Опубликовано в журнале Урал, номер 9, 2006
Родился в 1981 году. Окончил Тверской государственный технический университет.
спички
мы бред
мы возня электричек
мы “мальчики дайте пройти” в прокуренном тамбуре
мы главное в этих словах
аннотация к пачке тригана
мы скрежет стоп-крана
мы семя излитое в школьном сортире
мы боль от колючих сугробов бездетной зимы
мы смотрим в холодную прорубь
и в бледное зеркало солнца
там мы
мы поиски бога в волшебных грибах
и радость горячей воды в коммунальной квартире
и страх
шелухой на губах оставшийся после вчера
мы праздники по вечерам
мажорная водка
минеты друзьям
скучающий мальчик-сосед не успевший бесплатно напиться
наивный призыв возвращаться к корням
мы бред
мы возня электричек
мы дождь
и сумеем под ним притвориться
двумя коробками сыреющих спичек
детское перверсивное
все любят Гленду. я прочитал и вспомнил,
что имя мне уже встречалось когда-то в детстве.
когда-то я путешествовал по его книжной полке,
удивляясь странной фамилии, какой-то пиратской.
каким-то корсарам каким-то пиратам было место в этой книге,
но никак не женщине с именем Гленда.
я улыбался своему отражению, прокалывал кожу на запястьях иголками.
и его кожа тоже была сухой и бледной.
его сестру звали Лена, его звали Лена.
в ее платье его так звали.
она, наверное, догадывалась, что иногда он становится ею.
но старшие сестры такие мудрые
я это понимаю, понимал и тогда, улыбался
(искренне, в детстве иначе не умеют).
я, думаю, любил его одноклассницу видел ее часто возле его подъезда приходил к нему опять улыбался мне нравилось.
все любят Гленду, герой.
когда-то я улыбался по-другому,
притворялся по очереди в календаре январем, февралем, мокрым мартом
улыбался с тайной, другая, детская улыбка тогда еще.
сейчас я понимаю, что происходило со мной.
все любят Гленду, герой.
мы все любим Лену, я и с твоей книжной полки пираты.
молочные субботы
нет, я сегодня не успею подсмотреть, но я знаю это красивый спорт.
даже без крови, у мальчиков ведь это выглядит немного иначе.
немного иначе улыбки неуверенность затем глаза на спине и вполоборота
потом, наверное, улыбаются говорят “ты красивая нет не жалею никогда никогда не плачу”
никогда не плачу даже если вдруг понимаю что затем в общем-то и не нужен
просто еще один гол очко сет завершен вода полотенце
“а белая борода — это сейчас модно?” я случайно зашел не брился простужен
с завистью гляжу как у него молочные зубы выпадают отсыхает молочное сердце
молочная кожа еще никто раньше еще ни у кого смелости не хватало
но это ведь красивый спорт. интереснее, чем проживать вечера в поездах.
я понимаю я тоже иногда долго молчу прячу кофейные чашки книги под одеялом.
такая тихая девочка — и ты тоже не прощаешь смеха в лицо. да?
***
замечай меня я молодой пропахший с вечера псиной (какие тонкие пальцы)
сексом галереями современного искусства привокзальным сортиром
давай выбирай мишень целься получай своего плюшевого зайца
сегодня здесь пять этажей пятнадцать квартир
сегодня i see skies of blue and clouds of white
мы не попадем с тобой в чарты с песней “повесицца”
сегодня я знаю что мы никуда не едем по пахнущим питером рельсам
и ты не рад тому что я счастлив от осознания того что ты не рад
да ладно мне до сих пор по ночам хочется звонить вылавливать тебя в айсикью
спрашивать о чем ты обычно думаешь равнодушно глядя в потолок
за тонкой стеной простыни подавляя очередной стон
эй да ладно когда-нибудь я просто улыбнусь и засеку
полчаса в течение которых честно буду ждать и не стану отключать телефон
твоими снами можно заткнуть любую брешь в протекающем сознании
расскажи ему про льюиса кэрролла. ему понравится.
ведь какой мужчина не желает сфотографировать голую пятилетнюю девочку?
и старый профессор математики не исключение.
мое лечение (в оправдание перед тобой) заключается в изучении собственных пальцев
и препарировании погибшего в незапланированной катастрофе влечения
меня становится больше, а ты совсем исчезаешь,
и я когда-нибудь обойду твою землю вокруг.
стуком колес вагона, горячим чаем —
я не уверен, но мне постоянно так кажется —
как-то нас окрестили наспех, да и распнут на скорую руку.
это ведь глупая лотерея,
мы снова получим только нервную тишину в телефонной трубке.
Аутоэротизм
Мальчик, похожий на ручей. Мальчик
теряется в дюнах.
Мы взрослеем с ним на пару
под паром под парусом
что близко к горизонту маячит
и даже неизвестно, кто кого обгонит
в этом странном соревновании:
уйти как можно дальше от того,
чем жил еще пару месяцев назад.
Я постараюсь забыть о том, что умею любить.
Он — о том, что видел себя во мне и оттого
был излишне нежен с собой.
С собой — с взрослеющим, практически мужчиной,
двойника которого он узнает в зеркале по сотне раз в день.
Я — правильность всего того, что может быть сказано
Он — то, что обычно забывают,
как только в окна стучится рассвет.
Как только ночь укрывается рассветом.
Может, даже еще раньше.
Тепло постели = тепло дюн
без прошлого
без настоящего
без паруса, который маячит
близко к линии горизонта.
Я взрослею, а ты
просто забываешь детство.
Разница между нами только в этом.