Опубликовано в журнале Урал, номер 9, 2007
***
как в омуте тонет искра
бегущая по волнам
так мы цепенеем быстро
и храм превратится в хлам
травою шепнёт на ухо
сыночек природа-мать
а мы и слепы и глухи
детишки твою же мать (не передать)
не верю как Символ Веры
с утра и до ночи мы
рыдаем не от потери
а от недостатка тьмы
во тьме потеряться трудно
труднее не отыскать
того, что осенним утром
угробит родную мать
того что стоит за левым
за проклятым, но плечом
с косою для матери Евы
для Каина так с мечом
Кричат нам и шепчут от боли
где шабером по душе
где шабаш и тот поневоле
как задница на еже
нам что сковородки ада
у нас это кажный день
и это ещё награда
наказывать просто лень
мы смертную чашу по кругу
меняется только круг
а птицы всё тянут к югу
а где он заветный юг
***
Приходил ко мне — мало ли кто…
Уходя, не накинул пальто.
Много пил и немного курил.
Он о чём таком говорил.
Как от Бреста до самых Курил
Не сыскал он каких-то могил.
Почему, говорю, не сыскал?
ФСБ, что ли, не помогал?
Ну, полковник, а может, майор.
И ещё великан из-за гор.
Все искали, кивая, сопя —
Кто — покойников, кто-то — тебя.
Вот и здесь, покурил, помолчал.
И ушёл, и как в воду пропал.
Уходя, не накинул пальто.
Приходил ко мне мало ли кто…
***
На берег с пеной Афродиты
И проявляясь постепенно
Пришла Гармония
Метафорой избитой
Одновременно откровенно
Так видно понял я
Всё то, что раньше возвышалось
Над поэтической Вульгатой
Как Нотр-Дам в ночи
Хромая шло и вдруг сломалось
Не слово написалось к дате
Не можно петь — молчи