Опубликовано в журнале Урал, номер 4, 2006
Владимир Фёдорович Турунтаев — родился 14 апреля 1930 года в г. Томске. Печатается с середины 50-х годов. С 1977 года член Союза писателей. Живёт и работает в Екатеринбурге. Автор многих книг — “Слабое существо” (1960), “Не верь тишине” (1971) и др. Печатался в журналах “Урал”, “Литературная Россия” и т.д.
Копеечное дело
Наступил март, однако весной все еще не пахло. Стояла хмурая ненастная погода, когда в комнате даже среди дня, чтобы почитать газету, приходилось включать лампу. Да и на улице было не намного светлее, тяжелые снеговые тучи висели так низко, что едва не касались крыш серыми лохматыми животами.
Но сегодня утром небо окрасилось в розовый цвет, и к середине дня, когда дед отправился встречать внука из школы, оно уже вовсю голубело, и солнце светило ярко и тепло, совсем по-летнему.
“Благодать! — радовался дед. — Как хорошо, что сегодня в музыкальной школе нет уроков: сейчас пообедаем и — в парк…”
Однако у внука свои планы.
— Сегодня не пойдем гулять, — решительно заявил он, когда они с дедом выходили из школы.
— Это почему же? — огорчился дед. — Такая чудесная погода! Я считаю, что…
— Кузьмич, вопрос закрыт! Меня ждет важное дело. Сказать, какое?
— Скажи!
— Только никому не выдавай моего секрета. Ладно? Ну, слушай: я надеюсь, что папа мне подарит ко дню рождения большой конструктор, и у меня появилась идея. Мне надо начертить схему автомобиля, который буду потом собирать из конструктора. Ты одобряешь?
— Разумеется! Но одно другому не меша… — дед не договорил, потому что запнулся об арматурный прут, торчавший на дорожке при выходе со школьного двора, и чуть не растянулся поперек тротуара. — Черт знает, что такое! — нагнувшись, он ухватился за стальной прут рукой и попытался его раскачать, чтобы затем вытащить, однако из этого ничего не вышло. Отогнуть прут, который был в палец толщиной, тоже не удалось. — Черт знает, что такое!.. Ну ладно, пошли!
Взявшись за руки, они двинулись по заснеженному тротуару в сторону дедова дома. Большой и маленький, первоклассник и пенсионер, очень похожие друг на друга лицом и фигурой. Оба кареглазые, только у внука глаза большие и яркие, а у деда, который ровно в десять раз старше, они уже потускнели и съежились. У обоих под шапками кудрявые, густые и жесткие шевелюры, только у Леши волосы блестящие, русые, а у деда из-под шапки у висков топорщатся седые лохмы.
— А зачем его воткнули? — спросил Леша.
— Что воткнули? — не понял дед.
— Да этот дурацкий прут. Я вчера тоже за него зацепился и чуть не упал. А еще раньше Оля Мельникова из первого “а” упала и разбила коленку. И наша Полина Николаевна недавно тоже чуть не упала…
— Да каждый день, наверное, кто-нибудь тут спотыкается, но никому нет до этого дела, — сказал дед. — Некому убрать прут!
— Полина Николаевна сказала, что нет у нас мужчин.
— Вот именно, — согласился дед.
— А ты, дедушка, разве не мужчина?
— Что? Ну, положим, мужчина…
— Тогда убери прут!
— Да как его сейчас вытащишь? Он, наверное, глубоко сидит в земле. А земля мерзлая…
Леша опечалился:
— Как жаль, что ты не можешь. А то большое дело бы сделал.
— Нет, Леша, мне его не вытащить, — вздохнул дед. — Его ножовкой надо перепиливать.
— А если бы у тебя была ножовка, ты смог бы его перепилить?
— Так у меня нет ножовки.
Леша повысил голос:
— Я спрашиваю: а ты мог бы? Если бы у тебя была ножовка?
— Конечно. Тут дела-то на три копейки.
— Ха! Я тебе — хочешь? — дам три копейки!
Леша выгреб из кармана куртки все, что у него там было: две машинки, пластмассовую фигурку автогонщика и пятикопеечную монетку. Протянул монетку деду:
— Вот! Купи ножовку.
— Ле-еша!.. — дед был в затруднении. — Я сказал, что тут дела на три копейки. А ножовка-то много дороже стоит.
— Сколько?
— Даже не знаю.
— Послушай, дедушка, у меня есть идея! Давай сходим в магазин и посмотрим, сколько она стоит!
— Договорились, — кивнул дед. — Как-нибудь сходим.
— Да не “как-нибудь”, а сейчас!
Деду ужасно не хотелось тащиться в магазин.
Но Леша сказал:
— Тогда ты мне не друг! — И еще добавил: — Как все-таки тяжело с тобой жить, дедушка!
И дед сдался.
Они пришли в магазин “Товары для дома” и увидели, что самая дешевая ножовка по металлу стоит шестьдесят рублей.
— А у тебя сколько? — спросил Леша.
— Те деньги, которые у меня есть, — сказал дед, — я отложил на подарок тебе ко дню рождения. Ну, пошли же домой! Что надо было посмотреть — посмотрели…
Леша опустил голову и не двигался с места.
— Леша, я же тебе русским языком сказал, что на ножовку у меня нет сейчас денег.
Леша поднял голову и укоризненно посмотрел на деда:
— Но у тебя есть шестьдесят рублей?
— На ножовку — нет. И, пожалуйста, не капризничай!
— Я не капризничаю! — Леша ухватил деда за рукав. — Подожди!
— Ну, что еще?
— Есть идея!
Дед тяжко вздохнул.
— Леша, я устал от твоих идей! Пошли-ка домой, а по дороге поговорим.
— Нет!
Дед огляделся в надежде встретить чей-нибудь сочувственный взгляд, но никто не обращал на них внимания.
— Ну, говори скорей!
— К черту подарок! Давай купим ножовку!
Когда вышли из магазина — Леша со школьным ранцем за спиной, дед с упакованной в серую оберточную бумагу пилой под мышкой, — Леша тяжело вздохнул и опустил голову.
— Что с тобой? — спросил дед. — Никак жалеешь, что отказался от подарка?
Леша не ответил и еще ниже опустил голову. Но через несколько шагов вскинул на деда живые глаза:
— И нисколько не жалею! Но ты больше не говори мне про подарок!
А прут они отпилили за какие-нибудь три минуты. Дед пилил, присев на корточки, а Леша держал свободный конец прута, чтоб не вибрировал.
— Ну вот, — сказал дед. — Славно мы с тобой поработали, теперь пойдем гулять.
Но Леша по-прежнему ни о какой прогулке и слышать не хотел:
— Ты что, забыл? Я ведь еще должен схему начертить!
В это время мимо проходили Лешина одноклассница по музыкальной школе Карина и ее бабушка.
Леша показал Карине отпиленный конец прута, который все еще держал в руке:
— А мы большое дело сделали!
Карина равнодушно посмотрела на ржавую железку.
— А мы с бабушкой в парк идем! — сообщила она. — Пошли с нами!
— О, пошли! — не раздумывая, согласился Леша и посмотрел на деда: — Ты потом поможешь мне начертить схему?
— Помогу, помогу! — поспешил согласиться дед.
Конда
Когда Леша закончил первый класс, и начались каникулы, он вместе с дедом и бабушкой поехал на электричке в сад. А мама с папой остались в городе.
От электрички до сада еще целый час надо идти пешком. Но Леше это нравится. Ходить пешком.
Только в самый первый раз, ему тогда было три года, дед нес Лешу на плечах. А потом оказалось, что своими ногами куда интересней ходить. Когда ты на своих ногах, можно и камни бросать в речку, по берегу которой идет дорога, и малиной с придорожных кустов полакомиться, и просто пробежаться, когда захочется.
Одно только плохо на этой дороге: по ней не ездят легковые машины, только тракторы, да и то очень редко. То ли дело в городе, там столько машин — и на улицах, и во дворах домов. Самое любимое Лешино занятие во время прогулок — угадывать марки и модели машин и выбирать из них ту, какую он хотел бы себе купить. Поэтому он всегда с большой неохотой уезжает из города.
Но всякий раз, оказавшись в саду, моментально забывает про автомашины и прочую городскую технику. Просто потому, что на это не остается времени: у них с дедом работы в саду всегда невпроворот — буквально вздохнуть некогда.
В этот раз до приезда Леши дед уже успел посеять морковку, петрушку, сельдерей и редиску. А теперь подошло время сажать горох и бобы, сеять репу, брюкву, свеклу и салат. Высаживать рассаду цветов, готовить участки под картофель, укрывать пленкой теплицы. И поливать грядки, когда нет дождя.
Дед ни минуты не сидит без дела, а Леша всюду ходит за ним по пятам и в меру сил помогает.
Сегодня всю ночь шел дождь, и только под утро небо очистилось от туч. Земля хорошо пропиталась влагой, и поливать грядки не было надобности.
— Давай-ка мы с тобой посеем репку! — предложил дед.
Надо было вскопать грядку, но дед сказал:
— Погодим копать. Тут сплошной песок, надо принести торфа.
Леша знает, что торф — отличное удобрение, поэтому лишних вопросов задавать не стал.
Они с дедом взяли ведра — дед два больших, а Леша два маленьких — и пошли по тропинке через заросший бурьяном и березняком пустырь, который когда-то был чьим-то садом, но хозяева бросили его и со временем он одичал.
Сразу за пустырем начинается травянистая низина. Когда-то здесь было торфяное болото, потом оно высохло, и сейчас садоводы добывают здесь торф. Они носят его ведрами и возят в тележках на свои участки для удобрения грядок.
В первую очередь дед наполнил Лешины ведрышки. Леша подхватил их и понес через пустырь.
— Смотри внимательно под ноги! — предупредил его вдогонку дед.
Это чтобы случайно не наступил на змею. Змеи водятся как раз на таких вот заброшенных участках и иногда переползают через тропинку, по которой сейчас шел Леша.
На своем участке, правда, ни дед, ни бабушка, ни Леша никогда их не видели, но соседи Белугины позапрошлой весной обнаружили под своей баней большую черную змею и позвали деда с Лешей посмотреть на нее. Подошел и другой сосед, дед Никита. Он сказал, что змею надо немедленно убить. Но Белугины решительно запротестовали.
— Пускай живет, — сказали они.
На другой день змея куда-то уползла, и больше ее никто не видел.
А вскоре после этого к самому деду Никите, когда он сидел под навесом и чистил картошку для супа, заползла под крыльцо дома другая змея, серая узорчатая гадюка, и он целый час караулил ее с лопатой в руках. В конце концов, она выползла, и он ее убил.
С того времени садоводы с других участков, где обнаруживались змеи, стали обращаться к деду Никите за помощью, он вооружался остро заточенной лопатой и шел охотиться. В прошлом году он убил целых двенадцать змей — четырех взрослых и восемь детенышей.
…Наполнив свои ведра торфом, дед поспешил следом за Лешей, не спуская глаз с его малиновой бейсболки. Самого Леши в бурьяне не было видно. Но вот и бейсболка пропала из вида, хотя по времени Леша еще не должен был миновать пустырь.
Дед чуть не бегом с тяжелыми ведрами припустил по тропинке. И вскоре увидел сперва бейсболку, а затем и спину внука.
Леша неподвижно, слегка пригнувшись и опираясь руками о колени, стоял на тропинке и что-то внимательно разглядывал перед собой.
Услыхав шаги деда, он быстро обернулся, приложил палец к губам и махнул деду рукой, чтоб подходил ближе.
“Наверное, гнездо с птенцами”, — подумал дед.
Осторожно опустив ведра на тропинку, он неслышными ныряющими шагами стал приближаться к внуку.
И содрогнулся, увидев в каких-нибудь пяти метрах впереди Леши громадную антрацитно-черную змею. Она лежала, свернувшись кольцами, на сером гранитном валуне, выпиравшем из песчаной почвы возле самой тропинки.
Дед ухватил внука за руку и молча потянул назад, подальше от этой твари. Леша отступил шага на два и высвободил руку.
— Это Конда, — шепнул он деду.
А у того по спине пробежали мурашки, когда он подумал, что тварь эта могла ведь и в траве лежать, и Леша мог случайно наступить на нее…
— Пошли скорей, пока она тут, позовем деда Никиту! — И дед опять ухватил внука за руку.
Леша выдернул руку.
— Не надо звать деда Никиту!
— Но ведь она может укусить кого-нибудь, а от змеиного яда люди умирают!
— Нет! — решительно тряхнул головой Леша. — Это Конда, она не укусит, если ее не трогать. Представляешь: она меня узнала!
— Да с чего ты взял?
— Она со мной поздоровалась.
— Не говори глупостей! — рассердился дед.
— Смотри, смотри! Она и с тобой здоровается!
И действительно, в этот момент змея приподняла свою маленькую головку и раза два качнула ею, глядя на деда блестящими глазами-бусинками.
— Глупости, — сказал дед и спросил: — Ты что, ее уже видел раньше?
— Ну да! И ты тоже ее видел. В прошлом году. Забыл? Под баней у Белугиных.
— Думаешь, это она?
— Конечно! Конда. Я сразу ее узнал. И она нас узнала, а то почему бы она стала с нами здороваться.
— Почему ты зовешь ее Кондой?
— А почему ты меня Лешей зовешь?
— Так тебя мама с папой назвали.
— Ну, вот! А я Конду назвал Кондой, потому что… Ну, я так ее назвал. Ой! — вскрикнул он вдруг и дернулся вперед.
Словно черная молния сверкнула в солнечных лучах. И это все, что увидел дед.
— Ты спугнул ее, — сказал он Леше. — Больно громко заговорил.
Леша на это ничего не возразил.
— Как ты думаешь, она вернется? — спросил он.
— Боюсь, что так, — ответил дед.
— Я думаю, что она обязательно вернется, — сказал Леша.
Назавтра день выдался такой же солнечный и теплый. Дед с утра ушел на воскресник и до полудня вместе с другими садоводами чинил покосившийся от старости забор в дальнем углу садового кооператива. Лешу туда бабушка не пустила, и он остался на своем участке.
Уходя “на забор”, дед строго-настрого наказал внуку не ходить на пустырь.
Некоторое время Леша с бабушкой пропалывали грядки со всходами морковки. Потом разожгли огонь в железной печурке, которая стояла на улице перед домом, и бабушка занялась приготовлением обеда. А Леша помогал ей резать картошку и овощи.
Только вдруг бабушка хватилась внука, а его и след простыл.
— Леша, ты где? — крикнула она.
Ни звука в ответ. Она еще раз крикнула, громче:
— Леша!
Тишина. Даже ветер не шелестел в березках, что росли перед крыльцом.
Тогда она догадалась пройти к пустырю — дед с Лешей, конечно же, рассказали ей про Конду — и увидела внука на тропинке. Он шел с пустыря ей навстречу. Веселый, с горящими глазами. И прикладывал палец к губам.
Приблизившись, сообщил с заговорщицким видом, тихо, почти шепотом:
— Конда вернулась! Пойди поздоровайся с ней!
— Еще чего! — бабушка крепко ухватила его за руку и силой повела к дому, сердито выговаривая: — Тебе что было сказано? Чтоб никуда от меня не отходил! Еще только раз ослушаешься — позову деда Никиту!
Вернулся “с забора” дед, и Леша первым делом сообщил ему, что Конда вернулась.
— Сходи поздоровайся с ней!
Дед поглядел на бабушку:
— Не хочешь полюбоваться на нашу красавицу?
— Садитесь-ка обедать, пока все не остыло, вот чего я хочу! — сказала бабушка. — И вообще это не дело — змею к дому приваживать!
Но после обеда Леше с дедушкой все же удалось уговорить ее взглянуть на Конду хоть одним глазком. Втроем они двинулись на пустырь — впереди Леша с дедом, за ними на некотором расстоянии бабушка.
Подходили тихо, почти не дыша. Но Конда, видимо, услышала шаги, подняла голову и покачала ею, но опускать не спешила, продолжая смотреть на людей недвижными глазками-буравчиками.
— Все, пошли отсюда! — заторопился дед.
Потом бабушка сказала:
— Красивая, нет слов! Но все-таки не дело это — держать змею возле дома. Как вы теперь будете ходить за торфом?
— Что-нибудь придумаем, — пообещал дед.
И придумал.
Вечером, когда Конда уползла, он выворотил ломом валун, который она облюбовала, и откатил подальше от тропинки.
Весь следующий день они с Лешей готовили на солнечной стороне место для кабачков. Выкопали неглубокую траншею и засыпали ее торфом вперемешку с соломой, прошлогодними листьями, перегноем и дерновой землей.
И всякий раз, неся через пустырь торф, дед и внук смотрели на валун, который хорошо был виден с тропинки, хотя и находился теперь от нее на почтительном расстоянии. Но так и не увидели на нем Конды.
А вся следующая неделя выдалась очень холодной. То и дело принимался моросить дождь вперемешку со снегом.
— В такую погоду змеи не выползают из нор, — сказал дед.
И только когда снова установилась теплая погода и солнце прогрело землю, Конда опять приползла и улеглась на валуне.
Первым ее увидал Леша. Он прибежал в теплицу, где дед сажал огурцы, и закричал ликующим голосом:
— Дедушка, Конда! Она поздоровалась со мной!
— Ты что, небось, подходил к ней?
— Ага!
— Близко?
Внук замялся.
— Ну, не очень… Ты тоже с ней поздоровайся потом. А то она обидится.
— Ладно, вот закончу тут. Только без меня больше не ходи на пустырь .
Леша вздохнул.
— Ой, как тяжело с тобой, дедушка, жить!
— С тобой не легче, — ворчливо отозвался дед.
— А чем ее можно кормить? Колбасой?
— Ничем! — сказал дед, смахнув с лица пот тыльной стороной ладони. — Она питается мышами. Когда проголодается — поймает. Так что не вздумай давать ей колбасу или что другое!
Вечером, когда Леши не было поблизости, дед сказал бабушке:
— Неспокойно у меня на душе!
— Думаешь, у меня спокойно? — сказала бабушка. — Надо что-то делать. Поговори с Никитой.
— Да уж я думал, — кивнул дед. — Только вот что: надо бы увезти Лешку дня на три в город.
Послезавтра как раз деду с бабушкой должны были принести на городскую квартиру пенсию. Кому-то надо было так и так ехать. Конечно, бабушке — у нее же доверенность на получение дедовой пенсии. А у Леши из коренного зуба выпала пломба — надо было срочно к врачу, ставить новую.
Съездили они с бабушкой в город и через три дня благополучно вернулись в сад. Первым делом Леша спросил у деда про Конду.
— Что-то не видал я ее ни вчера, ни сегодня, — сказал дед.
— Можно, я схожу посмотрю?
— Ну сходи, посмотри, — разрешил дед.
Конды на камне не было, хотя погода все эти дни стояла теплая, небо было безоблачным, и солнце во всю припекало.
Не появилась она ни завтра, ни послезавтра.
— Наверное, в лес уползла, подальше от людей, — сказал дед. — Ей ведь скоро деток выводить. Наверное, гнездо для них устраивает.
— А когда деток выведет, опять к нам вернется?
— Там ведь уж осень наступит. С осени змеи на всю зиму, до весны, в спячку уходят.
— А весной вернется?
— Кто ее знает…
Дед старался не смотреть на внука, потому что знал: Конда уже никогда не вернется.
Впрочем, грустил Леша недолго. Вскоре приехала его двоюродная сестра Настя со своей мамой. И к деду Никите приехали его внуки. А у деда Никиты на участке чего только нет: и “гигантские шаги”, ходули, и качели, и стол для пинг-понга, и площадка для бадминтона.
То-то стало весело.