Опубликовано в журнале Урал, номер 4, 2007
Дорогие читатели!
Тут вы прочитаете (прочтете) совершенно изумительные тексты. Вы будете в полном восторге. Читая, вы словно будете глядеть в рот авторам. “Эксперимент” — это старое доброе советское словечко, на месте которого нынешние говоруны употребляют слова “креатив”, “эксклюзив”. Но мало того, тут ещё и масса картинок. Вернее, тут масса картинок, “авангардных” (то же, что и “экспериментальных”) стихов плюс некие вокруг вербальные дискурсы (по-нынешнему “нарратив”). Тогда, в 87-м, кучка (в смысле “могучая кучка”) творческой интеллигенции “взорвала” (хотя, конечно, оно само взорвалось) существующий застойно-дремучий культурный контекст. Рокеры сбацали свои незатейливые, но энергичные и нонконформичные рок-н-роллы, “подвальные художники” вышли на улицы с флагами, баррикадами, “коктейлями Молотова” в руках. “Даешь Пикассо!” — скандировали “скромные гении”. Но это, конечно, сущая неправда. Но без “неправды”, увы и впрочем, никакой процесс не пойдет.
И всё это было тогда, давно и неправда. “Неправдой” является, конечно, главным образом и так сказать, факт существования современности (сейчас). На смену выставкомам, совковой цензуре, вялотекущему карьеризму, кондовому соцреализму и социмпрессионизму пришли гламур, Голливуд, триллеры и разного рода эскперименты с экскрементами, а также выставкомы, постсовковая цензура, бурнотекующий карьеризм, кондовые капреализм и капимпрессионизм.
“Доколе!” — подумали тогда гипербореи земли евразийской. Голос из-за облаков им ответствовал: “Настает время новых бифуркаций. Хаос и нестабильность самосоздают новые и новые художественные артефакты”. Мороз и вода создают узоры на окнах, физическая химия бурлит фракталами, а эволюция эстетствует, вырезая из папируса бабочек и разукрашивая их разноцветными карандашами. Все идет по… без плана. Вот эту-то классную мульку и сформулировал русско-бельгийский химик Илья Пригожин. Шведы, эти варяги с большой дороги, вынуждены были отстегнуть ему Нобелевскую премию, ибо Илья прорек: “Детерминизма нет ни в природе, ни в обществе”. Расчет и подсчет — это лишь временно-фрагментарный формат цивилизации. Мир — не механистичен, миром в целом правит художественный вкус, выработанный поколениями разумных и не совсем разумных живых существ. Из фрактала появилась мицелла, из мицелл бактерии, потом многоклеточные, потом… потом крысы, из крыс прозимианы, из прозимианов — обезьяны, из обезьян — австралопитеки. И наконец из яйца Хомо Люденса вылупился “артистус обыкновенный” (художник симплицитус).
Человек Логический (вывернуто-негативный мозгополушарный антипод художника), подумав, сказал: “Бога нет”, но оказалось, что есть не только Бог, но есть также и Нет. И оно, это “Нет”, в критических фазах гиперциклов порождает турбулентность, так что появляется Нечто. Художник-то и есть реинкарнация этого “Нечто”. Сначала турбулентность, потом — бумага, холст, тушь, масло, багет, мольберт, кубисты, модернисты, постмодернисты, искусствоведы.
Короче, кто не с нами, тот, типа того, не прав, как этот, как его… Ньютон и все прочие картезианцы.
В общем: листайте, смотрите, читайте, пишите письма, жалуйтесь в партком, свистите, аплодируйте, пищите от восторга, брызгайте слюной, плюйте в колодец, ешьте нас с маслом и, если вас не затруднит, интерактивно диалогизируйте.