Опубликовано в журнале Урал, номер 6, 2006
Сербская тема появилась на страницах “Урала” не случайно. Современный читатель не может жить только местными, региональными интересами. Интернет и телевидение, переводная литература и заграничное кино вводят его в поток всемирной истории. “Урал”, как и любой хороший литературный и публицистический журнал, никогда не ограничивал себя только местными интересами. Трагическая судьба сербского населения Косова и Метохии, по нашему мнению, не может оставить равнодушным любого хоть сколько-нибудь дальновидного и знающего историю человека. Священная для каждого серба земля, кажется, навеки будет отторгнута от Сербии. Россия сейчас вряд ли чем-нибудь сможет помочь сербскому народу, но извлечь урок из сербского опыта нам необходимо.
Дмитрий Лабаури
Дмитрий Лабаури — историк, аспирант Уральского государственного университета. Автор многих научных публикаций в научных периодических изданиях “Славяноведение”, “Славянский альманах”, “Македонски преглед” (Болгария). В “Урале” печатается впервые.
Косово в судьбе сербского народа
“Куда б ни пошел, к тебе возвращаюсь снова я, никому не отнять из души моей Косово”, — звучат слова одной сербской песни. Так сложилось, что именно Косово стало символом трагедии сербского народа на протяжении почти всей его истории. Сейчас, как и несколько веков назад, оно занимает особое место в национальном самосознании сербов. По словам сербского историка Предрага Симича, Косово имеет для сербов такое же значение, как Иерусалим для еврейского народа.
Такое отношение к Косову определяется, во-первых, восприятием его как колыбели сербской культуры, а во-вторых, исторической памятью о грандиозной Косовской битве 1389 г., с которой народное сознание сербов связывало утерю на несколько веков своей государственности.
Косово не было первоначальным ядром средневекового сербского государства. Несмотря на то, что вследствие миграций уже к XI веку основное население Косова составляли славяне, вплоть до 1180 года оно принадлежало Византии. Однако после завоевания Косова сербским правителем Стефаном Неманя в 1180—1190 гг. туда был перенесен центр сербского государства.
Наибольшего могущества Сербия достигла при короле Стефане Душане (1331—1355). При нем Призрен стал столицей государства, а резиденция сербского патриарха, добившегося независимости от Константинополя, была окончательно перенесена в Печ. Со временем почти все южное Косово стало собственностью сербских монастырей, а на пространстве между Печью, Призреном, Митровицей и Приштиной были построены сотни богатых церквей и монастырей. В итоге почти вся область получила название Метохия (от греческого слова метох — церковная собственность) и стала восприниматься как духовный центр сербского народа.
Турецкое нашествие на Балканский полуостров во второй половине XIV в. застало Сербию в условиях феодальной раздробленности. Судьба Сербии решалась в битве на Косовом поле (28 июня 1389 г., в день св. Вида (Витта) — Видовдан), в самом сердце сербской земли. Турецкому войску Мурада I противостояли союзные христианские силы, составленные из сербов, босняков, венгров, албанцев и болгар, которые возглавлял сербский король Лазарь Хребелянович, в полной мере осознававший важность предстоящей битвы и, в частности, проклинавший тех, “кто серб и сербского рода и от сербской крови и колена, а в бой на Косово не придет”. Лазарь был властителем северного Косова, южное же Косово принадлежало его зятю Вуку Бранковичу, который впоследствии был заклеймен в сербской истории как предатель из-за его бегства с поля боя.
Согласно преданию, сохраненному в сербском народном эпосе, Лазарь накануне битвы во сне узнал о готовящемся предательстве, о страшном поражении сербов и о своей гибели. Ангел небесный предложил ему выбор между земным царством — и тогда поражения удастся избежать и турки будут разбиты, и царством небесным — в таком случае все увиденное Лазарем во сне сбудется. По преданию Лазарь причисленный впоследствии сербской церковью к лику святых мучеников, произнес: “Земное царство коротко, небесное — вечно”.
Битва произошла 28 июня 1389 г., в Видов день. Нанеся огромный урон туркам и приостановив на несколько лет их продвижение в глубь Сербии, на Косовом поле пала почти вся дружина и ополчение Лазаря вместе с самим королем. В народном сознании сербов остался и жертвенный подвиг сербского героя Милоша Обилича, второго зятя Лазаря, несправедливо обвиненного истинным предателем Вуком Бранковичем в измене накануне битвы. По преданию, Милош поклялся, что “изменником не был никогда”, и пообещал “завтра на Косове за веру погибнуть христианскую”. Милош сдержал свое обещание, доказав верность своему отечеству и государю: вместе с немногими сподвижниками он хитростью проник в ставку турецкого султана Мурада I и убил его, погибнув при этом сам. Лазарь Хребелянович и Милош Обилич стали для сербов главными национальными героями, завоевавшими царство небесное. Их смерть понимается как победа истины над злом, как мученичество за веру и отечество. Средневековыми сербскими авторами поражение на Косовом поле было превращено в моральную победу сербов, ставшую вдохновением для будущих поколений. Добровольная искупительная жертва косовских героев стала рассматриваться как символ будущего воскрешения Сербии.
Мифологизированные воспоминания о Косовской битве, о завете Косова, передаваемые от поколения к поколению через народные песни, стали неотъемлемой частью национального самосознания сербов. Так, английские путешественницы Маккензи и Ирби, побывавшие в сербских землях в 1860-х гг., сообщали, что “каждый серб между Дунаем и Адриатическим морем знает имена всех участников битвы, словно все они его родные братья”. Существовала и масса народных поверий, связанных с Косово, например, о том, что глухой ночью накануне “Видовдана” все реки начинают течь красные как кровь в память о тысячах героев, оставивших свои жизни на Косовом поле. После Второй мировой войны на месте исторической битвы посреди сотен тысяч красных маков, символизирующих кровь павших сербских героев, был построен 25-метровый памятник. Каждый год там отмечался Видов день.
К 1459 г. Сербия была окончательно завоевана турками. Установившееся на Балканах на несколько веков турецкое иго проявлялось в жестких дискриминационных мерах по отношению к завоеванному христианскому населению. Сербы, как и остальные христиане, вынуждены были существовать в атмосфере систематического террора с элементами геноцида. В целях укрепления своей власти на оккупированных территориях турки осуществляли насильственную исламизацию покоренного населения. Массовые случаи перехода в ислам имели место среди родопских болгар, боснийских сербов и албанцев.
Уже со второй половины XV века тысячи сербов, спасаясь от турецких зверств, вынуждены были покидать родные места и переселяться на север за Дунай, на территории современных Хорватии, Воеводины, Венгрии и Румынии. Эти процессы коснулись и Косова. Ситуация здесь осложнялась тем, что уже в конце XV — начале XVI вв. началась миграции албанцев с гор Северной Албании на оставленные сербами плодородные равнины Косова. Сперва они закреплялись в сельской местности, а затем постепенно проникали и в города, оставляя сельские районы. Принимая ислам, албанцы приобретали в обществе привилегированное по отношению к сербам положение и становились надежной опорой турецких властей в регионе.
Наибольшие изменения этнической структуры населения Косова произошли в конце XVII века, когда сербы активно участвовали на стороне Австрии в войне против Турции. С их помощью в 1690 году от османского господства была освобождена вся Сербия, включая и Косово. Однако у македонского города Скопье австрийцы потерпели сокрушительное поражение. Опасаясь мести со стороны турок, десятки тысяч косовских сербов во главе со своим печским патриархом Арсением III Чарноевичем приняли решение бежать в империю Габсбургов вместе с отступающими австрийскими войсками. Сотни сербских сел опустели. Надежда Арсения вернуться в Косово не оправдалась, на покинутые сербами земли турки активно переселяли албанцев-мусульман. Оставшиеся в Косово сербы стали жертвой чудовищного террора, свидетелями которого были многие европейские путешественники и наблюдатели. Так, итальянец Сиплициоан Бизозери в своей книге, напечатанной в 1700 году, отмечал: “Настало время несчастий, так как варвары-безбожники, которые вторглись сюда, были немилосердны к этим невинным жителям… попали в объятия смерти и те, кто поверил обещаниям и вышел из укрытия в лесах… Поскольку все население было перебито, все их бедные дома были сожжены и превратились в пепел; от огня спаслись только города Приштина, Печ и Призрен, так как в них разместились албанцы, чтобы перезимовать…”
Процесс вытеснения православных сербов албанцами мусульманами под покровительством турецких властей продолжался в течение XVIII и XIX веков. Сербские историки подчеркивают, что мухаджиры — мусульманские переселенцы — являлись носителями анархии и насилия в регионе, отличались особенной нетерпимостью к исконному сербскому населению. Чтобы выжить, часть сербов, особенно в тех районах Косово, где уже доминировали албанцы, вынуждена была принимать ислам, что, как правило, приводило к их постепенной албанизации. Другим выходом из тяжелейших условий соседства с мусульманами было бегство за пределы Османской империи. Этот процесс особенно усилился после создания в 1833 году автономного Сербского княжества, которое стало естественным центром притяжения для еще остававшихся под турецким господством сербов. Бегство косовских сербов в Сербию, ставшую с 1878 года независимым от Турции государством, приобрело такой размах, что в Белграде были всерьез озабочены тем, как бы Косово окончательно не утратило следы сербского этнического присутствия. Эти опасения были не напрасными, французский публицист Виктор Берар, пристально следивший за развитием событий в Европейской Турции в конце XIX в., отмечал, в частности, следующее: “Если нынешняя анархия продлится еще 10 лет… священники не смогут найти больше ни одного христианина… а школы не смогут найти ни одного славянина… При албанцах славянин вынужден бежать или умереть, а его пребывание на этой земле — это только вопрос времени, причем очень непродолжительного”.
Важной вехой в истории сербов Косова стали события Восточного кризиса 1875—1878 годов, значительно изменившие политическую карту Балканского полуострова. К тому времени сербы, православные и мусульмане, составляли еще около половины населения провинции. Разгоревшееся в 1875 г. восстание сербов в Боснии и Герцеговине, Апрельское восстание 1876 г. в Болгарии, вступление в том же году Сербии и Черногории в войну с Турцией и в итоге начало в 1877 году знаменитой Русско-турецкой освободительной войны усиливали надежду косовских сербов на скорейшее освобождение от османского господства. Тысячи косовских сербов устремились в Сербию, чтобы записаться добровольцами в сербскую армию. В январе 1878 года впервые после установления турецкого ига сербские войска победоносно вступили в Косово, оккупировав его восточные, северные и центральные части. К западным границам провинции продвигалась черногорская армия. В конце января передовые части сербской армии достигли монастыря Грачаница близ Приштины, где отслужили торжественную литургию в честь победы сербской армии и князя Милана и панихиду по павшим героям 1389 года. Однако шанс вернуть Косово был упущен: по Сан-Стефанскому договору Сербия получала лишь северо-восточную часть этой провинции, населенную преимущественно сербами (на этих территориях были размещены сербские войска и даже некоторое время функционировала гражданская администрация), однако по Берлинскому трактату 1 июля 1878 года, подписанному Россией под давлением западных держав, все Косово целиком возвращалось Турции, а Сербия обязывалась вывести свои войска из этой провинции.
В июне 1878 г. в период работы Берлинского конгресса, когда сербское население организовывало сбор подписей под многочисленными петициями и меморандумами с просьбой присоединения Косова к Сербии, 300 албанских лидеров в основном из Косова и Западной Македонии сформировали так называемую Призренскую лигу с целью противостоять любой попытке включения албанских территорий в состав славянских государств. Лига создавалась при активной поддержке Турции, рассчитывавшей тем самым саботировать решения международной конференции в Берлине по передаче ряда территорий Сербии и Черногории, и носила ярко выраженный панисламистский характер. Уже в 1878 г. лига смогла сформировать 20 — 30-тысячную армию, которая успешно проявила себя в боях с черногорской армией за пограничные с Косовом Плав и Гусинье и портовый город на адриатическом побережье Ульцинь, переданные Черногории Берлинским конгрессом. Начавшиеся с сотрудничества, отношения между лигой и турецкими властями в скором времени переросли в конфликт: албанцы потребовали учреждения отдельной албанской автономномии, которая включала бы в себя не только прибрежную Албанию, но и Косово с частью Новипазарского санджака и всю западную половину Македонии. К концу января 1881 г. в ходе ряда успешных военных операций лига установила свой контроль над всей северо-западной Македонией, овладев городом Скопье, а также над всем Косовом и частью Новипазарского санджака, захватив Приштину. При этом деятельность лиги имела не столько антитурецкую направленность, сколько антиславянскую и антихристианскую. Генеральный консул Англии в Северной Албании Керби-Грийн в то время откровенно указывал на то, что “Призрен является центром Албанской лиги, организации наиболее ревностных мусульман в стране. Эти люди охвачены сейчас крайним религиозным фанатизмом и ненавистью к христианам. Из всех христианских стран, за исключением, может быть, Мекки, Призрен самое опасное место для христианина”. На территориях, находившихся под контролем Призренской лиги, целенаправленно и методично проводились этнические чистки против славянского и христианского населения. Картину дополняли тысячи мусульманских беженцев из Боснии, Сербии, Черногории и Болгарии, которые отличались особенным зверством по отношению сербам, захватывали их дома, убивая или прогоняя их прежних владельцев.
В 1881 году Турции удалось разгромить Призренскую лигу, многие албанцы тогда подверглись репрессиям. Однако вплоть до окончательного освобождения Косова в 1912 году турецкие власти были не в состоянии покончить с анархией в регионе и насилиями по отношении к православно-сербскому меньшинству. Вплоть до Балканских войн 1912—1913 годов Косово оставалось самым опасным местом даже для европейских путешественников и дипломатов, малейшие неосторожные действия которых могли вызвать вспышку необузданного исламистского фанатизма (и это в то время, когда в остальной Европейской Турции в мирное время отношения между подчиненным православно-славянским большинством и господствующим турецким меньшинством уже отличались относительной толерантностью). В 1903 году в Митровице албанцами был убит русский консул Г.С. Щербина, пытавшийся защищать местных сербов. Несмотря на все попытки турецкого правительства под давлением европейских держав умиротворить эту провинцию, полными хозяевами положения здесь оставались местные албанские кланы и разбойничьи мусульманские банды. Насколько вольготно и безнаказанно они себя чувствовали в Косово, говорит хотя бы тот факт, что почти каждый год происходили провоцируемые албанцами столкновения на сербо-турецкой границе, нападения албанских террористических банд на сербские пограничные заставы и даже рейды в глубь сербской территории. Попытки Турции реформировать устаревшие общественные отношения в духе равноправия христиан и мусульман встречали резко негативную реакцию со стороны албанцев, не желающих терять свое привилегированное положение в обществе. Когда в 1903—1904 годах в рамках разработанной Россией и Австро-Венгрией Мюрцштегской программы реформ турецкие власти открыли доступ в местную жандармерию (на 10% мест) для христиан, по Косову и северо-западной Македонии прокатилась волна расправ с полицейскими славянами. Обнаружив в людном месте полицейского сербской национальности, албанская толпа тут же устраивала самосуд над ним. Дошло до того, что таких полицейских вынуждены были сопровождать жандармы мусульмане для их защиты.
Повстанческое албанское автономистское движение, центр которого находился в Косово, продолжало существовать и после разгрома Призренской лиги. Примечательно, что оно проявляло себя не столько в антитурецких акциях, сколько в зверствах по отношению к сербскому населению. Сербский посол в Константинополе Стоян Новакович в 1898 г. открыто заявлял, что злодеяния албанцев преследуют одну цель: “истребить [сербов] в тех краях”. Это заключение подтверждалось и многими независимыми наблюдателями. По замыслу ряда албанских лидеров, прежде чем приступать к созданию автономной Албании, следовало окончательно очистить ее от сербов и других славян. В мае 1901 года албанские вооруженные отряды смогли на некоторое время овладеть городами Новипазаром и Приштиной, в марте 1903 года — Вучитрном и Митровицей. И в том, и в другом случае происходили массовые убийства сербов. Наиболее активные повстанческие действия албанцев в Косово развернулись в 1911—1912 годах: к сентябрю 1912 года вся Албания, Косово и северо-западная Македония с городом Скопье были очищены от турецких войск. Около 100 тыс. сербов — треть всех косовских сербов — вынуждены были в 1911 году покинуть провинцию.
Несмотря на чудовищное угнетение сербов в Косово, выражавшееся почти в ежедневном унижении, нагнетании атмосферы насилия, поборах, устрашении, похищениях людей, убийствах и т.д., они, как и освобожденные сербы, сохраняли веру в будущее воскрешение Косово, с которым связывалось и воскрешение всей Сербии, хранили память о Косовской битве, об искупительной жертве сербских ратников. Сотни сербских учителей и священников, рискуя собственной жизнью, а зачастую и жизнью своей семьи, отправлялись из свободной Сербии и Черногории в Косово, строили школы, на месте разрушенных церквей возводили новые. Уже тогда для многих прагматиков на Западе, уверенных в том, что Косово навсегда потеряно для сербов, такие действия казались бессмысленными и пустыми. По их мнению, они лишь подчеркивали навязчивый сербский шовинизм. Так, английская женщина этнолог Идит Дарам следующим образом отзывалась о сербской церковно-школьной общине в Призрене: “Школа — красивое недавно расширенное и отремонтированное здание — имеет сто учеников. Многие из них даже из Черногории. Печально на это смотреть. Полная глупость строить большое и дорогое сербское религиозное училище в албанском мусульманском городе и звать учителей и учеников извне, когда существует такая срочная нужда в средствах для развития свободных сербских земель”.
В начале XX века культурно-просветительскую работу по поддержанию сербского населения в Косово и Македонии стала дополнять и четническая (партизанская) деятельность. На территории Сербии, в Белграде и Вранье были основаны два центра повстанческой сербской организации, которая занималась сбором средств, переправкой в Косово оружия для сербов и засылкой партизанских отрядов четников. Студенты оставляли учебу, офицеры покидали свои воинские части, чтобы записаться добровольцами в четы и умереть за свободу сербов на Косовом поле. Местное сербское население оказывало широкую поддержку четникам, зачастую в одних рядах с простыми ратниками сражались священники, учителя и их ученики. Силы, однако, были не равны. В Косово сербские повстанцы не смогли наладить полноценную систему по обеспечению безопасности сербского населения, а также его школ и церквей.
Первая Балканская война 1912 года принесла долгожданное освобождение сербам Косова. Все сербское общество было охвачено колоссальным патриотическим подъемом. Воспоминания одного молодого сербского солдата достаточно характеризуют атмосферу того года: “Одно только произнесение этого имени — Косово — вызывало неописуемое волнение. Это имя напоминало о черном прошлом — о пяти веках. В нем была сосредоточена вся наша печальная история — трагедия короля Лазаря и всего сербского народа. Каждый из нас носил в своем сознании образ Косова, нарисованный, еще когда мы были в свих люльках. Наши матери напевали нам песни о Косово, а в школах учителя не уставали нам рассказывать о Лазаре и Милоше. Боже мой, что нас ожидало! Мы увидим освобожденное Косово. Когда мы прибыли на Косово поле и батальоны строились, командир сказал нам: “Братья, дети мои, сыновья мои! Здесь на этом месте погребена наша слава. Мы преклоняемся перед памятью павших наших прадедов и молим Бога спасти их души”. Голос его дрогнул, и слезы хлынули по его щекам, стекли по его седой бороде и упали на землю. Он вздрагивал от некой внутренней боли и волнения. Лазарь, Милош и все косовские мученики смотрели на нас. Мы чувствовали себя сильными и гордыми за то, что мы — поколение, которое осуществит многовековую мечту всего народа: саблей вернем свободу, потерянную от сабли”.
Несмотря на то, что албанцы находились в состоянии открытой войны с Турцией, они отвергли все предложения Белграда о союзе и оказали ожесточенное сопротивление сербским войскам, хотя Сербия официально декларировала, что ее армия идет против Турции, чтобы освободить сербов и албанцев, что албанцам будет обеспечена мирная жизнь и защищено имущество, сохранены старые обычаи, что им будет гарантирована религиозно-школьная автономия. При этом сербские войска понесли тяжелые потери от партизанских действий и засад албанцев. Репрессии со стороны сербов не заставили себя долго ждать, ненависть к вековому угнетателю вырвалась наружу. По пути движения сербской армии целые албанские села лежали в руинах, вдоль дорог лежали тела убитых албанцев, а в мечетях бегали свиньи. Могло показаться, что вся Сербия пришла в движение, все ринулись на Косово. Тысячи сербов со всех краев Сербии двигались по следам своей армии, кто в поисках своей родни, кто за местью. Почти весь пограничный с Косовом Враньский округ, население которого состояло в основном из косовских беженцев, ринулся в албанские села, повсюду грабя и убивая без разбору, даже окна и двери албанских домов уносили с собой. Такая картина, однако, характерна была не только для Сербии, за многовековое унижение и рабство мусульманам мстили и греки, и болгары. Последние, например, чтобы исключить партизанские действия мусульман у себя в тылу, помещали все взрослое мужское мусульманское население в концлагеря для военнопленных. В опустевшие наполовину и “зачищенные” таким образом мусульманские села в Македонии и Фракии тут же хлынули тысячи болгар — для грабежа или мести.
Не добившись на Лондонской конференции 1913 года включения Косова в недавно созданное Албанское государство, представитель албанской делегации Иса Болетини на прощанье заявил: “Как только придет весна, удобрим равнины Косова костьми сербов, потому что мы, албанцы, слишком долго страдали, чтобы забыть это”. В конце 1915 года пришло их время мстить сербам: сербские армии, отступая на всех фронтах под ударами германских, австро-венгерских и болгарских армий, вынуждены были покинуть территорию Сербии. От полного уничтожения сербов в Косово в 1916—1918 годах спас лишь болгарский оккупационный корпус, который увяз в жестокой партизанской войне с албанскими повстанцами. В октябре 1918 г. за болгар эту войну продолжили уже сербы, вновь вернувшиеся на Косово. Причем обе стороны проявляли особенное зверство по отношению друг к другу. Перевес тогда был на стороне сербов, которые с помощью артиллерии уничтожили не один десяток албанских сел, служивших опорными базами для повстанцев. К 1921 гг. несколько тысяч албанцев было убито, десятки тысяч бежали в Албанию, однако албанское население в Косово, сократившееся до 280 440 человек, все же составляло свыше 64% населения провинции.
Повстанческое движение косовских албанцев удалось подавить лишь к концу 1920-х годов.
В межвоенный период белградское правительство, несмотря на огромные людские потери в войну — погибло свыше одного миллиона (пятая часть всех сербов), — проводило в Косово колонизационную политику. За период двух главных колонизационных волн 1922—1929 гг. и 1933—1938 гг. в провинцию переселилось 10 877 сербских семей, заняв 120 672 га земли. Для них были построены 330 сел с 12 689 домами, 46 школы и 32 церкви. Одновременно с этим сербские власти поощряли албанскую эмиграцию из страны. Однако финансовые возможности Югославии не позволили ей в полной мере реализовать свои миграционные замыслы. По официальным югославским данным, за 1927—1939 гг. эмигрировало лишь 23 600 албанцев. Современная западная историография доводит это число до 200 000—300 000, подчеркивая, что большая часть из них эмигрировала не добровольно, а в результате этнических чисток. При этом умалчивается, что соседние балканские государства намного активней выдавливали национальные меньшинства со своей территории. Греция уже в первые годы после Первой мировой войны смогла очистить новоприсоединенные территории от 420 000 мусульман и десятков тысяч болгар. Из Болгарии с 1878 по 1912 гг. выселились 350 000 мусульман, причем этот поток переселенцев не иссяк и после Первой мировой войны. Румыния активно переселяла в Турцию мусульман из Добруджи. В 1938 г. Сербия заключила договор с Турцией о переселении в эту страну 200 000 албанцев, однако реализовать его не удалось из-за начавшейся Второй мировой войны.
Косово тем не менее все более приобретало сербский облик, и к началу Второй мировой войны сербы практически сравнялись по численности с албанцами. В период войны этот этнический баланс был снова нарушен. Большая часть Косова и Западная Македония вошли в состав Албанского королевства, находящегося под протекторатом фашистской Италии. На этих территориях осуществлялся геноцид против неалбанского населения. Глава албанского правительства Мустафа Круя в 1941 г. откровенно заявил: “Сербских поселенцев надо убивать”. И их убивали, порой зверским образом. За годы оккупации Косова там были убиты свыше 20 000 сербов, более 10 000 сербских и черногорских семей вынуждены были эмигрировать из провинции.
Осенью 1944 года, после того, как Косово было вновь включено в состав Югославии, албанцы-косовары оказали сопротивление войскам Тито, лидера югославских коммунистов, и подняли восстание.
В 1945 г. Косово получило статус автономной области в составе Сербии, причем в 1945—1948 годах сербам было запрещено возвращаться в Косово, так как Тито пытался создать Балканскую федерацию с участием Албании. Однако после разрыва отношений между Югославией и Албанией в 1948 году Тито был заинтересован в привлечении албанцев, бежавших в Югославию от режима Энвера Ходжи. Доля албанского населения в крае снова начала расти. Естественный прирост населения у албанцев-мусульман был таков, что за 20 лет с 1961 г. по 1981 г. их численность выросла в два раза, с 647 000 до 1 227 000 человек. В свою очередь сербы и черногорцы, вытесняемые албанцами, постоянно покидали провинцию. Если в 1961 г. их было 265 000, то в 1981 г. — 237 000 человек.
Несмотря на демонстрации албанских студентов 1967—1968 годах, в целом доверие Тито к албанской коммунистической элите в Косове продолжало расти. По положениям югославской конституции 1974 года, краю Косово придавался статус почти равный с союзными республиками. Косоварам в Югославии было предоставлено право на свободу совести и вероисповедания (ислам к тому моменту исповедовали 90% албанцев Косово), в отличие от граждан Албании, где религия была запрещена. Они как граждане Югославии пользовались всеми правами, создали один из крупнейших (по числу студентов) университетов в Приштине, библиотеки и культурные центры.
В то же время радикальная часть албанской интеллигенции Косова требовала дальнейшего расширения автономии края. Демонстрации албанских студентов в 1981 году, закончившиеся столкновениями с полицией, привели к обсуждению вопроса об ограничении автономии Косова. В 1989 году, после новых массовых волнений албанцев, в Косово было введено военное положение, автономия края была ограничена. В ходе столкновений более сотни жителей были убиты, 600 человек ранены, а около 2500 арестованы. Политически активные албанцы развернули в крае кампанию забастовок и митингов.
В мае 1992 года было проведено несанкционированное голосование за провозглашение Республики Косово. Албанцы избрали своим политическим лидером Ибрагима Ругову и фактически создали собственное государство, собственную систему здравоохранения и систему образования, которые действовали независимо от центра. Предпринимавшиеся в 1995 г. попытки компромисса не достигли успеха.
Несмотря на неопределенный статус Косова, международные организации во время переговоров в 1995 году об окончании военных действий на территории бывшей Югославии не обращали серьезного внимания на этот регион. Политическое и экономическое положение в Косове оставалось критическим, резко повысился уровень безработицы, особенно среди молодежи (к 2000 году косовары моложе 35 лет составляли 65% населения).
В 1997 году, после краха финансовых пирамид, Албания была ввергнута в гражданскую войну. Этот конфликт оказал непосредственное влияние на Косово, так как люди и оружие почти беспрепятственно перемещались через границу Албании и Косова. Осенью 1997 года демонстрации албанцев в Косово, выражавших приверженность идее Великой Албании, были подавлены силами внутренних войск. Возникла Освободительная армия Косова, которая развернула кампанию убийств и террористических актов против сербских государственных чиновников, представителей сил безопасности и мирных сербов. Весной 1998 года в Косове началась эскалация насилия — перестрелки в горах, столкновения с применением оружия на демонстрациях, взрывы в кафе. Сербские силы безопасности развернули наступление на базы Освободительной Армии (UCK) Косова, вытесняя ее в Албанию. Но в этот момент в события вмешались страны НАТО.
Весной 1998 года ООН и ОБСЕ предложили Югославии заключить трехгодичное соглашение, по которому НАТО получала возможность ввести в Косово 30 тысяч военнослужащих для обеспечения мира и демократических выборов. Югославские власти расценили этот шаг как вмешательство во внутренние дела суверенного государства. После многодневных переговоров, проходивших в октябре 1998 года, С. Милошевич заключил соглашение с американским представителем Р. Холбруком, по которому небо над Косовом предоставлялось для патрулирования натовскими самолетами-разведчиками, а в край вводились 2 тыс. наблюдателей ОБСЕ. В то же время из Косова выводился сербский спецназ.
В феврале 1999 года во Франции в замке Рамбуйе под эгидой контактной группы начались переговоры между властями Сербии и представителями косовских албанцев по поиску вариантов выхода из кризиса, которые завершились безрезультатно. Югославское руководство выступало решительно против ввода войск НАТО в Косово. Неудачным оказался и второй раунд переговоров в марте 1999 года.
В этот период положение в Косове становилось критическим. В ответ на эскалацию боевых действий косовских албанцев в край была введена 40-тысячная сербская армия, снова приступившая вместе с полицией к ликвидации баз Освободительной армии Косова. Вооруженные столкновения сопровождались жертвами среди местного населения. Многие албанские семьи бежали в Албанию и Македонию, где были развернуты лагеря беженцев. Западные средства массовой информации обвиняли сербов в геноциде албанцев. Хотя факты, приводившиеся в доказательство этого, впоследствии не подтвердились, обвинения в геноциде послужило поводом для военных действий НАТО против Югославии весной — летом 1999 года.
Операция НАТО под кодовым названием “Союзническая сила” началась 24 марта и продолжалась 78 дней (до 10 июня 1999 г.). Удары с воздуха наносились по всей территории страны, включая Белград и другие крупные города; были разрушены многие предприятия, больницы, мосты. Погибло более 2 тысяч югославских граждан, в том числе старики и дети, а общий ущерб, по некоторым данным, составил около 100 млрд долларов. Началось массовое бегство албанцев из Косово. Под бомбежками гибли и сербы и албанцы. Наконец Югославия согласилась на вывод своих войск из Косова и ввод в край многонациональных международных сил под эгидой НАТО — КФОР. Вывод сербских войск из Косова и вспышка албанского насилия привела к исходу из Косова свыше 200 000 сербов. Сейчас в провинции остается не более 80 000 — 100 000 сербов, проживающих в основном на севере Косова.