Пьеса
Опубликовано в журнале Урал, номер 7, 2007
Ольга Погодина родилась в 1969 году, окончила Санкт-Петербургскую театральную академию. Работает в журнале “Business Guide”. Пьеса “Глиняная яма” на конкусе драматургов “Евразия—2007” получила первую премию.
Глиняная яма
Пьеса
Они сказали ему: нам виделись сны; а истолковать их некому.
Бытие
Действующие лица:
Галя, 37 лет
Мила, 26 лет, сестра Гали
Рустам, 28 лет
Мать Гали и Милы, 60 лет
Сергуня, 40 лет
Соседка тетя Шура
Дядя Толя
Жена дяди Толи
Карина, 18 лет
Действие первое. Зима
Сцена первая
Квартира матери. Полированная мебель 70-х годов, полинявшие фотообои и ковры на стенах. В углу — наряженная елка. На диване — раскрытый чемодан Милы, ее пальто с меховым воротником. Работает телевизор, но звук выключен. Передают новогодний “Голубой огонек”.
Мила в кресле перед телевизором, мать накрывает праздничный стол.
Мать. Я всё надеялась, что найдет порядочного человека, обеспечит детям отца. Как Федор в августе по пьянке утонул, так она… Ну, мы тебе звонили, ты знаешь. Как говорится, башмаков не износила.
Мила. Мам, что ты новый телевизор не купишь?
Мать. Да ты меня послушай! На рынке привязался к ней, нацмен. Черт его разберет, кто он там. Прописки нет, из какого-то аула приехал. Моложе её намного, это мне тоже не нравится. Конечно, для меня все национальности равны, но зачем связываться-то? У них своя культура, свои понятия.
Мила. Надоело, мама. Давай в сторону позитива.
Мать. Ну а что еще? Если не это, так остальное ничего. Я работаю, Галину заведующей назначили. Мальчишки дружные, учатся без троек. Хорошие дети.
Мила. Выросли?
Мать. Конечно, выросли. Саша уже вот такой, а Миша вот посюда. (Показывает рукой.) У тебя-то как, рассказала бы. Как твой?
Мила. Нормально.
Мать. Разводиться не надумал?
Мила. Хватит, мама!
Мать. Вид у тебя усталый. Худая стала. На диете сидишь, что ли?
Мила. Нет.
Мать. Аборт сделала?
Мила. Мама! Ну почему сразу…
Мила прикуривает сигарету. Мать расставляет тарелки.
Мать. Ты думаешь, я тебя осуждаю? Я сама женщина. А нищету плодить не надо, я и Галину предупреждала — не надо плодить нищету!
Мила. Ей тяжело одной, тоже можно понять.
Мать. Я разве против? Если бы был порядочный человек, с серьезными намерениями. А этот? Рожа бандитская, под ногтями вот такая грязь. Ты его еще не видела. Глазищами шныряет туда-сюда.
Мила подходит к окну.
Мила. Мама, а эти гаражи давно построили?
Мать. Да ты меня послушай! У меня же за вас обеих сердце болит. У меня жизнь не получилась, я думала, хоть вы будете посчастливее. Вы обе красивые, образованные. Думала, найдут себе хороших мужей, чтобы обеспечивали семью, заботились о вас. А вы мои же ошибки повторяете.
Мила. Я уже так устала от тебя. Давай хоть выпьем, что ли?
Мать (после паузы). Вот гости придут, и выпьем.
Мила. Где мое шампанское, которое я привезла? Почему ты на стол не поставила?
Мать. Больно жирно. Кого попало французским шампанским угощать.
Мила. Тогда я водки выпью, а ты как хочешь. (Наливает себе водки.)
В дверь звонят. Входят Галя и Рустам. Галя бросается целовать сестру.
Галя. Милка, Милка! Приехала! Такая же красивая, змея. Тощая! И как ты держишься? Повернись-ка!
Мила. Танька, а ты хорошо выглядишь! Свежая, как булочка.
Галя. А чего мне плохо выглядеть? У женщины когда жизнь складывается, ей никакой диеты не нужно. Да, Рустам?
Мать. Ну раздевайтесь, проходите. Мила, ты свои вещи с дивана убери.
Мила. Вы Рустам? Я Мила, сестра Гали. А мальчишки где?
Галя. Мы их спать уложили, что им тут со взрослыми? Пальто у тебя шикарное, дай-ка примерить!
Рустам. Я обувь снимать не буду.
Галя. Ты вытри тряпкой, ничего. Ну понятно, на мне не сходится. (Отдает Миле пальто.) Мама, там в сумке продукты — сервелат, бананы.
Мать. А Людмила настоящее французское шампанское привезла.
Галя. Милка, сестренка моя любимая! (Обнимает Милу.) Ты надолго приехала? Мама, ну куда ты сервелат такими кусками режешь, дай мне!
Мила. Насовсем.
Мать. Как “насовсем”?
Мила. А что?
Мать. Нет, я рада, но ты мне не сказала. Я думала, ты на праздники приехала.
Галя. Ну всё, всё, садимся! Мама, где шампусик? До Нового года десять минут!
Мать. В холодильнике. Садитесь все за стол. Мила, иди сюда, ко мне.
Галя. Рустамчик, открывай бутылку.
Мать. У меня голова кругом. Там холодец… Галя, посмотри, я хрен поставила?
Галя. А где бокалы-то? Мам, ты же бокалы не достала! Всё в последний момент.
Мать. О, господи, вам всё сразу надо. Сейчас принесу, не дергай меня!
Галя. Мама, соль захвати, салат совсем не соленый!
Мила. У нас как всегда.
Галя. А что как всегда? Нормально у нас. Рустамчик, у телевизора звук включи, президент выступает.
Рустам. Не работает.
Мать. Всё у меня работает, надо антенну поправить. Что он здесь уже накрутил?
Галя. Мама!
Мила. Без двух минут.
Все садятся за стол. Рустам разливает шампанское.
Мать (встает с бокалом в руке). Ну, я рада, что мы сегодня все вместе… Давайте проводим старый год, не такой он был и плохой. Хотя Федор от нас ушел, царствие небесное…
Галя (перебивает ее). С обузой развязались! (Встает.) Нехорошо так говорить, но ты сама знаешь, мама, как я с этим алкоголиком намучилась. А теперь я заново жить начала. Я встретила Рустама — человека, которого я люблю и никому не позволю нас разлучить. Но давайте мы выпьем за наступающий год, потому что он должен быть еще лучше. Я хочу вам объявить, что мы с Рустамом ждем ребенка и собираемся пожениться.
Мать. О, господи.
Мила. Поздравляю.
Галя (выпивает шампанское, садится). Спасибо, сестренка. Рустам, давай твою тарелку. Оливье тебе положить?
Мать. Как же так получилось? И давно ты?..
Галя (накладывая салат). Шестой месяц. А я знала, что ты меня отговаривать будешь.
Мила. Мне тоже оливье. Может, вам водки, Рустам?
Рустам. Я не пью.
Мать. Да ты двоих-то сначала на ноги поставь! Куда тебе третьего? Как вы там уместитесь в однокомнатной квартире?
Галя. Ничего, нам сейчас пособия прибавили, еще 250 тысяч по президентской программе дадут. Можно будет поменяться с доплатой на двухкомнатную. И пока мы молодые, можем работать, когда еще детей рожать?
Мать. Шестой месяц, в голове не укладывается. А ты в консультацию ходила? У тебя и живота не видно.
Галя. Уже видно. (Распахивает кофточку, показывает живот.)
Мать. Порадовали, ничего не скажешь. Одна после аборта приехала, вторая беременная. Голова кругом.
Галя. Милка, ты что? Аборт сделала?
Мила наливает себе водки.
Мила. Мама, это обязательно нужно обсуждать при посторонних?
Галя. Рустам не посторонний, он мой муж.
Мила. Хотите обсудить эту проблему? Ну, давайте! А ты сама сколько абортов сделала, сестренка? А ты, мама? В ваше время же совсем не было противозачаточных средств!
Галя. Что ты истерику закатываешь? Тоже мне принцесса. Мы тебя еще жалеть должны, что ли?
Мать (после паузы). Да, доченька. Я тебе расскажу, как было в наше время. Утром пойдешь на вычистку, а в обед на работу надо возвращаться. Пачку мороженых сосисок в фартук положишь — и за прилавок. И никому не пожалуешься, потому что для женщин это обычное дело, а мужчине всё равно. Ему главное удовольствие получить, а последствия его не касаются.
Галя. Мама, ну что ты несешь?
Мать. Я правду говорю, а ты спустись с небес на землю.
Галя. У тебя такая правда, мама, что и жить не захочется.
Мать. Жить нужно для детей, а не для посторонних мужиков.
Рустам встает из-за стола, идет к двери и надевает куртку. Галя тоже поднимается.
Галя. Ну что… Спасибо, мама, спасибо, сестра. Накормили, напоили. Хороший у нас Новый год получился, по-семейному. Главное, нашли тему для разговора!
Мать. Давай, давай. Смотри, штаны от тебя убегают.
Галя. А тебе завидно? Что ты на него озверилась, что он тебе сделал? Я еще молодая, я жить хочу, а ты мне крылья подрубаешь!
Мать. Постыдилась бы! Парень тебя моложе на десять лет, без прописки, без специальности. Как вы ребенка поднимете?!
Галя. Тебя не спросим, не волнуйся!
Мать. Да я уже вижу, что все твои крылья на моем горбе окажутся!
Рустам уходит, Галя выбегает за ним, но возвращается на минуту.
Галя. Спасибо, мама, не забуду я этого тебе! (Уходит.)
Мать (вытирает слезы). Ну ты видела? За что она так со мной, Мила? Разве так можно с родной матерью? Как будто околдовал ее этот чучмек.
Мила. Перестань, мама. Я думала, хотя бы дома отдохну… Хотя бы в праздник. Давай выпьем за Новый год.
Мать. Ну, давай. Какой уж тут праздник, да ладно.
Сцена вторая
Ночь. Две спальни — в квартире матери и в квартире Гали. Мать расстилает постель, Мила сидит на диване в ночной рубашке и курит. Галя и Рустам лежат в кровати.
Рустам. Я твоей матери не нравлюсь.
Галя. Да ей никто не нравится. Не бери в голову.
Рустам. Ты сказала, она детей возьмет, а теперь к ней твоя сестра приехала, места нет.
Мать. Видела, как он глазищами сверкнул? Такой зарежет и не поморщится.
Мила. Ну уж прямо, зарежет.
Мать. Вот от таких женщинам больше всего неприятностей.
Галя (обнимает Рустама). Возьмет, никуда не денется. Вот поженимся, и я их сразу к ней отправлю.
Рустам. А сейчас почему нельзя? Я не могу, когда они здесь, за занавеской.
Галя (крепче обнимает его). Ты про них не думай, Рустамчик. Они же еще маленькие, ничего не понимают.
Рустам. Я в двенадцать лет уже мужчиной был.
Галя. Ну, это у вас там, а у нас всё по-другому.
Мать. Ты бы не курила, а? Нехорошо, когда женщина курит.
Мила. Да ладно. Все курят.
Галя. Я очень стала толстая, Рустамчик? Ты меня разлюбил? Скажи, что ты меня любишь.
Рустам. Люблю.
Галя. А я тебя так люблю, даже вот здесь горячо, потрогай.
Мать. Мне еще не понравилось, что он всё на тебя заглядывался. Такого не остановишь.
Мила. Ничего он не заглядывался.
Мать. Ладно, давай ложится. Хорошо, хоть на работу завтра не надо.
Галя и Рустам занимаются любовью.
Галя. Ой, мамочка… ой, мамочка!
Мила. Я ведь правда насовсем приехала, мама.
Галя. Ой, Рустам, ой, Рустам…
Мать. Ну, насовсем так насовсем. Потуши свет, завтра поговорим.
Свет гаснет.
Сцена третья
Мила, Галя и Рустам спят и видят сны.
Рустаму снится его работа. Он в белом фартуке рубит мясо на большой мясницкой колоде. Опуская на колоду топор, он издает громкие звуки: “Ух, ух!”
Миле снова снится аборт. Она лежит, раздвинув ноги, а над ней склоняются мужчины в белых халатах и в марлевых повязках. Ей сделали укол, но она все чувствует, и боль заставляет ее беззвучно кричать. Гале снится, что она в фате и в подвенечном платье танцует с Рустамом свадебный вальс.
Действие второе. Свадьба
Сцена первая
Квартира матери, праздничный стол в ожидании гостей. У стола сидят мать и соседка.
Мать. Я и в ЗАГС не поехала, чтобы не расстраиваться. Не нравится мне эта свадьба. А ничего не поделаешь — живот уже на нос лезет.
Соседка. Мои тоже на седьмом месяце женились.
Мать. Одно хорошо — вроде непьющий.
Соседка. Да, бывший-то твой зятек знатный был алкаш. (Крестится.) Царствие небесное.
Мать. Не везет им на мужиков. Вот Людмила жила с богатым человеком, он для нее ничего не жалел — квартиру снимал, на курорты возил, даже в Париж.
Соседка. Смотри-ка, в Париж?
Мать. Но разводиться не захотел, она и взбрыкнула. Гордая больно. А Галина, наоборот, очень уж доверчивая.
Соседка. Ну, дай бог, дай бог.
Мать. У этого жениха-то даже костюма не было, даже ботинок, всё покупать пришлось. Я последнее с книжки сняла.
Соседка прислушивается. С улицы доносятся веселые голоса, гудки машины.
Соседка. Никак, подъехали.
Мать и соседка встают с двух сторон от двери, у каждой в руках по мешочку риса. Входит Галя в подвенечном платье и Рустам в темном костюме. За ними идут немногочисленные гости и Мила. Соседка и мать осыпают процессию рисом.
Соседка. Поздравляем молодых!
Гости недружно повторяют: “Поздравляем молодых!”
Соседка. Горько, горько!
Галя и Рустам целуются.
Мать. Проходите, пожалуйста, за стол.
Гости рассаживаются за столом, звенит посуда.
Соседка. Галечка, а где же детки твои?
Галя. А что вам мои дети? Что им тут делать, тут взрослые отдыхают.
Мать. И правда, Галя, ты с этой свадьбой совсем детей забросила. Они у тебя до вечера на продленке, а потом неизвестно где. Попадут в компанию, потом будешь плакаться.
Галя. Почему это неизвестно где? Я знаю, где мои дети.
Сергуня. А что это у вас, хозяйка, селедка такая горькая?
Дядя Толя. Горькая, горькая! И картошка горькая, и колбаса!
Соседка. Горько!
Гости недружно кричат: “Горько”. Галя и Рустам целуются.
Галя (встает и включает музыку). Потанцуем, Рустамчик?
Галя и Рустам танцуют.
Сергуня. Надо бы невесту украсть.
Соседка. У меня можно спрятать.
Дядя Толя. Да он ее и искать не будет. Делать вам нечего.
Жена дяди Толи. А ты помолчал бы.
Сергуня. Сейчас я всё организую. Эй, жених! Пойдем на кухню, покурим.
Рустам. Я не курю.
Сергуня. Брателло, я тебе говорю — пойдем. Разговор есть. Как мужик с мужиком.
Рустам. Ну, пойдем.
Рустам и Сергуня уходят на кухню.
Дядя Толя. Айда, невеста, прятать тебя будем.
Галя. Да не надо, дядя Толя. Глупости это.
Жена дяди Толи. Нет уж, красавица, такие правила. Пускай жених тебя ищет и откупается.
Соседка. Пойдем ко мне. Ты бутылку захвати, ангел мой.
Дядя Толя. А я холодца возьму.
Уходят. В комнате остаются только Мила и мать. Мать начинает прибирать со стола, Мила задумчиво курит.
Сцена вторая
Рустам и Сергуня в кухне.
Сергуня. Слышь, жених, а чего твои родители на свадьбу не приехали?
Рустам. Тебе какое дело?
Сергуня. Вот как получается? Ты вроде мусульманин, а на нашей женишься. Непорядок это. Я думаю, твоим родственникам это тоже не по нутру.
Рустам. В морду хочешь получить?
Сергуня. Я вот, брателло, хоть и не националист, а так думаю, нечего вам, чуркам, на нашу землю лезть и наших баб портить…
Рустам бьет, Сергуня падает. Входит мать.
Мать. Это что вы здесь? В моем доме драться?
Сергуня (пытаясь подняться). Да я тебе сейчас…
Мать (помогая Сергуне встать). Ты, зятек, что-то рано свой характер показываешь, мы тебя еще не прописали! А ты тоже хорош, Сергуня. Иди-ка ты домой.
Сергуня. Ты, мать, пусти меня! Я ему сейчас!..
Рустам возвращается к столу.
В комнате только Рустам и Мила.
Мила. Твою невесту украли.
Рустам. Иди сюда, я тебе что-то покажу.
Мила (встает из-за стола и подходит к нему). Что?
Рустам берет ее руку и кладет себе на ширинку.
Мила (усмехается). Тоже мне, новости. Такое я видела.
Рустам обнимает Милу, пытается поцеловать.
Рустам. У тебя кожа нежная, как атлас. Я много женщин имел, но про такую, как ты, — только мечтал.
Мила. Ладно, пусти меня.
Рустам. Я себя убью, если ты меня не полюбишь. На чём хочешь клянусь.
Мила. Пусти! (Отталкивает Рустама.)
Мать выпроваживает из квартиры Сергуню.
Мать. Давай, Сергуня, давай!
Первый гость. Но я твоего зверька всё равно проучу, так и знай! Чурка грёбаный, на кого руку поднял…
В квартиру возвращается соседка.
Соседка. Ей, жених, невесту не потерял?
Рустам. А где она?
Соседка. Выкуп давай, тогда скажу.
Рустам. У меня на родине за брюхастую невесту выкуп не берут, а в ноги кланяются, если кто жениться согласился.
Соседка. Ну и жених!
Вбегает Дядя Толя.
Дядя Толя. Рожает! Галина рожает!
Жена дяди Толи ведет под руки Галину.
Галя. Мама, рожаю, звони в скорую!
Мать. Да куда, еще два месяца!
Галя. Семимесячного рожаю! Говорю тебе, звони!
Мать. Мила, вызывай скорую… правда ведь дурища родит!
Галя. Мама, Мила, заберите детей, пока я в больнице. Рустамчик, они заберут. Рустамчик, поцелуй меня, больно мне очень!
Рустам целует Галю.
Соседка. Вот дела-то какие! Со свадьбы на родины попали.
Дядя Толя. Ничего, оно и веселее. Выпьем-ка по рюмочке, за здоровье новорожденного.
Гости пьют. Галя тихо охает.
Сцена третья
Квартира Галины. Кровать, тумбочка. Занавеска, за которой обычно спят дети. Рустам лежит на кровати, закинув руки за голову.
Входит Мила, Рустам быстро встает.
Мила. Привет.
Рустам. Здравствуй.
Мила. Ну, чего смотришь?
Рустам. Красотой твоей любуюсь.
Мила. Ты бы лучше выпить девушке предложил.
Рустам. У меня нет, я не пью.
Мила. Не пьет, не курит… Прямо идеал какой-то.
Рустам. Я не идеал. Это ты мой идеал. (Обнимает Милу, целует ее.)
Мила. Ну пусти, пусти.
Рустам. Я тебя так люблю, красавица моя. У меня всё болит, вот здесь.
Мила. Не надо, Рустам. Галина мне сестра.
Рустам. Но ты же пришла?
Мила. Я пришла поговорить.
Рустам. Хочешь поговорить — давай поговорим. (Подхватывает Милу на руки.) Губы у тебя как роза. Глаза как звезды. Джулдуз — звезда моя.
Мила. Сумасшедший… Правда так любишь?
Рустам. Умру, если не будешь моя. (Опускает Милу на постель.)
Действие третье. Весна
Сцена первая
Квартира Гали, застолье. Те же гости, что были на свадьбе, отмечают рождение дочки Гали и Рустама.
Соседка. Выпьем за молодых, которые стали молодыми родителями.
Сергуня. Прямо анекдот, чистое дело! Невеста прямо на свадьбе родила.
Мать. Ладно, Сергуня, молодым-то не по семнадцать лет.
Дядя Толя. А девчонка шустрая будет. Глазищи черные, как сливы. Вся в папашу.
Галя (прижимается к Рустаму). Такая же красивая будет.
Жена дяди Толи. Имя-то уже дали?
Мать. Тамарой назовем, в честь моей мамы, ихней бабушки.
Сергуня. А может, папаша хочет как-нибудь по-своему, по-мусульмански назвать?
Галя. Да какой он тебе мусульманин? Что ты все цепляешься к нему?
Соседка. И правда, Сергуня, помолчи. У нас страна интернациональная, нам сейчас детишки всякие нужны — и черненькие, и беленькие. Через три года это золотая девочка будет, 250 тысяч за нее дадут.
Мать. Да тоже обман с этими выплатами. Потратить никуда нельзя, только на квартиру, а квартиры всё дорожают. Что на эти деньги через три года купишь — дырку от бублика?
Соседка. Ну не скажи, можно на побольше поменяться с доплатой.
Галя. Конечно, поменяемся. Еще кредит возьмем и трехкомнатную построим. Да, Рустамчик?
Мать. Ну, это все маниловские планы. Тебе детей надо на ноги поставить, а не с кредитами связываться.
Дядя Толя. Кредиты — дело опасное. Как втянешься, так век не расплатишься.
Галя. Во всем мире люди живут в кредит, одни мы как в лесу. Скажи, Людмила? Вы газеты почитайте, телевизор послушайте.
Дядя Толя. Ты меня не учи, я тебя за уши драл, когда ты еще по заборам лазала! Ты жизни не знаешь и не понимаешь, что в нашей стране что угодно может случится. Тогда все кредиты у тебя отнимут вместе с имуществом и голую на дорогу выбросят.
Соседка. Людмилка, а ты чего такая квелая сидишь?
Мила. Голова болит.
Галя. Может, таблетку дать?
Мила. Я лучше домой пойду.
Сергуня. А я провожу.
Мила. Да не надо меня провожать.
Сергуня. Так водка кончилась, а мне все равно по дороге.
Жена дяди Толи. Да и нам пора — до дому, до хаты.
Гости встают, прощаются с хозяевами.
Соседка. Спасибо за хлеб-соль, ребеночка берегите.
Дядя Толя. Девчонка шустрая, вся в папашу.
Мать. Я останусь, помогу тебе со стола убрать.
Галя. Ничего, мама, я сама уберу. Идите, уже поздно.
Мать. Дети пока у меня побудут, Галя. Ты не волнуйся. Недели через две заберешь, когда оправишься.
Сергуня. Мамаша, а вам еще один зятек в хозяйстве не нужен? Слышь, тетя Шура, сосватай-ка мне Милку, я человек одинокий, положительный.
Соседка. Молчи уж, балабол! Людмила вон какая роза, а у тебя морда капустная, я б сама за тебя не пошла, хоть и старуха.
Дядя Толя. Ну а чего б не пошла, Шура? Галька вон женилась на молоденьком, а ты у нас еще бабенка хоть куда.
Гости уходят. Галя и Рустам остаются вдвоем.
Галя. Слава богу, ушли. Надоели.
Рустам ложится на кровать. Галя заглядывает за занавеску.
Галя. Спит. Тихая такая, даже непривычно. Врач сказал — ничего, что недоношенная. Она маленькая, но здоровенькая. (Пауза.) Ты узнал, когда паспортный стол работает?
Рустам. Да. Завтра с десяти до четырех.
Галя. Завтра и сходим. Хочешь на дочку-то посмотреть? Что молчишь? Я сейчас распеленаю, все равно надо памперсы менять.
Рустам. Ты говорила, будет сын.
Галя (садится на кровать, обнимает его). Будет у нас и сын, Рустамчик. Я вон без любви двух мальчишек родила, от пьяницы горького, а от любимого человека не смогу? Да я тебе такого сына рожу, что все завидовать станут. Ты только люби меня, Рустамчик.
Рустам. Я говорил — мне чужие дети не нужны. Пусть они у твоей матери насовсем остаются.
Галя. Так и будет, Рустамчик, мы же с ней договорились. Теперь никто нам не помешает, солнышко. Хочешь ночью, хочешь днем — я вся твоя.
Рустам. Если ты их снова сюда возьмешь, я уйду.
Галя. Ну что ты такой неласковый? Любимый мой, счастье ты мое. Я же всё для тебя сделаю — только скажи.
Рустам. От тебя молоком пахнет.
Галя. Хорошо, да? Хорошо, когда от женщины молоком пахнет. А сына мы родим, Рустамчик, обещаю. Будет нам радость на старости лет.
Рустам отворачивается к стене. Галя обнимает его.
Сцена вторая
Рустам и Галя спят и видят сны.
Рустаму снится, как он идет по берегу горной реки. Вода в реке ледяная и чистая, как хрусталь. На другом берегу реки стоит обнаженная девушка, ее лицо закрыто платком, видны только черные глаза, окруженные густыми ресницами.
Гале снится, что она рожает ребенка. Но из ее тела выходит взрослый мужчина — это Рустам. “Как же так получилось, Рустам? — спрашивает Галя. — Как получилось, что ты родился вместо нашего сына?” — “Я твой сын, — отвечает Рустам. — Я хочу есть, дай мне твое сердце”.
Сцена третья
Улица, вечер. В домах горят окна. Мила выходит из дома, ее поджидает Сергуня.
Сергуня. Здорово, соседка.
Мила. Здравствуй.
Сергуня. Я слышал, на работу устроилась? На рынок? Дело хорошее. Плотят-то много?
Мила. Нормально.
Сергуня. А что твой спонсор, с которым ты жила? Обратно-то не зовет?
Мила. Да иди ты.
Сергуня. А пойдем за компанию? Чего такая злая-то?
Мила. Ну что тебе нужно? Тороплюсь я.
Сергуня. Так и я тороплюсь. Ты мне только на один вопрос ответь, красавица.
Мила. Ну?
Сергуня. Чего там у этого черножопого, турнепс по колено? Так и у меня не маленький, я тебя не хуже ублажить могу.
Мила. Завали хлебало, понял?
Сергуня. Ух ты, огонь-баба. Нравишься ты мне. Это по-нашему.
Мила. Ну и вали по холодку.
Сцена четвертая
Подсобное помещение на рынке. Рустам в белом, но довольно грязном фартуке рубит мясо. Входит Мила.
Рустам (продолжая рубить). Говорил, не приходи сюда.
Мила. Марат за товаром поехал, я видела.
Рустам. Все равно.
Мила (закуривает сигарету). И что теперь? Попользовался и забыл?
Рустам молчит, рубит мясо.
Мила. Да не очень ты мне и нужен. Все вы одинаковые. Меня вон Марат в ресторан приглашал.
Рустам. Правильно говорят, что женщины как кошки — сперва не подманишь, потом не отгонишь.
Мила. А сам-то? Клялся, что убьешь себя, если не полюблю. Говорил, что у меня кожа, как атлас.
Рустам. Так всегда говорят.
Мила курит, Рустам рубит мясо.
Рустам (после паузы). Мне один земляк ключи от гаража дал. Машину разбил, гараж пустой. Воровать нечего.
Мила. Это хорошо, когда нечего воровать, нет соблазна. А я тебя своровала, теперь не рада. (После паузы.) Там хоть диванчик какой-нибудь есть, в гараже?
Рустам. Есть.
Мила. Вот видишь, на какие жертвы я готова для тебя.
Рустам. Это разве жертва?
Мила. А чего ты еще хочешь? Выпить мою кровь, а сердце съесть?
Рустам. Это ваша мама так говорит? (Рубит мясо.)
Мила смотрит на него.
Действие четвертое. Ревность
Сцена первая
Квартира Гали. Мать гладит детские распашонки. Галя и соседка сидят за столом. Соседка раскладывает карты.
Соседка. Ну что тебе сказать? Карта хорошая, веселая. Вот он муж твой, бубновый король. К тебе повернулся. Значит, о тебе его мысли. Деньги будут через его раннюю дорогу — на работу, понятно. Много у него работы и хлопоты казенные. Видно, документы оформляет. Вот здесь пика какая-то затесалась, сейчас я семь карт вытащу, посмотрим, к чему эта пика.
Мать. Вам утюг надо новый купить, Галя, этот искрит. Сейчас много дешевых утюгов хороших, сходи да купи.
Галя. Да куплю, мама, я все забываю.
Соседка. А пика-то к даме. Берегись, девка, завистница у тебя какая-то явилась. Смотри, как бы не завел себе кралю.
Галя. Я об этом всё время думаю, тётя Шура. Аж сердце болит.
Соседка. А что? Чувствуешь — есть у него кто-то?
Мать. Хватит тебе, Шура, не накручивай девку!
Соседка. Да что я? Это карты говорят.
Мать. Ну тебя с твоими картами. А ты, Галина, лучше детей у меня забери. Я работаю, Мила работает, нам некогда. И тебе будет чем заняться вместо гаданий.
Галя. Я еще слабая, мама. Подожди еще хоть неделю.
Мать. Они по тебе скучают, все спрашивают — когда домой. У меня тоже сердце не каменное.
Галя. Ну я зайду завтра, посижу с ними.
Соседка. Что это твой муженек-то поздненько сегодня.
Галя. Сегодня товар привезли, они считают. Он мне звонил, предупреждал.
Мать. А тебе, Шура, до всего дело есть.
Галя. Ладно, мама, у нас свой разговор. Дальше-то разложите, тетя Шура. Чем все кончится?
Соседка. Ну, давай поглядим. У меня карты никогда не врут.
Сцена вторая
Рустам и Сергуня встретились на улице провинциального городка.
Сергуня. А, сосед! Ну, как поживаешь?
Рустам. Хорошо.
Сергуня. Я и смотрю, даже завидно. Надо бы и нам ваши мусульманские законы перенять, чтобы каждому мужику по две жены.
Рустам. Ну?
Сергуня. Я и говорю, чего бы не жить? Девки горячие. Одна — как ягодка ядреная, вторая — как коза молоденькая. В гаражах-то оно не хуже, чем дома на перине, а?
Рустам. И что?
Сергуня. Милка, небось, и раком дает, и по-всякому? Хоть бы в щелочку подсмотреть, какое у ней там хозяйство.
Рустам хочет уйти. Сергуня догоняет и останавливает его.
Сергуня. А если жена про вторую-то узнает, а, брателло? Как ты на это смотришь?
Рустам. Пусть узнает. Хорошо.
Сергуня. А чего хорошего-то? Проблемы у тебя будут, камарад.
Рустам. Нет, у меня не будет. Иди на хрен. (Уходит).
Сцена третья
Пустой гараж. Голые стены, продавленный диванчик, пара старых покрышек, трамвайная печка. Входят Мила и Рустам.
Мила. Уф, замерзла. Ты чего опаздываешь?
Рустам. Товар принимал.
Мила распоряжается по-хозяйски. Включает печку, вынимает из сумки белую простыню, расстилает на диване.
Мила. Ложись сюда. Вот так.
Рустам ложится на диван. Мила достает переносной проигрыватель, начинает танцевать под музыку.
Мила. Я училась на курсах, танец живота. (Танцует.) Нравится?
Рустам. Нравится.
Мила. А так? (Начинает медленно раздеваться.)
Рустам. Мне скоро на точку нужно.
Мила (садится рядом с ним). У тебя много было женщин, Рустам? Сколько — двадцать, тридцать?
Рустам. Много, я не помню.
Мила. И почему ты выбрал из них именно мою сестру? Неужели правда из-за прописки?
Рустам. Она неплохая жена. С ней спокойно.
Мила. А со мной — нет? Ты меня любишь хоть капельку?
Рустам. Люблю. (Снимает рубашку.) Давай, а то меня ждут.
Мила. Рустам, мне мой любовник звонил. Обратно зовет. Квартиру обещал купить, если я ребенка рожу.
Рустам. Так поезжай.
Мила. А ты со мной поедешь?
Рустам. Он тебе квартиру хочет купить, не мне.
Мила. Так я тебе рядом сниму. Он мне денег будет давать, нам с тобой хватит.
Рустам. Не знаю. Мне и здесь неплохо.
Мила. А там еще лучше будет. (Обнимает Рустама.) Ты как огонь, вот я об тебя и обожглась.
Действие пятое. Глиняная яма
Сцена первая
Квартира Гали и Рустама. Мать наполняет бутылочку детским питанием. Из-за перегородки выходит Галя.
Галя. Уснула. Температуры вроде нет.
Мать. Ну и хорошо. Я говорила — ничего страшного.
Галя. Слава богу.
Мать. Ты все же врача вызови завтра, мало ли.
Галя. Я вызову, я сама волнуюсь.
Мать. И знаешь что еще — ты детей у меня забери. Ты мать, у тебя за всех детей должно сердце болеть, не только за маленькую. А что тяжело — думать надо было, когда третьего рожала.
Галя. Мама, ну ты что, не понимаешь? Не нужны они мне здесь! Мне их и положить некуда.
Мать. У нас тоже тесно. Нет, забирай, сегодня же забирай. Они придут после школы, я их покормлю и к тебе отправлю. На выходные — ради бога, я внукам всегда рада, но постоянно дети должны с матерью жить, так уж природа устроена.
Галя. Я их в интернат тогда отдам!
Мать. Отдавай, если тебе людей не стыдно. Останутся сиротами при живой матери. Хорошая будет у ребят судьба — отец умер от пьянки, а мать ради молодого мужика из дома выгнала.
Галя. Меня тебе не жалко, хоть детей пожалей. Ну не любит их Рустам, что ему чужих детей любить! Зато хоть я свою жизнь устроила, а ты уже старуха, ты радоваться должна, что кому-то пользу приносишь.
Мать. Вот как ты рассуждаешь?
Мать надевает платок, собираясь уходить. Галя останавливает ее.
Галя. Мама, ну пойми ты меня как женщина! Это же последняя радость моя в жизни, последний свет в окошке. Я до него словно рыба была, а с ним как в огне горю. Он когда меня целует, у меня прямо к сердцу подкатывает, точно кипяток. Я с ним в первый раз женское удовольствие получаю, за все мои годы! А ему каждую ночь это нужно, он меня так любит, мама! Не мешай ты нашему счастью!
Мать. Не совестно такое матери рассказывать?
Галя. Да я скоро такой же старухой стану, как ты! Дай мне хоть напоследок досыта налюбиться.
Мать. Дура ты, дура. Любит он тебя, как же! Да он с Людмилой свалялся, в гаражах у них через вечер свидания.
Галя. Что?
Мать. А что слышала. Не хотела говорить, но ты сама напросилась. Где это видано — детей на немытый хрен променяла! Только не думай, я тебе не позволю.
Галя. Это неправда, мама. Кто тебе сказал?
Мать. Сергуня.
Галя. Брешет он!
Мать. Может, и брешет, а может, и нет. У Милки сапоги через день грязные. То в чистых придет, а то вся в глине, аж комья отваливаются.
Галя. Мало ли с кем она!
Мать. А ты у своего ботинки посмотри. Глина белая, с цементом, такую на улице не найдешь.
Галя. Не верю я, мама, Рустам этого не сделает.
Мать. Да мне-то что, не верь. А детей я к тебе пришлю. Это их отца жилплощадь, они и должны здесь жить. (Уходит.)
За перегородкой плачет девочка, потревоженная криками. Галя берет ребенка на руки, укачивает.
Галя. Ай, люли-люли-люли… Злая твоя бабушка, да? А ты у меня красивая, да, дочурка? У кого глазки папины? Ай, лю-ли… Неправда это! Глазки папины, губки папины. Не может он так со мной! Золото мое, солнышко мое. Не верю я в это, доченька!
Сцена вторая
Ночь. Спальня в квартире матери, спальня в квартире Гали. Галя и Рустам лежат в постели, отвернувшись друг от друга. Мать и Мила спят в своих кроватях. Тишина. После долгой паузы Галя спрашивает Рустама:
Галя. Рустам, ты где ботинки глиной запачкал?
Рустам. Не помню.
Галя. Не в гаражах?
Рустам. Может, и в гаражах.
Галя. Значит, правда, что ты с Людмилой спутался?
Рустам. Правда.
Мать (после паузы). Людмила, ты спишь?
Мила. Сплю.
Мать. Это верно, что мне Сергуня рассказал?
Мила. А что он рассказал?
Мать. Ты знаешь. Про Рустама. Что ты с ним в гаражах свалялась?
Мила. Ну, допустим. Дальше что?
Галя. Ой, Рустам… За что ж ты… Давно это у вас?
Рустам. Когда ты рожала.
Галя. Любишь ее?
Рустам. Мне женщина нужна была.
Мать. Видела я, что ты проститутка, но не знала, что такая бесстыжая.
Галя. Кобель ты, сердца у тебя нет. Другую найти не мог? Чтобы я не знала?
Мать. Или ты это прекратишь, или я тебя из дома вышвырну. При всех людях, я не побоюсь.
Мила. А если я его люблю?
Мать. Я тебе сказала. Или я Галине всё расскажу. Она твою рожу бесстыжую так расцарапает, что ни один хачик не посмотрит.
Галя. Что ж ты делаешь со мной?.. В больное место-то зачем бьешь?
Рустам. Я с ней закончил.
Галя. Закончил? Что ж, надоела она тебе?
Рустам. Надоела. У меня там в кармане ключ от гаража. Завтра хозяину отдам.
Мила. Я и сама Галине скажу. Сердцу не прикажешь, я его люблю, а он меня. Ее время прошло, а мое только начинается.
Галя (обнимая Рустама). Обещай мне, Рустамчик, у меня же как камень на груди. Не могу я тебя ни с кем делить, весь ты мне нужен.
Рустам. Говорю — закончил. Спи.
Галя. Дочкой нашей поклянись.
Рустам. Клянусь.
Сцена третья
Сны.
Гале снится, как она очищает от глины ботинки Рустама. Она моет их, трет щеткой, отскабливает ножом, но глина никак не отстает. Ее руки уже по локоть испачканы в белой глине, скоро глина покроет все ее тело.
Мила видит во сне, что она беременна. У нее огромный живот. Она лежит, раздвинув ноги, и ее осматривает врач в белом халате и с повязкой на лице. “Что там, доктор?” — спрашивает Мила. “Глина, — отвечает врач. — У тебя полный живот глины”. — “Значит, я рожу глиняных детей?” — спрашивает Мила.
Рустаму снова снится обнаженная девушка, лицо которой закрыто платком. Он смотрит в ее темные глаза, окруженные густыми ресницами. “Что ты так смотришь?”, — спрашивает девушка. “Я умираю от любви к тебе, — говорит Рустам. — У тебя кожа, как нежный атлас”. — “Меня папа будет ругать, — говорит девушка. — Мой папа Салахбеков, директор рынка”. — “А глаза у тебя, как две черные бабочки”, — говорит Рустам.
Сцена четвертая
Квартира матери. Галя сидит и смотрит на дверь. Входит Мила.
Галя. Ну здравствуй, змея.
Мила. На себя посмотри.
Галя. Я-то, дура доверчивая, радовалась, что сестра приехала. А ты мне такую подлость сделала, в самое сердце ужалила.
Мила. Придется тебе принять этот факт. Мы с Рустамом друг друга любим.
Галя. Да ну? Мечтать не вредно.
Мила. Жалко мне тебя, конечно, но жизнь есть жизнь.
Галя. Какая тут жизнь! Ты сама ему навязалась, а теперь он только и думает, как от тебя отделаться.
Мила. Не бреши чего не знаешь.
Галя. Это ты, сука брехливая! Рустам мне дочкой поклялся, что с тобой закончил.
Мила. Ну, значит, ему дочка твоя нужна так же, как и ты.
Галя. Ты, что ли, ему нужна, шлюха подзаборная? Он тобой подтерся, да и выкинул как тряпку!
Мила. Ох, Галка, до чего ж ты дура… Да к шлюхам-то мужики и уходят от жен. С нами-то им весело да сладко, а с вами тоска: утюги да пеленки, борщи да ругань.
Галя. А чего же твой спонсор-то от тебя, веселой, к жене вернулся?
Мила. Мой спонсор мне квартиру покупает. Жить без меня не может, обратно зовет.
Галя. Ну так поезжай, чего ты ждешь?
Мила. И поеду. Только Рустама с собой возьму.
Галя. Ишь чего захотела!
Мила. А у нас уже билеты куплены.
Галя. Врешь, гадина! (Бросается на Милу.)
Мила (толкает Галю в грудь). А ну не тронь! Я Рустаму скажу, он тебя изобьет, как собаку!
Галя. Да он тебе в рожу плюнет за такие слова! Я его законная жена!
Входит мать. Разнимает дочерей.
Мать. Как волчицы стали с этим мужиком! Совесть ваша где? Послушайте вы меня… Галя, Мила, у нас дети пропали.
Галя. Как пропали?
Мать. С утра ушли и пропали. В школе их не было, и никто не видел.
Мила. Найдутся ваши дети, кому они нужны! (Достает из шкафа чемодан, начинает собирать вещи.)
Мать. Я на них накричала вчера… Миша салатницу разбил, я сказала, что в интернат их отдам. Они же чувствуют, что всем мешают. Обиделись, наверное.
Галя. А учительница что сказала?
Мать. Она думала — заболели. Саша всё молчит в последнее время, а Миша плачет.
Галя. Да они всегда так! Успокойся, мама! Найдутся — я им задам.
Мать. Людмила, а ты что делаешь?
Мила. Не видишь — собираю вещи. Уезжаю из этого дурдома.
Галя. Скатертью дорога.
Мать. Ну и ладно. Может, так и лучше. Все же у сестры твоей семья, не надо разрушать.
Галя. Не вмешивайся ты, мама! Уезжает — и слава богу!
Мила. Еще посмотрим, как ты завтра будешь бога благодарить.
Сцена четвертая
Подсобное помещение на рынке. Рустам рубит мясо. Входит Мила.
Рустам. Что тебе?
Мила. Я Гальке все рассказала и вещи собрала. Пойду, рассчитаюсь с точки.
Рустам. Уезжаешь?
Мила. Мы же вместе с тобой уезжаем, Рустамчик.
Рустам (рубит мясо).А мне зачем уезжать?
Мила. Я все продумала, Рустам. Он мне квартиру обещал в собственность, если я ребенка рожу. Я от тебя забеременею, а ему скажу, что это от него. Он ребенка будет содержать и мне деньги давать, а мы с тобой на эти деньги другую квартиру снимем. Он не обеднеет, он много наворовал. Да и больной весь, умрет лет через пять. Может, и раньше. Все равно в могилу богатство не унесет, ребенку хоть какую-то часть завещает.
Рустам. Галя звонила, сказала — дети пропали?
Мила. Найдутся, кому они нужны. Мать на них накричала вчера. Обиделись, наверное.
Рустам. Ладно, ты иди, у меня работы много.
Мила. Я тебя в гараже буду ждать, Рустам.
Рустам. У меня ключ украли. Не знаю кто, вытащили из куртки.
Мила. Галька, наверное. А у меня дубликат есть, я сделала.
Рустам (после паузы). Дай мне дубликат.
Мила (дает ему ключ). Во сколько ты придешь?
Рустам. Поздно. Ты пока домой иди, а в гараж поздно приходи. В девять.
Мила. Хоть поцелуй меня за ключ-то. Какая я умная у тебя.
Рустам. Потом. Иди.
Сцена пятая
Квартира матери. Галя укачивает на руках девочку. Мать сидит у телефона. Дядя Толя и жена дяди Толи пьют чай.
Мать. Я не понимаю, Галина, как ты можешь быть такая спокойная? Меня всю колотит.
Галя. Ничего, мама. Где-нибудь заигрались, у друзей, наверное.
Мать. Не знаю, кому еще звонить.
Дядя Толя. Учительнице, может быть? У вас есть номер?
Мать. Звонила уже, два раза. Не могу себе простить, что я на них накричала вчера. Да кто же знал?
Жена дяди Толи. Может, у Семеновых?
Мать. Звонила я Семеновым. Ничего.
Дядя Толя. А Прохоровым? Они вроде с их парнишкой вместе учатся?
Мать. Прохоровы сами звонили. Галя, а может, Рустам твой их обидел чем-то? Ты лучше скажи, не скрывай.
Галя. Рустам их пальцем не трогал.
Мать. Я так думаю, раз живешь с женщиной, то и детей ее нужно принять. А он все делит — эта своя, а эти чужие. Так не делается.
Галя. Да Рустам тут при чем, мама?! Он весь день на работе!
Входит Сергуня.
Сергуня. Здорово, соседки. Ну что, нашли детей?
Галя. Нет.
Сергуня. А у вас в ящике какая-то открытка лежит.
Мать. От кого бы это? Может, Людмиле кто написал?
Галя. Я схожу, принесу. (Выходит.)
Сергуня. Наверное, от родственников.
Мать. Да нет у нас родственников. Были у меня двоюродные сестры, так все поумирали уже.
Галина возвращается — у нее бледное лицо, руки дрожат.
Мать. Ой, Галя, не пугай меня.
Сергуня. Дай-ка, чего там.
Мать. Что там, Сереженька?
Сергуня берет из рук Гали открытку.
Сергуня. От детей ваших, подписано Саша и Миша.
Мать. Господи, Галя!
Сергуня (читает). Дорогая мама, бабушка, тетя Люда и дядя Рустам! Нам сказали, что вы нас отдадите в интернат. Я и Миша не хотим в интернат. Мы не нужны тебе и дяде Рустаму, и бабушке тоже не нужны. У вас есть новый ребенок, с ним вам будет не скучно. Закопайте нас с Мишей в глиняную яму, как закопали нашего папку.
Сцена шестая
Карина, девушка с черными глазами и ресницами из снов Рустама, робко входит в гараж. Рустам входит за ней и запирает дверь.
Карина. Отец узнает, Рустам. Я боюсь.
Рустам. Никто не узнает. Разве я тебя обижу? Поговорим, и всё.
Карина. Ну, говори, что хотел, и пойдем.
Рустам. Заболел я.
Карина. Чем заболел?
Рустам. Каждую ночь тебя во сне вижу. Волосы у тебя, как шелк, кожа, как мед. А глаза, как две черные бабочки. Сюйерге, Карина-джулдузчук.
Карина. Болдмайды, Рустам. Нельзя, отец меня за тебя не отдаст. Ты женатый, у тебя дочка. Он нас убьет.
Рустам. Барсын, мне без тебя не жить.
Карина. Я отца боюсь, Рустам.
Рустам. Иди, сядь здесь со мной. Ты звезда моя, умут, мечта моя. Любоваться на тебя — ничего мне в жизни не надо.
Рустам и Карина садятся на диванчик. Рустам целует и обнимает девушку.
Карина. Нет, Рустам. Отец меня убьет.
Рустам. Сюйерге, Карина. Любимая, мечта моя.
Карина. Джок, Рустам, джок. Отец меня убьет.
Рустам укладывает Карину на диван, целует ее. Карина робко отталкивает его и вдруг замечает две маленькие тени, которые покачиваются в темном углу. Карина громко кричит.
Карина. Карагыз! Ёлген, ёлген! Мертвые дети!
Сцена седьмая
В темноте звучат два детских голоса.
Голос Миши. Саша, а умирать не больно?
Голос Саши. Ты закрой глаза, тогда ничего не почувствуешь.
Голос Миши. А папка нам обрадуется?
Голос Саши. Нам, главное, надо вместе быть. Мы правильно делаем, потому что у мамы жилплощадь маленькая, мы ей и ребенку мешаем жить.
Голос Миши. Я закрыл.
Голос Саши. Дай мне руку. А теперь прыгаем. Раз, два… Три!
Темнота.