Опубликовано в журнале Урал, номер 8, 2006
Запреты и санкции законодательного порядка, ограничивающие охоту на особо ценных или редких животных, появились давно. Например, незаконная поимка бобра уже во времена Ярослава Мудрого (XI век) каралась штрафом, и запись в древнейшем законодательном документе “Русская правда” подтверждает это.
Правовая регламентация охоты прописывается в актах, издаваемых русскими царями. Первый же русский охотничий закон был принят в 1892 году, а в 1898 году в Москве был созван I Всероссийский съезд охотников. На этом съезде впервые было выдвинуто предложение о том, чтобы охота и охотничье дело находились под руководством самих охотников.
Октябрьская революция кардинально изменила порядок охоты в России. В мае 1919 года Совнарком РСФСР принимает постановление “О сроках охоты и праве на охотничье оружие”, в котором были запрещены охота на лосей и коз (косуль) и сбор птичьих яиц. Этим же постановлением осенняя охота разрешалась с 1 августа.
В 1920 году издается Декрет “Об охоте”, а 24 августа 1921 года Президиумом ВЦИК РСФСР утверждает “Правила производства охоты, ее сроки и способы”, и охота стала подразделяться на промысловую (заготовка пушнины и мяса для нужд государства) и спортивную и любительскую. Промысловой охотой занимались, в основном, штатные охотники, а спортивной и любительской — охотники, объединенные в охотничьи общества.
10 февраля 1930 года ВЦИК и СНК РСФСР принимают “Положение об охотничьем хозяйстве РСФСР”, а в конце 1931 года Совнарком РСФСР обнародует постановление “О мероприятиях по упорядочению охотничьего хозяйства”, в соответствии с которым в краях, областях и автономных округах создаются инспекции по делам охотничьего хозяйства.
Во время Великой Отечественной войны, 16 октября 1943 года, Совнарком СССР принял постановление “О развитии отечественного промысла и заготовке пушнины в военное время”, имея в виду увеличение объема товарной продукции охоты, особенно пушнины, которая стала важной статьей экспорта. В послевоенные годы Советом Министров РСФСР принимаются новые постановления, по которым охотничьи угодья закреплялись за охотпользователями. В эти же годы создается и Союз обществ охотников РСФСР, который в последующем постановлении Правительства РСФСР был переименован в Союз обществ охотников и рыболовов (Росохотрыбловсоюз).
Вообще в советское время правовому регулированию охоты и охотничьего хозяйства уделялось пристальное внимание. Среди важнейших законодательных актов необходимо отметить закон РСФСР “Об охране и использовании объектов животного мира”. Сейчас правовой основой для их использования стал федеральный закон “О животном мире” от 24 апреля 1995 года. Приняты нормативные правовые акты и на уровне субъектов Российской Федерации.
Однако фактическое состояние охраны и использования животного мира сегодня вызывает серьезную тревогу, так как за последние годы охота все больше и больше превращается в браконьерское уничтожение диких животных и птиц.
Закон от 24 апреля 1995 года носит унифицированный комплексный характер, и нужна дифференциация правового регулирования охоты и охотничьего хозяйства. Такую задачу должен был выполнить специальный закон “Об охоте и охотничьем хозяйстве”, которого охотники и охотничьи организации ждут уже десятки лет (напомним, что ныне регулирование в этой сфере осуществляется в соответствии с Положением “Об охоте и охотничьем хозяйстве” от 10.10.60 года). Сегодня и страна, и люди стали другими. К великому сожалению, принцип законности все больше превращается в принцип вседозволенности. Несмотря на значительное количество вузов и средних специальных учебных заведений, где преподаются юриспруденция и (или) правоведение, правовое мировоззрение многих людей остается недоразвитым и правовая культура значительной части граждан намного ниже, чем того требует правовое государство, не видно прогресса и в морально-нравственной области.
Ясно, что без коренного переосмысления целей и задач развития охотничьего хозяйства не обойтись. Прежде всего надо по-новому определиться с промысловой охотой. Охотник-промысловик — это профессионал по заготовке пушнины и другой продукции леса. Промысловая охота — не только традиционный вид трудовой деятельности малочисленных коренных народностей, но и значительной части российских граждан, независимо от национальности.
В общероссийский классификатор, введенный в действие с 1995 года, включен охотник-промысловик как работник сельскохозяйственного производства, приравненный к фермеру. Но надо устранить пробелы в законе “О крестьянском (фермерском) хозяйстве” и принять ясную норму в будущем законе “Об охотничьем хозяйстве” в части правовой регламентации промысловой охоты и труда охотника-промысловика.
Требует юридического разрешения проблема любительской и спортивной охоты, ибо сегодня не видно конца противоборству структур Росохотрыболовсоюза и специально уполномоченных органов государственной исполнительной власти в области охотничьего хозяйства. В результате этих трений на глазах падает результативность и экономическая эффективность охоты и снижается численность диких зверей и птиц. В Швеции, например, ежегодно добывают свыше 100 тыс. голов лося, финны добывают более чем 50 тыс., а в России с ее в десятки и сотни раз большей территорией добывается лишь 15—20 тыс. лосей. А ведь мясо лося — это пополнение продовольственного фонда страны, причем с самой низкой себестоимостью и высокой рентабельностью. Или возьмем другой пример. В США суммарный экономический эффект от охоты по-американски составляет 61 млрд долларов (почти бюджет России).
На фоне общего правового нигилизма, который присутствует в нашей стране, хуже стали функционировать охотничьи организации. Здесь наблюдается также расслоение между так называемым “активом” общества охотников и рядовыми охотниками. И это далеко не исчерпывающий перечень правовых проблем, требующих самого скорого решения.
Вспомним пробелы в законе “О животном мире”. Для примера возьмем проблему птичьего гриппа. Не получив от государства официального ответа о первопричинах появления вируса птичьего гриппа (или это результат техногенной или экологической катастрофы, экономическая диверсия или агротерроризм, или что-то иное), на местах начали отстрел диких птиц, причем не только водоплавающих, но включая и придомового воробья. Директора птицефабрик наперебой рассказывают по телевидению, как они организовали отстрел всех пролетающих мимо птицефабрик птиц. Но ведь в законе “О животном мире” такой юридической нормы нет. Кстати, в ажиотаже борьбы забыли о соблюдении международно-правовых документов, в частности, Конвенции о биологическом разнообразии, подписанной в Рио-де-Жанейро в 1992 году; Конвенции по сохранению миграционных видов диких животных (1979 г., Бонн); Конвенции о водно-болотных угодьях, имеющих международное значение, главным образом в качестве обитания водоплавающих птиц (1971 Рамсер, Иран), и другие Конвенции и Соглашения и международные Договоры, подписанные Россией, направленные на сохранение биоразнообразия в природе. Этим же целям служит и Международная и национальная Красные книги.
Поэтому сегодня высока вероятность уничтожения диких птиц, находящихся под международной юрисдикцией. Проще говоря, под отстрел могут попасть исчезающие или находящиеся на грани уничтожения птицы.
Федерального закона о действиях в связи с возникающими эпидемиями или тем более пандемией все еще нет, и на местах самым грубейшим образом нарушаются нормы международных юридических актов, закона “О животном мире”, Правила охоты и т.д. Но этого никто не хочет замечать. Или страна уже настолько привыкла к не правовым методам решения экономических, экологических и социальных проблем?
Ветеринарные работники думают о сельскохозяйственных животных, санитарные врачи — о людях, а кто будет думать о животных, находящихся в условиях естественной свободы? О сохранении аборигенных видов диких птиц и, прежде всего, глухаря, тетерева, рябчика, серой и белой куропатки?
Современная жизнь вынуждена отвечать на новые вызовы. А это означает, что и юридическое обеспечение должно быстро и четко реагировать на них.
В связи с этим необходимо в кратчайший срок принять федеральный закон “Об охоте и охотничьем хозяйстве”; внести изменения или дополнения в федеральный закон “О животном мире” и принять федеральный закон “Об эпидемии (пандемии) птичьего гриппа и мерах по ее локализации”. Надо принять и государственное решение о весенней охоте. Судьба сегодня нам дает шанс закрыть навсегда весеннюю охоту как аморальную, способствующую росту браконьерства и резкому снижению дичи в российских лесах. Весна — пора брачного сезона у птиц, это время для выведения потомства. И как бы ни мотивировали отдельные начальники от охоты, что в высокоорганизованных хозяйствах весеннюю охоту можно открывать, но, с учетом нашего менталитета, весной все же лучше охотиться с фоторужьем или кинокамерой.
Охотничьи звери и птицы, как и сельскохозяйственные животные, размножаются по естественным биологическим законам, а эти законы одинаковы: урожай снимают только осенью, когда весь приплод вырос и созрел.
Правила весенней охоты допускают изъятие самцов диких уток (селезней), токующих самцов глухарей и тетеревов на току, а также самцов вальдшнепа на вечерней и утренней тяге. На селезней разрешается лишь охота из скрадка с подсадной уткой. А теперь, если кто-нибудь хоть раз бывал на весенней охоте, вспомните, как идет этот процесс в современных российских реалиях. Из многозарядных ружей палят по всем пролетающим стаям гусей, уток, лебедей и другой водоплавающей птице. В результате гибнут самки, а если и не погибают во время такой “охоты”, то все лето вместо выведения потомства вынуждены залечивать раны.
Не наблюдается и резкого увеличения боровой дичи. Можно пройти лесной массив длиной в пять и десять километров и не встретить ни одного глухаря или рябчика. Лишь в отдельных угодьях встретишь стаи тетеревов и куропаток, а в большинство охотничьих хозяйств надо завозить этих птиц для разведения. Кто ходил на весеннюю тягу вальдшнепов лет 20—25 назад, замечает значительную убыль этих птиц.
Но проблема весенней охоты не исчерпывается лишь убийством и калечением самок уток, гусей, глухарей, тетеревов, вальдшнепов и других птиц. Право выстрела в весеннем лесу позволяет браконьерам уничтожать молодняк лосей, косуль, кабанов и зайцев. Какой же аргумент можно найти в защиту весенней охоты? Только не необходимость обеспечения продовольственной безопасности российского государства. Это всего лишь своеобразная форма досуга отдельной категории граждан, и без нее вполне можно обойтись.
Пусть весенняя охота останется в книгах и рассказах Некрасова, Тургенева, Бунина, Куприна, Пришвина и других российских писателей. В современной России выстрел в весеннем лесу должен звучать как набат колокола, и все общество должно реагировать на это соответствующим образом. В конце концов, нельзя же все время жить по пещерным законам, пора, давно пора уже жить или, во всяком случае, пытаться жить по законам цивилизованного общества, где превалируют другие морально-нравственные ценности, где реально существует этика природопользования.
Как говорит Альберт Швейцер, “Этика — это безгранично расширенная ответственность по отношению ко всему живому”. Этика природопользования корреспондирует с такими категориями, как экологизация общественного сознания, экологическое мировоззрение, эколого-правовая культура.
В мире все связано со всем. Природная среда, человек и общество составляют единую систему. Культура народа и состояние природной среды взаимообусловлены.
Не забудем и о природоресурсном законодательстве (совершенство по содержанию и форме, экологическая обоснованность, справедливость, отсутствие пробелов, адекватность современным социально-экономическим условиям и т.д.). Необходимо установить прочные правовые основы использования, охраны и воспроизводства животных и среды их обитания. Законодательное регулирование отношений в области охоты и охотничьего хозяйства должно основываться на признании отрасли охотничьего хозяйства как важнейшей части экономики Российской Федерации, удовлетворяющей потребности общества в продуктах охоты (пушнина, мясо и другое сырье), а граждан — в охоте и активном отдыхе, а также обеспечивающей значительную часть населения работой и средствами жизни, особенно в местах проживания малочисленных этнических общностей, ведущих традиционный образ жизни и природопользования.
В развитии отечественного охотничьего хозяйства видится два основных пути. Первый — возрождение промысловых хозяйств, развитие фермерских хозяйств, становление индивидуальных предпринимателей — промысловых охотников. Это исключит дикий пушной рынок, существующий в настоящее время, а также позволит увеличить заготовки мясного, кожевенного и иного сырья от охотничьего промысла.
Россия всегда славилась своими мехами. Еще совсем недавно наша страна по объему продаж пушнины на международных аукционах и ярмарках в Лейпциге, Лондоне, Париже, Ленинграде и других городах занимала ведущее место в мире. Экспорт пушно-меховых товаров более тысячи лет играл для российского государства важную роль как источник получения валюты. Сегодня этот фактор мог бы способствовать повышению экономической эффективности предпринимательства в области охотничьего хозяйства.
Второй путь — передача в долгосрочную аренду всех свободных от промысла охотничьих угодий для организации любительской и спортивной охоты. Массовая охота должна осуществляться обществами охотников и рыболовов и частными фирмами. Государство же как собственник природных ресурсов обязано содействовать рациональному использованию объектов животного мира и, в случае необходимости, применять меры воздействия к нарушителям природоресурсного и экологического законодательства.
За последние годы по всем природным ресурсам идет процесс абсолютизации государственной собственности, порою в ущерб местному самоуправлению. Думается, что усиление государственного надзора — мера правильная. Но здесь важно уйти от ненужного администрирования, в противном случае сегодняшняя ситуация может окончательно привести к развалу охотничьего хозяйства, и охота, как таковая, в скором времени останется лишь в воспоминаниях старожилов.
Позволю себе пофантазировать и насчет полномочий органов местного самоуправления в области регулирования использования животного мира (впрочем, как и других природных ресурсов). Сегодня все лимиты и квоты устанавливаются в областном центре и органы местного сельского самоуправления отстранены от участия в этом процессе. Но, поскольку местная власть отвечает за обеспечение жизнедеятельности в сельских поселениях и должна способствовать повышению доходов сельских жителей и, в конечном счете, решать проблемы народосбережения в российских селах и деревнях, местной сельской администрации надо дать и больше полномочий. Думается, что было бы правильно, если бы лимиты на изъятие и добычу животных и птиц, рыбы, леса и других природных ресурсов устанавливались на сельских сходах. Ведь только местные сельские жители знают настоящее количество охотничьих животных и других природных ресурсов на их территории. Сельские жители никогда не позволят уничтожить последнего зайца или глухаря или вырубить последнее дерево, ибо это их малая родина, их среда обитания.
С другой стороны, государство могло бы принять решение о возвращении части денег, вырученных от продажи лицензий и путевок, в бюджет местного сельского самоуправления. Все это в совокупности способствовало бы возрождению в сердцах сельских жителей чувства хозяина природных ресурсов и способствовало сохранности и рациональному использованию объектов природы на каждой сельской территории.
Но, увы, сегодня это несбыточные мечты, а жаль.
Время стихийного и бесшабашного отношения к окружающей природной среде, в том числе к ее важнейшему объекту — животному миру, все-таки должно пройти. Природопользование должно осуществляться строго на научной основе и с учетом международного опыта. На новых принципах должно вестись и охотничье хозяйство в современной России.
Конечно, принятие юридических законов само по себе не панацея от всех бед, но и отсутствие законодательных актов не способствует правовому решению многих проблем, связанных с рациональным использованием объектов животного мира, с охраной окружающей природной среды, сохранением биоразнообразия в природе.