Содержание Журнальный зал

Владимир КОЧКАРЕНКО

Поезд

История забытого стихотворения

Опубликовано в журнале Урал, номер 1, 2008

 

“Красота приносит боль”. Такое наблюдение сделал Валентин Курбатов, читая второй — и, увы, уже посмертный — сборник стихов Владимира Кочкаренко “Немыслимый сентябрь” (Безбрежный миг жизни. // Урал. 1979, № 3). Сравнивая его с тремя годами ранее вышедшим первым сборником (“Леса поют”), Валентин Яковлевич находит “ту же остроту, микроскопичность зрения, ту же отвагу ассоциаций, тот же диапазон — от небосвода до травинки”. Если нет обоих сборников под рукой, ценителю поэзии доставит удовольствие просто читать рецензию Курбатова: критик обильно и с видимым удовольствием цитирует стихи Кочкаренко: “Земля летит, как толстый шмель, сквозь звездные сады”; “Ромашки… замашки — цвести на полянах, желтеют мордашки в легчайших панамах” и т.д. К сожалению, — и это тоже отмечает рецензент, — поэзия Кочкаренко была неровная; добавлю от себя, что и жизнь его получилась нескладная, оттого и ушел он в сакраментальном возрасте 37 лет…

А я помню самые первые шаги — да нет, точнее сказать в единственном числе: самый первый шаг к признанию — фантастически талантливого поэта. Где-то в октябре 1959 года в самой большой аудитории филологического факультета УрГУ (тогда еще на 8 Марта, 62) проходила традиционная церемония встречи с первокурсниками. Вот на ней-то 19-летний Володя Кочкаренко прочитал стихотворение, которое всех нас (я тогда был уже третьекурсником) ошеломило свежестью звучания, раскованностью образного мышления; на факультете, где стихи обычно пишут почти все поголовно, он сразу стал поэтом номер один.

То стихотворение было напечатано в факультетской стенгазете, а больше не публиковалось нигде: то ли повзрослевший автор считал его слишком “детским”, то ли просто о нем забыл (что, в общем-то, тоже было в его характере).

И вот на днях, перебирая свои старые бумаги, я неожиданно наткнулся вдруг на его список. Перечитал — и мне показалось, что нынешним читателям оно будет не менее интересно, чем в свое время нам — студентам-филологам конца пятидесятых. Интересно и как начало творческого пути талантливого поэта, и как осязаемый сгусток атмосферы тех лет, когда начинался журнал “Урал”, и просто — интересно.

Валентин Лукьянин

 

Поезд

У вагонного оконца

Пляшут рощи,

И к тому же

Рыжий ветер

Брызги солнца

Разбросал по синим лужам;

Их утюжит

И на насыпь

Рассыпает ананасы.

И запоем

Скачет поезд

Через лужи,

Режет ветер.

Будто дьявол

Мчит в карете,

В дым закутавшись по пояс,

Беспокоясь.

И открыты

Зубы цвета антрацита.

До Алтая,

До Босфора,

До Аляски…

А навстречу

Открывают семафоры,

Пропускают,

Не перечат.

…Человечьими глазами

Наполняются вокзалы.

И корежит

Выкрик древний

Рожи сонные

Деревни.

И деревья,

И покосы

Вытанцовывают косо.

Купоросом,

Облаками

Небо кружится над нами.

Пролетают

С визгом,

С треском

Перепады,

Перелески,

Быстрых речек переплески.

Переблеск…

Луна зевает,

Плечи тучей одевает.

И запоем

Мчится поезд,

Перепрыгивая лужи,

Их утюжит,

Гулко воя,

В дым закутавшись по пояс,

Беспокоясь…

И открыты

Зубы цвета антрацита.

 

 

Следующий материал

“Урал” — явление общенациональное

Несправедливо было бы воспринимать этот журнал в культурном пространстве одного региона, даже такого обширного, который протянулся посередине России от Приполярья до оренбургских степей. “Урал” принадлежит к явлениям общенационального порядка. Появляется...