2006 году были созданы полигоны в селах Уват, Юргинское, Беркут, Падун. В прошлом году закончилось строительство подобных комплексов в селах Бердюжье и Упорово общей мощностью 4800 куб. м мусора в год, полигоны возводятся также в Ялуторовске, Вагае, Викулово, Сладково, начата реконструкция полигона в Тобольске. А вот завод по сжиганию и переработке отходов в Тюменской области решили не строить.
Другие соседи по Уралу, озабоченные мусорной проблемой, тоже шевелятся, не ждут у моря погоды, но поступают вполне по-европейски.
Так, новый мусоросортировочный комплекс появится вскоре в Краснокамске, рядом с полигоном твердых бытовых отходов. Его общая площадь — 16,7 гектара. Мощность объекта рассчитана на 30 тысяч тонн мусора в год. Договор на право аренды будущего предприятия местные власти заключили с ООО “Буматика” сроком на десять лет. В течение этого периода инвестор вложит в объект порядка ста миллионов рублей. Из них 35 миллионов будет направлено на строительство мусоросортировочного комплекса, остальные средства пойдут на достройку второй и третьей очереди полигона ТБО, а также на приобретение оборудования по глубокой переработке мусора.
По словам директора ООО “Буматика” Сергея Чудинова, примерно 30% отходов — картон, бумага, полиэтилен, стекло — планируется отправлять на дальнейшую переработку. Остальные 70% будут прессовать и вывозить на полигон. Это позволит в два раза повысить срок его эксплуатации. На заводе будет работать всего 38 человек. Дешево и сердито!
Открытый конкурс по строительству такого же мусоросортировочного комплекса прошел недавно в Нефтекамске (Башкирия). Предполагается, что к сентябрю тут появится предприятие по сортировке твердых бытовых отходов производительностью 50 тысяч тонн. Он будет размещен рядом с существующим полигоном ТБО и займет площадь в два гектара. На это из бюджета республики будет выделено 600 тысяч рублей. Предприятию-победителю торгов предстоит построить мусоросортировочный комплекс в Нефтекамске всего за три месяца.
В его состав войдут цех сортировки твердых отходов, который будет включать в себя участки механической и ручной сортировки, складирования вторсырья с навесом, эстакада с разгрузочной площадкой, участок переработки полимеров, древесных отходов, стационарный радиационный монитор.
Неужели такие объекты не по карману всем уральским субъектам Федерации?
Реактор для свалки
А давайте-ка подумаем вместе: сколько самоучек, новаторов, на редкость пытливых и талантливых людей проживает в нашем федеральном округе? Тысячи. И многие из них, осененные идеей, мастерят из подручных средств, брошенного хлама, металлолома уникальные установки, немыслимые конструкции, чудо-агрегаты, изделия, которые, впрочем, так и остаются в единственном экземпляре, для внутреннего пользования. Хотя вполне могли бы пойти в тираж, стать массовым изделием, принести пользу многим городам, предприятиям, гражданам.
Уральским Кулибиным и Ползуновым чаще всего не хватает не только денег, но и административной воли или сильной меценатской руки, индустриального уровня, широкой информационной поддержки.
Скажем, воронежский изобретатель Владимир Комаров давно знает, как избавить Россию от свалок. А заодно — обогреть и обеспечить горячей водой дома. Потому что он изобрел… реактор для мусора. Представьте пятиметровый агрегат — огромный цилиндр, окруженный рукавами мелких труб. А рядом — гора старых автомобильных шин.
— Шина ведь по своему составу — фактически твердая нефть, ее надо только оттуда извлечь, — говорит Владимир Комаров. — То, что получается на выходе, — аналог темного печного топлива, или так называемого “черного соляра”. Он даже может применяться взамен мазута для некоторых видов транспорта.
Местный Кулибин готовит свой полигон, как он его называет, к публичной демонстрации. Его реакторы могут утилизировать практически любой мусор, и отметим — без вредных выбросов в атмосферу, то есть без ущерба для окружающей среды. А то, что остается, всегда пригодится в хозяйстве.
— Это либо жидкое топливо, либо газ, которым можно отапливать помещения, — говорит изобретатель. — Кроме того, при сгорании образуется углеродосодержащий остаток — аналог топливных брикетов из отходов древесины или активированного угля. А еще металл. У меня где-то 17—18 видов реакторов. Один из них имитирует мусоропровод. Если его поставить в высотное жилое здание, то из обыкновенного бытового мусора будет вырабатываться газ, идущий на отопление дома. И о вонючих контейнерах можно будет забыть. А вот эта штука способна отапливать целый поселок в условиях Севера. Материал — все те же бесхозные шины и древесина. В другой реактор можно набросать камни и использовать устройство для бани. Или как газогенератор — энергии для дачного домика вполне хватает.
Чудо-печки В. Комарова работают на основе пиролиза — так называется горение без доступа кислорода. Температурный режим варьируется от 450 до 1500╟С. Но ведь процесс пиролиза ни для кого не тайна. В чем же тогда суть ноу-хау?
— Маленький секрет: для катализатора я использую известь, вперемешку с углем она дает хорошую реакцию, — говорит В. Комаров. — И внутри стенок реактора есть особая конструкция, целая батарея трубок. Благодаря им часть горючего газа возвращается в топку. Таким образом, и технологический процесс не прерывается, и вредных выбросов не происходит.
Изобретатель сравнивает свои реакторы с дымящими трубами ТЭС, расположенной неподалеку: там коэффициент полезного действия не превышает 22—23%, у него КПД в 50%. А все потому, что значительная часть энергии не выбрасывается в атмосферу, а используется по замкнутому циклу.
Между прочим, В. Комаров мыкался не один год, прежде чем нашел людей, готовых предоставить ему и финансовую поддержку, и участок под установку реакторов. Директор предприятия, который приютил изобретателя с его командой, ничуть не сомневается в талантах новатора.
— Эта технология просто “не пробита” в промышленном плане. Но мы готовы доказать ее состоятельность, — говорит Федор Ковалев. — Смотрите, Воронеж сейчас строит новый полигон для захоронения твердых бытовых отходов. На это требуются 50 млн рублей и 25 га земли. Предстоят серьезные расходы на транспорт. Мы провели расчеты, и выяснилось, что достаточно 25—30 “реакторов Комарова” плюс 1 гектар земли, причем в черте города, и тогда суточный сбор всего воронежского мусора будет полностью ликвидирован! А ведь такие установки можно подключить и к водопроводу, и к теплосетям. Я был в Хельсинки — там добрая треть города отапливается за счет сжигания мусора. У нас же в Воронежской области 70% зданий получают тепло от котельных, использующих мазут. И это в XXI веке!
Не только в энергетике пригодится “продукция”, остающаяся от сжигания мусора. Твердый остаток — сажа — при добавлении в асфальт значительно улучшает качество покрытия. Кстати, в той же Европе при строительстве дорог уже давно пользуются подобными добавками.
Но главная мечта Владимира Комарова — избавить Россию от мусорных свалок: “Это ж проще простого. Установил реактор на прицеп, вывез его в нужное место, как полевую кухню, поставил возле свалки и жги накопленный мусор! А газ и мазут подавай в ближайшую деревню. И так — по всей стране… ”
У рационализатора загораются глаза, когда он говорит, что его реактор не уступит по значению национальным проектам, осуществляемым в стране. Глядя на энтузиазм этого человека, невольно думаешь: а почему бы и нет?
Кстати, власти Челябинска тоже вынашивают похожий проект, правда, стоит он 2 миллиона евро. Речь идет о строительстве энергетической установки, работающей на биологическом газе. Ее готов возвести фонд по охране окружающей среды Дании, который в обмен на это (в рамках Киотского протокола) купит у Челябинска квоты на вредные выбросы в атмосферу. Производственный объект будет построен на городской свалке областного центра. Обратите внимание: эта установка позволит перерабатывать метан, образующийся на свалке, в электрическую энергию, которая будет использоваться для нужд города, в том числе — на освещение улиц. Подобные проекты в стране готовятся также в Москве и Санкт-Петербурге.
А если бы челябинцы не поленились, съездили в гости к Владимиру Комарову да купили чертежи его чудо-реактора, то, уверен, сэкономив немало бюджетных средств, растиражировали бы установки на своих машиностроительных предприятиях и снабдили ими все муниципальные образования, тот же малый бизнес. Глядишь, от свалок бы осталось только мокрое место!
Как создать экологический режим
Следует, однако, оговориться, что в таком важном государственном деле, как утилизация и переработка мусора, промышленных отходов, все-таки предпочтительна не кустарщина, а солидные инвестиции, эффективные и экологически чистые технологии, универсальные, современные и мощные производства.
Взять, к примеру, старые автомобильные шины. Сегодня ими устланы все обочины и кюветы уральских дорог. В глазах рябит! Цветочные же клумбы и декоративные заборы, которые из них порой делают наши доморощенные дизайнеры, конечно же, не выход из положения. Но первый опыт утилизации этого “добра” уже имеется.
Так, необычный заменитель угля начали применять при плавке металла на Верхне-Синячихинском метзаводе, сообщила недавно “Областная газета”. Точнее, это не заменитель, а добавка к углю, которая хорошо горит, но стоит в несколько раз дешевле. Сырье — резиновая крошка, полученная в результате утилизации автомобильных покрышек.
Их переработкой нижнетагильское предприятие ООО ЦГС занялось одним из первых в Свердловской области и стабильно поставляет в Верхнюю Синячиху необычное топливо по цене 700 рублей за тонну.
Кстати, не только туда. Переработанные, измельченные автопокрышки, или, как тут говорят, регенерат, отправляют для дальнейшей переработки и на другие предприятия России.
В первый год ООО ЦГС переработало всего около ста тонн резиновых шин. В 2007 году здесь пустили в дело тысячу тонн автопокрышек. Тоже, конечно, не лишку, зато ясно, что перспективы есть. И никакой тревоги по поводу сбыта. Более того, возникает другая проблема: из-за слабой технической оснащенности предприятие не может увеличить объемы производства. Тогда как сырья — горы! И поступление его быстро растет.
А это неспроста. Во-первых, о ЦГС узнали в регионе, включая даже Югру, во-вторых, в соответствии с современным природоохранным законодательством все предприятия обязаны сдавать отработанные автопокрышки машин на утилизацию, а не выбрасывать их на свалку. Конечно, закон выполняют далеко не всегда и далеко не все, но число законопослушных руководителей все-таки растет. Плохо, что утилизацией резиновых покрышек в Свердловской области, кроме ООО ЦГС, никто больше не занимается.
Между тем эта проблема стоит очень остро. По данным министерства природных ресурсов, на Среднем Урале ежегодно образуется 50 тысяч тонн автопокрышек. Как видим, ЦГС перерабатывает лишь пятидесятую часть. Куда деваются остальные 49 тысяч — большой вопрос. Хотя стоит заглянуть на любую свалку — их там великое множество. А сколько валяется вдоль дорог? Между тем это ценное сырье: в Верхней Синячихе — топливо, на Волжском заводе РТИ — материал для изготовления резиновой обуви, резиновых ковриков для автомобилей, покрытий для беговых дорожек на стадионах.
По словам специалистов, резиновую крошку можно использовать и при строительстве автомобильных дорог. Благодаря этому улучшается сцепка колес с асфальтом, трасса становится более безопасной. Но, увы, полезная технология широкого применения пока не находит. А коли так, то отходы четвертого класса опасности все гуще устилают нашу уральскую землю…
Еще немного о продуктах нефтепереработки. Ежегодно в Свердловскую область ввозится около ста тысяч тонн машинного масла. Из них перерабатывается только 15%. Остальное сжигается, выделяя в атмосферу опасные для здоровья ядовитые соединения, либо просто сливается в почву. И, как говорится, дело с концом.
В Свердловской области, в поселке Бисерть, с недавних пор действует специализированный завод “Экмас”, который перерабатывает использованное машинное масло. Предприятие создано в рамках областной правительственной программы по переработке техногенных образований. Ежегодно здесь используют до тысячи тонн отходов нефтепродуктов. Из них делают вполне востребованную на рынке продукцию — различные виды смазок, сырье для производства полимерных материалов, пиротехнических смесей и взрывных работ.
Кроме того, предприятие занимается сбором, транспортировкой, хранением и передачей отходов 1—5 классов опасности, очисткой мазутошламосборников, резервуаров, рекультивацией почв и грунтов.
Но, оказывается, завод испытывает дефицит сырья.
“Существует проблема с поставщиками масел. Есть предприятия, которые не хотят с нами сотрудничать, сжигают масла самостоятельно, зачастую с нарушением допустимых норм, нанесением вреда экологии. Но есть заводы, с которыми сложились замечательные отношения. Руководители предприятий понимают, что этот продукт нужно и можно вернуть в производство. Правда, таких немного”, — пояснил ситуацию исполнительный директор “Экмас” Лев Богуславский.
Областное министерство природных ресурсов, понимая, что лицензию на переработку отходов получить трудно, предложило предприятию из Бисерти заключать договоры с муниципалитетами, полигонами ТБО для того, чтобы те собирали для завода масла сразу в специализированные емкости. А уж затем неликвидные масла будут увозиться на дальнейшую переработку…
Кому послужит УХО?
Как говорится, за инициативу спасибо, но ведь подобные, крайне маломощные, предприятия погоды в “мусорной войне” все равно не сделают. Идея о строительстве в Уральском федеральном округе нескольких крупных специализированных комплексов по переработке мусора и промышленных отходов или перепрофилировании действующих незагруженных предприятий напрашивается сама собой.
Идея, между прочим, не так и плоха. В нынешнем году, к примеру, начнет работу завод по уничтожению химического оружия в Зауралье. В поселке Плановом, в 19 км от города Щучье, до недавнего времени хранился целый арсенал нервно-паралитических отравляющих газов — 13,6% отечественных запасов. 5462 тонны фосгена, зарина, зомана и VX-газов — в минах, артиллерийских снарядах (2 миллиона штук), боеприпасах реактивных систем залпового огня “Град” и “Ураган”, в боеголовках ракетных комплексов “СКАД”, СС-21, “Луна” и “Точка” (760 боеголовок). Сплошная “химия”!
После ликвидации этого зловещего арсенала предприятие должно быть перепрофилировано для производства “мирной” продукции. Какой же?
На совещаниях у губернатора Курганской области этот вопрос — о перепрофилировании Щучанского завода УХО, который, к слову, еще не достроен, — с 2004 года обсуждался уже неоднократно.
Предполагалось организовать здесь переработку твердых бытовых отходов, изготовление металлов и стеклокерамики, базальтового утеплителя, нефтепереработку, производство компонентов моющих средств и даже обогащение урана. Однако все эти предложения не имеют технико-экономических обоснований, высказаны на уровне рабочих идей и требуют дальнейшей доработки совместно с научно-исследовательскими и проектными институтами.
Сейчас Федеральное агентство по промышленности совместно с Министерством экономического развития, Минфином и другими ведомствами готовит нормативно-правовые документы, чтобы принять решение по включению в хозяйственный оборот и дальнейшему использованию объектов Щучанского завода УХО: он находится в федеральной собственности и после прекращения непосредственной эксплуатации. По некоторым данным, федеральные власти не намерены передавать объекты по уничтожению химоружия (а их в России семь) в собственность регионов, за два года до окончания деятельности их выставят на торги, но оставят заводы на прежних местах. Как рассказал руководитель Ростехнадзора по Курганской области Павел Москвин, в федеральном центре далеко не все заинтересованы в том, чтобы завод в Щучьем выставлять на торги. Российская сторона, подписавшая международную конвенцию, считает, что объекты УХО надо оставить в том виде, в котором они существуют.
По мнению П. Москвина, на предприятии нужно сохранить уникальную технологию. Оно оснащено мощным лабораторным комплексом, который, помимо прочего, позволит и дальше осуществлять мониторинг окружающей среды. Кроме того, удастся сохранить мощную инфраструктуру, а также попасть в русло федеральной программы по уничтожению стойких органических веществ. При этом финансироваться работы будут из федерального бюджета.
Эту идею поддерживает и директор департамента природных ресурсов Зауралья Виктор Шевелев. Он полагает, что завод УХО нужно перепрофилировать и уничтожать на нем стойкие органические соединения, в том числе запрещенные диоксиды и пестициды, которых только в Курганской области накоплено более тысячи тонн. А сколько их, подобных “залежей”, в соседних регионах? Это предприятие может быть межрегиональным.
Губернатор Олег Богомолов отметил, что все эти предложения пока не имеют ТЭО, высказывались на уровне идей и требуют дальнейшей доработки совместно с НИИ и проектными институтами. Прежде чем посылать в правительство России какие-либо предложения, нужно произвести точные расчеты, разработать необходимую проектно-сметную документацию и научное обоснование.
Завод действительно еще пригодится. Ведь Россия подписывает международную конвенцию по уничтожению стойких органических загрязнителей, и рано или поздно эту работу надо будет выполнять.
Клондайк в отвалах
Известно, что некоторые патриоты нашего края в моменты бурного проявления чувств частенько называют Свердловскую область Уральской Швейцарией. Я думаю, это преувеличение. Со мной, уверен, согласятся все, кто хоть раз бывал в окрестностях Нижнего Тагила, Качканара, Кушвы, Нижних Серег, Асбеста, в других местах деятельности металлургических и горнорудных предприятия области, в районах газо- и нефтедобычи, массовых лесозаготовок.
По официальным данным, на Среднем Урале накоплено уже 8 миллиардов тонн промышленных отходов плюс 34 миллиарда тонн — отвалы предприятий горнодобывающей отрасли. А ежегодно от пяти тысяч так называемых местных природопользователей образуется еще полторы сотни миллионов тонн твердых отходов. И очень часто в них — золото, серебро, платина, магний, германий, цинк и т.д. и т.п.
Что нужно для того, чтобы их добыть? Главное — инициатива, деньги и новые технологии.
В этом году Финансово-промышленный венчурный фонд военно-промышленного комплекса Свердловской области (директор Андрей Шитик) подписал необычный договор с Объединенной компанией “Российский алюминий” (ОК “РусАл”). Чем он необычен? Договор предусматривает переработку более 20 млн тонн отходов бокситов, образующихся в результате деятельности заводов “РусАла” на территории Среднего Урала (Каменск-Уральский, Краснотурьинск), в глинозем (красный шлам).
Впрочем, ученые и промышленники давно обратили свои взоры на красные шламы Богословского алюминиевого завода, на шлаки местной ТЭЦ, которые являются сущим экологическим бедствием края. Правда, искали-то там золотишко, а наткнулись на почти чистое железо. Спекшиеся микрошарики из здешних отходов, как выяснилось позже, представляют собой практически готовый концентрат с 55-процентным содержанием железа!
Магнитогорский металлургический комбинат нынче подписал контракт с компанией “AMCOM LLC” (США) на поставку оборудования для переработки сталеплавильных шлаков (порядка 1 млн тонн в год), складируемых сейчас в карьере близ горы Магнитной. В новый комплекс входят собственно установка переработки шлака, комплект погрузочной техники и сервисный контейнер, содержащий оборудование для технического обслуживания. Комплекс рассчитан для работы в условиях климата Уральского региона. Установка оборудуется системами аспирации и подавления пылеобразования. А на выходе — готовая продукция: фракционный товарный щебень, песок, негабаритный крупнокусковой шлак, металлический скрап, железосодержащие магнитные продукты. Строительство и пуск комплекса планируется произвести в течение шести месяцев.
А в Нижневартовском районе (ХМАО) уже введена в эксплуатацию уникальная, по оценке экологов, установка термической переработки бурового шлама в дорожно-строительные материалы. По мнению специалистов, сушильно-обжиговый агрегат весом более 40 тонн способен ежегодно перерабатывать более 200 тысяч тонн отходов в полезную продукцию. Полученный материал, по заключению санитарных служб, можно использовать для строительства насыпей нефтепромысловых дорог, технологических сооружений и площадок.
Эти агрегаты не просто выпаривают влагу из отходов нефтедобычи — в присутствии кислорода, при температуре более 700 градусов, они разлагают и сжигают вредные компоненты. За кажущейся простотой — сложные инженерные решения. Ведь шлам — это липкая, пастообразная и чрезвычайно химически опасная агрессивная субстанция. Именно эти качества бурового шлама делали его переработку сложным, дорогостоящим и экономически невыгодным процессом. Отработанные и постоянно совершенствующиеся технологические решения прекрасно решают эти проблемы, позволяя наладить конвейерную переработку отходов в продукт, востребованный дорожниками.
Специалисты подчеркивают: это важно еще и потому, что в Югре прогнозируется стабильный спрос на щебеночно-шлаковый материал, который пока что завозится из других областей и на дальние расстояния. Благодаря этому только в 2007 году в Югре было построено и отремонтировано более 130 км автодорог.
Нижнетагильский металлургический и Высокогорский горно-обогатительный комбинаты стали лауреатами прошедшей этой весной в Екатеринбурге специализированной межрегиональной выставки-конференции “Экология. Техноген — 2008”. Спрашивается, за что же такая честь?
Совместная экспозиция тагильских предприятий “Евраза” стала самой масштабной среди экспозиций 32 участников из России, Украины и Беларуси. Со стендами комбинатов, рассказывающих о комплексе мероприятий по переработке отходов и охране окружающей среды, познакомились более тысячи посетителей. Были представлены 12 образцов готовой продукции — результат переработки техногенных образований. В их числе щебень, полученный из доменных шлаков, щебеночно-песчаная смесь из сталеплавильных отходов, мартеновская пыль, востребованная в стройиндустрии.
Предприятия компании стали пионерами проекта 12 лет назад, когда из первой меди, полученной из шламосодержащих отходов Высокогорского ГОКа, был отлит самовар, позже врученный первому Президенту РФ Борису Ельцину. С того же времени на НТМК работает уникальный цех переработки техногенных образований, в котором утилизируют отходы сталеплавильного производства, извлекая из шлаков продукты для дальнейшего использования и производя нужный строительный щебень.
Только за прошлый год на НТМК было переработано 6,9 миллиона тонн техногенных отходов, складированные отвалы сегодня существенно уменьшаются и будут полностью ликвидированы через 15—20 лет. Не случайно природоохранная деятельность предприятия подтверждена международным сертификатом концерна “TUV Rheinland Group”.
На Высокогорском ГОКе общий объем железосодержащих отходов, привлекаемых в производство агломерата, составляет около 10% от общего количества исходного сырья. Нынче тут запущена в эксплуатацию новая линия переработки медно-техногенных образований. Это оборудование позволит утилизировать не только получаемые в текущем производстве продукты обогащения железной руды, но и начать разработку Черемшанского хвостохранилища, где с 1953 года на площади около 300 гектаров складировался песок, содержащий медь. После очистки навеки загубленную, казалось бы, землю предполагается рекультивировать и благоустроить. Тут зашумит уральский лес.
В перспективе новую линию планируется задействовать и при разработке Каменского карьера Высокогорского ГОКа, где техногенные образования складировались с 80-х годов прошлого века. Ежегодно здесь будет перерабатывать не менее 500 тысяч тонн медьсодержащего песка.
А кто из нас не бывал в Качканаре? И всякий, конечно, видел огромное — протяженностью несколько километров и высотой 30 метров — рукотворное плато. Эти отвалы — продукт 40-летней и весьма энергичной деятельности местного ГОКа “Ванадий”.
Так вот, здесь, оказывается, скопилось свыше 1 миллиарда тонн отработанных пород, точнее — перемолотого песка. И в каждой тонне его содержится более 100 граммов скандия — ценнейшего редкоземельного металла! Конечно, о том, что он есть в песках Качканара, прекрасно знали еще в советские времена. Руки не доходили.
— Тогда ведь “на коне” были министерства, жесткая плановая система, — в начале нового тысячелетия рассказывал мне бывший председатель Экономического комитета по программам развития Уральского региона Сергей Воздвиженский. — А каждое ведомство отстаивало свой интерес. К примеру, Минчермет отвечал за прокат, сталь, трубу, лист, “цветникам” были нужны алюминиевые чушки, рафинированная медь…
Примой же тогдашней экономики считался Минатом, где внедрялись (причем в первую очередь) суперсовременные, многоцелевые технологии. Этот дядюшка-”монстр” имел и постоянно строил передовые предприятия, ГОКи, особенно почему-то в Средней Азии.
— Но с распадом СССР, — продолжал С. Воздвиженский, — мы, во-первых, потеряли большинство тех славных комбинатов, которые работали на всю экономику, во-вторых, вошли в рынок, где экономические проблемы решали уже не только государство, но и частная инициатива, предпринимательство, заимствованный капитал. А коммерческая выгода, как известно, — двигатель прогресса.
Словом, после того, как бывшие союзные республики официально “оформили развод”, из Казахстана, Киргизии, Таджикистана в Россию, и на Урал — в частности, хлынули сотни высококлассных специалистов. В том числе и из города Шевченко, закрывавшего в скандии потребности атомной и оборонной промышленности Союза. Многих из тех вынужденных “беженцев” в конце 80-х — начале 90-х пригрел у себя именно С. Воздвиженский, предоставив им работу и надежду на будущее. А кто одержим, у кого голова на плечах, и кому дай, пусть на время, хоть какую-то стабильность, возможность заняться любимым делом, тот горы свернет! Вот с этого-то и началось создание перспективных планов, бизнес-проектов, новых технологий “по скандию”…
Скандий — очень легкий и на редкость качественный металл, поэтому уральские ученые и специалисты упор в своей новой работе сделали на создание алюминиево-скандиевых сплавов. Идеи обкатывались на Каменск-Уральском металлургическом заводе, ВСМПО-Ависме, Качканарском ГОКе “Ванадий”, в лабораториях Института физики металлов Уральского отделения РАН, в УГТУ-УПИ и других институтах.
Каков же итог? После научно-исследовательских и практических работ из упомянутых качканарских отходов были получены сплавы, которые позволяли увеличить прочность алюминия в 1,8—2 раза! При этом добавки микролегирования по скандию не превышали 0,28—0,3%. Иными словами, если добавить в алюминий менее одного процента скандия, то получается, по сути, совершенно другой металл!
У специалистов даже началось легкое головокружение от успехов. Но вот беда: сплав-то новый есть, вот он, а где же его использовать, кому предложить и продать? Спектр применения новинки был огромен. Уральцы решили начать с машино- и автомобилестроения, благо, в регионе имеются соответствующие производства в Миассе, Кургане, Ижевске и Новоуральске. Доказывали: нет нужды весь мотор делать именно из алюминиево-скандиевого сплава, а вот поршень, шатун — пожалуйста. Это интересный шаг к созданию нового типа двигателя — с иной массой, с лучшими ударными характеристиками, перспективной технологией. Однако разработками уральцев заинтересовались первыми не предприятия-земляки, а на АвтоВАЗе. Там, прознав про новинку, с ходу взяли на исследование и пробы несколько образцов чудо-сплавов, пообещав тесное сотрудничество…
Известно, что во всем мире скандий используется граммами, этот металл — на вес золота. И ведущие мировые фирмы, к примеру в США, даже не могут взять в толк, что уральцы готовы выполнять заказы на поставку скандия, исчисляемые сотнями, тысячами тонн! Сергей Воздвиженский признался: им и его коллегами было сознательно сделано несколько “утечек информации” о новых чудо-сплавах на переговорах с деловыми кругами Франции, Германии и США. И оказалось, что американцы просто боятся выходить на скандиевые сплавы России, ибо не без основания считают, что наша страна с этими материалами их “задавит” на мировом рынке, как это случилось в свое время с палладием. Зато немцы и французы взяли новые изделия для изучения и испытаний, тоже, впрочем, не веря, что Россия обладает столь сказочным сплавом и возможностями масштабных поставок.
— Но они убедились, что все так и есть на самом деле, — заметил С. Воздвиженский. — А теперь время работает на нас. Мы можем выбирать партнеров…
А если завтра — заказ, если завтра — “в поход”? По мнению специалистов, массовое производство сплавов из скандия, с учетом наработанных заделов, можно развернуть в течение одного года!
Например, КУМЗ уже работал с этим металлом, выполняя оборонные заказы. Предприятие после кризиса 1998 года прочно встало на ноги и готово снова “шагать на Запад”. Да не с черновыми чушками, как раньше, а с товаром, который в 3—3,5 раза дороже, чем алюминиевые заготовки!
Можно разместить новое производство и на ВСМПО-Ависме. Предприятие обладает колоссальным потенциалом наукоемкости и технологичности, давно стало основным поставщиком титана для европейского консорциума “Эрбас”, объединяющего шесть государств. Корпорация “Боинг” тоже подписала с металлургами Верхней Салды соглашение о стратегическом сотрудничестве. Но американцы заинтересованы в получении от уральцев не только титана, но и скандия.
То есть по существу речь сегодня идет не только о покупателе. Но и об инвестициях в смелый и долгосрочный проект. Качканарское месторождение скандия — самое богатое в России. В отдельных пробах, взятых из здешних отвалов, содержание этого “редкозема” достигает невероятной величины — 150 граммов на тонну! И главное — все это, что называется, под рукой.
Немалые богатства покоятся и в других рукотворных горах, заметно изменивших ландшафт Уральского региона. Взять хотя бы могучие отвалы комбината “Ураласбест”.
В конце октября 2007 года глава Свердловской области Эдуард Россель заложил в городе Асбесте, на площадке недостроенной обогатительной фабрики № 7, символический первый камень в строительство уникального магниевого завода.
Предприятие, уже получившее название “Русский магний”, по убеждению губернатора и всех, кто причастен к его строительству, со временем займет ведущее место в мире по производству этого ценного металла. Мировой опыт сооружения подобных производств показывает, что от начала его финансирования до введения в эксплуатацию проходит 2—3 года.
— В России есть два магниевых завода в Пермской области, — сказал Эдуард Россель, выступая на митинге по случаю начала строительства, — но монополистом по его производству является Китай. Построив завод в Асбесте, развив необходимые мощности, мы с этим монополизмом покончим. Природа дала нам уникальные возможности — производственные отходы здесь по своему содержанию оказались богаче, чем сам асбест”.
По мнению экспертов, сегодня это один из самых интересных и экономически выгодных проектов, реализуемых на территории Уральского федерального округа. В городе “горного льна” уже много лет хотели начать производить из внушительных отвалов серпентенитовых руд (более 4 миллиардов тонн!) столь дефицитный в России магний. Благо, содержание этого металла в гигантских отходах, по данным ученых, достигает 20—22%. Даже в трудные 90-е годы, когда комбинат, что называется, лежал на боку и по всему миру катилась мощная “антиасбестовая” кампания, на предприятии не прекращали попыток выяснить экономическую целесообразность “магниевого проекта”, пробудить к нему интерес как властей, так и потенциальных инвесторов. Специальную технологию получения ценнейшего металла из серпентинита создали ученые Российского института титана и магния (Березники).
Планируется, что к 2010 году завод будет готов. Инвестиции в строительство предприятия, которое будет работать на отвалах асбестовой промышленности, составят около 9 млрд рублей. Его пуск позволит не только создать 3 тысячи новых рабочих мест, но и перерабатывать более 300 тысяч тонн отходов в год.
Первый пусковой комплекс, обращая отходы в чрезвычайно востребованный на рынке продукт, будет ежегодно производить 23 тысячи тонн магния, 30 тысяч тонн осажденного кремнезема (белой сажи), который используется в качестве усиливающей добавки при изготовлении резинотехнических изделий, в первую очередь — автомобильных шин. Этот дефицитный для России компонент в настоящее время приходится экспортировать из Германии и Франции.
Итоговая мощность завода составит 70 тысяч тонн магния, сплавов в год, а также 90 тысяч тонн кремнезема. После вывода предприятия на полную катушку себестоимость его продукции будет значительно ниже, чем цена металла на внешнем мировом рынке.
Закономерно поэтому, что в проекте второй очереди завода заложено расширение номенклатуры продукции за счет ежегодного производства 15 тысяч тонн аэросила. Сейчас его Россия не имеет. Все потребности закрываются поставками из Европы и Украины. Особенно перспективно производство поликремния для солнечных батарей и электроники. Им Россия тоже практически полностью обеспечиваются за счет импорта. А потребление поликремния в мире, между прочим, ежегодно растет на 20—25 процентов.
Кроме того, новый завод позволит поднять социально-экономический уровень развития города. Ведь запасов сырья для производства магния в Асбесте хватит на многие века. Это значит, город будет процветать, а Свердловская область превратится, без преувеличения, в “магниевую империю”.
Правовой вакуум
Тем не менее, по данным Ростехнадзора, количество отходов и на Урале, и в России постоянно растет, а процент их переработки — неуклонно снижается. Большая часть мусора просто вывозится на необорудованные свалки, и масса промышленного хлама каждый год увеличивается, как и площадь земель, занимаемых под свалки.
И звучит как заклинание: этой прибыльной работой мог бы заняться бизнес, да вот ленится, не желает…
Но если это выгодный бизнес, то почему капитал от него воротит нос как черт от ладана, не торопится застолбить столь перспективное местечко?
Его пугают большие затраты на организацию этого процесса — они доходят до двух третей от стоимости образующегося ежегодно мусора. И такая ситуация по-своему закономерна. С точки зрения логистики, важнейшим официальным приоритетом является минимизация отходов, на втором месте — вовлечение их в производство или обезвреживание, и лишь на последнем — захоронение.
Но с точки зрения реализации все обстоит наоборот. Минимизировать количество отходов не получается. Объем производства растет, но используемые технологии в целом не позволяют добиться снижения отечественных отходов. Не шибко ладится и с их вторичной переработкой. Отходов образуется столько, что утилизация “вторсырья” себя не оправдывает, да и такого количества продукции из него, оказывается, не нужно. К тому же перерабатывать наиболее выгодные отходы конечного потребления (обувь, одежду, электронику, старые автомобили) наиболее сложно. Для их сбора необходима отдельная инфраструктура, для утилизации — специальное оборудование. А значит, немалые инвестиции.
Заняться этим бизнесу мешает и несовершенство российского законодательства. Чтобы иметь дело, например, с опасными отходами, предприниматель обязан получить лицензию, которая обходится сейчас недешево. У малого бизнеса в этой сфере вообще нет никаких льгот, он уравнен в правах с крупными предприятиями и компаниями, хотя вред природе они наносят далеко не равнозначный. К тому же все предприятия должны разрабатывать паспорта на виды отходов, которые имеют и разный состав, и различный класс опасности. Подумайте, кому сейчас нужны такие хлопоты?
Это подтверждает и министр энергетики Свердловской области Юрий Шевелев: возможность получения кредита на развитие экологически важных программ для предприятий существует, но эта процедура очень трудна, так как требует хорошего финансового баланса. “Надо дать зеленую улицу малому и среднему бизнесу, для чего необходимо совершенствовать законодательство, — пояснил он. — То, что сейчас небольшое предприятие и такой гигант, как “Евраз”, находятся в одних и те же условиях — и неправильно, и несправедливо”.
Страдают все: малые и средние предприятия не могут получить кредит на развитие производства; казна лишается потенциальной прибыли от переработки вторичного сырья; жители региона вынуждены жить среди свалок, антисанитарии и дышать отравленным воздухом.
Выступая на открытии конференции-выставки “Экология — Техноген. 2008”, заместитель министра природных ресурсов Свердловской области Галина Пахальчак заметила, что ее ведомство готово всячески развивать контакты между предприятиями различных отраслей, занимающихся переработкой отходов, осуществлять активную информационную поддержку. И все?
Но этого, как видим, недостаточно. Прежде всего, предпринимателям необходима бюджетная поддержка, особенно малому и среднему бизнесу, должны поощряться предприятия, которые создают и используют технологии, позволяющие работать с вторичным сырьем.
По свидетельству вице-президента Российского Зеленого Креста Александра Чумакова, на Западе, перерабатывая мусор, можно действительно хорошо заработать. Там в частном секторе, в отличие от России, много предприимчивых людей, которые получают целевые заказы от правительства, скажем — на покупку пластмассовых ковриков, изготовленных из вторсырья, мебели, стеклопосуды, металлической фурнитуры и т.д. А у нас?
Нужны изменения и в областной закон об отходах. В самое ближайшее время депутаты Свердловской Облдумы при содействии министерства природных ресурсов региона займутся этим. Ждут изменений и нормативы предельно допустимых выбросов загрязняющих веществ в атмосферу. Создана рабочая группа, которая учтет все наработки и опыт других субъектов Российской Федерации, а также предложения, прозвучавшие на заседании Совета Безопасности РФ, посвященном проблемам экологии.
Стоит также отметить, что в государственной целевой программе “Экология и природные ресурсы Свердловской области” на 2008 год предусмотрено выделение более 8 миллионов рублей на разработку типовой проектной документации на строительство объектов размещения твердых бытовых отходов для муниципальных образований с численностью жителей до 15 тысяч человек и до 100 тысяч человек; а также на строительство межмуниципальных комплексов по сортировке и безопасному размещению твердых бытовых отходов в Карпинске, Краснотурьинске и Камышлове.
В Челябинской области для обеспечения экологически безопасного обращения с твердыми коммунальными отходами подготовлены специальная концепция на 2007—2010 годы и конкретный план мероприятий по ее реализации. Министерство по радиационной и экологической безопасности Южного Урала разработало две законодательные инициативы по внесению изменений и дополнений в Федеральные законы “Об отходах производства и потребления” и “Об охране окружающей среды”.
Подобной законотворческой работой занимаются и другие уральские регионы. Но в целом какой-либо внятной и эффективной системы по сбору, переработке, утилизации бытового мусора и промышленных отходов по-прежнему не наблюдается.
Между тем Федеральному закону “Об отходах производства и потребления” исполняется нынче 10 лет. Увы, приходится с грустью констатировать, что поставленных задач он всерьез не выполнил. Законопроект не отвечает современным реалиям. И проблемы только усугубляются…
Проще простого сказать: чтобы победить мусор и отходы, нужен специальный (уже пятый) национальный проект. Сейчас это очень модно. Но очевидно другое: здесь, прежде всего, необходимы хорошие, работающие законы, комплексная федеральная программа, финансовая поддержка казны, а главное — огромное желание сделать наше Отечество чистым, опрятным и здоровым.