Опубликовано в журнале Урал, номер 2, 2008
В кабинете стихотворца
Собрал все премии, какие только мог.
(Жаль, нету сталинской, а то бы “присудили”.)
Орденоносец Брюсов смотрит в потолок,
И воздух в позолоте книжной пыли.
Вот так, без выходных, за годом год,
Наморщив лоб в усилиях поденных.
И все хлопочет, расчисляет наперед,
Любовно пестуя детей мертворожденных.
И все-таки сомнение грызет:
Пусть ангел спит, но все ж завидна участь.
И ночь его бессонная пройдет
С поэтом в спорах: “Можно петь, не мучась!”
***
Состав о рельсы высек искры,
Вокзал покинув налегке.
Стемнело в местности гористой,
Стремглав темнеет в городке.
И на душе — темней, темней…
Так завязавший алкоголик
Ждет черноты декабрьских дней,
Как форму новую неволи.
***
Только вылез из реторты,
Только поднабрался сил, —
И, поди ж ты, все испортил,
Пережег, пересолил.
И теперь тебя ревную
К тем краям, где шнапс и мед,
Где севрюгу привозную
Ест немецкий патриот.
***
Октябрь уж то да се,
Уж роща отряхает.
Глядишь на это все,
Котлетку протыкая.
Ну, славы нет, ну, денег нет…
Да что же в том такого?
Другое дело, нет как нет
Охоты — все по новой…
Гость
За окном деревьев купы…
Кто ты, дядя? Не пойму.
Входит, говорит: “Ты глупый,
Не способный ни к чему.
С каждым днем тупее рожа,
Год-другой — и ты дебил!”
Я подумал: что ж, быть может.
И ему не возразил.
На пляже
Золотой песок в горсти,
Светится залив на блюдце…
Не могу не оглянуться
Прежде, чем опять уйти.
Мини-рай для лежебок!
Жгут картежные глаголы.
В ожиданье волейбола
Девичий подбрит лобок.
Скука… Только, как всегда,
Вспомнишь каждую минуту.
Без монетки пресловутой
Возвратишься… Но когда?!
Москва
Его накрыл девятый вал толпы.
Он вышел из метро, чугунных ног не чуя.
А позже, по приятелям кочуя,
Все песню вспоминал про Белые столбы.
За чертом за каким приперся он? И впредь
Ему запомнятся надолго эти штуки.
Москва… как много в этом звуке
Для сердца русского…
…на психов поглядеть…
***
В поднебесье не кошка порхает. То бред,
Хоть и “белый-горячий”, но все же веселый.
Это в небо глядит забухавший зампред
Исполкома, с похмелья тяжелый-тяжелый.
Минералку пия, пялясь на облака,
Привалившись к стене у окна кабинета,
Все, касатик, глядит, матеряся слегка.
А у кошки претензий к начальнику нету.
Отрывочные мысли
Целыми днями морочите голову мне!..
Купол собора завис в городской вышине.
Турман в темнеющем небе накрутит витки.
Шлепнутся гулкие капли дождя на лотки.
Кровь беспокоится: бродит по венам, звенит.
Так-то, касатик: чугун, да чугун, да гранит…
Окраинная ночь
То ветхим рядном, где лишь звезды отчасти,
То поездом влет, под откос, оттого,
Что в черном пространстве стыда и злосчастья —
Ни Бога, ни Ангелов светлых его…
***
Для того чтоб не прослыть невеждой,
Напрягаясь из последних сил,
Языки всю жизнь учил прилежно,
Но чужую речь не выносил.
А теперь стою под ней, оплеван,
Как под шубой слипшейся лузги.
И, быть может, это даже клево,
Что и в метре не видать ни зги…