Как я пришел в журнал “Урал”
Опубликовано в журнале Урал, номер 1, 2008
1725 год. Петербург
Сегодня утром я посетил умирающего нашего Государя Петра Алексеевича. Несомненно, это отравление. Вокруг его кровати сновало много разного чиновничьего и родственного люда. Все утро я находился в догадках — зачем я понадобился Петру, не может же быть, что он хочет меня сделать Государем Императором? Да и какой я Император, так, тишайший дворянин.
Когда я вошел в спальню умирающего, Петр увидел меня и что-то тихо простонал, указывая слабой рукой в мою сторону. Все люди тут же расступились. Я быстро подошел к умирающему Государю и встал на колени. Петр был очень рад видеть меня, он раскрыл свои ссохшиеся от смертельной лихорадки губы, но ничего не мог вымолвить, у него случилась предсмертная агония. Однако, умирая, он успел пробормотать загадочное слово: “Журналурал”… И испустил дух. Что такое “журналурал”? Какой “журнал”? Какой “Урал”? Господи, что имел в виду Великий Петр, когда сообщил мне эти два магических, загадочных слова?!
1810 год. Петербург
Сегодня утром меня вызвал к себе Сперанский. Удивительно, поскольку последнее время мы находимся в натянутых сношениях. Сперанский спросил меня: “Что вы знаете о журнале “Урал”? Я даже вздрогнул от этого вопроса, ведь именно эти слова сказал мне Великий Петр. Я честно ответил, что мне ничего не известно об этом журнале.
— Как, князь, вы не знаете журнал “Урал”?! — воскликнул Сперанский. — Это — великий русский журнал! Это — магический Дух русской словесности!
P.S. Жаль, но всем давно очевидно, что Сперанский сошел с ума. А может, он масон?
1812 год. Москва
Сегодня утром загорелся город, и меня обвинили во всем.
Меня арестовал французский драгун, притащил в Штаб корпуса Даву, оттуда полковник Жюваль сопроводил меня в Кремль к Буонапарте.
Наполеон спросил меня: “Что вам известно о журнале “Урал”? Я был вынужден ответить ему: “Я не знаю. Я первый раз слышу об этом журнале”. Странно, но меня не расстреляли и отпустили. Сейчас я снова сижу в подвале и пишу эти строки. Что за журнал? О чем говорил Петр? И, наконец, что хотел знать Бонапарт?
P.S. Я устал, хочется есть, день выдался очень тяжелый.
1821 год. Деревня Ефремово
Сегодня утром я вступил в масонское общество. Верховный Магистр рассказал мне о журнале “Урал”. Он существует уже три тысячи лет. Еще задолго до изобретения письменности, далеко в Уральских горах, жила древняя цивилизация совершенных людей. Они жили в каменном городе Аркаим. И там, в пещере, спрятаны скрижали журнала “Урал” № 1, на которых написаны первые в истории человечества стихи и рассказы.
P.S. Интересно бы почитать…
1826 год. Имение Лысая Поляна
Сегодня утром в мое родовое имение прискакал адъютант Его Императорского Величества князь Вильегорский и сообщил, что меня срочно ждет Государь Император. Не откладывая, я отправился в Петербург.
Меня сразу же принял молодой Николай I. Он с ходу стал расспрашивать меня:
— Князь, вы когда-нибудь были на Урале?
— Нет, Ваше Величество. Но я слышал, что там дичайшие места, настолько дикие, что туда не доходит могучее слово Господа и власть Государя.
— Вот поэтому, князь, вы должны срочно отправиться на Урал работать литсотрудником в журнал “Урал”.
Сейчас полночь. Я собираю вещи. Завтра отправляюсь.
P.S. Меня беспокоит, как я найду редакцию, ведь адрес такой: “Седьмая гора, слева — муравейник, справа — болото, береза номер 24”.
1826 год. Имение Лысая Поляна
Сегодня утром я первый раз самостоятельно встал с постели. Три месяца назад, когда я уже сел в бричку, чтобы отправиться на Урал, меня сразила внезапная горячка. Я выжил чудом, и теперь здоровье мое идет на поправку.
Что это, пение птиц? Друзья, жить — это прекрасно. Но эту радость омрачает сознанье того, что я не выполнил волю Государя и вынужден завтра отправляться не на Урал, а на долгое леченье в Венецию.
1832 год. Венеция
Сегодня утром ко мне зашел в гости милый Жуковский. Заговорили об “Урале”. Он удивляется, как может существовать этот толстый литературный журнал без сотрудников, без читателей, без публикаций, и главное — где! В глухой тайге, в болоте, без людей и в окружении варварских обезьян. Непонятно, как данный журнал умудряется таким образом выживать уже 4000 лет.
P.S. Воистину прав Алигьери: “И флейта в Аду не смолкает”.
1837 год. Баден-Баден
Сегодня утром я узнал, что Пушкин умер. Смерть его была исполнена тяжкий мучений, и все же Господь на смертном одре даровал ему просветление. Удивительный был человек, любил Россию, русский язык и журнал “Урал”. Помню, за два месяца до роковой дуэли мы обедали с ним у князя Вяземского, и Пушкин доверительно мне сказал:
— Брат, меня позвали работать литсотрудником в журнал “Урал”, но жена не пускает…
P.S. Пушкина больше нет. А “Урал” живет, существует.
1848 год. Петербург
Катастрофа!!!
Сегодня утром меня вызвал к себе управляющий III отделением собственной Е.И.В. канцелярии Леонтий Васильевич Дубельт. Придя в Департамент, я с удивлением обнаружил там нескольких молодых людей, заключенных под стражу. Это были мои сообщники — молодые писатели Толстой, Достоевский, Тургенев и Лесков. Я сразу понял, что наш заговор раскрыт.
Дверь кабинета отворилась, появился Дубельт в белом мундире, взял меня под руку, отвел в сторону и тихо сказал:
— Князь, ну я понимаю, они сопляки… Ну, а вы-то как в это дело ввязались?..
Все вместе мы хотели бежать на Урал, чтобы устроиться там литсотрудниками в журнал “Урал”.
P.S. Нас посадят, что теперь делать?
1881 год. Тула
Сегодня утром я вышел из тюрьмы и стал вновь свободным. Какое счастье спустя долгие годы снова вдыхать аромат весны.
Я свободен. Я всех прощаю. Я прощаю даже Толстого, Достоевского, Тургенева и Лескова, которые оговорили меня на суде, отказались от всего и объявили меня крайним во всем. За эти годы они стали очень модными и известными, хотя они так же дурны и бездарны, как прежде, но Бог им судья, а не я.
Сейчас допишу эти строки и буду писать прошение на имя нового Государя Александра III, чтобы он сжалился и отправил меня на Урал, уж если не литсотрудником, то хотя бы уборщицей.
P.S. У него была любовница, он ее под поезд бросил, а потом это все описал. Скверно, Лева, когда нет фантазии, приходится убивать.
1897 год. Таганрог—Москва
Сегодня утром ехал в поезде вместе с писателем Чеховым. Приятный во всех отношениях человек, да и рыбак, как он говорит, замечательный. Имея горький жизненный опыт, я туманно ему намекнул, известно ли ему что-нибудь о журнале “Урал”? К моему удивлению, он ответил: “Да, я печатаюсь там”. Врет, потому что о журнале “Урал” никому ничего не известно, кроме меня.
Увы, все последующие годы, после моего освобождения, я вынужден вести двойную жизнь: в душе я верю в существование журнала “Урал”, но на людях я ровен и спокоен, будто никакого журнала “Урал” и не существует. Да, разумеется, после моего освобождения я безболезненно вернулся в высший свет и даже поправил свое материальное состояние (женился на второй дочери купца первой гильдии Мамонтова), но мысль о журнале “Урал” никогда не покидает меня. Изредка, когда я заговариваю о нем, меня объявляют сумасшедшим и отправляют в сумасшедший дом.
P.S. Неужели это опять обострение?
1900 год. Москва
Сегодня утром разговаривал с издателем Марксом. Он говорит, что я страдаю фиксальной идеей. Никакого журнала “Урал” не существует, и чтобы подтвердить свое нелепое утверждение, он потащил меня в гостиницу к писателю Мамину-Сибиряку, который родом с Урала.
Мамин встретил нас недоброжелательно и, услышав мои слова о древнем журнале “Урал”, воскликнул:
— Князь, это бред! В Екатеринбурге нет ничего, кроме свинства и грязи!
P.S. Дурак.
1905 год. Петербург
Сегодня утром нас расстреляли.
Я предупреждал Гапона, что идти к Государю с бредовыми идеями опасно, надо было просить совершенно другое — чтобы нас всех сделали литсотрудниками журнала “Урал”. Но Гапон меня не послушал.
В Петербурге объявился странный старец, который, между прочим, рассказывал о чудесном явлении, наблюдаемом им в уральской тайге: посреди леса сидят зайцы и что-то читают.
P.S. Никто и не понял, что речь идет о журнале “Урал”, но я догадался, однако никому ничего не скажу.
1914 год. Русско-немецкий фронт
Сегодня утром мы одержали новую победу. Немцы бегут. Все превосходно, но мое сердце омрачает воспоминание о роковой ошибке. Три месяца назад я имел аудиенцию у старца Григория Распутина, который так любим Государем.
Распутина я просил о заступничестве, чтобы он помог определиться мне в редакцию журнала “Урал”. Распутин согласился, но при условии, что я сей же час привезу к нему свою жену. Я хотел вызвать негодяя на дуэль, но, поскольку речь шла о журнале “Урал”, я вынужден был согласиться.
Не стоит и говорить о том, что этот пьяный мерзавец все перепутал: вместо того, чтобы сделать меня литсотрудником журнала “Урал”, приказом Его Императорского величества я был назначен командующим кавалерийского корпуса.
P.S. Сейчас мои бойцы захватили в плен немецкого генерала. На мой вопрос о журнале “Урал” язык сказал, что германской разведке давно все известно об этом тайном журнале…
1917 год. Петербург
Сегодня утром я был у Керенского. Он с живым интересом выслушал мой рассказ о магическом журнале “Урал”, дал мне сопроводительное письмо в Екатеринбург, роту солдат, продовольствие и железнодорожный состав. Уставший, но счастливый, я сел в поезд и уже через час мирно спал. Очнулся я на станции Выхино, звучали выстрелы и брань, скоро выяснилось, что власть перешла к большевикам и я арестован.
P.S. Завтра меня расстреляют матросы. Хочется спать, но не могу.
1921 год. Москва
Сегодня утром пришел Красный террор. Расстреливают без разбора всех, кто не сумасшедший. В Москве голод, разруха и мор.
Ходят слухи, что все представители высшего общества, которые не успели выехать за границу, спешно меняют свои фамилии: граф Легендорф стал Мережниковым, камер-юнкер Его Императорского Величества Кнаббе — будто бы Ильенковым, фельдмаршал Лавровский-Берендот, герой Русского флота — Капорейкой, даже баронесса Вейде и герцогиня Шаманская стали Колтышевой и Сергеенко. Что говорить о министре путей сообщений Туровском и тайном советнике Милорадовиче, которые стали в свою очередь Богомоловым и Беляковым. Все они страшатся за свою жизнь… Наивные люди, они полагают, что никто никогда не узнает их настоящих имен, однако я знаю, но буду молчать, потому что и мне пора менять свое происхождение на рабоче-крестьянское.
P.S. Какую мне подобрать фамилию? Надо что-то придумать попроще, ведь, будучи Великим Князем, нельзя идти к Ленину.
1924 год. Горки
Сегодня утром я наконец-то добился встречи с Лениным. Я осторожно влез в окно его кабинета. Не было никого, даже его супруги, он лежал один на диване и, увидев меня, так испугался, что уже не мог говорить. Я ему подробно и обстоятельно все рассказал о журнале “Урал”, затем протянул руку, чтобы поправить его одеяло, но Ленин вдруг как-то страшно закричал и умер совершенно некстати.
На крик вбежали комиссары, схватили меня и объявили, что я убил Ленина.
P.S. Странно, почему меня опять не расстреляли?
1937 г. Москва
Сегодня утром во время парада я забежал на трибуну Мавзолея, схватил товарища Сталина за рукав и закричал:
— Мой друг, я вас умоляю, отправьте меня в “Урал”!
В данный момент я еду в тюремном вагоне. Нас тут сто человек. Очевидно, все эти люди тоже хотят попасть в “Урал”.
P.S. Наивные, они не знают, что возьмут только меня.
1954 год. Магадан
Сегодня утром я вышел из лагеря. На вопрос начальника, куда я теперь, я ответил:
— Поеду в журнал “Урал”.
P.S. Неужели теперь моя мечта сбудется?
1956 год. Свердловск
Сегодня утром я приехал в Свердловск. Ноги почему-то понесли меня на улицу Малышева. Не понимая, куда и зачем иду, я поднялся на четвертый этаж дома, позвонил в дверь. Мне открыл грузный мужчина.
— Это редакция журнала “Урал”?
— Какого журнала?! Хер, здесь коммуналка!
Тут случилось со мной что-то внезапное: я оттолкнул мужчину, ворвался внутрь и стал бегать по комнатам, пугая жильцов своим криком. Потом появилась милиция, и меня увезли.
P.S. Он ошибается, я Князь, а не хер.
1967 год. Болтиково
Дураки, они думают, что я сумасшедший, на самом деле я здоровее всех. Сегодня в больнице я нашел газету за 1958 год, где пишут, что в СССР образовался новый литературный журнал “Урал”.
P.S. Глупцы. Никто не знает, что этот журнал существует уже четыре тысячи лет.
1977 год. Болтиково
Сегодня утром меня выпустили из больницы, и я сразу же написал письмо т. Суслову, с просьбой, чтобы меня приняли литсотрудником в журнал “Урал”.
P.S. Ничего, я ждал триста лет и еще подожду.
1980 год. Свердловск
Сегодня утром я пришел в редакцию “Урала”, встал на колени и долго целовал пол. Литсотрудники меня испугались, но что о них говорить: жалкие, бездарные плебеи, не осознающие собственного счастья. Я плюнул на них и ушел.
P.S. Кстати, я там видел графа Легендорфа, который себя выдает за Мережникова. Я его сразу узнал.
1980 год. Болтиково
Сегодня утром я получил письмо от Брежнева. И я огорчен.
Никто не знает, что если б не я, Московской олимпиады не было бы. Именно я договорился с председателем МОК, чтобы провести эту олимпиаду в Москве. И не потому, что я люблю спорт, я его ненавижу, просто Брежнев мне обещал в случае успешных переговоров сделать меня литсотрудником журнала “Урал”.
В письме от Брежнева было написано, что “к сожалению, в “Урале” вакансий нет”. Я разорвал это письмо и выбросил.
P.S. Чем я хуже графа Легендорфа? Я все-таки князь.
1996 год. Свердловск.
Сегодня утром я встретился с Ельциным. У него предвыборная кампания. Он обещал всех жителей Свердловска сделать литсотрудниками журнала “Урал”.
P.S. Может, и мне повезет?
1998 год. Екатеринбург
Сегодня утром узнал, что журнал “Урал” закрывают. Нет якобы денег. Люди глупы, они не знают, что если журнал “Урал” существовал со времен Аркаима, то и впредь будет существовать. Только он станет невидимкой, как прежде. А почему бы и нет?
P.S. Часто вспоминаю слова Сперанского: “Урал” — это магический Дух русской словесности!”
2000 год. Екатеринбург
Сегодня утром опять караулил у дверей главного магистра “Урала” Николая Коляду. Ему, наверно, известно, что в году 365 дней, а в двух годах 775 дней. Если я хотя бы десятилетие буду каждый день подбегать к нему на улице и кричать: “Возьмите меня на работу!”, то он, может быть, и заметит меня.
P.S. А если вдруг он глухой? Может, тогда мне лучше руками размахивать???
2000 год. Сентябрь. Редакция журнала “Урал”
Сегодня утром свершилось! Коляда взял меня литсотрудником в журнал “Урал”. Я буду работать в особом отделе по работе с сумасшедшими авторами, тем более я многих уже знаю, и они, уж конечно, знают меня.
С сегодняшнего дня я прекращаю вести эти записи и предаю огню эту тетрадь, потому что никто не должен узнать, кто такой на самом деле Олег П. Капорейко и иже с ним.
P.S. Пусть это все останется вечной тайной “Урала”. Adie.