Опубликовано в журнале Урал, номер 2, 2007
Елена Сунцова училась на художественно-графическом факультете Нижнетагильского пединститута и на факультете журналистики Санкт-Петербургского государственного университета. Публиковалась в журналах “Урал”, “Уральская новь”, альманахе “Вавилон”, антологии “Современная уральская поэзия (1997—2003). Автор книги стихов “Давай поженимся”.
Алкоголи
1
Идёт банкир, качается,
вздыхает на ходу.
Его кредит кончается.
Сейчас он упадёт.
Качается, как лодочка
на ветреной волне,
в его портфеле водочка,
оставленная мне.
Мы выпьем, свяжем лыко и
присядем на кровать —
одну судьбину мыкаем,
вдвоём и горевать.
2
Сидела у окна,
читала интервью.
Сегодня я одна,
сегодня я не пью.
И сердце колет так,
что, видимо, вчера
всё было неспроста,
всё было не игра.
3
Нам нравится игра
в рискованные прятки:
погашенное бра,
забытые перчатки.
Недолго целовать,
надолго расставаться,
по новой наливать,
по-старому скрываться —
однажды пропадём
в пленительном покое,
останемся вдвоём,
весёлые изгои.
***
Увидела его со стороны —
огромный город, изредка в котором
с тобой по телефону говорю.
Огромный город, залитый дождём,
укачанный и ритмами трамваев,
и пепельной бессонницей, наутро
шатающийся, как в изнеможенье.
(Там тоже кто-то курит наверху,
ему не больно, он окурок бросил,
закрыл балкон и в комнату ушёл.)
Поди пойми, насколько склонен он
своих жильцов терять, не отпускать,
испытывать на верность и на прочность.
Поминутно соблазняя, ухожу,
поняв, что он меня лишится.
***
Мне так вчера понравилось
остаться незамеченной,
кормить тебя черникою,
чего ни говори.
И я тебе, не жалуясь
(всё жаворонок, жаворонок),
протягиваю ягоду,
лиловую внутри.
***
Хочется, чтобы летел, освещаемый фонарём,
снег, на него смотрели с тобой вдвоём,
чтобы, смеясь, друг друга перебивали,
рассказывая о нём
летом, смотря на беленьких мотыльков
в свете фонарном, друг другу передавали
фляжечку с коньяком.
Хочется так друг друга обворожить,
чтобы не смогли без этого снега жить,
чтоб, если я забуду, напомнил ты:
в каждой снежинке, выхваченной неоном,
в вихре слепящем, отталкиваясь, кружа,
мы замечали подстерегавший жар,
не замечая, что падаем с высоты.
***
Без тебя неинтересно
волноваться и грустить:
ты уехал — стало пресно,
ни донять, ни отпустить.
То потухнет, то погаснет
пламя лёгкое свечи…
Возвращайся, солнце ясно,
подзенькуем, помолчим.
***
Желание тебя обнять
переплетается с желаньем
уснуть, желаньем отменять
сегодня утром все дела. Я
его так жадно обниму,
так смело побегу навстречу,
что совершенно не замечу,
как снюсь ему.
***
Он уехал в Монреаль.
Мне так холодно, как будто
в Йере буйствует мистраль.
Под ногами незабудки
голубеют, нам поет
соловей июньской ночью —
прекращается полет
на разбухших сонных почках.
И напрасно не горюй —
холода вернутся вскоре,
начинается июнь,
в Йере медленное море.
***
Мне кажется, ты смотришь на меня,
храня молчание, молчанием храня
свою любовь от трепетного жара
в моих ладонях, словно бы в камине
цветное пламя разгоралось; тлели
наутро щепки, пепел вороша,
алели.
И я в твоем счастливом взгляде слышу
взволнованную медленную речь
о том, что, прячь, не прячь, — она горчит —
объятий свет останется с тобою,
так девочка, на цыпочки привстав,
забывшись от влечения, покоя,
вдруг замечает — наступает утро
такое.
***
Когда ты начинаешь уезжать,
в субботу утром выйдя полвосьмого,
я привыкаю медленно дрожать
и плакать от похмелья и озноба —
прощаемся, и вот меня домой
везёт такси по набережной Шмидта
вдоль розовой гранитной мостовой
по новому асфальту вдоль гранита.
***
Возьмёт меня за ручку и пойдем
в кино и есть мороженое пить
коньяк и слушать то что зазвучит
в машине той которая помчит
домой.
Сегодня я не видела его,
и мысль о нём сверкала как вода,
безмолвно отражающая свет
огней вечерних, льющихся вослед
за ней.
И вот ночное время истекло,
растаяло мороженое, выпит
коньяк — он пьяный, пьяная она,
она, пожалуй, более пьяна,
чем он.