Опубликовано в журнале Урал, номер 10, 2008
И.Ф. Кошко. Воспоминания губернатора. Пермь (1911—1914). /Сост. Н.Г. Павловский. — Екатеринбург: Демидовский институт, 2007; Автор проекта и ответственный редактор — д-р. ист. наук А.С. Черкасова.
Воспоминания чиновника столь высокого ранга (с 1911 г. по 1914 г. — пермский губернатор, ранее — вице-губернатор и губернатор в Самаре и Пензе), честно и мужественно служившего на своем по тем временам точно боевом посту; человека умного, самостоятельно мыслящего, делового и счастливо увлеченного своим делом, безусловно, интересны. Один только перечень лиц, упоминаемых И.Ф. Кошко: Столыпин, Штюрмер, Хвостов, Джунковский, Распутин, Вырубова, император Николай II, императрица Александра Федоровна, великая княгиня Елизавета Федоровна, богатейшие уральские заводчики граф Строганов, князь Абамелек-Лазарев — позволяет понять, о событиях какого масштаба говорит пермский губернатор.
Он не повторяет столичных сплетен, но видит, как события “на верху” влияют на ситуацию на местах, — к примеру, как верхотурский вояж Распутина был использован местными карьеристами в своих корыстных целях.
Главной заботой пермского губернатора являлось решение сложных проблем Урала, переживающего промышленный кризис и сокращение заводской деятельности. Основной проблемой экономических отношений на Урале было неразрывное переплетение аграрного и рабочего вопросов; и Кошко, понимая и отстаивая интересы мастеровых, “долженствовавших получить земельный надел за сокращение заводской деятельности”, не мог в то же время не учитывать настроений уральских магнатов, вполне искренне обеспокоенных состоянием промышленности, и поведения этих самых магнатов, “связи которых так велики, что авторитет министра не всегда может с ними бороться”.
Сегодня, когда проблема прозрачности власти считается особенно актуальной, т. е. шумно и постоянно обсуждается, опыт И.Ф. Кошко мог бы стать весьма полезным. Пермский губернатор бесстрашно, подробно и понятно — “буду совершенно искренен и прост” — рассказывает о принципах, которыми он руководствовался, о своих правах и обязанностях, степени загруженности, распорядке дня (с 11 до 2 — прием должностных лиц и посетителей, с 3 до 6 — заседания, с 9 до ночи — рассмотрение текущей переписки и распоряжения по ней), о мотивах принятия решений и сложностях, возникающих при их претворении в жизнь.
Сложности эти состояли не столько в противодействии купцов и заводчиков, на чем настаивала черно-белая схема, принятая в советской историографии, сколько в явлениях, преспокойно бытующих и поныне: в “изумительной бездеятельности” и своекорыстных побуждениях чиновников, в недостатке компетентности, в неисполнении законов, в неразумном партийном задоре и крайней нетерпимости к чужому мнению…
Что касается вопросов организации труда, подбора кадров, отношения к подчиненным и вообще к людям, то воспоминания И.Ф. Кошко, как и всякое сочинение истинного профессионала, остаются полезными и поучительными. Губернатор по служебной надобности и в силу своего общительного характера встречается с огромным количеством людей — от императора и председателя Совета министров до работников губернских канцелярий и членов их семей. Он легко различает черты характера, может быть, не приятные и мешающие делу, но простительные, как-то: излишняя суетливость, громогласность, слишком настоятельное гостеприимство, манера резать правду-матку — и черты, не совместимые со званием порядочного человека: манера посвящать других в интимные стороны своей жизни, гнусное искательство, самоуверенность и апломб при полной непригодности к службе, корысть и стремление делать карьеру при помощи личных связей…
В сущности, он оставил нам своеобразный кодекс чести образцового руководителя, по сути актуальный на все времена, но, к сожалению, объявленный устаревшим. Хотя Кошко описывает события и настроения грозных предреволюционных лет с их слабостью власти, упадком воли, беспринципностью и эгоизмом, опыт противодействия этим напастям вряд ли устаревает.
Для уральского читателя книга привлекательна еще и тем, что Кошко видит Урал глазами азартного первооткрывателя, постоянно и счастливо убеждающегося в том, что вверенный ему край — не таежная глушь, не царство трескучих морозов. Это — наиболее культурная губерния в России, в которой к тому же кроются неисчислимые и разнообразные богатства и работает много симпатичных людей. Разумеется, уральские впечатления Кошко, по служебной надобности посещающего местные объекты, не оставляют столь любезного уральцам ощущения полной слиянности с этой землей или сыновней преданности, зато он умеет увидеть главное, может быть, противоречивое, но максимально живое.
Достаточно вспомнить впечатляющий образ Екатеринбурга, покоряющего своей ширью и мощью, населенного образованными людьми, золотыми королями и дамами, большими мотовками, если судить по их парижским туалетам и ослепительным бриллиантам; образ города, совершенно кержацкого и гордящегося этим, но в то же время чрезвычайно либерального, не знающего никакой политической нетерпимости и не утратившего к тому же, несмотря на всю свою прогрессивность, обаятельных свойств старинного русского быта.
В рассуждениях пермского губернатора о несметных уральских богатствах слышится прежде всего тревога человека, радеющего об интересах отечества. Почему уральская платина для очистки полностью вывозится во Францию? Создание собственного рафинажного завода не потребовало бы больших средств, но принесло бы огромные выгоды. Почему уральские заводы попадают в руки иностранцев? “В своих всеподданнейших отчетах я постоянно указываю на это ужасное положение…” Отсутствие ответов на тревожные отчеты не лишает губернатора исторического оптимизма: в очередном отчете он отстаивает идею сооружения канала Чусовая—Исеть, твердо уверенный в том, что этот канал повлечет за собой переворот в экономической и политической жизни России.
Замечательно, что это книга человека, занятого делом, обустройством жизни, а не обличением и прожектерством. Замечательно еще и то, что воспоминания очень хорошо написаны. И не случайно они изданы в серии “Памятники истории и языка”.
В то время писать хорошо вообще вменялось в долг образованному человеку. Но Кошко пишет не просто грамотно, но красиво, даже художественно убедительно. Чего, например, стоят описания чиновников или екатеринбургских дам, “вкусивших от древа политики”. Тонкий, деликатный юмор при полном почтении к дамам. Тогда уважение к женщине еще входило в кодекс чести.
“Воспоминания губернатора” охватывают только годы пребывания Кошко на Урале: 1911—1914. Желая как можно “более полно раскрыть многообразие минувших лет”, составитель книги А.Г. Павловский включает в нее две своих достаточно обширных статьи: “Иван Францевич Кошко. Жизненный путь” и “На Урале” (последняя написана в соавторстве с А.В. Дмитриевым.)
Первая статья — очерк жизни губернатора — предлагает нам сюжет чрезвычайно редкий: путь наверх честного и высоконравственного человека. Он действительно начинал с чинов небольших, никакой протекции не имел и по служебной лестнице поднимался поистине в грозные годы, когда, по словам великого князя Александра Михайловича, “вся Россия была в огне. Из всех губерний неслись вопли о помощи…”. Погромы, беспорядки, вооруженные столкновения, активность эсеров, убийства губернаторов. Чуть ли не на глазах Кошко был убит самарский губернатор, следом — пензенский. Императрица Александра Федоровна во время своей личной встречи с Кошко вспомнит, что судьба дважды заставляла его заменять убитых губернаторов: “Вы, вероятно, с очень тяжелым чувством принимали должность?” Статься А.Г. Павловского рассказывает как раз о том, как Иван Францевич исполнял свою высокую должность: демонстрируя полную состоятельность власти, он, многократно слышавший угрозы в свой адрес, заставлял себя спокойно прогуливаться в форменном платье в самых людных местах; был верен служебному долгу и считал изменой всякие заискивания перед революционно-оппозиционным лагерем: “Если ты не одобряешь действий правительства, так выходи в отставку и делай, и думай, что тебе угодно”. Превыше всего он ставил принципы долга и чести, к которым, естественно, относил и гуманное отношение к человеку.
Особую убедительность статье А.Г. Павловского придает ее интонация, объединившая научную основательность и заразительную увлеченность автора обаятельной личностью своего героя.
Статьи “На Урале” и “Материалы о лысьвенских событиях”, кроме прямого — информирующего — назначения, выполняют еще одну, в высшей степени важную задачу: помогают установить истину о событиях, многократно перетолкованных и фальсифицированных. Авторы статей предлагают нам обзор литературы, как теперь говорят, занятой в этом проекте; прослеживают этапы осмысления лысьвенских событий и, наконец, доказывают, что никакого вооруженного восстания не было, а был стихийно возникший бунт, и что пермский губернатор, восстанавливая порядок, не позволил себе ничего превышающего его служебные полномочия.
Книга отлично издана: дорогая бумага (дешевая в данном случае выглядит как неуважение к теме и политическая недальновидность); прекрасные иллюстрации (многочисленные интереснейшие фотографии, сделанные именно в начале ХХ века, т. е. мастерами — современниками описываемых событий), великолепный справочный аппарат (комментарии, указатель имен, указатель географических названий), что всегда отличает издания Демидовского института. Кроме того — это уже в приложении — статьи самого И.Ф. Кошко, материалы о лысьвенских событиях 19—20 июля 1914 года и статистические сведения о Пермской губернии в 1913 году.
Справочный аппарат работает так четко, статьи его написаны так профессионально, что доставляют читателю отдельную радость, тоже по-своему профессиональную. К примеру, утверждение губернатора о том, что главной задачей управления являлось устройство быта мастеровых, очень убедительно подтверждается данными статистики: в 1913 г. на финансирование образования и медицины пермским земством было направлено почти 65 процентов всего годового бюджета.
Статистические данные (у графа Строганова — 1 393 639 десятин земли, у князя Абамалек-Лазарева — 802 102 и т.д.) — чрезвычайно интересно дополняются комментариями, сообщающими, к примеру, что князь окончил историко-филологический факультет Петербургского университета, служил в министерстве народного просвещения, увлекался искусством, литературой, археологией, был автором ряда публикаций о политических проблемах России начала ХХ века, а также благотворителем, попечителем Лазаревского института восточных языков, членом французского института в Санкт-Петербурге, талантливым предпринимателем, осуществившим масштабную модернизацию заводов, направляющим прибыль на совершенствование производства и выпуск качественной продукции. То есть совсем не похож на дежурный образ богача, живущего в свое удовольствие на народные деньги.
Книга возвращает в наш культурный обиход весьма ценный документ и с ним — будем надеяться — имя достойного человека, легко и незаслуженно забытого (ни в академическом труде “История Урала в период капитализма” (1990), ни в “Уральской энциклопедии”, изданной уже дважды — в 1991 и 2000 гг., имя Кошко не упоминается), и, более того, она проводит своеобразную работу над ошибками: восстанавливает истинное положение вещей и демонстрирует механизм этой трудной и необходимой деятельности.
Споры о том, как преподавать историю, какими должны быть книги и учебники по истории, наконец, возможно ли вообще безупречно объективное изложение исторических фактов, не смолкнут еще долго. Это понятно: история пишется всегда в пользу победителя. Что же касается нашей отечественной истории, она переписывалась слишком беззастенчиво и слишком часто. Исторических книг такого рода и теперь полно на прилавках книжных магазинов. Тем не менее есть книги, поддерживающие веру в возможность объективной, честной истории. “Воспоминания губернатора” И.Ф. Кошко — одна из таких книг.
Майя НИКУЛИНА